А.С. Колесников
Философия ХХ века претерпела значимые изменения и в наши дни представляет собой множественную совокупность традиций, идей, методов, гипотез, теорий и моделей описания и отображения различных духовных феноменов и общественных реалий. Эволюция современной философии Востока и Запада была по преимуществу не линейной, а представляла собой многомерный, противоречивый и неоднородный процесс. Однако и здесь можно отметить "точки роста" или "революции парадигмального характера", которые инициировали методологические и контекстуальные прорывы в системе философского знания и способствовали появлению принципиально новых представлений о предмете философии и ее языке. Среди них особую роль играют аналитические программы и постмодернистские подходы к модернизации философии. Эти версии философствования - и теоретические альтернативы, и взаимозависимый продукт концептуального взаимодействия как философских школ и традиций, так и пограничных социогуманитарных дисциплин.
"Романтические" версии аналитической философии в начале прошлого века были такими точками роста. Философия сознания Б.Рассела в этом смысле сыграла важную роль в дальнейшем развитии этой темы. Метод логического анализа Рассела вел непосредственно к нейтральному монизму. На место материальных вещей им ставится конструкция из простейших частиц, которые в точности соответствуют непосредственным данным. Эти мотивы способствовали отказу мыслителя от понятий "субъект", "сознание", отождествлению чувственных данных и ощущений, замене "субъекта" и "объекта" конструкциями из непосредственных данных, что уже связано в свою очередь, с устранением возможности различения физического и психического.
Знакомство Рассела с теориями "новых реалистов" в Гарварде весной 1914 г. стимулировали изучение им "Анализа ощущений и отношений физического к психическому (1886) Э.Маха. Покорили Рассела работы Джемса "Существует ли сознание?" (1904) и "Эссе по радикальному эмпиризму" (1912). Своими впечатлениями по поводу этих работ он делится в статье "О природе знакомства" (1914), в которой признательно цитирует Джемса, а также "Анализ ощущений" и "Философские тенденции настоящего времени" (1912) Маха. Он также находит термин "нейтральные ощущения" в "Учебнике психологии" гегельянца Дж.Ф.Стаута.
Расселу по душе была "революция" неореалистов - переориентация философии со спекулятивно-умозрительных методов на эмпирические, с субстанционализма на феноменализм. Рассел, по сути, продолжил философию Джемса в борьбе против монизма и субстанционализма, утверждая плюрализм материальных свойств и подчеркивая отношения между вещами, а не отношения субстанций и атрибутов. Рассел принимает теорию внешних отношений, следствием которой было утверждение существования субстанциально - нейтральных элементов мира, при котором имеется функциональное различение субъективного и объективного. Сама теория была взаимосвязана с разделением бытия на "существующее" (физические вещи и содержание сознания) и "идеально существующее" (математические и логические объекты, отношения, прошлые и будущие события, заблуждения, иллюзии, кентавры, круглые квадраты). Эти идеи Мейнонга и Рассела неореалисты взяли за основу доказательства существования "нейтральных сущностей". Самому Расселу был близок философский нейтрализм, соединяющий вульгарный материализм с юмизмом и платонизмом, оригинально проявившийся у Р.Б.Перри, согласно которому различие между душой и телом относительно и функционально, а не содержательно.[369]
Но особенно повлияла на позицию Рассела статья Джемса о сознании.[370] Исходным пунктом учения Джемса этого периода, было понимание сознания как слитного, недифференцированного "потока непосредственных ощущений н впечатлений", возникающего на основе непрерывных нервных возбуждений. В зависимости от "внимания" и "интереса" человек разрывает этот исходный "поток сознания" на отдельные части и строит таким образом свой "чистый опыт" - материал для создания "реальности". Существование объективной реальности заменяется Джемсом извлечением из опыта произвольно скомбинированных "групп чувственных элементов", образующих вещи, причины, действия на основе "воли к вере" и в целях удобства. Изначальный материал опыта рассматривается как "нейтральное" вещество, которое лишь в процессе познания и поведения расчленяется на познающий субъект и объект познания. "Дух и материя", "душа и тело", пишет Джемс в своей статье, представляли собой вначале два ряда субстанций, совершенно "равноценных но достоинству и значению". Необходимость сознания была вызвана потребностью объяснить тот факт, что вещи не только существуют, но еще различаются и познаются
Допуская существование "мировой материи", или "чистого опыта", он объяснял познание как особый вид взаимоотношения, в который входят различные элементы этого опыта, образующие в одном сочетании мысль, а в другом - вещь. Итак, то, что кажется единой реальностью, в действительности занимает два места: одно - во внешнем мире, а другое - в уме воспринимающего субъекта. "Чистый опыт" оказывается местом пересечения этих двух процессов, связывающих его, соответственно каждому случаю, с различными группами явлений. Воспоминания, воображения - тоже есть "образцы чистого опыта", как и душевные состояния.[371] Если оставить совершенно в стороне восприятия, то любой не воспринимаемый опыт, подобно воспринимаемому, может быть рассмотрен в качестве физического или психического. "Чистый опыт" есть то, что всякое время является "непосредственной областью настоящего", в котором заключается потенциальная возможность стать субъектом или объектом. Основная мысль Джемса, приемлемая Расселом, такова: "Сознание указывает на известного рода внешние отношения, но не означает особого вещества или способа бытия"; [372] "общей материи чистого опыта" нет; материй столько, сколько природ воспринимаемых вещей. Адекватный мысленный образ любого протяженного объекта должен обладать протяженностью, свойственной самому объекту. "Различие между объективной и субъективной протяженностью заключается исключительно в отношении к контексту". Сознание-субстанция фиктивная, неопределяемая, а вот мысли, пребывающие в конкретном объекте, вполне реальны и "сделаны из той же материи, что и вещи". [373]
Таким образом, Джемс депсихологизирует сознание, выступает против его субстанциализации. Гносеологический дуализм лишает его возможности найти переход от сознания к действительности. Духовное, "чистый опыт", объявляется материальным. Это была попытка феноменалистического сведения психики к непосредственно наблюдаемому поведению, в котором она проявляется и объективируется. Знание об объекте действительности сводится к различного рода реакциям на внешние раздражители. Образы предметов внешнего мира, имеющиеся в сознании человека, трактуются как физиологические состояния, а не отражение объективно существующего материального мира.
