1. Введение.
Эпоха Возрождения или Ренессанс – исторический период, охватывающий полностью два века: XV и XVI. Во многих сферах жизнедеятельности человека этот период, можно сказать, стал революционным. Изменения происходят в общественном, моральном, литературном, художественном, научном и религиозном аспектах. В философском отношении Ренессанс является эпохой Гуманизма. Сам термин “гуманизм” происходит от итальянского слова “humanista”, указывающего на преподавателей или учителей грамматики, риторики, поэзии, истории и философии морали, т.е. наук, описывающих человека с точки зрения его общих особенностей, не обращаясь к каким-либо прагматическим возможностям. Такие науки способствуют общему развитию и возвышению человека и оказываются более пригодными в формировании человека и развитии его духовной природы, нежели другие дисциплины. Эпоху Гуманизма как раз и отличает направленность на человека, формирование его моральных и духовных качеств. Достижению этой цели, по мнению философов той эпохи, способствует обращение к прошлому – классической философии Древней Греции. Большое развитие получают такие формы философствования, как платонизм и аристотелизм. Между ними возрождается полемика относительно превосходства. Платонизм здесь не означает возрождения платоновской мысли, выраженной в форме диалога. Вновь открытые платоновские диалоги читали в свете поздней платонической традиции, то есть в передаче канонического неоплатонизма, т.е. платонизма с многовековыми напластованиями и инфильтрациями христианского характера. Кроме того, возвращаются к жизни греческие и восточные учения, обращаются к магии и теургии, распространившимся в некоторых письменных источниках, которые приписывали античным богам и пророкам. В действительности, правда, источники эти были фальсифицированы, но люди эпохи Возрождения принимали их за подлинные. Они имели последствия огромной важности и отразились на взглядах философов-неоплатоников. Что касается философского содержания возрожденного неоплатонизма, следует отметить, что эти ученые не внесли в него много оригинальных элементов. В XVI веке начинают вновь завоевывать позиции эпикуреизм, стоицизм и скептицизм. На мой взгляд начать имеет смысл с магической теургии, оказавшей сильное влияние на философскую мысль эпохи Гуманизма.
2. Гермес Трисмегист
Гермес Трисмегист является полностью мифической фигурой, и никогда не существовал в действительности. Основной работой, приписываемой ему, является свод записей “Corpus Hermeticum”. Его основные идеи заключаются в следующем.
Бог есть нечто бестелесное, трансцендентное и бесконечное; он также “начало и корень всех вещей”. Проявляется Бог в образе высшего света. За Богом следует Логос и Разумный Демиург, сыновья Бога, которые совместно строят и упорядочивают мир. Далее следует Антропос, человек бестелесный, сотворенный по образу и подобию Бога и Интеллект, который дается человеку земному, являющий собой божественное в нем.
Человек земной рождается так. Движимый желанием творить нечто, подобно Логосу и Разумному Демиургу, Антропос с согласия Отца пересекает семь небесных сфер и Луну, принимая потенцию каждой, и видит подлунный мир, в который вскоре влюбляется и природа, в свою очередь, влюбляется в человека. Точнее, Человек влюбляется в свое отражение и падает , охваченный желанием слиться с ним. Таким образом, человек – существо с двойной природой, духовной и телесной; он – падший Антропос. Средства освобождения от двойственности природы указаны в герметической теории познания. Человек должен, прежде всего, познать себя, убедиться, что природа его основана на разуме. И, поскольку разум является частью Бога, познавать себя значит познать Бога. Все люди изначально обладают разумом, и от человека зависит, осуществит он себя или потеряет. Ответственность перед Богом человек будет нести сам.
Во многом работа Гермеса Трисмегиста перекликается с другой работой “Халдейские Оракулы”, которая в эпоху Ренессанса ошибочно приписывалась Зороастру, религиозному иранскому реформатору VII/VI в.в. до н.э. Основной задачей своей автор ставил освобождение души от связывающих ее тела и рока, которые препятствуют ее соединению с божественным.
