План реферата
1) Введение
2) Сущность свободы
3) Как понимали свободу философы
4) Заключение
Введение
Понятие свободы у человека с течением истории, с развитием общества претерпевало изменения. В первобытном обществе человек был мало этим озабочен, так как был занят добычей «пропитания». Спустя века свобода, точнее, ее отсутствие, ассоциировалось с рабовладельческим строем или «заточением в башню». Человек решил проблему «Еды» и появился досуг, он начал мыслить, так появилась философия. И одно из всего многообразия того, о чем он «думал» и была «Свобода». Звучит? – По-моему, звучит! Это и есть причина того, что мне, будучи автору, данного реферата приходится мучаться и напрягать серое вещество, раскрывая эту тему. Разумеется, это субъективная точка зрения, и она будет мне прощена.
Целью этой работы хочу поставить раскрытие сущности категории «свобода» и взаимосвязи ее с другими через рассуждения философов разных эпох и разных течений, таким образом мы еще сможем увидеть изменение этого понятия с течением времени.
Сущность свободы.
Если вернуться к предмету, то можно сказать, что философская категория «свобода» характеризует сущность человека и его существование. В истории развития общества понятие «свобода» всегда рассматривалось в соотношении с необходимостью, которая воспринимается в виде судьбы, рока, предопределения, повелевающих поступками человека и отрицающих свободу его воли.
Существует антиномия[1] «свобода и необходимость» и решение этой антиномии в истории философии зависело от того, к какой концепции тяготели те или иные философы – волюнтаризма или фатализма. Волюнтаризм – рассматривает волю, как высшее начало бытия над другими проявлениями духовной жизни человека. Фатализм – отражает свободную волю, рассматривая весь ход жизни человека, каждый его поступок, как реализацию неотвратимой судьбы, рока, как предопределение некой сверхъестественной силы, исключающую свободу выбора и случайность. Наиболее выразительное воплощение позиция фатализма нашла в латинской поговорке Fata volentem decunt nolentem trahunt («судьба направляет того, кто ее принимает, и тащит того, кто ей сопротивляется»).
Исторически, категории необходимость и случайность возникли как следствие размышления о человека судьбе, божественном провидении, свободе воли, о предопределенности или стихийности всего человеческого бытия.
С другой стороны, для личности обладание свободой – это исторический, социальный и нравственный императив, критерий ее индивидуальности и уровня развития общества. Произвольное ограничение свободы личности, жесткая регламентация ее сознания и поведения, низведения человека до роли простого «винтика» в социальных и технологических системах наносит ущерб, как личности, так и обществу. В конечном счете, именно благодаря свободе личности общество приобретает способность не просто приспосабливаться к наличным естественным и социальным обстоятельствам окружающей действительности, но и преобразовывать их в соответствии со своими целями. Конечно, нет и не может быть какой-то абстрактной, тем более абсолютной свободы человека ни от природы, ни от общества, но вместе с тем конкретным материальным носителем свободы, ее субъектом всегда является личность, а соответственно и те общности, в которые она включена – нации, классы, государства.
Как понимали свободу философы .
Блаженный Августин (354-430)
Августин был объективным идеалистом и связывал свободу с божественным предопределением. Суть этого учения в следующем. Первые люди до грехопадения обладали свободной волей : могли не грешить. Но Адам и Ева дурно использовали эту свободу и после грехопадения потеряли ее. Теперь они уже не могли не грешить. После искупительной жертвы Иисуса Христа избранные Богом уже не могут грешить. Божество от века предопределило одних людей к добру, спасению и блаженству, а других — к злу, погибели и мучениям. Без предопределенной божественной благодати человек не может иметь доброй воли. Эту позицию Августин отстаивал в ожесточенной полемике с одним из церковных писателей — Пелагием, который утверждал, что спасение человека зависит от его собственных нравственных усилий. Учение Августина о предопределении можно назвать религиозным фатализмом. Идеи Августина по этому вопросу породили широкую и острую дискуссию, длившуюся многие века (даже сейчас). Следовательно жизнь человека, его поступки предопределены и свободы, как таковой не существует.
