Единство чувственного и рационального познания

Содержание:

1.Введение………………………………………………………..3

2.Концепции познания в античной философии……………..4- 12

3.Диалог сенсуализма и рационализма……………………….13- 14

4.Единство чувственного и рационального познания………15-17

5. Вывод………………………………………………………..…18

6. Литература………………………………………………..…19

Введение

«Философская теория познания» в переводе на греческий на­зывается эпистемологией или, что почти то же самое, гносеоло­гией. Термин «эпистемология» по сравнению с термином «гно­сеология» имеет более явно выраженный научный смысл, речь идет о научном знании. Оба термина широко используются в фи­лософской литературе.

Философы признающие познаваемость мира, рассматривают познание как процесс взаимодействия субъекта и объекта. Субъектом познания называют того, кто осуществляет познание. Субъектом познания могут быть отдельный человек, группа людей, общество в целом. Объектом же познания выступает то, на что направлен процесс познания. Объектом познания могут быть природный и социальный миры, а также формы их проявления: предметы, явления и процессы.

Концепции познания в античной философии

Традиционно развитие греческой философии рассматривается как единый цикл от ее зарождения (VI в. до н.э.), через расцвет и зрелость (V— IV вв. до н.э.), к упадку. Зарождение древнегреческой философии произошло на основании процесса ста­новления философии и выделения ее из мифа. Зрелость и расцвет, или период классики; закат, или философия эпохи эллинизма и латинская фи­лософия периода Римской республики (III— I вв. до н.э.), упадок (I— V вв. н.э.).

Период классики в античной философии опирается на представ­ление о цельном чувственно-материальном Космосе как объекте философских размышлений. Этап ранней классики (Фалес, Анакси-мандр, Гераклит, Пифагор, Парменид, Анаксагор, Демокрит) ха­рактеризуется интуитивным рассмотрением чувственно-материаль­ного космоса. Это своеобразная интуитивная натурфилософия.

Поиски первоэлементов мира ведутся здесь в материальных, ре­альных, осязаемых органами чувств вещах, явлениях и стихиях, окружающих человека. Человек живет на земле, это его основа, поэтому безусловно верным было бы предположить, что это и ос­нова Космоса. Однако земля неподвижна, а мир движется, значит, должны быть основы этой текучести мира, и их находят в воде и воздухе. Но и земля, и вода, и воздух как бы всегда присутствуют, всегда есть, а в мире существует еще смерть и уничтожение, и в качестве стихии, отражающей данные процессы, выбирается огонь, подвижный и тонкий элемент материи. Кроме того, требовалось еще и некоторое менее конкретно-чувственное представление, от­ражающее вечность мира и материи. В качестве такового выступает эфир как особая разновидность огня-света.

Философы понимали, что любое явление, любой исследуемый объект многообразен и обладает свойствами, которые не всегда мо­гут быть обнаружены чувствами. Поэтому ионийской традиции Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена, разрабатывающей учение о фи­зической материи как первичной по отношению к форме, противо­стоит пифагорейская традиция, в которой важное место занимает форма, с помощью которой материя, обладающая потенциальны­ми свойствами, становилась конкретным предметом (оформлялась). Реализацией этого представления стало пифагорейское учение о числах.

Представители элейской школы (Ксенофан, Парменид, Зенон и другие) утверждали, что форма первична. Напротив, философы ато­мистического направления (Левкипп, Демокрит) на первое место ставили материю. В ходе дискуссий возникает синтетическое на­правление, в рамках которого предпринимается попытка связать материю и форму, множественность и единство и рассмотреть их как взаимопереходящие друг в друга. Эмпедокл рассматривал такой переход как результат осуществляющихся с определенной перио­дичностью космических переворотов. Диоген Аполонийский, на­против, — как постепенный переход одного в другое.

В результате философских споров сформировалось то, что мы сейчас называем основным достижением античности, а именно ди­алектика как такой метод рассмотрения объектов, при котором ви­дится единство противоположных сторон и представляется возмож­ность синтетического, объединяющего рассуждения о многообра­зии окружающего нас мира, о разнородности процессов в нем.

Одно из центральных мест в античной философии занимает уче­ние о Логосе. В обыденном значении «логос» — не что иное, как просто речь, а также беседа, суждение, решение или даже общий математический смысл, порядок. Кроме того, в греческой традиции логос рассматривался как жанр прозы, отличной от поэзии, а люди, работающие в данном прозаическом жанре, назывались логографа­ми. В античной драме логос обозначал диалог действующих лиц в отличие от хорового выступления. Однако в современную культуру входит иное понимание данного термина в античности, прежде все­го его философская интерпретация. И здесь логос означает процесс рационального (логического) проникновения мыслящего человека в смысл явлений, противостоящий нерациональному мышлению.

