Н.В. Мотрошилова
Часть I. Конец XIX — начало XX веков
Введение. Постановка проблемы
1.На новом этапе историко-философского исследования указанной проблемы необходимо принять во внимание результаты и достижения предшествующей мысли.
Это:
а) традиционные дискуссии о специфике русской философии и ее отношении к философии Запада; их принципиальная оценка в наиболее важных отечественных и зарубежных исследованиях по истории русской философии;
б) конкретные разработки относительно форм и результатов воздействия тех или иных западных философских учений на философскую мысль России.
2.Новые теоретико-методологические исследования обозначенной в заголовке проблемы вызваны к жизни прежде всего ее актуальностью в свете духовно нравственных дискуссий и исканий современной России. В проведенных исследованиях историков философии внимание уделялось главным образом рецепции, восприятию, критическому освоению идей западной мысли российскими философами, причем в последнее десятилетие отечественными историками философии выполнены или выполняются крупные исследовательские проекты (например, философия Канта, Шеллинга, Фихте, Ницше в России).
Новые акценты обусловлены растущим интересом именно к взаимовлиянию, взаимодействию русской и западной философской мысли вообще, к тем мыслителям России, в частности, которые не только глубоко осваивали философию Запада, но и благодаря оригинальным, опережающим свое время идеям превратились в философов мирового класса и сами оказали воздействие на западную философскую мысль.
3.Методологические приемы и процедуры, применяемые при таких исследованиях, могут быть прояснены на ряде примеров.
Так, при сопоставлении в последующих разделах философского развития выдающегося русского мыслителя В.С. Соловьева в 70-90-х годах XIX века, а также ряда философов «серебряного века» с наиболее важными явлениями западной философии того же времени применение конкретных историко-философских методов позволяет выявить интенсивные поиски новых парадигм философствования, которые в России и на Западе нередко оказывались независимыми друг от друга, параллельными, но по своему теоретическому содержанию, уровню и результатам вполне сопоставимыми (учения о кризисе западной цивилизации, западной философии у В.С. Соловьева и Ф. Ницше в 70-х - начале 80-х гг., еще до знакомства В. Соловьева с работами Ф. Ницше; прорыв к «философии жизни» в России и на Западе и т.д.). Я называю этот методологический прием методом реконструкции и содержательного сопоставления параллельных поисков новых философских парадигм.
Целостный анализ истории мировой философии конца XIX и XX века ведется автором этих строк также с применением объективных историко-философских методов, которые позволяют доказать, что, например, поиски нового единства гносеологии и онтологии, экзистенциально-персоналистские, философско-антропологические акценты и идеи российских философов начала нашего столетия объективно стали предвосхищением и опережением по отношению к соответствующим процессам в западной философии, происшедшим в 20-30-х гг. Отсюда влияние экзистенциально-персоналистских, философско-антропологических, структуралистских, философско-лингвистических идей Н. Бердяева, Л. Шестова, С. Франка, Н. Трубецкого, Р. Якобсона на западную мысль, признанное, скажем, М. Шелером, Э. Мунье, К. Леви-Строссом и др. Методологический прием, применяемый при этом, я называю методом обнаружения предвосхищений и опережений в историческом развитии философской мысли различных стран и культур.
Сходные методы (под другими названиями и с другой степенью проработки) применяются рядом авторов, причем не только при сопоставлении философии России и Запада, но также в иных областях историко-философской компаративистики. Однако целенаправленная систематическая разработка этих (и подобных им) методов, а также накопление соответствующего материала представляются многообещающими. Некоторые исследовательские результаты, полученные автором этих строк, можно найти в разделах, написанных для 4-х томного учебника «История философии: Запад-Россия-Восток. Дальнейший анализ, осуществляемый в рамках вышеназванного проекта. Есть продолжение этой исследовательской работы.
Глава I . Конец XIX — начало XX в.: поиск новых философских парадигм в России в связи с освоением и критикой западной философии
§1. Общая экспозиция исследования и его методы
Представляется весьма важным совершенно конкретно и на основе историко-философских фактов проследить, как поиск русскими мыслителями новых парадигм был вплетен в процесс освоения, и, что очень важно, принципиальной критики западного философского опыта и его новейших, оригинальных феноменов, относящихся к последней четверти XIX и первым десятилетиям XX века.
