С. А. ТУЛАЕВА
ТУЛАЕВА Светлана Александровна - аспирантка Европейского университета в Санкт-Петербурге
Усилившиеся с конца XX в. процессы глобализации, развитие мировой торговли и рыночных отношений повлекли за собой изменение роли государства и опасность Работа выполнена при поддержке гранта Академии наук Финляндии "Транснационализация управления лесами" (грант N 121428) более интенсивной и бесконтрольной эксплуатации природных и человеческих ресурсов. Национальные законодательства оказались уже не в состоянии контролировать социальные и экологические последствия развития мировой экономики для государств [1]. В то же время значимыми игроками в этот период становятся транснациональные неправительственные организации (НПО) - негосударственные, некоммерческие организации, использующие ненасильственные методы давления для достижения общественно значимых целей [2]. В целом в зависимости от выбираемой стратегии действия НПО принято подразделять на две основные группы: радикальную и консенсусную. К радикальной группе относятся организации, предпочитающие акции прямого действия (митинги, марши и пр.). Консенсусная группа предпочитает воздействовать на институциональные образования через переговоры, лоббирование процесса принятия законов, информационные кампании [3].
Среди принципиально новых проблем особо стоит остановиться на разработке и внедрении НПО стандартов производства товара в виде определенных этических кодов и сертификационных систем, на основании которых происходила на рынке маркировка производителей как социально ответственных.
Сертификационные системы, продвигаемые НПО, стали дополнительным знаком качества, включающим в себя такие характеристики, как соблюдение социальных гарантий для рабочих, местного населения, отсутствие вреда для окружающей среды и пр. Корпорации, опасаясь проведения против них потребительских бойкотов, вынуждены были идти на партнерство, сертифицировать свою продукцию. В то же время они стали использовать полученный сертификат с выгодой для себя, как дополнительное преимущество, повышающее конкурентоспособность их предприятий. Использование сертификата стало условием выхода на западные рынки и попадания в глобальную цепочку поставок. Т.е. теперь для того, чтобы занимать стабильные позиции на рынке, потребовалось быть не только дешевле или качественнее, но и "зеленее" своих конкурентов [4]. НПО в данном процессе превратились для компаний в независимых экспертов, способствующих повышению их рейтинга на рынке.
Таким образом, развитие сертификационных систем привело к созданию новых рыночных ниш для социально-ответственных производителей. К товару, таким образом, добавлялся смысловой багаж, предусматривающий степень воздействия на природу и социум в процессе его производства, при этом качество самого товара могло оставаться таким же. Новые рынки получили название сенситивных, т.е. чувствительных к условиям производства товара. В настоящее время в мире функционирует несколько видов сенситивных рынков: органического сельского хозяйства (organic products), справедливой торговли кофе (fair trade coffee), текстильного производства без использования потогонных систем (sweat free), сертифицированной древесины.
Наиболее сильное распространение эти процессы получили в лесной сфере и привели к активному развитию международной системы лесной сертификации [5]. Лесная сертификация представляет собой стандарты, регулирующие коммерческое использование леса. Наиболее популярной и общественно признанной формой является сертификация по системе Лесного попечительского совета (Forest Stewardship Council, или FSC) - FSC сертификация. В настоящее время в России идет интенсивный процесс распространения FSC сертификации. К 2007 г. наша страна вышла на второе место в мире по площади сертифицированных лесов, уступая в этом только Канаде (см.: www.fsc.ru). Это объясняется тем, что лесная отрасль для многих российских регионов является ведущей и ориентированной на экспорт, а соответственно и на международные, а не только российские нормы ведения бизнеса. Это приводит к проникновению глобальных институтов в российские лесные поселки [6].
Однако внедрение FSC сертификации затруднено особенностями российского контекста. Во-первых, это касается несоответствия некоторых правил российского лесного законодательства международным экологическим стандартам. Например, международные стандарты предполагают сохранение девственных лесов и ключевых биотопов1, что противоречит сложившимся в России практикам лесопользования. стр. 91 Во-вторых, значительной оказывается разница между нормами, на которые опирается международная система, и теми, которые распространены в России. Так, лесная сертификация предполагает укорененность таких социальных ценностей, как деперсонализированное доверие, развитие гражданских инициатив, прозрачность работы государственных структур и бизнеса, уважение к формальным правилам - т.е. тех норм, которые как раз слабо развиты в России [7]. В-третьих, это связано с организационной средой, слабой развитостью сертификационной инфраструктуры (недостаток информации, обучающих курсов, консалтинга) [7].