Б. Спиноза (1632-1677) объяснял и связывал свободу с мышлением.
Мышление - самое загадочное свойство человеческого тела, которое в силу своей загадочности как раз и дает больше всего поводов для различных суеверий, - так же невозможно отделить от человеческого тела, как и другой его атрибут - "протяженность". Мышление - не что иное, как способ активного действования протяженного тела человека, живущего среди других протяженных тел и взаимодействующего с ними. Отсюда и общее понимание природы мышления, т.е. это присущая каждому мыслящему существу способность строить свои действия, сообразуясь с формой и расположением всех других тел, а не с особой формой и особым расположением частиц, из коих оно само устроено. Мышление в идеале, в пределе своего развития, есть поэтому способность человека осуществлять свою активную деятельность в мире сообразно совокупной мировой необходимости.
Действует в мире и "мыслит" о нем одно и то же тело - тело живого человека. А не два разных, неизвестно как сообщающихся между собой существа, одно из которых - "душа", а другое "грешная плоть", сама по себе души и мышления якобы лишенная. Разделение человека на "душу" и "тело", из которого исходит любая религия, - это членение, в принципе, с самого начала ложное. Прочность этого представления, с которым не мог распрощаться даже великий и проницательный Декарт, покоится на иллюзии, неизбежно создаваемой "интроспекцией" - самонаблюдением. Когда человек внимательнейшим образом, как это делал Декарт, вслушивается и всматривается в свои собственные "внутренние состояния", он, естественно становится слеп и глух ко всему, что происходит вокруг. Непосредственно данные ему внутренние состояния собственного тела он при этом сознает, а "могущества внешних причин", которые эти состояния вызвали, он не только не сознает, но даже и рассматривать не хочет.
Так и возникает иллюзия "свободной воли ": "Ребенок убежден, что он свободно ищет молока, разгневанный мальчик - что он свободно желает мщения, трус - бегства. Пьяный убежден, что он по собственному определению души говорит то, что в последствии трезвый желал бы взять назад…" Спинозизм, безусловно, обязывает относится к так понимаемой свободе воли как к чистейшей воды психологической иллюзии, за которой всегда кроется неосознаваемая причина и научное понимание феноменов свободы воли состоит в отыскании скрытых от сознания причин таких-то и таких-то "действий", неосознанных причин. Спинозистов поэтому всегда -
на первый взгляд справедливо - обвиняли в фатализме, ибо с ходу отождествляли понятие свободы вообще со "свободой воли". Между тем этот упрек совершенно несправедлив и неоснователен, ибо понятие свободы спинозизм отнюдь не упраздняет, поскольку связывает феномен мышления вообще с реальной деятельностью мыслящего тела (а не с понятием бестелесной души) и в этом мыслящем теле предполагает активность - и опять таки вполне телесную.
Спиноза говорил, что Свобода - это познанная необходимость. И существует условие возможности свободы. Он, в общем, совершенно правильно решает вопрос, - свобода - это прежде всего свобода от рабской зависимости человека от внешних обстоятельств, но не вообще от них, а от ближайших, от частных и случайных. И, наоборот, зависимость от универсальной связи вещей, - действование в согласии с ними, с нею. Как познанная универсальная необходимость. Действие, преодолевающее рабскую зависимость от ближайших (случайных, единичных) обстоятельств-условий, и есть элементарный акт свободы, действие по цели (осознанной потребности).
Свобода воли есть поэтому не даровая подачка, якобы брошенная человеку милосердным и щедрым богом, а результат трудной работы самого человеческого тела внутри телесного же мира - способность, которая и рождается и развивается только его собственной активностью.
