Каждый из этапов глобализации был непосредственно связан с достижениями науки и техники и поступательной сменой социальных укладов. Каждое из выдающихся технических достижений открывало новую страницу в истории глобализации. Влияние этих открытий на динамику общемировых процессов было возможным лишь в одном случае - когда они были востребованы обществом. Постоянная модернизация Запада и изменение социального устройства способствовали расширению границ влияния Запада на остальной мир.
Между тем специфика социальной структуры мусульманского Востока начиная с 17века препятствовала как политической так и культурной экспансии Запада. При этом собственного потенциала для модернизации она не имела
Исторические уроки глобализации на протяжении последних 70 лет показывают, что одной из ее особенностей было формирование новой социальной и экономической культуры в отдаленных регионах мира. Так или иначе этот процесс способствовал ускоренному развитию населявших эти регионы народов. Нельзя считать, что европейская колонизация была абсолютным благом для стран третьего мира. Колонизм и его последствия остаются и сегодня достаточно спорной проблемой мировой истории. Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, хотелось бы отметить, что влияние процессов глобализации на развитие стран третьего мира, включая и мусульманские страны, можно рассматривать по крайней мере с двух точек зрения.
Во-первых, если рассматривать основную цель культуры как средство выражения человеческой универсальности в социальной форме, то можно сказать, что духовно-ценностные основания общественной жизни стран мусульманского Востока так или иначе, но достаточно жестко привязаны к социальной среде. Тем не менее, во-вторых, история развития мусульманской культуры показывает, что ее выдающиеся достижения не являются непосредственным результатом социума, который можно рассматривать как нечто производное, а религия и религиозное понимание личности – вот исходные начала мусульманского сообщества. Однако эо противоречит достаточно известной исламской аксиоме: ислам – это «религия общины». Трудно сегодня говорить о каком-либо однозначном понимании влияния процессов глобализации на развитие мусульманской цивилизации, поскольку мусульманский мир весьма неоднороден в различных сферах духовной жизни народов, считающих себя принадлежащими к мусульманской цивилизации.
Итак, на протяжении почти шести столетий ( с 7 по 13 век) мусульманская цивилизация являла собой пример открытости к диалогу с другими культурами и цивилизациями. Именно открытость к диалогу позволила средневековой Европе рассматривать как составную часть собственной культуры не только наследие античности, сохраненной и переданной арабами, но и многие достижения классической арабо-мусульманской философии, науки и культуры. Интересно отметить, что на стыке межцивилизационного взаимодействия сформировались и развивались самостоятельные культуры, одновременно принадлежащие к мусульманской и европейской цивилизациям.
Важно отметить, что открытость к диалогу и плодотворность взаимодействия мусульманской и европейской культур определялись тем обстоятельством, что они сформировались и развивались в ареале единой средиземноморской цивилизации. Устойчивость взаимодействия культур в ее рамках была связана с базовыми принципами единого способа мировидения на основе античной культуры и авраамистической традиции.
Поворотным пунктом в истории мусульманского мира, стоявшего перед цивилизационной альтернативой, стал 15 век. С завоеванием Византии в 1453 году и развитием Османской империи консолидирующей основой мусульманского мира были уже не принципы толерантности и плюрализма, открытости к диалогу с другими цивилизациями, а жесткая консервативная религиозная доминанта. Исторический цивилизационный выбор, определивший не диалог, а противостояние Османского халифата и европейской цивилизации, привел к тому, что мусульманский мир видел и слышал Европу таким образом, каким он сам этого хотел. Многие достижения европейской цивилизации с 15 и почти до 19 века стали рассматриваться как нечто угрожающее и разрушающее духовную культуру мусульманского мира. Эта принципиальная установка закрытости к диалогу породила тенденцию к возникновению и развитию радикальных общественно-политических движений.
Цивилизационная альтернатива сегодня во многом определяется по крайней мере тремя взаимосвязанными проблемами, решение которых должно позволить некогда единому мусульманскому миру выйти на уровень открытости к диалогу с другими цивилизациями. Речь идет о попытке гармонизации или согласования ислама, национализма и модернизма. Ислам, как правило, рассматривается как цивилизационная основа, национализм – как государственно-культурная составляющая и модернизм – как общий контекст, который должен позволить мусульманскому миру ответить на вызовы глобализации.
В настоящее же время мы можем сказать, что процесс формирования национально-государственной идентичности мусульманских стран еще не завершен: его потрясают радикальные религиозные и общественно-политические изменения, не позволяющие в целом говорить о готовности мусульманского мира к диалогу с другими культурами и цивилизациями. Впрочем, нельзя не замечать и очевидного «прорыва» на уровне ряда отдельных арабских государств. Но это уже диалог не столько культурный, сколько технологический.