Так, Гераклит (550—480) считал, что речь сама по себе уже упорядочивает, придает смысл отдельным звукам, хотя и необхо­димо говорить или изрекать свой логос с умом. Логос — это не речь обычного человека, а особое свойство чувственного космоса. Он как нечто объективное, субстратное является выражением деятельности Космоса по упорядочиванию мира, это все, что проти­востоит хаотичному и бесформенному. Выслушать Речь (Логос) -это как бы понять мировой порядок, мировое устройство. Так же как и Космос, Логос вечен, согласно ему все происходило и про­исходит.

На этапе средней классики активно разрабатываются проблемы герменевтики и диалектики. Развитие герменевтики было связано прежде всего с деятельностью софистов — первых греческих фило­логов. В этот период потребовались новая интерпретация и истолко­вание древних текстов Гомера и других греческих поэтов. Дело в том, что со времени жизни Гомера произошли значительные изме­нение в языке, а произведения поэта были уже в то время литера­турными памятниками. Одновременно произведения Гомера и не­которых древних поэтов были источником классической письмен­ной речи, по которым люди изучали грамоту. Поэтому интерпрета­ция и перевод их на новый греческий язык были весьма актуаль­ными практическими задачами. Интеллектуальная работа в этой об­ласти приводит к созданию ряда герменевтических программ. Но поскольку перевода в современном смысле этого слова древние гре­ки не знали, зарождается и получает распространение особый при­ем истолкования текста — парафраза, который совмещает в себе элементы комментаторства и перевода и является первым примене­нием контекстного анализа.

Диалектика на данном этапе рассматривается софистами (Протагор, Горгий и др.) как определенный прием обоснования доказы­ваемых положений, часто вовсе безотносительно к их истинности в современном значении этого слова, что позволяет использовать ди­алектику и для обоснования прямо противоположных утверждений. В последнем случае она часто обозначается как «негативная диалек­тика». «Позитивная диалектика», с которой многие исследователи и связывают начало философии как таковой, разрабатывается в со­кратовской философии (Сократ, Ксенофонт). В истории филосо­фии предшествующий этому период называется досократовским, а философы, его представляющие, — досократиками.

Этап зрелой классики характеризуется широким использовани­ем диалектики, которая уже применяется ко всему чувственно-материальному космосу. Свое полное выражение это находит в фи­лософии Платона. С одной стороны, следуя сократовской тради­ции, Платон видит в диалектике особый способ поиска истины. С другой — на основе диалектики он создает собственное понима­ние чувственно-материального космоса как синтеза ума и необхо­димости, идеи и материи. Материя трактуется как нечто неопреде­ленное и бесформенное, а идея, напротив, как нечто оформленное и ограниченное.

На этапе поздней классики (Аристотель) разрабатывается мысль о всеобщем становлении, а идея выступает в качестве оформляю­щей силы. Порождаемый идеей облик вещи называется эйдосом (не­кая причинно-целевая конструкция). Весь космос трактуется как огромный эйдос, причинно-целевая конструкция всего мира, «эйдос эйдосов», «идея идей» — «ум-перводвигатель». Он является при­чиной самого себя, он мыслящий, но и мыслим. Это некое само­мыслящее существо. У Аристотеля, таким образом, «вечная идея не просто является чем-то неподвижным и недеятельным, но все вре­мя находится в действии, в становлении, в творчестве, в жизнен­ном искании, в преследовании тех или иных, но всегда определен­ных целей». Не существует вещи самой по себе и идеи самой по себе, такое противопоставление чисто мысленное, реально они вза­имно переходят друг в друга.

Период, который часто обозначается как закат античной фило­софии, характеризуется тем, что чувственно-материальный космос рассматривается не как объект, а как субъект, у которого есть воля и чувства, который осознает сам себя и может быть творцом исто­рии. В раннем эллинизме выделяются три школы — эпикуреизм, стоицизм и скептицизм.

Эпикуреизм получил название по имени своего основателя Эпи­кура (342—271 гг. до н.э.). Представителями направления были Лук­реций и Гораций. Школа располагалась в предместье Афин, в дере­венской глуши, постройка находилась в саду. Отсюда название — «философы Сада». Основные положения манифеста эпикурейцев: «1) реальность вполне проницаема для человеческого разума и под­дается осмыслению; 2) в пространстве реального есть место для счастья; 3) счастье — это вытеснение страдания и беспокойства; 4) для достижения счастья и покоя человек не нуждается ни в чем, кроме самого себя; 5) для этого также излишни государства, ин­ституты, знатность, богатство, и даже Боги»²³ . Школа была основа­на на демократических принципах, ее двери были открыты для всех, но она не была образовательным учреждением, а являлась замкнутым сотовариществом единомышленников.