70-80-е годы XIX века для нашей темы прежде всего, интересны по существу параллельным становлением и развитием двух выдающихся мыслителей - Ф. Ницше и В. Соловьева. Ф. Ницше начинает свой путь в философии на два-три года раньше, чем Вл. Соловьев. С 1871 года и по 1876 год формируются идеи, которые были воплощены Ницше в произведениях «Рождение трагедии из духа музыки», «Философия в трагическую эпоху древней Греции», «Несвоевременные размышления»; 1878 - 1880 гг. - время написания «Человеческого, слишком человеческого». Вл. Соловьев заявляет о себе магистерской диссертацией «Кризис западной философии (против позитивистов) (1874). В 1877-78 гг. Им созданы «Философские начала цельного знания», в 1878-1881 гг. Рождались знаменитые соловьевские «Чтения о богочеловечестве». В 1880 году была полностью опубликована (и защищена в качестве докторской диссертации) работа «Критика отвлеченных начал», которая с 1877 года публиковалась в журнале «Русский вестник».
В ту пору, когда оба философа создавали свои первые произведения, их известность еще не стала общеевропейской. Вместе с тем, влияние Вл. Соловьева на философию и культуру России по существу началось уже во второй половине 70-80-х годов. Судьба, однако, распорядилась так, что Ницше (в конце 80-х годов уже погрузившись в сумерки душевной болезни) вряд ли узнал об идеях и сочинениях Вл. Соловьева, бесспорно, превратившегося в «философа №1» страны, исторические пути и культура которой его живо интересовали. Что касается Ницше, то его слава докатилась до России - правда, это произошло тогда, когда философия Вл. Соловьева в основных ее идейных установках и новаторских парадигмах уже сформировалась. Тогда началась новая страница в истории рецепции философии Ницше в России - участие Вл. Соловьева в обсуждении ницшевских идей. Меня здесь интересует движение двух выдающихся философов последней четверти XIX века по их собственным мыслительным траекториям - движение почти одновременное и параллельное. Я далека от намерения сближать философские учения Ницше и Соловьева. Основные принципы и идеи, стиль их сочинений очевидно различны. Однако нельзя не заметить того, что есть определенное сходство между двумя философскими учениями и даже личностными судьбами их создателей. Это сходство имеет характер «спонтанной параллельности» (термин немецкого философа Р. Отто), т.е. созвучия и переклички независимо друг от друга сформировавшихся идей. Истоки и смысл такой параллельности пока мало осмыслены и нуждаются в специальном, максимально конкретном исследовании. Они проявляются в:
- убежденности обоих философов в том, что западная философия переживает глубокий кризис, обусловленный прежде всего культом науки и научности, сведением человека к познающему субъекту («теоретическому человеку», по терминологии Ницше);
- критика позитивизма как одного из ярких проявлений этого кризиса;
- поиск новых парадигм на пути философствования, опирающегося на принципы «жизни», «жизненности» и предполагающего мыслительное движение от осмысления процесса, потока жизни как космического, «самодвижущегося» целого к прояснению особенностей человека как особого средоточия жизни.
- весьма различны по содержанию, но «сходящиеся» в ряде пунктов убеждения обоих мыслителей в том, что, говоря словами В. Соловьева, «если бы и не было перед нами действительного «сверхчеловека», то во всяком случае есть сверхчеловеческий путь, которым шли, идут и будут идти многие на благо всех...» (Соловьев В. Собрание сочинений в 2-х томах. Т. 1. М., 1988. С. 633).