Принимая во внимание, что ислам – это цивилизационная характеристика, необходимо отметить, что он включает культуры многочисленных народов, большая часть которых не имела единой исторической общности судеб. И поэтому проблема ислама в контексте диалога Восток-Запад должна учитывать кросскультурное взаимодействие и внутри самой мусульманской цивилизации. Представляется, основой диалога в широком смысле слова могут быть теория, практика и политика мультикультурализма. Политику последнего можно рассматривать как средний путь создания свободных цивилизационных пространств, не разрушая традиционного бытия этносов, сформированных историей локальных цивилизаций.
Пересечение культур создает массу проблем, и чтобы их избежать, необходимо, во-первых, решить вопрос о границах, во-вторых, определить социальное поле, в котором возможен поиск согласия, и в-третьих, установить дискурс, призванный осуществлять такое согласие. Рассматривая историю с точки зрения мультикультурализма, можно предположить, что теория глобализации с ее ориентацией на линейно-прогрессивное понимание мирового развития требует определенной корректировки и изменения, в частности, с учетом своеобразия мусульманской цивилизации в целом, и многочисленных культур внутри самого исламского мира. Развитие можно рассматривать не только как линейно-прогрессивное, но и как колебательное или спиралевидное. Потому понятие исторической асинхронности, видимо. Тоже должно занять свое место в общей картине мироздания.
3 ИСЛАМСКИЙ РАДИКАЛИЗМ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
В конце 1980 - начале 1990 годов в республиках Северного Кавказа стало отмечаться усиление активности исламских радикалов, проповедовавших идеи всеобщей исламизации населения. В Дагестане и Чечне в этот период наблюдался рост числа приверженцев ваххабизма. Они стремились подчинить своему влиянию официальные культовые учреждения, а также противопоставить верующих органам власти. Ими создавались религиозно-политические структуры и вооруженные формирования, налаживались контакты с руководителями экстремистских движений как внутри России, так и за ее пределами.
Последователи «чистого ислама» в Дагестане, а затем и в Чечне, заявляли, что на Земле должен действовать только закон Аллаха, а все другие законы, написанные людьми, не подлежат исполнению. Провозглашалось, что для установления всеобъемлющего божественного закона необходимо объявить джихад, трактуемый ими как вооруженная война против «неверных», в разряд которых зачислялась и мусульмане, не придерживающиеся ваххабистских взглядов.
Со временем ваххабиты перестали скрывать свои политические цели, которые сводились к силовому захвату власти в Дагестане и Чечне и, в перспективе, созданию на территории Северного Кавказа исламского государства. Такая и идейная политическая позиция ваххабитов вызвала внутриконфессиональный конфликт в Северокавказских мусульманских общинах. Следует отметить, что подобное развитие событий характерно не только для России, но и для стран центральной Азии, а также других регионов, где получили распространение идеология и практика исламского радикализма.
Исторически ваххабизм представляет сбой фундаменталистское религиозное движение в суннитском исламе, ставшее идейным столпом саудовского государства. Исследование идеологии и практики ваххабаствского радикализма, форм и методов его пропаганды и деятельности, а также степени идеологического воздействия оппозиционных общин ваххабитов на определенные слои населения позволяет сделать вывод о религиозно-политическом характере данного явления в рамках суннитского ислама.
У ваххабизма как формы религиозно-политического экстремизма имеются как сильные, так и слабые стороны. Среди сильных сторон – мощный идеологический потенциал, способный мобилизовать отдельные социальные группы; привлекательная идея альтернативной модели социальной организации в виде мини-общин, воплощающих идеи братства, равенства и справедливости, имеющих социально-политический, конфессиональный иммунитет от внешних воздействий.
Для обоснования возможности насилии над всеми, кто не подчиняется воле Аллаха, ваххабитами используется известная концепция, согласно которой мусульманин обязан побуждать всех следовать тому, что предписано шариатом, и предотвращать совершение запрещаемого им (сура 3:104)
Одно из центральных мест в идейной платформе сторонником ваххабизма занимает концепция непризнания любой власти, отходящей от предписания шариата. С этой целью они ссылаются на стихи Корана: «И не за что Аллах не дарует неверным победу над ве5рующими» (4:141), «не повинуйся неверным и упорно борись с ними при помощи Корана» (25:52).
К слабым сторонам ваххабизма следует отнести отсутствие разработанной программы и идеологии реформирования общества и государства; идейную, кадровую, организационную слабость самого исламского проекта реорганизации Северокавказского, Российского общества и государства; а также сильнейший дефицит компетентных специалистов даже по собственно исламскому праву, не говоря уже о квалифицированных управленческих кадрах; разобщенность религиозно-экстремистского движения, которое расколото на противоборствующие группировки, не способные договориться ни между собой, ни с другими силами о каких-либо совместных действиях. В результате этого между группировками ваххабитов и суфиев возникают конфликты.