3. Франческо Петрарка и начала гуманизма
Франческо Петрарка единодушно считается первым гуманистом. В своих философских изысканиях он подверг внимательному анализу “испорченность” и “безбожие” своего времени и попытался определить их причины. Он нашел две причины, по его мнению, связанных между собой: 1) воинствующий “натурализм”, привнесенный арабской мыслью и 2) господство диалектики и логики, связанных с рационалистическим мышлением. Против этих заблуждений он указал противоядие: 1) чтобы не распыляться в поверхностном знакомстве с природой, необходимо возвратиться к себе и к собственной душе и 2) чтобы не распыляться в пустых диалектических упражнениях, нужно вновь открыть обаяние цицероновских гуманитарных наук. По первому пункту безукоризненная программа и собственный метод философствования Петрарки заключается в следующем: истинная мудрость есть знание пути достижения этой мудрости, которая заключается в искусстве быть свободным. “…мне не причиняют беспокойство преграда из книг и восхищение земными вещами, поскольку у языческих философов я научился тому, что ничто не достойно восхищения, за исключением только души, против которой все кажется незначительным”. Что касается второго пункта из вышеуказанных, Петрарка настаивает на том факте, что “диалектическая” дверь ведет к безбожию, а не к знанию. Смысл жизни открывается не тому, кто нагромождает силлогизмы, а тому, кто овладел искусством быть свободным.
По пути, открытому Петраркой, успешно следовал Колюччо Салютати. В своих работах он утверждал первенство активной жизни над созерцательной. Философию он понимал, как послание к жизни (подобное можно найти у Сократа, у Христа), и поместил в центр внимания акт воли как упражнение в свободе. “Не верь, о Пилигрим, что избегая толпы, становясь отшельником, скрываясь в изоляции, - ты тем самым находишь путь к совершенству. То, что придает твоей работе степень совершенства, находится в тебе… Я смело утверждаю и искренне признаюсь, что оставляю с удовольствием и без зависти и возражений, тех, кто воспаряет в сферы чистого умозрения, и всех других, восходящих к высоким истинам, только бы мне оставили понятие о человеческих вещах”. И это превосходство “человеческих вещей” над чем бы то ни было, на мой взгляд, является основной чертой гуманизма.
Интересно также отметить здесь философские взгляды Леона Батисты Альберти. Согласно этой философии стремление обнаруживать высшие причины вещей – дело пустое, потому что людям это не дано, и они могут знать только то, что стоит у них перед глазами, то есть то, что подвластно опыту. Его интересует homo faber , т.е. человек деятельной и производительной жизни, то есть активности, ориентированной не только на возможности отдельного человека, но на возможности других людей и города. Самый тяжкий порок – быть никчемным. Созерцание без действий не имеет смысла. Он восхваляет стоиков, которые говорили “человек природой устроен так, чтобы быть умозрительным и производящим” и “любая вещь рождается, чтобы служить человеку, а человек – для того чтобы сохранить компанию и дружбу людей”. Он восхищен словами Платона: “Люди рождаются, чтобы быть людьми”. Альберти отмечает большую важность концепции “порядка” и “пропорции” как в искусстве, так и в отношениях между людьми. “Человеку свойственно строить, сколь возвышает его обращение к порядку в городе, который проясняет добродетели и затребован природой”. Добродетель для Альберти – греческая arete, то есть такая особая деятельность человека, которая способствует совершенствованию и гарантирует его главенство среди вещей. Особенно известными стали два его утверждения: “…человек рождается не для того, чтобы умереть и сгнить, но для того, чтобы производить. Человек родился не для того, чтобы изнывать в безделии, но для того, чтобы упражняться в вещах великих и славных, которым он может радоваться и посредством которых может прославлять богов, а также для того, чтобы использовать совершенства добродетели, и таким образом добывать себе счастье”. “Так не признается ли большинство из нас в том, судьба наша есть то, что мы с быстротой и старанием выносим в качестве решения, которое мы утверждаем или поддерживаем? Легко побеждает тот, кто не желает быть побежденным. Терпит иго судьбы только тот, кто привык подчиняться”. Это ничто иное, как два прекрасных эпиграфа для всего гуманистического движения.
4. Возрожденческий неоплатонизм.
Грандиозный расцвет неоплатонизма с философской точки зрения состоялся благодаря, с одной стороны, работам Николая Кузанского и, с другой, трудам Флорентийской Платоновской академии во главе с Фичино, и затем с Пико. Об этой философии мы и поговорим.