Поскольку дальнейшая задача нашего исследования состоит в боле конкретном прояснении спонтанных сходств и созвучий в новаторских концепциях двух философов, с самого начала хочу оговорить: эти два сходства и созвучия не отменяют принципиального характера различий между ними. Главное различие состоит в том, что Соловьев формирует религиозную концепцию с ее центральным замыслом оправдания добра, тогда как Ницше, противник христианства, обрушивается на все традиционные и современные ему теории, «оправдывающие» добро в христианском или квазихристианском смысле. Эти различия исходных интенций и установок, кстати, четко оттенил сам Вл. Соловьев в своих немногочисленных, но достаточно ясных и выразительных работах и высказываниях, специально посвященных Ницше. «Демонизм сверхчеловека» - так обозначает Соловьев в работе «Идея сверхчеловека» (1899) одно из трех (наряду с идеями Карла Маркса и Льва Толстого) модных идейных поветрий. «Дурная сторона ницшеанства, - пишет Вл. Соловьев, - бросается в глаза. Презрение к слабому и больному человечеству, языческий взгляд на силу и красоту, присвоение себе заранее какого-то исключительного значения - во-первых, себе единолично, а затем, себе коллективно, как избранному меньшинству «лучших», т.е. более сильных, более одаренных, властительных, или «господских» натур, которым всё позволено, так как воля есть верховный закон для прочих, - вот очевидное заблуждение ницшеанства» (Соловьев В. Сочинения в 2-х томах. Т. 1. М., 1988. C. 628). Впрочем, не менее чем эта критика и чем исходные различия, очевиден факт в высшей степени серьезного интереса Соловьева именно к ницшевой «идее», про которую он, сравнивая ее с идеями Маркса и Толстого, написал: «Я считаю ее самой интересной из трех» (Там же. С. 627). Весьма любопытно, как построена относительно небольшая статья Вл. Соловьева «Идея сверхчеловека». Размежевание с Ницше занимает в ней сравнительно немного места. Нет и сколько-нибудь близкого к текстам немецкого философа изложения или опровержения его взглядов. Критический подход Соловьева иной. Он хочет применить к ницшеанству «первое условие истинной критики: показать главный принцип разбираемого умственного явления - насколько это возможно - с хорошей стороны» (Там же. С. 628). Или в иной формулировке Соловьева - она дана сразу после рассуждения о «дурной стороне», заблуждении ницшеанства: «В чем же та истина, которою оно сильно и привлекательно для живой души? (Там же. С. 628). Небольшая, но весьма емкая по проблематике и идеям статья Соловьева и дает его ответ на вопрос об «истине», источнике привлекательности ницшеанства «для живой души». Обычно исследователи обращают внимание на созвучия и в особенности на различия в ницшевском и соловьевском понимании сверхчеловека. «Принимая саму идею сверхчеловека, Соловьев осмысливал ее как «перерастание» собирательным человечеством своей наличной действительности на пути к грядущему бессмертию, однако ницшеанского сверхчеловека он считал прообразом антихриста, противопоставляя ему богочеловека Христа, победившего смерть телесным воскрешением» (Синеокая Ю.В. Ницше в России // Русская философия. Словарь. М., 1995. С. 324).
Между тем в анализируемой статье Вл. Соловьева куда более существенным представляются II, III и IV рубрики, в которых сжато представлена философская концепция человека в единстве с идеей «всестороннего видоизменения и осложнения телесных форм» (Соловьев В. Т. 2. С. 630). Ее Соловьев, разумеется, формулирует в собственных понятиях, но она стоит в несомненной параллели с ницшевскими идеями о жизни, ее вечном возвращении и движении к человеческой телесности и духовности. Данный факт стоит в тесной связи с важнейшим историко-философским обстоятельством - именно парадигмальным сходством и различием российского и западных вариантов философии жизни, нового философского учения. В конце XIX века, испытав влияние некоторых более ранних философских идей - А. Шопенгауэра прежде всего, философия жизни формировала и испытывала различные, но в чем-то и сходные парадигмы. Весьма важно для нашей темы: относительно независимо и примерно в те же годы российская мысль также сконцентрировалась на теме и проблематике жизни.
§2. Основные парадигмы российского и западного вариантов философии жизни
Вл. Соловьев был одним из первых в России мыслителей европейского класса, горячо заинтересовался новыми перспективами философии как учения о жизни. В работе 1883 года «На пути к истинной философии» мыслитель пытается - подобно Ницше - определить истоки «коренного недуга», поразившего «умственное развитие новой Европы» (Соловьев В. Т. 2. С. 327), а также выработать способы исцеления европейской культуры и философии. Способность духа производить «отвлечения» от существующего привела философию к постоянному продуцированию мнимо самостоятельных «отвлеченных начал». «Выход из этой смуты ума один: отказаться от коренного заблуждения, производящего всю эту путаницу, т.е. решительно признать, что мертвое вещество и чистое мышление, и rex extensa и res cogitans, и всемирный механизм и всемирный силлогизм суть лишь отвлечения нашего ума, которые сами по себе существовать не могут, но имеют действительность только в том, от чего они отвлечены, в чем-то третьем, что не есть ни бездушное вещество, ни бесплотная идея. Чтобы обозначить это третье не в нем самом, а в самом общем его проявлении, мы скажем, что оно есть жизнь... Жизнь есть именно то, чего недостает и чистому мышлению, и чистому веществу... Необходимо признать полную реальность того, от чего они отвлечены, т.е. необходимо признать полную реальность жизни и наше объяснение жизни не сводить к ее отрицанию» (С. 330).