Главная угроза общественной безопасности РФ со стороны религиозно-политического экстремизма заключается в его стремлении навязать обществу модель «Исламского государства» на основе жесткого подавления инакомыслия. Представители ваххабизма отвергают региональную модель ислама, проявляют нетерпимое отношение к ней исламским традициям. Главный вызов ваххабизма брошен не столько в религиозное, сколько социально-политической сфере. На Северном Кавказе он обладает определенной мобилизационной идеологией, опирается на поддержку международных исламистских организаций и других внешних сил, которые предоставляют им немалую финансовую, материальную, кадровую и пропагандистскую помощь (Международная исламская организация «Спасение», «БИФ», «Лашкар Тайба», «Аль-Хайрийя», «Аль-Харамейн», «Катар») совершенно очевидно, что все перечисленные организации финансируются и направляются из Саудовской Аравии, Пакистана, Кувейта. Для них характерны практически открытое пропаганда панисламистских идей, нацеленных на объединение всех мусульман региона с целью вытеснения России с Северного Кавказа, создания на его территории Исламского государства. За активную поддержку исламских радикальных группировок в регионе филиалы этих организаций по решению дагестанских судов в 1999-2000 гг. были закрыты.
Следует отметить, что за зарубежными исламистскими организациями, с которыми тесно связаны исламские радикальные структуры в ЮФО просматриваются геополитические интересы не только государств исламского мира, но и ряда западных держав.
Об участии зарубежных исламистов в экстремистской и террористической деятельности на территории Северного Кавказа свидетельствуют многочисленные факты, ставшие в последнее время достоянием общественности.
Для радикальных группировок на Северном Кавказе характерно широкое использование не только традиционных исламских механизмов сбора денежных средств, но и чисто криминальных методов.
Современные религиозно-политические, экстремистские и террористические организации на Северном Кавказе финансируются за счет внешних и внутренних средств путем создания сетевой инфраструктуры источников. По подсчетам экспертов, этим организациям оказывают материальную помощь около 60 международных исламистских организаций, более 100 зарубежных компаний и десятки банковских групп.
Совершенно очевидно, что ликвидация финансовой базы, пополняемой из-за рубежа и за счет использования криминальных внутренних источников могла бы коренным образом сузить социальную базу экстремизма и терроризма.
На основе анализа научных публикаций и материалов периодической печати. А также личных наблюдений автора этих строк можно сделать некоторые обобщающие выводы относительно ваххабистского движения на северном Кавказе.
Во-первых, это движение следует квалифицировать как имеющую двойственную природу религиозно-политическую организацию. С одной стороны, в ее деятельности на лицо признаки секты, с другой – политической организации.
Во-вторых, движение имеет неадекватное своей численности политическое влияние; это стало возможным в силу идеологической специфики приверженцев ваххабизма, их значительных финансовых возможностей и режима благоприятствования, который создан некоторыми чиновниками в центре и на местах.
В-третьих, ваххабизм в силу приведенных выше причин в обозримой перспективе будет оставаться одним из самых активных движений в регионе.
В-четвертых, на Северном Кавказе имеются объективные и субъективные условия для дальнейшего распространения идеологии ваххабизма.
В-пятых, ваххабизм, в частности его северокавказский вариант, имеет много общего с суданским его вариантом; причина в том, что наложение ваххабизма на местные религиозные традиции привело к его относительной трансформации.
Изучать северокавказский ваххабизм и противодействовать ему необходимо с учетом всех этих факторов.
Религиозно-политический конфликт на северном Кавказе, в первую очередь в Чечне, Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Адыгее, Карачаево-Черкессии, стал следствием сложного комплекса противоречий в религиозной и политической сферах. Крайне негативную роль сыграли такие факторы, как ухудшение социально-экономического положения в регионе, сложная этнополитическая ситуация, заинтересованность внешних сил в дестабилизации региона, отсутствие четко выработанной концепции национальной политики, сепаратистское движение в Чечне и массовое распространение оружия, бурный рост среди северокавказцев исламского самосознания при сохраняющейся религиозной безграмотности населения.
Северокавказский вариант ваххабизма проявил себя как деструктивная религиозно0политическая сила, связанная с международным терроризмом и сепаратистскими группировками в регионе. Деятельность религиозно-политических экстремистов и террористов привела также к росту этноконфессиональной нетерпимости и обострению социально-политической и религиозной ситуации в регионе.