Николай Кузанский – одна из наиболее значительных личностей пятнадцатого века, одаренный мощным спекулятивным интеллектом. Он не состоял в гуманистах и в своем философствовании не следовал ни риторическому методу древних, ни методу схоластов (quaestio и disputatio ). Кузанский использует оригинальный метод, взятый из математики. Тип познания, связанный с этим методом, он назвал “ученым незнанием”. Суть его состоит в следующем. Когда необходимо получить познавательное утверждение относительно неизвестных конечных вещей, они сравниваются с известными конечными. Не так дело обстоит, когда речь заходит о вещах бесконечных, в которых отсутствует основное свойство конечного – наличие пропорций. Это и является причиной нашего незнания бесконечного. Сознание этой структурной диспропорции между умом человеческим (конечным) и бесконечностью, в которую он включен и к которой он стремится, и исследование, в рамках такой критической установки, - это и есть ученое незнание. Пользуясь своим философским методом, Кузанский вводит основную тематику христианского неоплатонизма. Основные ее пункты таковы: 1) способ отношения Бог – мир; 2) значение античного принципа “все есть во всем”; 3) концепция человека как “микрокосма”. Рассмотрим здесь только последний интересующий нас пункт.
Человек, в контексте мысли Кузанского, представляет собой “микрокосм” на двух уровнях: на общем онтологическом, потому что он “связывает” все вещи (в этом смысле “микрокосмом” является любая вещь) и на специальном онтологическом уровне, поскольку он обладает разумом и сознанием, и с познавательной точки зрения, включает в себя образы всех вещей. В отношении к человеку как к “микрокосму” наблюдается безукоризненное соответствие его точки зрения с точкой зрения гуманистов. Вот что он говорит о связи человека с Богом: “Единство человечности явно свертывает в себе, сообразно природе своей определенности, все в мире. Сила ее единства все охватывает, все замыкает в пределах своей области, и ничто в мире не избегает ее потенции…она предполагает в себе способность человеческим образом прийти ко всему. В самом деле, человек есть Бог, но не абсолютно, раз он – человек, он – человеческий Бог. Человек есть также мир, но не конкретно все вещи, раз он человек; он – микрокосм, или человеческий мир. Область человечности охватывает, таким образом, своей человеческой потенцией Бога и весь мир”. Бог же согласно Кузанскому есть сложение (“компликация”) всех вещей и одновременно он присутствует во всех вещах (“экспликация”). В этом качестве Бог – есть истина в своем образе. Связь человека с Богом проявляется, следовательно, посредством этих двух его (Бога) качеств. О разуме человека он рассуждает как о божественном: “…Я определяю ум как образ божественного ума, простейший из образцов божественного свертывания. И потому ум есть тем самым образ первообраз божественного свертывания, охватывающего в своей простоте и силе все образы свертывания”.
Другими характерными представителями неоплатонизма являются Марсилио Фичино и Пико делла Мирандола. На философские взгляды Фичино сильно подействовали магико-теургические работы Трисмегиста, Зороастра и Орфея. Он лично считал, что именно они сформировали взгляды Платона. Смысл философской деятельности для него состоит в то, чтобы подготовить душу таким образом, чтобы интеллект был способен воспринимать свет божественного откровения, в этом отношении философия для него совпадает с религией. Метафизическую реальность Фичино задумывает согласно схеме неоплатоников, в форме нисходящей последовательности совершенств. Их у него пять: Бог, ангел, душа, качество (= форма) и материя. Душа выступает в роли “узла соединения” первых двух и последних двух ступеней. Обладая характеристиками более высокого мира, она способна оживлять нижние ступени бытия. Как неоплатоник, Фичино различает душу мира, душу небесных сфер и душу живых тварей, но его интересы более всего связаны с душой мыслящего человека. В указанной выше последовательности душа либо восходит по направлению к высшим ступеням, либо наоборот нисходит к низшим. По этому поводу Фичино пишет: “Она (душа) есть то, что существует среди смертных вещей, сама не будучи смертной, поскольку входит и дополняет, но не делится на части, а когда подключается, то не распыляется, как о ней заключают. И поскольку в то время, как управляет телом, она примыкает также к божественному, она является госпожой тела, а не компаньонкой. Она – высшее чудо природы. Другие вещи под Богом, - каждая в себе, - суть отдельные предметы: она является одновременно всеми вещами. В ней образы вещей божественных, от которых она зависит, она же есть причина и образец для всех вещей низшего порядка, которые она некоторым образом и производит. Будучи посредницей всех вещей, она проникает во все. И если это так, она проникает во все…, поэтому ее справедливо можно назвать центром природы, посредницей всех вещей, сцеплением мира, лицом всего, узлом и связкой мира”. С тематикой души у Фичино тесно связано понятие “платонической любви”, которую он понимает как любовь к Богу во всех его проявлениях.