Человек, поскольку он является "мыслящей вещью", согласно Спинозе, способен не только воспринимать состояния собственного тела, вызванные внешними причинами, но, кроме того, еще сообщать своему телу состояния, согласующиеся с природой прочих вещей. Восприятия адекватных природе вещей состояний тела и образуют содержимое человеческого интеллекта. Могущество причин, которые способна адекватно воспринять "мыслящая
вещь", бесконечно превосходит мощь всяких двух непосредственно действующих на человека причин, поэтому чем лучше человек знает природу вещей, тем меньше подвергается он опасности погибнуть, подобно буриданову ослу, под воздействием внешних причин. Только в этом и заключается человеческая свобода. Свобода, стало быть, зависит от нашей способности активно действовать на внешние вещи и через посредство этих вещей на собственное тело и дух. В мыслящем теле Спиноза предполагает способность строить свое движение во внешнем пространстве сообразно "форме и расположению" вещей вне этого тела, а не сообразно форме и расположению частей собственного организма, притом также и способность активного согласования траектории движения с геометрией внешнего мира (у Спинозы это - условие возможности его).
Он дает только общетеоретическое решение проблемы свободы воли. Ближайшей причиной человеческой деятельности Спиноза считает естественную органическую потребность, или "влечение" (appetitus). Влечение "есть не что иное, как самая сущность человека, из природы которого необходимо вытекает то, что служит к его сохранению, и, таким образом, человек является определенным (determinatus est) к действованию в этом направлении". Состояние тела, вызываемое влечением, вместе с идеей этого состояния в духе, Спиноза именует аффектом, которое "благоприятствует или ограничивает" его действование для сохранения своего бытия.
Аффекты и разум составляют в совокупности человеческий дух, и тот из них, кто возьмет верх, уже предопределен к этому сущностью Бога. Свободен скорее тот, у кого адекватные идеи господствуют над смутными идеями аффектов, т.е., тот, у кого божественная часть подчинила себе менее божественную. Свобода означает, следовательно, внутреннюю структуру состояния духа , а вовсе не его генезис, а постольку человек может быть детерминированным к свободе. Свобода означает, возможно, более полное тождество с Богом и даже осознание этого тождества. Спиноза не исключает, что этой свободе можно научиться, напротив, пятая часть "Этики" указывает пять правил для достижения господства духа над аффектами. И, тем не менее, тот факт, что человек узнает и применяет эти правила, сам детерминирован. Таким образом, свобода, достигаемая у Спинозы при помощи достоверного знания, не устраняет аффектов, - это невозможно, а проясняет их благодаря осознанию их места в цепи универсальной. Поскольку свобода отождествляется у Спинозы с познанием мировой детерминации , стремление к самопознанию становится у Спинозы сильнейшим из человеческих влечений.
Сугубо рационалистическая концепция свободы, развиваемая Спинозой противоречива по своей сути. Свобода одновременно и активна и пассивна. Ее активность связана с тем, что человек, развивающий только разумную деятельность , получает возможность управлять своими аффектами. Сама эта возможность - одно из важнейших следствий познания мировой необходимости, ибо по словам автора "Трактата об усовершенствовании разума", "дух тем лучше понимает себя, чем больше он понимает природу ...и, чем лучше он понимает порядок природы, тем легче удержать себя от тщетного."
И. Кант (1724-1804) принимает и разрешает антиномию, противополагающую между собою идеи необходимости и свободы . Существует ли свобода воли, свобода человеческих действий, или же человек, подобно камню, подчиняется лишь закону необходимости? Кант отвечает на это: свобода вовсе не противоречит необходимости .
Человек в одно и то же время и свободен, и подчинен естественным законам. В мире явлений все подчинено закону причинной связи. Но понятие свободы не относится к явлению. Свобода есть способность самостоятельного начинания, то есть не требует никакой другой причины, кроме себя самой: очевидно, что свобода относится не к явлению, а к «вещи самой в себе». Поэтому без всякого противоречия можно признать, что одна и та же вещь сразу и свободна (как вещь в себе), и не свободна (как явление). Разумное существо, действующее по законам разума, то есть на основании присущих ему идей, свободно, но в то же время оно подчинено и естественным законам, например падает при известном положении центра тяжести, подобно всякому неустойчивому телу. Весь спор о свободе воли основан на недоразумениях, на смешении явления с «вещью в себе». Действия свободны единственно по отношению к разумному субъекту, сознающему свою способность действовать по основаниям разума; они необходимы по отношению к внешним причинам явления. Если бы можно было научно изучить все причины, побуждающие меня действовать так, а не иначе, то и это не превратит меня в бессознательного автомата, не лишит меня сознания моей свободы как разумного существа.