Эти идеи легли в основу расселовской неореалистической концепции "нейтрального данного" как первичного элемента, имеющего свое особое логическое бытие. В то время его теория познания во многом не согласовывалась с концепцией Джемса и испытывала определенное влияние учения Витгенштейна. В статье "О природе знакомства" центром этой теории является "знакомство" - двойное отношение между субъектом и объектом, не нуждающееся в какой-либо общности с природой. Субъект относится к психическому, а объект - к физическому. Объект может быть в настоящем или в прошедшем, не быть во времени вообще, или быть ощущаемым, абстрактным логическим фактом. "Все познаваемые отношения - внимание ощущение, память, воображение, вера, недоверие и т.д. включают в себя знакомство".[374]
Эту концепцию Рассел защищает от трех конкурирующих с ней теорий: теории 1) Маха и Джемса, не признающей "знакомства", включаемого во все духовные факты Расселом; 2) "идеалистических монистов", утверждающих, что непосредственный объект восприятия является духовным, как и субъект восприятия; З) согласно которой между субъектом и объектом имеется некая третья духовная сущность, некое состояние ума, посредством которого субъект "схватывает" объект. С точки зрения Рассела, теория нейтрального монизма "наиболее интересна" и доказательна.
Сущность нейтрального монизма усматривается Расселом в том, что физические и психические части мира различаются, между собой не материалом, а его расположением и контекстом.[375] Так ощущение может становится то частью ума, то частью физического мира, и то, что, по словам Рассела, физиолог рассматривает как материю мозга, в действительности состоит из мыслей и чувств, а различие между духом и материей - просто различие упорядоченности. В этом случае каждый объект лежит в точке пересечения двух каузальных серий с различными законами, а именно психической и физической. "Мысли" по существу не отличаются от "вещей"; поток моих мыслей есть поток вещей, которые будут мыслится, а проще, поток мыслей есть закономерная последовательность, отличная от физических законов. Рассел пересказывает, правда с некоторыми изменениями, теоретико-познавательную концепцию Маха с его "функциональным" различением физического и психического и модифицирует ее в "Анализе сознания" (Analysis of mind, 1921).[376] Он отмечает пользу "нейтрального монизма" от вводимого им "достопримечательного упрощения", согласно которому пространство действительного опыта соответствует психологии, пространство геометрии - логике, а пространство физики колеблется между ними в "простом наряде рабочих гипотез".[377]
Большая часть аргументов за нейтральный монизм была представлена Расселом в полемике с положением о том, что познание внешнего мира происходит посредством "промежуточных идей", схватывающих предметы (Р.Б.Перри: познанные вещи "входят в разум"). Он соглашается с нейтральным монизмом в непосредственной данности составных частей физического мира, но считает духовное и физическое различными сущностями. Однако мыслитель замечает, что прежде чем опровергать нейтральный монизм, необходимо содействовать уменьшению разногласий между теориями Маха, Джемса и его собственной путем их интегрирования, а также подчеркиванием важности и трудности их решения.
