УДК 130
Экзистенциальный гуманизм Камю А., Сартра Ж.–П., Хайдеггера М.
Закревский В.Э.
В статье раскрываются концептуальные версии гуманизма Камю А., Сартра Ж.-П., Хайдеггера М. Показано видение выдающихся европейских экзистенциалистов середины двадцатого столетия роли и значения гуманизма, как в социальной практике, так и в социальной философии. В силу того, что современный им гуманизм, ортодоксы экзистенциализма считали псевдогуманизмом, ими были предприняты определенные методологические усилия по созданию грандиозного здания истинного гуманизма, которые представляют безусловный интерес для специалистов данной отрасли социогуманитарного знания.
Ключевые слова: гуманизм, ценность, выбор, творчество.
Введение
Вечная тяга к Добру, неизбывная тоска по Прекрасному — неизменный спутник человека, бредущего по пустыне жизни к бездонной пропасти Смерти. Гуманизм — это во все века устремленность к Высшему Благу. Трудная судьба гуманизма в человеческой истории обусловлена недостижимостью того, что может быть только прекрасным сном. Какие бы превратности не постигали гуманизм, он жив и в социальной практике, и в сознании творческой элиты человечества. Не удивительно, что большая часть философских доктрин высшим критерием бытийной истинности любой теории считает человекомерность. Гуманистическим «сверхчеловеческим» содержанием насыщено смысловое поле искусства, литературы, науки.
Различным экзистенциально-социологическим и социально-философским аспектам гуманизма посвятили труды отечественные философы: Кравцив Б.П., Ионенко И.Р., Трубникова О.В., Жарких В.Ю., Сенченко А.Я., Головко С.Г. и др.; исследователи ближнего зарубежья: Гинзбург В.Л., Сагадеев А.В., Семенов С.И., Косарев В.В., Эпштейн М.П., Тульчинский Г.И., Хоружий Л.П., Жукоцкий С.С., В.Д., Жукоцкая З.Р., Летов О.В., Назаретян А.Р., Юдин Б.Г., Карпова С.А., Кашкина Е.В., Мелекаева И.К., Решетникова Е.В., Кульбакина О.Е., Дудышева В.К., Чеснокова Т.И., Мильнер-Иринин П.И., Кудрявцев О.Ф. и др.; ученые дальнего зарубежья Пулледа С., Хирфа Т., Хомский Н., Адорно Т., Фукуяма Ф., Марсель Г., Левинас Э. и др. [1; 2; 3;] Среди авторов дальнего зарубежья представляется необходимым выделить идеологов либерального социализированного гуманизма, руководителей унитарных и универсалистских объединений Абеля Т., Дьюи Д., Селарса Р., Поттера Ч., Флойда У.
В широком социально-философском плане проблема состоит в установлении зависимости между постмодерном и качественной трансформацией общественных отношений в эпоху постмодерна.
Задача работы заключается в том, чтобы выявить и определить концептуальне схемы гуманизма выдающихся представителей европейского экзистенциализма середины двадцатого столетия - Камю А., Сартра Ж.-П., Хайдеггера М., их пригодность для теоретического конструирования интегральной версти гуманизма епохи постмодерна.
Концептуальные схемы гуманизма Камю А. и Сартра Ж.-П.
Сложна и противоречива историческая судьба гуманизма, в частности, православные ортодоксы относится к нему весьма настороженно. Противостояние христианства и светского гуманизма усугубляется трансформацией религиозности, ширящейся секуляризацией. Видимо, адекватным ответом на усугубляющийся духовный вакуум стало появление атеистического, светского гуманизма, получившего распространение почти во всех развитых странах мира.
