Куда труднее бороться с более идолами другого рода, происходящими от плохих и неумелых абстракций. Хотя сам Бэкон берет не очень подходящий для нашего исследования пример с применяемым в физике словом «влажность», его основная мысль глубоко верна. Оказывается, что даже интуитивно ясное слово «влажность» весьма смутно обозначает различные и даже противоположные свойства. Можно убедится, что в критике неправильных абстракций Бэкон предвосхищает программу логического позитивизма ХХ века, подчеркивая важность редукции теоретических абстракций к элементарным эмпирическим предложениям. «Менее порочен ряд названий субстанций, особенно низшего вида и хорошо очерченных; более порочный род – такие действия, как производить, портить, изменять; наиболее порочный род – такие качества, как тяжелое, легкое, тонкое, густое и т. д.». Но, как показала история развития логического позитивизма ХХ века и в особенности его критика, универсальная редукция теоретических высказываний к протокольным предложениям наблюдения и тем самым к избавлению языка науки от абстракций оказалась невыполнимой задачей.
Бэконначинает с констатации того факта, что «законы удивительно резко различаются между собой: один из них превосходны, другие посредственны, третьи вообще никуда не годятся». Закон можно считать хорошим в том случае, если смысл его точен, если требования его справедливы, если он легко исполним, если он согласуется с формой государства, если он рождает добродетель в гражданах.
Главное достоинство законов Бэкон видит в их точности: «Точность настолько важна для закона, что без этого он не может быть справедливым. … лучшим является закон, который оставляет как можно меньше решению судьбы»
Неточность законов бывает двоякого рода: во-первых, когда вообще не существует никакого закона; во-вторых, когда закон двусмыслен и неясен.
Толкование, как прерогатива судей, имеет принципиальное ограничение при рассмотрении уголовных дел. Как видим, Бэкон, несмотря на общую установку на минимизацию свободы судейского усмотрения, тем не менее, мыслит реалистически, рассматривая случаи, когда такое усмотрение все же необходимо.
Точность закона не означает того, что судья должен превратится в мелочного педанта, боящегося сказать свое слово, если в законе нет прямого указания на способ решения дела.
При толковании должна учитываться техника, примененная при составлении того или иного закона.
Помимо логической техники, в теории толкования Бэкон не упускает из виду и юридически-процедурную технику интерпретации закона.
Более того, толкование, по убеждению Бэкона, требует очень высокой квалификации. Поэтому рассмотрение этих вопросов должно происходить только в судах высшей инстанции.
Если же судья все же берет на свое усмотрение больше, чем предписано законом, то Бэкон, вполне сознавая нежелательность введения законов с обратной силой, тем не менее, не видит иного средства, чем обратиться к ним: «Тот, кто хитростью и путем всяческих уловок пытается обойти и перетолковать и букву, и дух законов, достоин того, чтобы самому попасться в западню другого закона. Поэтому в таких случаях обмана и хитрых уверток справедливость требует, чтобы законы имели обратную силу и приходили друг другу на помощь, дабы тому, кто хитростью и коварством замышляет ниспровергнуть существующие законы, по крайней мере грозило наказание от будущих». Бэкон на несколько столетий опережает свое время, предлагая внести в правовую доктрину и практику законодательства мощность средство предупреждения злоупотреблений тем, что в современной аналитической философии называется «речевыми актами».
Бэкон же ведет речь об «объяснительных законах», т. е. об интерпретационных нормах, технический смысл которых состоит в том, что они фиктивно равномощны с изданными в прошлом законами.
Проблема толкования может возникнуть не только из-за неточности законов. Бэкон указывает на четыре источника такой неясности – чрезмерное изобилие законов, особенно устаревших; их двусмысленное, невразумительное и неотчетливое изложение; небрежное или неумелое истолкование; противоречивость и несовместность судебных решений. Все эти источники неясности могут быть компенсированы надлежащей языковой терапией, принципы которой состоят в следующем.
В аф. LX Бэкон рекомендует, во-первых, отбросить устаревшие законы. Во-вторых, отменить все противоречивые нормы. В-третьих, рассмотрев гомойономии, т. е. законы, имеющие одинаковый смысл и по существу лишь повторяющие одно и то же, сохранить лишь те из них, которые наиболее полно и совершенно выражают мысль. В-четвертых, если какие-то из законов не дают четких определений, а лишь порождают вопросы, оставляя их нерешенными, то их также нужно исключить. В-пятых, сократить и сжать текст, слишком многословных законов.
Афоризм LXVІ, посвященный неясности плохо изложенного закона, выражает главные критерии оптимальной законодательной техники.
Помимо этих политико-прагматических соображений «за» и «против» преамбул, следует учитывать еще два негативных момента. Преамбула часто указывает на некоторые наиболее типичные примеры, тогда как сам закон охватывает гораздо более многочисленные случаи. Или наоборот, закон что-то уточняет и ограничивает, но основания для такого рода ограничения нет необходимости включать в преамбулу.
Таким образом, подход Бэкона к проблемам языка закона не только теоретико-методологический, но и практико-технологический. Последний аспект выражается в афоризмах, посвященных способам разъяснения и устранения двусмысленности законов Он указывает на пять способов разъяснения и устранения сомнений относительно смысла закона: описания процессов, сочинения аутентичных авторов, вспомогательная литература, лекции, ответы и консультации юристов.
Важное значения для устранения двусмысленности Бэкон придает аутентичности привлекаемого к толкованию правового материала. Имеется в виду, что он должен складываться только из совокупности законов общего права и статутов, а также сборников описаний процессов и приговоров. Что же касается доктринальной литературы, то Бэкон призывает относится к ней с большой осторожностью.
В контексте нашей работы важно то, что Бэкон первым обратил внимание на необходимость составления словаря юридической терминологии.
Другим полезным в техническом отношении средством Бэкон считает так называемые «суммы», кратко и компактно распределяющие весь юридический материал но определенным разделам и темам.
Столь же полезны и различные процессуальные формулы по каждому разделу права. «Это весьма важно для практики и, бесспорно, раскрывает все темные и неведомые стороны законов. Ведь в законе немало скрыто того, что значительно заметнее и яснее проявляется в процессуальных формулах. Если первый можно сравнить с кулаком, то вторые следует сравнить с раскрытой ладонью».
Не обходит вниманием Бэкон и вопросы профессионально-этической приемлемости имитации судебных выступлений даже в плане игровой учебный подготовки.
Использованная литература
1. Титов В. Д., Зархина С. Э. Историческое развития философско-логических концепций языка права
11-09-2015, 00:49