Зарубежные исламские экстремистские центры открыто ставят своей целью побудить элиты населения Северного Кавказа к выходу из состава РФ и переориентации на страны исламского мира. В этих целях зарубежные эмиссары направляют усилия на формирование в России своего кадрового резерва, организуют отправку молодых российских граждан, прежде всего из республик Северного Кавказа на обучение в исламские учебные заведения мусульманских стран. По данным экспертов, число прошедших такое обучение северокавказцев превысило 2,5 тыс. человек. Часть из них после возвращения на родину служит проводниками радикализма и экстремизма, пытаясь любыми средствами вытеснить лояльное и законопослушное мусульманское духовенство. Тот факт, что большинство террористических актов с участием международных террористов совершено в республиках СК, свидетельствует, что этот регион является объектом особого внимания международных финансово-экономических и военно-политических центров, преследующих собственные интересы в регионе.
С начала 1990-х годов на Северном Кавказе стала в массовом порядке распространятся литература радикально-исламского толка. Стотысячными экземплярами в Москве, Баку, Киеве, Махачкале выходили в свет переведенные на русский язык ваххабистские произведения. Кроме того, широко распространялись изданные на арабском языке работы некоторых приверженцев исламского радикализма. На ряду с трудами зарубежных авторов издавались и сочинения северокавказских религиозно-политических экстремистов. В такой религиозно-экстремистской литературе содержатся неприкрытые призывы к свержению конституционного строя и насильственного установления на Кавказе 2шариатского правления», подрыву безопасности государства и общественного порядка, пропагандируется война, разжигается национальная и религиозная рознь. С осени 1999 года религиозно-экстремистскую литературу на северном Кавказе удается распространять только нелегальным образом.
Роль ислама в общественно-политической жизни республик Северного Кавказа с каждым годом усиливается, соответственно увеличивается политическое влияние традиционных исламских институтов. Вместе с тем приходится констатировать, что ислам не стал консолидирующим фактором для северокавказских народов, среди которых по-прежнему преобладающим является фактор этнической и общинной принадлежности, что также сыграло свою роль в развитии и эскалации религиозно-политического конфликта. Взаимосвязь этнического и религиозного факторов способствовала тому, что в ходе многочисленных конфликтов ислам на Северном Кавказе используется для упрочнения собственных позиций и усиления влияния различными политическими силами, в том числе сепаратистскими и другими деструктивными.
В исламе на Северном Кавказе существует серьезный потенциал клерикализма, стремящегося к достижению политических и иных нерелигиозных целей религиозными средствами. Такое положение дел служит питательной средой для политического экстремизма и радикализма, внешне принимающего мусульманские религиозные формы, а нередко – и антироссийскую направленность.
Проблемы противодействия религиозно-политическому экстремизму и терроризму остаются актуальными для республик ЮФО, Северного Кавказа, других регионов традиционного распространения ислама в нашей стране.
За последние 15 лет государственные и муниципальные органы власти, правоохранительные органы СК накопили значительный опыт борьбы против религиознол-политического экстремизма и терроризма. Большую работу по идеологическому противодействию исламскому радикализму в регионе ведут религиозные организации, ученые, представители различных партий и общественных объединений.
Однако усилия, предпринимаемые государственными и общественными институтами оказываются неадекватными остроте проблем, связанных с проявлениями религиозного экстремизма.
Сегодня в деле противодействия религиозно-политическому экстремизму и терроризму настоятельно требуется комплексный подход, который включал бы в себя меры регулирующего, запретительного и профилактического характера. Как показывает анализ практического опыта, наиболее эффективными в этой области мерами являются совершенствование правовой базы, укрепление и совершенствование деятельности спецслужб, усиление борьбы с финансированием экстремизма и терроризма, а также активизация разъяснительной и пропагандистско-идеологической работы. В условиях северного Кавказа к числу таких мер могут быть отнесены:
- улучшение социально-экономической ситуации в регионе, поскольку именно это будет способствовать урегулированию социально-политических конфликтов и существенно сузит социальную базу религиозно-политических экстремистов и террористов;
- расширение взаимодействия государственных органов и религиозных объединений северокавказских субъектов РФ по всем направлениям сотрудничества, в первую очередь в деле активизации борьбы с проявлениями религиозно-политического экстремизма и терроризма и преступности, в духно-нравственном оздоровлении северокавказского общества;
- принятие со стороны правоохранительных органов решительных мер по перекрытию каналов финансирования экстремистов и террористов из-за рубежа и из местных источников;
- для блокирования терроризма как уголовного проявления – совершенствование правовой базы и деятельности спецслужб, а также активизация идеологической работы;
- принятие энергичных мер, препятствующих использованию северного Кавказа в качестве «перевалочной базы» для распространения различных экстремистских течений ислама, питающих сепаратизм и терроризм;
- осознание необходимости уделять особое внимание воспитанию населения в духе национальной
11-09-2015, 00:53