Представители эпикуреизма исходят из того, что любому ощу­щению, чувству должна предшествовать «ощутимость» как некое первосвойство. Это атомы. Атомы были такими мыслительными кон­струкциями, которые воплощали ощутимость бытия, могли менять свое направление, и источник их движения находился в них самих. И наконец, такой же ощутимостью были и боги, которые уже поэтому ни от чего не могли зависеть: «ни они не воздействуют на мир, ни мир не может воздействовать на них»²⁵ . Отсюда вытекает знаменитый принцип свободы эпикурейства, который на самом деле выступает не просто как некоторая внутренняя активная позиция, а как выражение самого устройства мира. Соответственно и прин­цип наслаждения выступал естественной характеристикой челове­ческой природы. Это определялось не субъективной волей человека, но объективным положением дел.

Теория познания Эпикура является эмпирической. Самым под­линным источником познания, который никогда нас не обманыва­ет, представляются Эпикуру чувства. Разум нельзя себе даже вообразить как самостоятельный и не зависимый от чувств источник знания. Объективно существующие вещи «источают» потоки ато­мов, благодаря чему образы вещей запечатлеваются в воспринима­ющей их душе. Результаты этого воздействия, ощущения истинны, если соответствуют вещам, и ложны, если передают только види­мость соответствия вещам (например, из-за плохого освещения или удаленности). Понятие «образ» в данном случае — посредник между вещью и ощущением. Ощущения являются основой для формиро­вания представлений, которые сохраняются в памяти. Их совокуп­ность может быть названа прошлым опытом. Имена человеческого языка фиксируют представления. Значением имен служат представ­ления, соотнесенные через образ (поток атомов) с вещью. Кроме обычных пяти чувств у Эпикура к ним относятся наслаждение и страдание, которые являются оценочными, позволяющими разли­чать не только истину и ложь, но также добро и зло. То, что спо­собствует наслаждению, является добром, а то, что приносит стра­дание, является злом. Теория познания служит Эпикуру принципи­альным основанием его этики.

Философия предназначена для познания путей к наслаждению и счастью. Знание освобождает человека от страха перед природой, богами и смертью. Человек должен иметь убеждения, ценить лю­бовь и дружбу, всячески избегать отрицательных страстей и нена­висти, которые способны разрушить общественный договор. После­дний представляет собой основу совместного существования лю­дей, имеющего целью взаимную пользу. Законы общественной жиз­ни, выражающие представления о высшей справедливости, явля­ются следствием общественного договора.

Стоицизм (III в. до н.э. — III в. н.э.) во многом существенно отличается от эпикуреизма. Например, в школе Эпикура как в его время, так и после него царил культ учителя, авторитет которого считался непререкаемым, ученики не только изучали его теорию, но и непреклонно ей следовали. В школе стоиков, напротив, отвер­галась всякая догматика, критика была движущей силой их учения. Стоики не принимали механистического атомизма эпикурейцев, согласно которому человек являлся таким же сцеплением атомов, как курица и червяк. Атомизм принципиально не мог объяснить нравственную и интеллектуальную сущность человека. Не принима­ли стоики также и эпикурейской этики наслаждения ради наслаж­дения.

Стоицизм просуществовал много веков, не оставаясь однород­ным течением, его философская проблематика претерпевала серь­езные изменения. Она была обширна, но основные моменты были связаны с исследованием логики, физики и этики. Стоики образно представляли свою философию в виде фруктового сада, в котором логика — его ограда, физика — деревья, а этика — плоды. Таким образом, целью и высшим предназначением философии, согласно стоикам, должно стать обоснование нравственных представлений. Философия и философствование являются искусством практичес­кой жизни и руководством к таковой.

Школа стоиков была основана Зеноном Китионским (336—264 гг. до н.э.) в Афинах. Он был семитского происхождения, родом с острова Крит, и по законам того времени как неафинянин не мог арендовать дома в Афинах. Поэтому собрания школы проходили в Портике, по-гречески — «Стоя», откуда и произошло название «сто­ики». Ранний стоицизм представляют также ученик Зенона Клеанф из Асса в Троаде (род. в 232 г. до н.э.) и Хрисипп из Сол в Кили-кии (281—208 гг. до н.э.). Все они разрабатывают проблемы логики, которая рассматривается широко, включая проблемы языка и тео­рию познания.

Огромное значение стоики придают проблеме смысловой значи­мости слова. Смысл слова изначален. Это особое состояние (лектон), присущее только слову, некое осмысление существующего. Звук голоса превращается в осмысленный язык только благодаря учас­тию разума.