На это можно было бы возразить Канту, что о «вещах в самих себе» мы не имеем никакого познания, исключая того, что они существуют, то есть служат подкладкой явлений; откуда же мы можем знать, что какая-либо «вещь в себе» определяется законом свободы? Кант предвидел это возражение. Он утверждает, что хотя мы и не знаем вообще о «вещах в себе», каковы их свойства, но одно их свойство нам известно, а именно мы знаем, что постигаются они умом, а не чувствами; поэтому и характер у них должен быть «умопостигаемый», а не чувственный, следовательно, к ним «неприложимо отвлеченное от чувственных предметов понятие естественного закона, или необходимости». Понятие о необходимой причинной связи всегда включает в себе понятие времени (действие всегда следует за причиной, а не предшествует ей). Но время, как уже показал Кант, присуще не «вещам в себе», а явлениям, потому что оно есть лишь форма нашей чувственности, которая наполняется содержанием, взятым исключительно из мира явлений. Из этого уже ясно, что в мире «вещей в себе» о времени не может быть речи, стало быть, нет и следования событий, но есть лишь безусловное самоопределение, то есть полная независимость от всего предшествующего , а это и есть понятие свободы .
Вильгельм Гегель (1770-1831)
Гегель выводил понятие свободы из «духа», поэтому чтобы понять это ознакомимся кратко с его «Философией духа». Это третья ступень гегелевской системы, которая состоит из
· Логики,
· философии природы,
· философии духа,
представляющая собой синтез философии природы и философии духа. Здесь абсолютная идея как бы пробуждается, освобождается от природных уз и находит свое выражение в абсолютном духе . Человек часть природы. Однако человеческий дух – продукт не природы, а абсолютного духа. Да и сама природа порождена духом. «Для нас дух имеет своей предпосылкой природу, он является ее истиной, и тем самым абсолютно первым в отношении ее. В этой истине природа исчезла, и дух обнаружился в ней как идея, достигшая для себя бытия».
Саморазвитие духа идет по трем ступеням. Первая – «субъектный дух» – индивидуальное человеческое сознание, подразделяющееся на три вида: антропологию, феноменологию, психологию. Вторая ступень «объективный дух» – человеческое общество и три его главных формы: право, нравственность, государство. Последняя ступень – «абсолютный дух» – включает искусство, религию и философию.
«Философия духа» – труд посвященный главным образом индивидуальному и общественному сознанию, а также диалектике исторического развития.
Дух есть нечто единое и целое, но находящееся в процессе развития, перехода от низшего к высшему. Движущей силой развития духа Гегель считает диалектическое противоречие субъекта и объекта, мысли и предмета. «Субстанция духа есть свобода , т.е. независимость от другого, отношение к самому себе». действительная свобода состоит не в отрицании необходимости, а в ее осознании, в раскрытии ее содержания, которое имеет идеальный характер. История человечества есть прогресс в сознании свободы, но опять-таки свободы духа, мысли. Понимание свободы Гегелем носило прогрессивный характер, т.к. было направлено против феодальных пережитков.
Философия истории у Гегеля носит теологический характер, т.е. развитие общества направлено к заранее установленной цели. Мировую историю философ делит на три эпохи: восточную, античную и германскую. Восточная эпоха полностью лишена сознания свободы, в античную эпоху сознание достигло избранное меньшинство, а что касается германских народов, в первую очередь немцев, то они уже достигли стадии свободы. Сословный строй, монархия, вполне вписываются, по Гегелю, в категорию свободы. Государство он считал не только воплощением свободы, но и шествием Бога по земле. Пределом развития человеческого общества и его политических институтов выступает конституционная монархия, сохраняющая сословные черты, но способствующая преобразованиям в буржуазно-либеральном духе.
Карл Маркс(1818-1883)
Марксистская концепция свободы покоиться на диалектическом понимании природы социального детерминизма. Она противостоит как субъективно-идеалистическим представлениям о свободе воли человека, отрицающим причинную обусловленность
10-09-2015, 22:33