Познание мира

Министерство Образования Российской Федерации

Читинский Горный техникум

РЕФЕРАТ

тема:«Познание мира»

Выполнил: ______________

______________

Чита – 2004

Содержание

1. Познание как предмет философского анализа…………………………3

2. Зарождение гносеологической проблематики в антич­ной философии………………………………………………………………….5

3. Новое время: эмпиризм или рационализм?...............................................8

4. Гносеологическая проблематика в русской философии……………….11

Список литературы……………………………………………….………….12

1. Познание как предмет философского анализа

Сознание, как было сказано ранее, всегда есть осознан­ное бытие, выражение отношения человека к своему бытию. Знание — объективная реальность, данная в сознании чело­века, который в своей деятельности отражает, идеально вос­производит объективные закономерные связи реального мира. Познание — обусловленный прежде всего обществен­но-исторической практикой процесс приобретения и разви­тия знания, его постоянное углубление, расширение и со­вершенствование. На такое взаимодействие объекта и субъ­екта, результатом которого является новое знание о мире.

Познание и его изучение не есть нечто не­изменное, раз навсегда данное, а представляет собой «нечто диалектическое», развивающееся по определенным законам. Они имеют длительную историю, истоки которой ухо­дят в древнюю философию. На каждом из этапов своего развития знание есть резюме истории познания, квинтэссен­ция всех форм человеческой деятельности, в том числе и прежде всего — чувственно-предметной (практики).

Вопрос о том, может ли объективная реальность быть данной в сознании человека — а если может, то каким имен­но образом — давно интересовал людей. Подавляющее боль­шинство философов и ученых утвердительно решают воп­рос о том, познаваем ли мир. Однако существует такое уче­ние, как агностицизм (от греческого agnostos— непознаваемый), представители которого отрицают (полно­стью или частично) принципиальную возможность позна­ния объективного мира, выявления его закономерностей и постижения объективной истины. В истории философии наиболее известными агностиками были английский философ Юм и немецкий философ Кант, согласно которому предме­ты, хотя и существуют объективно, но представляют собой непознаваемые «вещи-в-себе».

При характеристике агностицизма следует иметь в виду следующее. Во-первых, нельзя представлять его как кон­цепцию, отрицающую сам факт существования познания, который (факт) агностицизм и не опровергает. Речь ведётся не о познании, а о выяснении его возможностей и о том, что оно собой представляет в отношении к реальной действи­тельности. Во-вторых, элементы агностицизма можно обна­ружить в самых различных философских системах. Поэто­му, в частности, неверно отождествлять всякий идеализм с агностицизмом. Так, немецкий философ Гегель, будучи объективным идеалистом, критиковал агностицизм, призна­вал познаваемость мира, разработал диалектическую тео­рию познания, указывая на активность субъекта в этом про­цессе. Однако он толковал познание как развитие, самопоз­нание мирового духа, абсолютной идеи.

В-третьих, живучесть агностицизма объясняется тем, что он смог уловить некоторые реальные трудности и сложные проблемы процесса познания, которые и по сей день не полу­чили окончательного решения. Это, в частности, неисчерпае­мость, границы познания, невозможность полного постиже­ния вечно изменяющегося бытия, его субъективное преломле­ние в органах чувств и мышления человека - ограниченных по своим возможностям и т. п. Между тем самое решительное опровержение агностицизма содержится в чувственно-пред­метной деятельности людей. Если они, познавая те или иные явления, преднамеренно их воспроизводят, то «непознавае­мой вещи-в-себе» не остается места.

В отличие от агностиков, сторонники скептицизма не отрицают познаваемость мира, но либо сомневаются в воз­можности его познания, либо не сомневаясь в этом, останав­ливаются на отрицательном результате (скептицизм как «паралич истины»). А именно понимают процесс познания как «зряшное отрицание», а не как диалектическое (с удер­жанием положительного). Такой подход неизменно приво­дит к субъективизму, хотя скептицизм (особенно «мысля­щий») в определенном смысле способствует преодолению заблуждений в достижении истины.