Основой познания, согласно стоикам, является восприятие, по­лучаемое от воздействия предмета на органы чувств; оно меняет состояние нашей материальной души (Хрисипп) или даже «вдавли­вается» в нее, как в воск (Зенон). Возникший в результате отпеча­ток-впечатление составляет основу представления и соотносится с представлениями других людей. Представления считаются истинны­ми, если они одинаковы у многих людей, совместное переживание представлений является критерием их истинности и с очевиднос­тью свидетельствует об их соответствии реальности. Иными слова­ми, понятия возникают как общее различных восприятий, как не­кое предвосхищение внутреннего логоса.

Согласно учению стоиков о природе, существуют два тесно свя­занных друг с другом основания бытия: пассивное — материя и деятельное — форма, понимаемая как Логос, божественный разум. Логос стоиков ни в коем случае нельзя представлять как персони­фицированного Бога или как его ипостась. Логос стоиков имманен­тен природе, это мировой разум, который одухотворяет лишенную свойств материю и тем самым вызывает ее планомерное развитие. Логос неразрывно связан с материей, пронизывает ее. Именно по­этому все в мире происходит так, как задумано божественным Ло­госом. В мире нет случайности, все происходит с необходимостью. И все же стоики считают свободу человека возможной. Но возмож­на она только для тех, кто проникнет своей мыслью в божествен­ный план. А такое подвластно лишь мудрецам. Так возникает знаме­нитая формула: «Свобода есть познанная необходимость». Действие или поступок, совершаемые в соответствии с познанными закона­ми природы, общества, внутреннего мира человека, являются сво­бодными.

Этика стоиков основана на признании счастья главной целью жизни человека, и в этом она сходна с этикой эпикурейцев. Но на этом сходство заканчивается. Счастье, согласно стоикам, есть следо­вание природе, внутренне разумное спокойствие, рациональное приспособление к окружающим условиям ради самосохранения. Бла­го — то, что направлено на сохранение человеческого существа, зло — то, что направлено на его уничтожение. Но не всякое благо в одинаковой степени ценно. Благо, направленное на сохранении фи­зической жизни, по своей сути является нейтральным, а благо, направленное на сохранение и развитие логоса, разума, является подлинной добродетелью и может быть оценено как моральное ка­чество — добро (противоположное ему — порок). Все то, что спо­собствует самосохранению двуединой сущности человека, является ценным. В соответствии с этим у стоиков возникает важнейшее по­нятие — долг, под которым они понимают морально совершенное поведение, опирающееся на рациональное следование природе, по­нимание ее устройства, знание ее законов. Мы все равны перед природой, поэтому требование самосохранения распространяется на всех. Стремление же к собственному сохранению каждым есть усло­вие ненанесения вреда другому. Равенство перед природой толкает людей к наслаждению друг другом, ко всеобщей любви, но она возможна только в рационально устроенном обществе. Как видим, и здесь имеет место резкое расхождение с индивидуалистической этикой наслаждения эпикурейцев. Этика стоиков имела и полити­ческое значение: утверждая основы естественного права, она стави­ла под сомнение основы рабства и оказывалась несовместимой с представлениями об элитарности греческого народа.

Средний стоицизм представлен такими фигурами, как Панеций (180—110 гг. до н.э.) и Посидоний (135—51 гг. до н.э.), которые «переносят» стоическое мышление на римскую почву, смягчая его изначальную этическую жесткость. Они активно разрабатывают про­блемы теологии. Бог, согласно их трактовке, — это Логос, являю­щийся первопричиной всего и носящий в себе разумные зародыши всех вещей. Именно этим объясняется целенаправленность хода ве­щей и событий. В среднем стоицизме получает дальнейшее развитие платоновская мысль о мире идей, и Космос перестает трактоваться только как нечто вещественное, а понимается как отражение мира идей (Посидоний), как организм вещественно-смысловой, в кото­ром большое значение имеют внеразумные факторы, например судьба.

Поздний стоицизм связан с именами Сенеки (4—65), Эпиктета (50—138) и Марка Аврелия (121 — 180). В центре философских ис­следований здесь стоят моральные вопросы и проблема жизненной ориентации человека. Изменяется представление о личности. До это­го человек рассматривался как высшее произведение природы. Жес­токая эпоха данного периода, связанная, в частности, с усилением гонений на возникшее христианство, порождает трактовку человека как существа ничтожного и одновременно беспомощного. Мно­гие идеи позднего стоицизма были восприняты потом христианс­кими мыслителями и даже


10-09-2015, 21:15