Задачей нашего исследования было рассмотреть возможные пути институционализации глобальных правил в российских условиях и их влияние на практики ведения лесного бизнеса. Работа выполнена в рамках неоинституционального подхода, в соответствии с которым институты отождествляются с правилами игры, организующими взаимодействие между участниками. С одной стороны, институты ограничивают действия агентов, с другой, содержат в себе стимулы, которые могут использоваться агентами для создания более выгодных для них условий [8; 9]. Правила определяют границы институциональных полей, в рамках которых осуществляется взаимодействие между акторами. Лесная сертификация представляет собой набор правил, регулирующих деятельность лесного бизнеса. Основными агентами, инициирующими в данном случае процесс институциональных изменений, являются НПО и компании.
В исследовании рассматривались условия, способствующие и препятствующие внедрению новых правил в локальных сообществах. Для этого использовался сравнительный анализ двух случаев: сертификация Прилузского лесхоза в республике Коми и арендной территории Сегежского ЦБК в Карелии. Исследование проведено в ходе двух полевых экспедиций в Коми в 2007 г. и Карелию в 2008 г. Использованы качественные методы исследования [10]: полуструктурированные интервью с представителями бизнеса, местным населением, районной администрацией, активистами региональных НПО, а также участвующее наблюдение в лесных поселках. Всего взято 45 интервью. Использовались другие источники: отчеты аудиторов, инструкции и методички, разработанные компаниями и НПО по внедрению FSC, протоколы общественных слушаний, публикации в местной прессе, материалы сайтов НПО.
Внедрение лесной сертификации в Коми. Инициатором внедрения лесной сертификации стало транснациональное НПО "Всемирный фонд дикой природы" (World Wilde File - WWF), которое продвигает развитие сертификационных систем по всему миру. При этом WWF активно использует ресурсы своих корпоративных партнеров, которыми являются крупнейшие международные организации и корпорации, например, такие как Всемирный банк, Ikea, Gap, Wall-Mart и др. В данном случае проект получил финансовую поддержку швейцарского агентства развития. В рамках проекта в 1998 г. были начаты работы по внедрению лесной сертификации. Впоследствии основным организатором процесса стало региональное отделение WWF - "Серебряная тайга", превратившееся затем в самостоятельную организацию. Основным партнером НПО по распространению лесной сертификации в республике выступил не бизнес, а государственные структуры. "Серебряная тайга", непосредственно занимавшаяся внедрением лесной сертификации в регионе, предложила путь распространения сертификации через лесхозы, принадлежащие государству. Экспериментальной площадкой был выбран Прилузский лесхоз республики, получивший в 2003 г. сертификат на лесоуправление.
Деятельность экспертов НПО включала в себя несколько направлений: инновационное (разработка экспериментальных практик лесопользования), экологическое (сохранение биоразнообразия и девственных лесов), экономическое (повышение эффективности лесопользования), образовательное (проведение тренингов и семинаров); связи с общественностью (привлечение населения к участию в проекте)2. Взаимодействие с государственными властями велось как на республиканском уровне, так и на местном. Так, при поддержке республиканского правительства эксперты НПО составили карту старовозрастных лесов республики. Несмотря на то, что выведение части стр. 92 лесов из лесосечного фонда было невыгодно для региона с экономической точки зрения, эксперты "Серебряной тайги" смогли убедить региональные власти в необходимости зарезервировать часть девственных лесов, а в другой части ввести специальный режим рубок. На уровне регионального лесного законодательства были закреплены международные стандарты о сохранении ключевых биотопов при ведении лесозаготовок и узаконены выборочные рубки. Кроме того, такая тесная вовлеченность государственных органов на региональном уровне способствовала легитимации проекта в глазах местных администраций и населения.
Основным партнером (объектом) выступил Прилузский лесхоз. Совместно с его работниками эксперты НПО осуществили сертификацию лесоуправления на его территории. Они адаптировали к местным условиям международные стандарты работы в лесу и сделали их обязательными к исполнению для компаний, работавших на территории лесхоза. Однако реализовывалось это далеко не гладко. Лесозаготовительные компании, большинство из которых были небольшими и работали на внутренний рынок, не были заинтересованы в сертификации. В некоторых случаях компании оказывали "глухое" сопротивление новым правилам. По словам директора лесхоза, "мелких арендаторов приходится за уши тащить, с большой неохотой выполняют, особенно, если это требует дополнительных затрат". При популяризации идеи лесной сертификации среди местного населения эксперты решили действовать через культурно-образовательные институты сообщества (школы, библиотеки, дома культуры): "Если будем использовать уже существующие каналы, то они останутся. Поэтому мы начали действовать через библиотечную систему, школы, местную газету, радио. Т.е. использовали по максимуму те структуры, которые уже были" (интервью с участником проекта). НПО организовало программу малых грантов, в рамках которой библиотекари, учителя, работники ДК могли получить финансирование на реализацию проектов, посвященных лесу не только как средству обеспечения жизни людей, но и как среде обитания. При финансовой и организационной поддержке "Серебряной тайги" был создан Лесной совет, основной задачей которого являлось привлечение к лесоуправлению наиболее активных представителей сообщества и обсуждение проблем многоцелевого лесопользования со всеми заинтересованными участниками лесных отношений. Помимо этого, экспертами "Серебряной тайги" была разработана процедура общественных слушаний при сдаче лесных угодий в аренду. На слушаниях местные жители высказывали пожелания к работе компании, которые могли быть внесены в договор аренды как обязательные к выполнению (это касалось сохранения значимых для населения участков леса, материальной помощи, обеспечения дровами и др.).