Камю А. не считал себя гуманистом: «…в общепринятом смысле этого слова». [4, с. 506] Контекстуально, по отдельным смысловым контрапунктам можно определить причины неприятия им гуманизма. Прежде всего, это смертная казнь в целом и «обыденность убийства» в частности: „Палачи в обличье гуманистов молчаливо справляют свой культ». [4, с. 506] Варварские способы исторического процесса революции, гражданские войны и тому подобное, совершавшиеся, якобы, во имя «всеобщего блага», всегда заканчивались эшафотами и уничтожением не только собственных сограждан, но и бывших соратников: «…революции пожирают самих себя». [4, с. 511] Осуждается Камю А. христианство за моральную поддержку войн — массового убийства. В связи с обыденностью подобной бесчеловечной практики жизненное и теоретическое пространство тогдашнего гуманизма было слишком узко для того, чтобы вместить социально-этическую доктрину Камю А. Для философа, высшей ценностью которого является индивидуальная экзистенция, христианский гуманизм неприемлем, так как источником гуманистической ценностной системы может быть только Человек. В целом, истинным источником гуманизма мог бы стать только Бунт, протестующий против «нечеловеческого» социального порядка, Камю А. считает «…гуманистическую болтовню циничной провокацией». [4, с. 523]
В частности, цивилизационное измерение «негуманности» современного гуманизма, полагает Камю А., заключается в том, что: «Нынешний гуманизм… лишь усугубляет пропасть между Востоком и Западом». [4, с. 702] В самом деле, истинный гуманизм - это толерантность к иным типам духовности. Не вдаваясь в качественную оценку разных типов культурных менталитетов, можно говорить только об уровне их взаимной терпимости и принятия. Мера «неприятия» Западом Востока является более ярко выраженной. Как бы скептически не относился Камю А. к современному гуманизму, он все же понимал его историческую роль и значение: «Кажется, мне остается обрести гуманизм. Я, конечно, ничего не имею против гуманизма. Просто он мне тесен, вот и все. Греческая философия, например, отнюдь не исчерпывается гуманизмом. Это была философия всеприемлющая». [4, с. 816]
В «Критике диалектического разума» Сартр Ж.-П. рассмотрел в социально-философском ракурсе такие экзистенциалы антиподы гуманизма, как „тревога”, „господство зла”, „заброшенность”, „отчуждение”: „Действительным человеческим содержанием жизни оказывается ее иррациональное подполье, где позиции социального критицизма и протеста неминуемо перемешаны с позициями социального нигилизма и отчаяния, антиинтеллектуализма и мифотворчества, а чаще всего самого худшего конформизма». [5, с. 17]
Мамардашвили М.К. справедливо указывает на то, что в условиях интенсивно усложняющейся архитектоники социума, усиления кооперативных форм социальной динамики, человеку становится все труднее проявлять индивидуальное творческое начало, личную социальную начинательность, привносить в общество свой уникальный инновационный потенциал. Весьма проблематичной становится и сама возможность социального творчества: «...чрезвычайно разросшаяся… опредмеченная сторона человеческой деятельности…, развились предметно закрепленные силы человеческого общения. Вопрос отношения к ним индивида, о его участии в них, о самостоятельности, активности, стал острой социальной проблемой современного гуманизма». [6, с. 19]. Мамардашвили М.К. указывает также на то, что массовое духовное производство, экзистенциализм пытается мыслить, вставая на защиту суверенных прав и свобод индивидуального человеческого существования с отвагой и мужеством Дон Кихота.