И вот как раз в статье, посвященной идее сверхчеловека у Ницше, Вл. Соловьев расставляет главные акценты, совпадающие с теми, которые имеются в его целостной концепции, опирающейся на понятие - принцип жизни. Для Вл. Соловьева особенно важен следующий тезис: «Внутренний рост человека и человечества своем действительном начале тесно примыкает к тому процессу усложнения и усовершенствования природного бытия, к тому космическому росту, который особенно ярко выражается в развитии органических форм растительной и животной жизни» (Там же. С. 630). Правда, уже здесь, в толковании жизни и ее тенденций, проявляется существенное различие в исходных парадигмах соловьевского и ницшевского вариантов философии жизни. С точки зрения Ницше, особенно отчетливо выраженной в ряде афоризмов «Воли к власти» (684 - III, 741), «порыв» жизни от растительной и животной жизни к человеческим телесности и духовности ни в коей мере нельзя толковать как прогресс, «восхождение» или совершенствование видов. Равным образом не заключает в себе никакого прогресса развитие человека как вида.
В подходе Вл. Соловьева есть сходные черты. И он придерживается мнения, что с точки зрения телесной, физиологической человек как вид изменяется очень мало. Правда, «нужен был длинный ряд телесных организаций как условий возможности для роста жизни внутренней, психической. Но с появлением тела человеческого вступает в мир такая животная форма, которая благодаря особенно развитому в ней нервно-мозговому аппарату не требует новых существенных перемен в телесной организации...» (Соловьев В. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. С. 630). Однако если нет особого прогресса и прогрессирования вида человек в чисто биологическом отношении (в чем позиции Соловьева и Ницше почти совпадают), то в «духовном, душевном» аспекте Соловьев - в отличие от Ницше - допускает « беспредельный ряд ступеней... внутреннего возрастания: от дикаря-полузверя, который лишь потенциально выделяется из мира прочих животных, и до величайших гениев мысли и творчества» (Там же). Итак, Соловьев не видит противоречия, с одной стороны, в утверждении «морфологической устойчивости и законченности человека как органического типа» и стремлением человека «стать больше и лучше в своей действительности», что для Соловьева, собственно, и означает: стать сверхчеловеком (Там же. С. 631).
Что до Ницше, то в его концепции нет места для идеи духовного, душевного прогресса, совершенствования, «возрастания», по терминологии Соловьева, человека как вида, рода. С первых шагов человека как выделяющегося из природы существа весь путь его развития - в масштабах истории весьма краткий, напоминает Ницше - не только не был прогрессом, но во многих отношениях оказался декадансом, падением, надломом и крахом, «крушением кумиров» и девальвацией ценностей. Ницше никогда не согласился бы с главным проектом религиозной философии Вл. Соловьева и, соответственно, с его толкованием идеи сверхчеловека, выраженной в следующих словах: «И вот настоящий критерий для оценки всех дел и явлений в этом мире: насколько каждое из них соответствует условиям, необходимым для перерождения смертного и страдающего человека в бессмертного и блаженного сверхчеловека (В. Соловьев. Там же. С. 634). Эти эпитеты, отнесенные к сверхчеловеку и выражающие суть программы Соловьева - «бессмертный и «блаженный», как небо от земли отстоят от концепции Ницше, отринувшего и христианские ценности, и возвышенную религиозно-философскую терминологию. Соловьева не стуит упрекать в том, что он не вникает в реальный текст и контекст ницшевского «проекта» сверхчеловека, ибо Соловьев заранее предупредил читателей, что проект этот он не приемлет и поддерживает только его самую общую идею, которую к тому перетолковывает в нужном ему, религиозному мыслителю, направлении.
Соловьев не отрицает того, что идеи и слова Ницше у многих способны «возбуждать досаду». Этой, говоря мягко, досаде отдали дань некоторые западные и видные русские философы, которые с высокомерием и негодованием отлучали Ницше от философии. Вопрос в том, не впадал ли в такую «досаду» сам В. Соловьев? Ведь и он, подобно другим российским религиозным мыслителям, называл Ницше «талантливым и злополучным» (Т.1. С. 87), «несчастным» (там же, с. 88). Писания немецкого мыслителя Соловьев причислил к весьма сомнительной категории «гениальной психопатии, выраженной в увлекательной лирической прозе Ницше» (там же, с.825). Как религиозный мыслитель, Соловьев особенно резко и непримиримо выступал против антихристианских идей Ницше. Какие выражения при этом позволял себе Соловьев, видно из следующего отрывка: «В своей полемике против христианства Ницше поразительно «мелко
10-09-2015, 22:55