Завершение проекта и прекращение западного финансирования повлекло за собой некоторую ломку искусственно созданной НПО среды, значительное уменьшение активности местных жителей и ослабление внимания компаний к сертификации. Однако появление в республике транснациональной корпорации "Монди бизнес пэйпа", купившей контрольный пакет акций Сыктывкарского ЛПК, создало новый импульс для дальнейшего распространения лесной сертификации. Став филиалом западной корпорации, предприятие обязано было перенять и корпоративный этический кодекс компании, провозглашавший внедрение методов устойчивого лесопользования. "Монди бизнес пэйпа СЛПК" объявил, что одним из основных приоритетов при выборе поставщиков будет наличие у них сертификата FSC. Поскольку комбинат - единственный в республике по переработке низкосортной древесины, это создало мощный экономический стимул для дальнейшего распространения сертификации по всей республике Коми и после завершения работы западных фондов.
Внедрение лесной сертификации в Карелии осуществил Сегежский ЦБК. В связи с активным ростом предприятия и вхождением комбината в 2006 г. в состав российского лесопромышленного холдинга "Инвестлеспром", который активно действует на западных рынках, было решено провести сертификацию. В 2007 г. предприятие получило сертификат FSC. стр. 93 Поскольку инициатором сертификации являлся ЦБК, то основными структурами, через которые шло внедрение стандартов, стали лесозаготовительные компании, работающие в лесных поселках. Выбор стратегии, разработка новой социальной и экологической политики предприятия в соответствии с сертификационными стандартами, урегулирование спорных вопросов с государственными инстанциями осуществлялись руководством ЦБК. Задача лесозаготовительных компаний заключалась в реализации принятых решений на местах. С одной стороны, внедряемые стандарты отчасти совпали с российскими нормативами трудового законодательства и производственными требованиями к работе лесопромышленного предприятия. Однако выполнение последних не всегда происходило на практике, в то время как сертификация потребовала более четкого их соблюдения. В то же время отдельные сертификационные правила стали для российских компаний новыми (например, сохранение биоразнообразия, привлечение населения к участию в лесоуправлении и др.).
При внедрении новых экологических стандартов ЦБК опирался на региональное НПО "СПОК". НПО оказывало консультативную помощь при формировании экологической политики предприятия, определении специальных режимов рубок ценных лесных массивов, обучении мастеров и рабочих, разработке экологической тропы. Внедренные при участии "СПОКа" инновации способствовали экологизации лесопользования3. Предприятие опиралось на помощь НПО и при разрешении противоречий между российскими правилами ведения лесохозяйственных работ и международными стандартами, которые карельские лесные инстанции не хотели признавать. Однако последнее не увенчалось успехом. Формального соглашения с Кареллесхозом, разрешавшего эти противоречия, на момент сертификации (2006 г.) подписано не было. В некоторых лесхозах противоречия удавалось разрешить непосредственно с лесничими на местах. В других случаях представители лесхоза занимали более жесткие позиции, не стремясь искать компромисс и требуя строго соблюдения российских правил: "Сертифицированный предприниматель должен ежегодно платить взятку государству, для того чтобы соответствовать принципам и критериям FSC и сохранить биоразнообразие ... платить государству, которое ратифицировало международную конвенцию о биоразнообразии, издало закон об охране окружающей среды и родило экологическую доктрину РФ" (интервью с менеджером предприятия). Термин "биоразнообразие" в неформальных беседах преобразовался в "биобезобразие", что подчеркивало неразбериху в местных и международных стандартах и возникавшими из-за этого проблемами. Отсутствие конструктивного диалога с государственными инстанциями замедлило внедрение сертификации в регионе. В соответствии с сертификационными требованиями, предприятие пыталось привлекать к участию в лесных отношениях местное сообщество. В этой связи ЦБК взаимодействовал с социальными экспертами FSC Центра независимых социологических исследований4. Совместно с ними был разработан проект построения модельного леса5 "Сегозерье", на территории которого должны были разрабатываться и внедряться экологические и социальные инновации. В его рамках была открыта небольшая программа малых грантов для домов культуры и школ, направленная на поддержание и развитие инициатив местного сообщества, начат проект по сохранению и развитию карельских традиций деревянного строительства. Исследователи помогли организовать информирование населения о его новых правах по участию в лесоуправлении, общественные слушания и консультации, выделять участки леса.