2. Зарождение гносеологической проблематики в антич­ной философии.

В античной, особенно в древнегреческой философии (VI в. до н. э.— IIв. н. э.), были сформулированы глубокие идеи о соотношении знания и мнения, истины и заблуждения, о совпадении знания и предмета, о диалектике как методе по­знания и др. Так, Гераклит высказал идею о том, что все течет, все изменяется и все переходит в свою противополож­ность. Но все течет не как попало, а повинуясь законам «единого мудрого», которые присущи и бытию н познанию. Чтобы постигнуть природу каждого отдельного предме­та, нужно уметь приложить общий закон. Поэтому многоучености, которая «уму не научает», Гераклит предпочитает «единое знание всего». Исходя из того, что мышление при­суще всем, что всем людям дано познавать самих себя и размышлять, он считает, что человеческий, субъективный логос (т. е. познание) имеет все возможности быть в согла­сии с объективным логосом.

Зеион Элейский пытался выразить реальное движение в логике понятий, в связи с чем подверг скрупулезному анали­зу противоречия (апории), возникающие при попытке мыс­лить движение. Знаменитые апории Зенона («Дихотомия», «Ахилл», «Стрела» и «Стадий») не утратили своего значения и для современной науки, развитие которой связано с разре­шением многообразных противоречий, возникающих при ото­бражении в познании объективного процесса движения.

Заметными фигурами в истории гносеологической и ди­алектической мысли были античные софисты — Протагор, Горгий и др. Они привели в бурное движение человеческую мысль с ее вечными противоречиями, неустанным исканием истины в атмосфере острых и бескомпромиссных споров и стремлением найти тонкие ходы мысли. Античная софисти­ка при всей своей неоднозначности, субъективизме и «игре слов» имела целый ряд рациональных моментов. К их чис­лу можно отнести: сознательное исследование мышления самого по себе; понимание его силы, противоречии и типич­ных ошибок; стремление развить гибкость, подвижность мышления, придать ему диалектический характер; попытка с помощью такого мышления «разъесть как щелочь» все ус­тойчивое, расшатать конечное; подчеркивание активной роли субъекта в познании; анализ возможностей слова, язы­ка в познавательном процессе и т. п.

Сократ выдвинул на первый план диалектическую при­роду познания как совместного добывания истины в процес­се сопоставления различных представлений, понятий, их сравнения, расчленения, определения и т. п. При этом он подчеркивал тесную связь познания и этики, метода и нрав­ственности.

Рациональное содержание философии Платона — его ди­алектика, изложенная в диалогической форме, т. е. диалек­тика как искусство полемики. Он считал, что бытие заклю­чает в себе противоречия: оно едино и множественно, вечно и преходяще, неизменно и изменчиво, покоится и движется. Противоречие есть необходимое условие для пробуждения души к размышлению, важнейший принцип познания. По­скольку, согласно Платону, любой предмет, любая вещь в мире «есть движение», и познавая мир, нам следует по не­обходимости, а не по прихоти и субъективному произволу изображать все явления как процессы, т. е. в становлении и изменчивости.

Аристотель в созданной им логике видел важнейший «органон» (орудие, инструмент) познания. Его логика но­сит двойственный характер: она положила начало формаль­ному подходу к анализу знания, но одновременно Аристо­тель стремился определить пути достижения нового знания, совпадающего с объектом. Он пытался вывести свою логику за рамки только формальной, ставил вопрос о содержательно логике, о диалектике. Тем самым логика и гносеология Аристотеля тесно связана с учением о бытии, с концепцией истины, так как в логических формах и принципах позна­ния он видел формы и законы бытия.

Важную роль в процессе познания Аристотель отводил ка­тегориям —«высшим родам», к которым сводятся все осталь­ные роды истинно-сущего. При этом он представил категории не как неподвижные, а как текучие, дал систематический ана­лиз этих существеннейших форм диалектического мышления, считая их содержательными формами самого бытия.