Европейский экзистенциализм середины 20 столетия чутко уловил глухое недовольство, сопровождавшее радикальное отчуждение человека от исторического процесса …настроение индивидуального протеста, разочарование и отчаяние. [6, с. 19] Гуманистический потенциал экзистенциализма обусловлен «...стихийным ощущением общей человеческой неустроенности в мире до самых примитивных притязаний животно-биологического Я». [3, с. 21]. Мамардашвили М.К. поясняет, что для понимания теоретических положений экзистенциализма существенное значение имеет его направленность на осмысление « ...отношения между объективной логикой исторического развития и субъективно-деятельностной структурой поведения личности, характером цельной, живой деятельности всегда личных и неповторимых и межличностных контактов активных агентов этого развития». [6, с. 23] Мамардашвили М.К. отмечает, что, если в человеке вновь открывается его подлинная человечность, то есть способность делать историю, преследуя собственные цели, то тогда мы увидим, что в период отчуждения «нечеловеческое» представляется под видом «человеческого»: «…коллективное забирает себе финальность, характеризующую человеческие отношения». [6, с. 23]
Небольшую работу «Экзистенциализм — это гуманизм» Сартр Ж.П. «вынужден» был написать, дабы реабилитировать доброе имя этого сверхмодного в то время учения в общественном мнении, сняв с него обвинения в пессимизме, социальном нигилизме. Сартр Ж.-П. поясняет, что её появление было вызвано мощной волной критики экзистенциализма. В качестве типичных упреков называется социальный неконструктивизм, созерцательность, квиетизм. Также отмечается сосредоточенность экзистенциализма на негативной стороне жизни — «…гнусное, липкое, темное». [7, с. 23]
Выдвигаются обвинения в забвении прекрасного - солидарности людей, уединенной умиротворенности субъекта. Христиане упрекают экзистенциализм в забвении Заповедей Христовых, ведущего свободно-беспринципного субъекта к моральному произволу. Отвечая на обвинения, Сартр Ж.-П. поясняет, руководствуясь какими соображениями можно считать экзистенциализм гуманизмом: «…под экзистенциализмом мы понимаем такое учение, которое делает возможной человеческую жизнь и которое утверждает, что всякая истина и всякое действие предполагают некоторую среду и человеческую субъективность». [7, с. 5]
Абстрактность данного Сартром Ж.-П. определения экзистенциализма очевидна — оно ничем, по сути, не отличается от незабвенной памяти догматических перлов исторического материализма. Кроме того, в него вкралось логическое несоответствие. Каким бы ни было учение, оно не может быть условием бытия, а всего лишь интеллектуальным феноменом, способным, в лучшем случае, скорректировать, переориентировать процесс жизнедеятельности индивидуального или коллективного субъекта.
Неубедительными выглядят аргументы, приводимые Сартром Ж.-П. на обвинения в непристойности, пессимизме, ссылки на народную мудрость, которая, якобы, насквозь пропитана трагическим мировосприятием. В аргументах, приводимых в целях реабилитации экзистенциализма, утверждается, что это учение предоставляет человеку возможность Выбора. Неужели это так? Разве до возникновения этого учения люди были лишены права выбора себя и мира? Справедливым будет отметить лишь, что на данный феномен субъектной реальности экзистенциализмом было обращено особо пристальное внимание.
Сартр Ж.-П. делает «чистосердечное признание» в аристократичности экзистенциализма: «…это исключительно строгое учение, меньше всего претендующее на скандальную известность, и предназначенное, прежде всего, для специалистов и философов». [7, с. 7] Сартр Ж.-П. приводит ряд фактов, свидетельствующих о том, что простые люди воспринимают экзистенциализм как нигилизм и непристойность. Тут уж неважно, какой смысл вкладывают в экзистенциализм его адепты. А тот неоспоримый факт, что экзистенциализм либо превратно понимается, либо отвергается нефилософской публикой, в силу личностной не значимости, свидетельствует о его интеллектуальной аристократичности. Сартр Ж.-П. признает это, открыто заявляя, что экзистенциализм - учение не для средних умов, не для широких масс.
Превозносимый до небес «категорический императив» экзистенциализма – существование предшествует сущности - методологически куц. Из того бесспорного и объективного обстоятельства, что явление онтологически ближе субъекту, чем сущность, вытекает ничтожно мало антропологических и гносеологических следствий. Апостериори можно предположить, что смысловым конструктам Истины, Добра, Красоты отказывается в самостоятельном духовно-нравственном статусе. Возможно, такого рода ценности отвергаются экзистенциализмом из-за того, что бывали часто посрамлены историей, и не в последнюю очередь, войнами. Тем не менее, отрицать их гуманную ценность представляется несправедливым. Более того, нигилистическое отношение экзистенциализма к общечеловеческим ценностям, которыми во многом опосредуется жизнедеятельность народа, закрывает дорога к нему уже и для определенной части «философов-специалистов», что не способствует его развитию и адаптации к современным социальным реалиям.