Позиция Фичино имеет соответствующие аналоги у Пико делла Мирандолы. Одним из основных направлений работы Пико было развитие доктрины достоинства человека. Доктрина этого грандиозного “манифеста” представлена в форме мудрости, обретенной на Востоке, в частности, как поучения Асклепия Гермеса Трисмегиста: “Великое чудо - человек”. Но почему человек являет собой великое чудо? Известное объяснение Пико следующее. Все творения онтологически определены по сущности тем, что они есть, а не иным. Человек, напротив, единственный из творений, помещен на границе двух миров, свойства которого не предрешены, но заданы таким образом, что он сам лепит свой образ согласно заранее выбранной форме. И, таким образом, человек может возвышаться посредством чистого разума и стать ангелом, и может подняться еще выше. Величие человека, таким образом, будет заключаться в искусстве быть творцом самого себя. В то время как животные не могут быть ничем иным, кроме как животными, ангелы – ангелами, в человеке есть семя любой жизни. В зависимости от этих семян, которые будут прорастать, человек станет либо мыслящим животным, либо ангелом; и, если он не будет доволен всем этим, то в своих глубинах он явит тогда “единственный дух, сотворенный по образу и подобию Божьему, тот, что был помещен выше всех вещей, и остающийся выше всех вещей”. Человек в этой доктрине поставлен в центр мира и не стеснен никакими пределами в определении своего образа.
5. Аристотелизм эпохи Возрождения. Пьетро Помпонацци.
Эпоха Возрождения возвратила к жизни помимо всего прочего и учения Аристотеля. Большое значение имеет полемика, которая разразилась относительно превосходства Платона над Аристотелем. Самым известным аристотеликом является Пьетро Помпонацци. В его работе “О бессмертии души” обсуждалась проблема, которая для XVI в. стала центральной. По сравнению с чувственной душой животных интеллектуальная душа человека способна познавать универсальное и сверхчувственное. Однако она не отделена от чувственных образов, через которые идет к познанию. Но ели так, душа не может обходиться без тела, она принадлежит телу, и не может осуществлять без него свои собственные функции. Поэтому она считается формой, которая рождается и погибает вместе с телом, не имея никакой возможности действовать отдельно от него. Помпонацци не хотел вовсе отрицать бессмертие души, он хотел только опровергнуть тезис о том, что эту “истину можно продемонстрировать при помощи разума”. Что душа бессмертна, это предположение веры, которое, как таковое, должно утверждаться средствами веры, в то время как другие аргументы здесь не подходят. Выражая свою точку зрения, он опирался на теорию “двойной истины”, в которой различались истина, доступная разуму, и истина, доступная лишь для веры.
Однако, вопреки этому сокрушительному разрушению метафизического образа человека, Помпонацци вновь обращается к идее человека как “микрокосма” и к некоторым идеям “манифеста” Пико. Душа оказывается на первом месте в иерархии материальных существ, и поэтому граничит с нематериальными сущностями, объединяя те и другие. Она материальна в сравнении с нематериальными существами и нематериальна в сравнении с материальными существами. Она причастна как к разумному, так и к материальному. Когда она действует в согласии с духовными сущностями, она божественна; когда же действует как животное, то в него и обращается.
6. Мишель Монтень и возрождение скептицизма.
В XV веке господствующими традициями были платонизм и аристотелизм. Иная ситуация сложилась в XVI веке, когда эпикуреизм и стоицизм возродились вместе со скептицизмом. Скептицизм даже создал специфический культурный климат во Франции – Монтень стал его выразителем. В работах Монтеня скептицизм сосуществует с искренней верой. Настоящей философской программой для него стало античное изречение, высеченное на Дельфийском храме: “Человек, познай самого себя”. Человек несчастен? Так поймаем смысл несчастья. Ограничен? Уловим значение ограниченности. Он посредственен? Схватим смысл этой посредственности. Но если мы поймем это, то мы поймем и то, что величие человека и состоит в его посредственности. Монтень говорит о том, что весь мир – это качели, и любое сказанное в данный момент истинное утверждение может не быть таковым
10-09-2015, 22:55