Продемонстрировав веру в силу разума и подчеркнув объективную истинность познания, Аристотель сформулировал ряд методологических требований к последнему: необходимость рассмотрения явлений в их изменении, «раз­двоение единого»— представленное им не только как закон объективного мира, но и как закон познания, принцип при­чинности и др. Заслугой Аристотеля является также го, что он дал первую обстоятельную классификацию софистиче­ских приемов — субъективистских, псевдодиалектическнх ходов мысли, свидетельствующих лишь о мнимой мудрости, уводящей познание на путь заблуждений.

Оценивая в общем античную (точнее — древнегрече­скую) философию и гносеологию, следует указать на то, что для них были характерны целостность взгляда на мир, отсутствие чисто аналитического, абстрактно-метафизиче­ского расчленения природы. Последняя рассматривалась в универсальных моментах единства всех ее сторон, во всеоб­щей связи и развитии явлений. Однако эта развивающаяся целостность была результатом непосредственного созерца­ния, а не развитого теоретического мышления.

3. Новое время: эмпиризм или рационализм?

Крупный шаг в развитии теории познания был сделан европейской фило­софией XVII—XVIII вв., в которой гносеологическая про­блематика заняла центральное место. Ф. Бэкон — основопо­ложник материализма и экспериментальной науки этого времени считал, что науки, изучающие познание, мышление являются ключом ко всем остальным, ибо они содержаг в себе «умственные орудия», которые дают разуму указания или предостерегают его от заблуждений («идолов»). При­зывая усиливать крепость ума диалектикой, он считал, что распространенная в его время логика — искаженная схола­стами аристотелевская формальная логика — бесполезна для открытия знаний.. Ставя вопрос о новом методе, об «иной логике», Ф. Бэкон подчеркивал, что новая логика — в отличие от чисто формальной — должна исходить не толь­ко из природы ума, но и из природы вещей, не «измышлять н выдумывать», а открывать и выражать то, что совершает природа, т. е. быть содержательной, объективной.

Бэкон различал три основных пути познания: 1) «путь паука»-выведение истин из чистого сознания. Этот путь был основным в схоластике, которую он подверг резкой критике, отмечая, что тонкость природы во много раз пре­восходит тонкость рассуждений; 2) «путь муравья»- узкий эмпиризм, сбор разрозненных фактов без их концептуаль­ного обобщения; 3) «путь пчелы»— соединение первых двух путей, сочетание способностей опыта и рассудка, т. е. чувственного и рационального. Ратуя за это сочетание, Бэкон, однако, приоритет отдает опытному познанию.

Бэкон разработал свой эмпирический метод познания, каким у него является индукция — истинное орудие иссле­дования законов («форм») природных явлений, которые, по его мнению, позволяют сделать разум адекватным при­родным вещам. А это и есть главная цель научного позна­ния, а не «опутывание противника аргументацией». Важная заслуга Бэкона — выявление и исследование глобальных за­блуждений познания («идолы», «призраки» разума). Важ­ное средство их преодоления — надежный метод, принципы которого должны быть законами бытия. Метод — органон (инструмент, орудие) познания и его необходимо постоянно приспосабливать к.предмету науки, но не наоборот.

Всю философию и гносеологию Р. Декарта пронизывает убеждение в беспредельности человеческого разума, в огром­ной силе познания, мышления и понятийного усмотрения сущности вещей. Чтобы построить здание новой, рациональ­ной культуры нужна чистая «строительная площадка». А это значит, что необходимо сначала «расчистить почву» от тради­ционной культуры. Такую работу у Декарта выполняет со­мнение: все сомнительно, но несомненен сам факт сомнения. Для Декарта сомнение - это не бесплодный скептицизм, а не­что конструктивное, всеобщее и универсальное.

