ХIX – начало ХХ века стали периодом, когда окончательно определилось вычленение и институционализация сферы политического как самостоятельной подсистемы человеческого социума. Именно к тому периоду относится окончательное формирование и утверждение в большинстве промышленно развитых стран важнейших институтов, которые в совокупности составили современную политическую систему в различные ее типах и формах. Речь прежде всего идет о четком разделении властей, утверждении парламента, исполнительной и судебной властей как самостоятельных ветвей и институтов, о государственно-административной системе, государственной службе, чиновничестве, партиях и партийных системах, избирательной системе. Для формирования современной политической системы в целом и некоторых ее важнейших институтов ключевое значение имело появление идеи, принципа и механизмов представительства. Начало их формирования относится к XVII – XVIII векам, но они приобрели свой завершенный вид в XIX – первой половине ХХ века. Главная заслуга в их разработке принадлежит Дж. Локку, Ш.Л. Монтескьё, А. де Токвилю, Дж.С. Миллю и другим. Ее суть состояла в постулате, гласившем, что, поскольку каждый отдельно взятый индивид не в состоянии непосредственно участвовать в управлении государством, интересы различных категорий населения могут быть представлены в системе власти особыми уполномоченными, которым делегированы соответствующие прерогативы и права. В результате мир политического окончательно определился как самостоятельная реальность, имеющая собственное бытие, структуру, составные части, логику развития. Политическая наука и философия политики как раз и стали дисциплинами, призванными изучать этот мир во всех его аспектах и проявлениях. В их рамках были сформулированы важнейшие политологические и политико-философские концепции, теории политики и мира политического, подняты фундаментальные проблемы эпистемологии и методологии, соотношения этики и морали, реального и идеального, свободы, равенства и справедливости, профессионального и морального в сфере политического, политической онтологии.
Во второй половине XIX – начале ХХ века вышел в свет целый ряд работ обзорного характера, в которых были предприняты попытки проанализировать различные аспекты политико-философской проблематики. Однако главный упор в них делался не столько на выявление сущности самой политической философии и политической онтологии, сколько на исследование истории политических идей и теорий.
Среди авторов, внесших заметный вклад в постановку и разрешение важнейших проблем философии политики следует назвать М. Вебера, который стал рассматривать политические явления как особые реальности, имеющие собственную логику развития и соответственно собственную историю. Он, в частности, полагал, что политика обусловлена не только производственными отношениями, как у К. Маркса, или разделением труда, как у Э. Дюркгейма, но и в равной степени влиянием административных структур. Большое значение имели сформулированные М. Вебером концепции бюрократии и плебисцитарно-вождистской демократии. Вслед за К. Марксом и М. Вебером целая плеяда ученых – В. Вильсон (Уилсон), Дж. Брайс, В. Парето, Р. Михельс, Г. Моска и другие – выдвинули собственные теории политического развития. Так, В. Парето, Г. Моска и Р. Михельс пришли к выводу, что любая система политического правления независимо от ее формально-юридического или идеологического характера является, по существу, олигархической или элитистской. Интерес представляет также позиция М.Я. Острогорского, который на основе анализа английской и американской партийных систем пришел к выводу о несовместимости массовой бюрократической политической партии и демократической системы управления. Р. Михельс, проанализировав историю и деятельность социал-демократической партии в Германии, вывел железный закон олигархии. Согласно этому закону, для крупных бюрократических организаций характерна тенденция к сосредоточению власти в руках узкой олигархии. Формирование политической философии в России шло с некоторым запозданием по сравнению со странами Запада. Этот процесс значительно ускорился в результате отмены крепостного права, а также судебной и земской реформ, реформ армии и других преобразований во второй половине XIX века. Эти реформы в огромной степени стимулировали интерес русских обществоведов к проблемам права, конституционализма, истории государственного строительства. К ним относились Б.Н. Чичерин, В.С. Соловьев, Л.Н. Петражицкий, М.М. Ковалевский, П.И. Новгородцев и другие. Их традицию плодотворно развивали И.А. Ильин, Б.П. Вышеславцев, С.Л. Франк, С.И. Гессен, Н.А. Бердяев и другие, которые выступали в защиту правовых начал государства. В отличие от западных стран в России процесс формирования и институционализации политической науки и политической философии в результате целой череды катаклизмов, захлестнувших страну, и установления тоталитаризма оказался прерванным.
Суммируя сказанное о развитии политико-философских идей, отметим, что в развитии политической философии с самого начала обозначились две главные тенденции. В странах континентальной Европы утвердилась тенденция к синтезу эмпирического и философского, теоретического, начала. Так, в Германии эти дисциплины развивались в русле немецкой классической философской традиции. Значительное влияние на их характер, особенно философии политики, оказало то, что они формировались в контексте характерного для германского обществознания историзма. Германские исследователи исходили из признания того, что исследование политических реальностей должно быть сопряжено с выявлением и определением целей, связанных с ценностями и нормами. В этом плане в задачу политико-философского исследования входят философское осмысление реальности и ориентация политики и политической деятельности на те или иные социальные и моральные ценности. С определенными оговорками можно сказать, что в этом русле развивалась политико-философская мысль большинства стран континентальной Европы.