Впоследствии в некоторых поселках жители восприняли процедуру общественных слушаний как действенный рычаг, позволяющий им регулировать отношения с предприятием. Так, летом 2007 г. в пос. Паданы население выступило против рубок, проводимых предприятием около реки, где существовало нерестилище лососевых рыб. Несмотря на то, что с точки зрения российского законодательства эти рубки были правомерны, руководство ЦБК приостановило их проведение: "В принципе мы могли не учитывать. Все законы позволяли нам там делать выборочную рубку. Сомневаемся, говорят, что вы нам тут красиво вырубите. Мы тут охотимся, рыбачим и грибы стр. 94 собираем... Мне было понятно, для чего это. Там те же рыбаки, те же браконьеры... Мы им мешать будем. А вот приходится теперь даже с ними разговаривать. Какие вы экологи, думаешь, черт возьми" (интервью с менеджером компании). Подобный случай выступления населения против рубок предприятия произошел и в пос. Надвоицы, где компания также прекратила ведение работ в указанных жителями кварталах. Произошедшие инциденты позволили местному сообществу осознать себя как игрока, который может в некоторой степени воздействовать на предприятие через процедуру FSC. В целом, сертификация помогла компании упрочить ее положение на рынке.
Сравнительный анализ кейсов. Исследование зафиксировало два разных сценария внедрения лесной сертификации. В зависимости от целей, которые ставили внедрявшие их агенты (распространение новых ценностных норм ведения бизнеса / увеличение экономической эффективности и стабильности бизнеса), можно определить эти два сценария как нормативный (в республике Коми) и экономический (в Карелии). Внедрение новых правил велось через взаимодействие между различными группами участников. В каждом из случаев можно выделить 5 основных групп интересов: 1) крупный бизнес, имевший связи с мировыми рынками ("Монди бизнес пэйпа" / Сегежский ЦБК); 2) малый бизнес (местные лесозаготовительные компании, поставлявшие свою продукцию вышеназванным крупным экономическим агентам); 3) НПО, включенные в транснациональные сети ("Серебряная тайга" / "СПОК"); 4) государственные структуры власти, 5) местное население.
В то же время путь внедрения негосударственной системы регулирования в Коми отличается от карельского аналога. Первая причина связана с разницей в агентах институциональных изменений. В Прилузье основным агентом внедрения новых правил являлось НПО. Соответственно, основной акцент делался на формирование новых ценностных норм и представлений, а не на экономических потребностях действующих в этом поле акторов. Во втором случае инициатором сертификации явилась сама компания, заинтересованная в укреплении положения на западных рынках и увеличении экономической эффективности.
Исходя из целей и ресурсов, которыми они обладали, агенты заключали различные партнерства, которые должны были помочь институционализации новых правил. Основным партнером проекта в Коми стали не коммерческие, а государственные структуры. Данный тип партнерства способствовал более мягкому проникновению экологических правил в местное сообщество. Во-первых, плотное консенсусное взаимодействие с государственными органами власти помогло эффективно разрешить существующие противоречия между международными стандартами и национальными законами. Во-вторых, сотрудничество с региональными властями способствовало большей легитимации проекта в глазах местного сообщества. В-третьих, сертификация лесхоза создала более благоприятные условия для малого бизнеса, которому самостоятельно, без лесхоза, получить сертификат было бы намного сложнее. В-четвертых, поддержка проекта региональными властями способствовала его изоморфному переносу на соседние лесхозы в границах республики. В-пятых, ориентация НПО на формирование новых ценностных установок, а не на экономическую эффективность способствовала более тщательному внедрению экологических и социальных стандартов. "Серебряная тайга" 6 лет проводила подготовительные работы для получения сертификата. Она осуществляла мощную работу по развитию низовых демократических инициатив в Прилузье через создание разнообразных форм вовлечения населения в вопросы лесоуправления. В то же время для дальнейшего функционирования сертификата такое партнерство имеет ряд негативных свойств. Во-первых, оформление сертификата на государственную структуру - лесхоз сделало его опасно зависимым от бесконечного государственного реформирования. Так, введение нового Лесного кодекса, превращение лесхозов в лесничества и лишение их ряда контролирующих функций осложнили поддержание сертификата лесхозом. Во-вторых, агенты, инициировавшие внедрение сертификации, не являлись постоянными участниками данного поля. Их уход и прекращение финансирования негативно сказались на процессе поддестр. 95 ржания сертификата. В то же время,
10-09-2015, 22:59