После того, как сомнение «расчистило площадку» для но­вой рациональной культуры, в дело включается «архитек­тор», т. е. метод. С его помощью и предаются суду чистого разума все общепринятые истины, подвергаются тщательной и беспощадной проверке их «верительные грамоты», обосно­ванность их претензий представлять подлинную истину.

По Декарту, разум, вооруженный такими средствами мышления, как интуиция и дедукция, может достигнуть во всех областях знания полной достоверности, если только бу­дет руководствоваться истинным методом. Последний есть со­вокупность точных и простых пр;шил, строгое соблюдение ко­торых всегда препятствует принятию ложного за истинное.

Правила рационалистического метода Декарта представ­ляют собой распространение на все достоверное знание тех рациональных способов и приемов исследования, которые эффективно применяются в математике (в частности, в гео­метрии). Это означает, что нужно мыслить ясно и отчетли­во, расчленять каждую проблему на составляющие ее эле­менты, методически переходить от известного и доказанно­го к неизвестному и недоказанному, не допускать пропусков в логических звеньях исследования и т. п.

Свой рационалистический метод Декарт протнвопоставлял как индуктивной методологии Бэкона, к которой отно­сился с одобрением, так и традиционной, схоластизированной формальной логике, которую подверг резкой критике. Он считал необходимым очистить ее от вредных и ненуж­ных схоластических наслоений и дополнить ее тем, что вело бы х открытию достоверных и новых истин. Таким средст­вом и является прежде всего интуиция.

Продуктивным методом декартовской философии и гносе­ологии являются: формирование идеи развития и стремление эту идею применить в качестве принципа познания природы, введение в математику диалектики посредством переменной величины, указание на гибкость правил своего метода позна­ния и на их связь с нравственными нормами и ряд других.

4. Гносеологическая проблематика в русской философии.

Русская философская мысль Х1Х-ХХ вв. представляла собой широкий спектр самых различных направлений, течений, школ и т. д., где вопросы познания занимали определенное место. Много интересных мыслей, связанных с разработкой теории познания, мы находим у русских революционных де­мократов. Так, Н. Г. Чернышевский источник познания видел в объективном мире, воздействующем на органы чувств чело­века. Большое. значение он придавал практике, которую на­зывал пробным камнем всякой теории. Для И. Г. Чернышев­ского законы мышления, познания имеют не только субъек­тивное значение. Они отражают формы действительного существования предметов, вследствие чего «совершенно сход­ствуют», а не «различествуют» с этими формами. Русский мыслитель считал диалектический метод эффективным предохранительным средством от субъективизма и односторонности в решении как познавательных, так и практических вопросов.

Чернышевский обращал внимание на необходимость вер­ного «общего философского воззрения» для решения специ­альных проблем в той или иной науке, показывая, что только устранив все «философские недосмотры», можно добиться истины, «истребить предубеждения» по частным вопросам. Знание общих понятий, философских категорий и их логиче­ского развития он считая одним из важных условий правиль­ного взгляда на дело, а искажение или незнание этих понятий служит основной причиной заблуждений в познании.

Пока еще «неосвоенной землей» являются рациональные идеи (в том числе логико-методологические, гносеологиче­ские), содержащиеся в учениях русских религиозных фило­софов конца XIX- первой половины XX вв.- В. Соловьева, Н. Бердяева, П. Флоренского, С. Булгакова, С. Франка, Г. Шпета и др. Так, В. Соловьев стремился разработать «органиче­скую логику» как одну из трех важнейших частей филосо­фии, наряду с метафизикой — учением о сущем — и этикой. Он проводит достаточно четкое различие между элементар­ной, формальной логикой и философской логикой («орга­нической»).

Список литературы

1. Алексеев П. В., Панин А. В.Теория познания » диалектика. М., 1991.

2. Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1994,

3. Руткевич М. II., Лойфман П. Я. Диалектика и теория познания. М., 1994.

4. Философия. Учебное пособие для студентов вузов. / под. ред. Кононович Л. Г., Медведева И. Г./ Ростов на/Дону.: «Феникс», 1998.