В самом конце работы «Экзистенциализм — это гуманизм». Сартр Ж.-П. пишет: «Меня упрекали за сам вопрос: является ли экзистенциализм гуманизмом. Мне говорили: «Ведь Вы писали в «Тошноте», что гуманисты неправы, Вы надсмеялись над определенным типом гуманизма, зачем теперь к нему возвращаться?» [7, с. 30] Действительно, слово «гуманизм» имеет два различных значения. Под первым типом гуманизма Сартр Ж.-П. понимает взаимное пользование благами цивилизации. Творцы научно-технического прогресса, художники, композиторы, писатели даруют миру продукты своего творчества, делая более удобным и оптимальным процесс жизнеобеспечения, насыщая жизненное пространство книгами, картинами, симфониями и тому подобное.
В самом деле, это бесценные дары немногих творцов Нового не творцам — потребителям. Гении и таланты дарят свои произведения всем — и современникам и потомкам. В этом их бескорыстие и гуманизм. Представим, что этой «соли Земли» не было бы вовсе, либо они не творили. Трудно даже вообразить насколько серой и тусклой была бы жизнь без «…звездных часов человечества», без свершений и достижений уникальных одиночек. Для того чтобы делать эти «подарки», творцы-гуманисты сжигают себя на костре вдохновенного труда. По существу они дарят нам свою жизнь, посвященную созданию, того, чего до них не было, а после них становится достоянием всех.
И, хотя данный тип человеколюбия представляется нам каплей в море гуманизма как такового, он не перестает быть таковым. Сартр Ж.-П. прав, утверждая, что некорректно было бы «…оценивать человека по наиболее выдающимся действиям… Такой гуманизм абсурден, ибо только собака или лошадь могли бы дать общую характеристику человеку и заявить, что он поразителен, чего они, кстати, вовсе не собираются делать…». [7, с. 19] Осуществляемые в последние десятилетия исследования общих ценностей Европы и мира неминуемо выходят на некие синтетические представления о европейском и мировом человеке, и занимаются этим вовсе не «лошади и собаки», а специализированные научные структуры Европейской Комиссии, ООН.
Резкому осуждению подвергается также один из постулатов гуманизма, «…который рассматривает человека как высшую ценность». [6, с. 34] Когда Сартр Ж.-П пишет о том, что выбирая, человек выбирает Другого и формирует таким образом определенный тип человечества, он тем самым косвенно утверждает непреходящую и основополагающую ценность Человека вообще.
Сартр Ж.П. писал: «Экзистенциалист никогда не рассматривает человека как цель, так как человек всегда незавершен. И мы не обязаны думать, что есть какое-то человечество, которому можно поклоняться». [7, с. 35] На этот категорический тезис хотелось бы возразить одним лишь напоминанием о том, что Мой ребенок, будучи «незавершенным человеком», тем не менее, является для меня сверхценностью. «Культ человечества приводит к замкнутому человечеству, …замкнутому гуманизму…, и стоит сказать, к фашизму», - писал Сартр Ж.-П. [7, с. 36] Трудно определить, что подразумевает Сартр Ж.-П. под «культом человечества», но можно предположить, что данное утверждение — сетования человека, прошедшего сквозь ужас войны и потерявшего веру в гуманность массового человека.