Содержанием второй тенденции стал своеобразный синтез политики и научной мысли. В этом русле, особенно в США, политическая наука во все большей степени делала крен в сторону позитивизма, в рамках которого наблюдалась тенденция к приравниванию науки о политике к естественным наукам. Для этой традиции была характерна интерпретация политики преимущественно в технико-рационалистическом духе. В результате выдвижения позитивизма и индивидуализма на первые роли основное направление развития политико- философских систем было отмечено решительным разрывом с самим принципом создания универсальных мировоззренческих систем. В конце XIX- начале ХХ века в американской политической науке началась атака на политическую теорию и политическую философию. Сфера политического стала изучаться на основе принципов дробления предмета исследования, фактологии и эмпиризма. Главным объектом изучения стали: политическое поведение, избирательный процесс, общественное мнение, процесс принятия политических решений, правила политической игры. В политических исследованиях широко применялись методы экспериментальной психологии, психоанализа, эмпирической социологии, математические и статистические методы.
В итоге позитивизм, особенно в США, стал оттеснять политико-философское, теоретическое начало на второй план. Позитивизм и бихевиоризм ориентировали науку на проведение преимущественно прикладных эмпирических исследований. В свете сказанного понятно, почему в 30-50-е годы ХХ века оказались наименее плодотворными разработки проблематики философии политики. Не случайно и то, что в 1956 году Г. Ласлет написал получившую известность статью, в которой было заявлено, что «традиция разорвалась» и «политическая философия умерла».
Эта позиция в тот период стала настолько распространенной, что ряд представителей общественно-политической мысли сделали из этого факта далеко идущие выводы. Так, Л. Штраусс предпринял попытку связать трудности политической философии с кризисом современности. Этот кризис, утверждал Л. Штраусс, проявляется в том, что современный западный человек более не знает, чего он хочет, более не верит в возможность познания того, что есть добро и зло, правое и неправое, наилучший и наихудший общественный порядок. Потеряла убедительность сама мысль о возможности и необходимости философского осмысления мира политического. Общепринятым стало в корне ошибочное мнение о том, что любое знание, заслуживающее этого названия, является научным, лишенным ценностных суждений. Поэтому, утверждал Л. Штраусс, кризис современности – это, прежде всего кризис политической философии. Дело в том, что современная культура рационалистична в своей основе, поскольку основывается на силе разума. И, естественно, если такая культура теряет веру в способность разума обосновать ее высшие цели, то она находится в кризисе. Вместе с тем, в середине ХХ столетия выходило и немало работ, в которых подвергался аргументированной критике позитивистский подход. Можно упомянуть, например, работы У. Эллиота «Прагматический мятеж в политике» и «Возможности науки о политике», обосновывавшие несостоятельность устремлений тех позитивистов, которые пытались убрать философские вопросы из политических исследований.
Существенный вклад в разработку важнейших положений политической философии, и в возрождение интереса к классической политической теории внесли Л. Штраусс, Э. Вогелин, Х. Арендт и другие. Они, в частности, настаивали на том, что изучение политической мысли имеет решающее значение для правильного понимания современных политических феноменов, так же как и для освещения и решения современных политических проблем. Указанные авторы пришли к вполне обоснованному выводу, что стремление отделить факты от ценностей представляет собой не что иное, как выхолащивание задач политического исследования. Для обоснования своей позиции Л. Штраусс взялся за изучение работ политических мыслителей, поскольку, по его мнению, кризис политической философии является симптомом кризиса нашего времени. Исключение ценностно-нормативного начала из политических исследований подрывает основы научного анализа мира политического, отмечает мыслитель. С точки зрения Л. Штраусса, основой политической философии может быть только классическая философия. Более того, утверждал он, в работах Аристотеля содержатся универсальные знания о политике, в них «истинная политическая философия» и «политическая истина». Вслед за Л. Штрауссом Э. Вогелин также рассматривал изучение истории философии политики как «форму терапевтического анализа», необходимого в качестве ответа на интеллектуальный и политический кризис, угрожающий Западу. Он настаивал на том, что его работы представляют собой попытку «снова обрести истину о политическом порядке, которая была утеряна». К началу 60-х годов ХХ века стал очевиден окончательный кризис позитивизма. Появляется много работ, авторы которых ставят своей целью показать неустранимость из сферы политики мировоззренческого, теоретического, ценностного начала. Снова стал популярен тезис о взаимосвязи ценностно-нормативного и эмпирического аспектов политического исследования. В этом ряду особенно стоит выделить книгу Дж. Роулса «Теория справедливости», опубликованную в 1971 году. Появилось множество трудов, посвященных разработке теории государства и права. Проанализировав положение вещей в данной области в середине 60-х годов ХХ века Г. Ласлет, который ранее констатировал смерть политической философии, вынужден был признать в 1967 году, что «политическая философия в англоязычных странах снова жива». Что же касается континентально-европейской гуманитарной традиции, то в ней, в сущности, никогда не отказывались от политико-философского, ценностного, оценочно-нормативного подходов при анализе политических феноменов. В течение всего ХХ столетия теоретические и философские аспекты политики довольно интенсивно разрабатывались в различных философских направлениях, таких, как экзистенциализм, феноменология, постмарксистская теория.
Литература
1. Философия власти / Под. ред. В.В. Ильина. М.,1993.
2. Штраус Л. Введение в политическую философию. М., 2000.
3. Философия политики / Под ред. В.В. Ильина, А.С. Панарина. М.,1994.
4. Ильин М.И. Политический дискурс: слова и смыслы. // Полис. 1994. №1.
5. Капустин Б.Г. Критика политического морализма.// Вопросы философии, 2001. №2.
6. Материалы круглого стола по предмету политической философии // Вопросы философии. 2002. № 4
10-09-2015, 23:11