Первым принципом экзистенциализма Сартр Ж.-П. объявляет самодетерминацию человека. Весьма гуманно, это хотя бы слегка приоткрывает дверцу, ведущую из «темного царства» субъективности в «светлое будущее» человечной активности. Второй принцип экзистенциального гуманизма Сартра Ж.-П. заключается в том, что: « …человек не замкнут в себе, а всегда присутствует в человеческом мире… мы напоминаем человеку, что нет другого законодателя, кроме него самого. В заброшенности он будет решать свою судьбу, поскольку мы показываем, что реализовать себя по-человечески он может не путем погружения в самого себя, но в поиске цели вовне». [7, с. 28]
Приведем последний тезис работы Сартра Ж.-П. «Экзистенциализм-это гуманизм»: «…экзистенциализм — это оптимизм, это учение о действии», и попытаемся оспорить его. [7, с. 37] Каков шлейф социальной активности тянется за экзистенциализмом? Конечно же, прежде всего, это философские труды, создаваемые и «потребляемые» внутри достаточно узкого мирового философского бомонда, а также полупрофессиональной богемы. Затем, это художественные произведения адептов экзистенциализма, а также философствующих писателей (Пруст М. и другие.). В настоящее время существует экзистенциальная и гуманистическая психотерапия. Определенное воздействие экзистенциализм оказал на социологию искусство, и в самое последнее время, на педагогику. Глобальных переворотов в общественном сознании экзистенциализм не произвел – «не овладел массами».
2. Якобы гуманизм Хайдеггера М.
Переходя к рассмотрению экзистенциальной версии гуманизма Хайдеггера М., необходимо отметить, что он также был поставлен перед необходимостью написать в 1947 году небольшую работу «Письмо о гуманизме» в ответ на просьбу французского философа Боффе Ж., обусловленную выходом в свет работы Сартра Ж.-П. «Экзистенциализм — это гуманизм». Боффе Ж. спрашивает Хайдеггера М.: «Каким образом можно возвратить какой-то смысл слову «гуманизм?» [8, с. 14] Вполне возможно, что втайне Боффе Ж. надеялся спровоцировать дискуссию между Сартром Ж.П. и Хайдеггером М. на актуальную, после самой ужасной в истории войны, тему гуманизма, однако этого не произошло.
Понимание гуманизма, присущее и современной культуре Запада, мыслится Хайдеггером М. как «изобретение» Древнего Рима. Homo humanutus, человек человечный социально-этический конструкт римлян, родившийся как альтернатива Homo barbarus — человеку варварскому. Сущностью римского гуманизма была «пайдея» Древней Греции, именовавшаяся римлянами как institutio in bonas artes — «…наставление о добрых искусствах». [9, с. 15] И коренное отличие «человека-римлянина» от всех не римлян состояло именно в обладании такого рода человечностью.
После мрачного Средневековья гуманизм Древнего Рима снова возродился в эпоху Ренессанса в Италии, но теперь уже в форме борьбы со схоластикой. Хайдеггер М. констатирует: «К гуманизму, в его историографическом понимании, …всегда относится культивирование человечности». [9, с. 15] Хайдеггер М. безосновательно утверждает превосходство немецкой версии гуманизма 18 века, интерпретируя его как « …судьбу человека». [9, с. 16] Таким образом, истинный гуманизм кроется в глубине онтологии индивида «объективная» гносеология бытия субъекта может, по Хайдеггеру М., называться высшей истиной человека. Гуманизм, как теория, метафизичен и в том случае, когда он претендует на самостоятельность, и в том случае, когда, исходя из него, создаются некие социальные, теоретико-практические конструкты. В данном тезисе сквозит сермяжная правда, угадываемая по аналогии с современной социально-этической ситуацией жизненного мира планеты.
Трудно спорить с Хайдеггером М., когда он заявляет, что « …высшие гуманистические определения человеческого существа еще не достигают собственного достоинства человека». [9, с. 23]. Однако это не дает ему права рядиться в тогу теоретического вершителя судеб человечества и осуждать гуманизм за нечеткость философской доктрины и социально-политическую слабость. Да, гуманизм третичен, временами даже эфемерен, но незыблемо покоится на прочном фундаменте Человеческой Интенции к Благу. Хайдеггеру М. вряд ли удалось обогатить сокровищницу всемирного гуманистического концептуального фонда: «Мысль идет против гуманизма потому, что он ставит humanitas человека еще не достаточно высоко». [9, с. 18] Хайдеггер М. — противник гуманизма как такового: «…мысль «Бытия и времени» противостоит гуманизму». [9, с. 20]
Причина такого
10-09-2015, 21:46