В расселовских статьях 1914 -1919 гг. (вплоть до "Анализа сознания") происходит своего рода усвоение и видоизменение теории "нейтрального монизма. Так, в статье "Отношение чувственных данных к физике" он связывает метафизический статус сенсибилий (чувственных данных, которые не ощущаются субъектом и играют роль объекта) с психическим посредством "частности", которая становится "духовной", когда нечто осознается; факт будет назван духовным, когда он будет содержать в себе некую духовную частность как свою собственную часть. Вывод: психическое и физическое не являются неизбежно взаимоисключаюми сущностями, поскольку они "частично совпадают". Именно в этом факте Рассел видит точку совмещения своей теории с концепциями Маха и Джемса. "Совпадение" мира чувств и мира физики, по Расселу, достигается таким путем: познающий субъект, двигаясь в пространстве, замечает, что различные сенсибилии весьма подобны друг другу и объединяются в явление. Психолог исследует место наблюдения сенсибилий, а физик - место их размещения. Таким образом, знание о реальности оказывается комбинацией их чувственных данных. И задача состоит в том, чтобы "определить объекты физики как функции чувственных данных".[378]
В эссе о "Научном методе в философии" (1914) Рассел прямо заявляет, что он принимает взгляд Джемса относительно единства мира и цитирует выдержки из его работы "Некоторые проблемы философии" (1911). В статье "Составные элементы материи" Рассел обсуждает понятие материи, отмечая при этом, что он придерживается реалистической позиции, согласующейся с работами Александера и Нанна, которые принесли "ощутимую пользу" в решении вопроса соотношения физики и чувственных данных.[379] Они доказывали, что пространство и время, соединяясь, дают нейтральный материал" - "эмпирическое" пространство-время, в котором путем эволюционного процесса возникают материальные и духовные явления. Таким образом, материя оказывается вторичной, производной от пространства-времени, выступающего источником всех эмпирических качеств. Разумеется, здравый смысл прав, что физическое находится вне ума, но неверно считать воспринимаемое субъективным и постоянным.
Действительные данные восприятия, непосредственные объекты наблюдения, осязания или слуха, продолжает Рассел, не относятся к духовному, а являются чисто физическими, т. е. относящимися к составным элементам истории. Непосредственные данные находятся в состоянии вечного движения (потока). Мир состоит из некоей массы сущностей ("частностей"), расположенных в определенной последовательности и постигаемых не по аналогии с кирпичиками здания, а скорее, по аналогии с нотами в симфонии. Явления действительности подобны звукам симфонии, и потому вещь следует считать не более реальной" или "субстанциальной", чем, например, партию тромбона. Таким же путем признается "вполне реальным" и дух, определение которого Рассел дает через перечисление "несомненно духовных" случаев. Это - верования, сомнения, желания, волнения, получение удовольствия, страдания, а также видение, слух, обоняние, восприятие. Но то, что видится, слышится, воспринимается, - не духовно, а материально и находится вне человека.[380]
Избежать неверных выводов, по Расселу, можно посредством реконструкции всей концепции мира и радикального анализа причины, времени, пространства, в основе которых лежит "частность". Имеются два способа ее классификаций: по признакам "перспективы" и по различию аспекта рассмотрения той же самой вещи. Физики находят удобным классифицировать "частности" в вещи, тогда как психологи - по "перспективе" или по "биографии". Вот почему "одна “перспектива” может составлять моментальные данные одного воспринимающего, а одна “биография” - компоновать целое из данных одного воспринимающего через его жизнь". Таким образом, материя из "предела" чувственных данных в "Нашем познании внешнего мира", связанного с "внетеоретической верой" в бытие внешнего мира, становится "перспективой", в которой сходятся временные ряды группируемых "частностей".
В заключение этой статьи философ утверждает, что его "теория может быть истинной", хотя ей мешает "дискредитация чувственных данных", остающихся все еще единственным источником нашего познания внешнего мира.[381] В данном случае является помехой и невозможность определения предметов, которые могут и должны быть заменены логическими конструкциями. Предлагаемое им "нейтральное вещество" оказывается отличным от подобного у "чистых" реалистов и нейтральных монистов: в него он включает ощущения, образы и невоспринимаемые события, "частности" и логические конструкции. Эти составные элементы внешнего мира отражали расселовский естественнонаучный материализм и были основой его философского плюрализма.
В лекциях по логическому атомизму (1918-1919) Рассел, признавая нейтральный монизм Джемса, считает его логически связанным с бихевиоризмом Дж. Уотсона.[382] Сознание, память, психическое заменяются логическими конструкциями из ощущений, объясняемых чисто с бихевиористских позиций. Это было связано с отказом от традиционного для неореализма разграничения объекта и духовного акта, через который он распознается. Рассел приходит к отрицанию принципиальной разницы между материальным и духовным: физическое и психическое есть лишь разные аспекты поведения субъекта. Материя и дух оказываются частными случаями бытия, подходящими под "субъект суждения" вообще. Здесь Рассел как бы предупреждает появление в 7О-х годах концепций "функциональных" материалистов (Х. Патнэм, Дж. Фодор и др.).
В эссе "О пропозициях" он называет " весьма привлекательным"[383] взгляд Джемса в работе последнего "Эссе по радикальному эмпиризму". Рассел как бы убеждает себя в истинности теории Джемса, ощущения могут быть как ментальными, так и физическими, тогда как образы будут чисто ментальными . Как отмечает У. Стейс, нейтральный монизм был интерпретирован Расселом "как одобрение феноменализма", как отказ от реализма платоновского толка.[384]
Трудность восприятия Расселова учения в целом (еще до выражения его в "Анализе сознания" и "Анализе материи") состоит в том, что мыслитель пытается совместить все подходящее для его точки зрения теории: номинализм "Оснований математики", феноменализм и англосаксонский натурализм, взгляды неореалистов и рассуждения в духе Уотсона, Брентано, Мейнонга, Уайтхеда и раннего Витгенштейна. Его философию расценивали даже как новую разновидность "трансцендентального" реализма.[385] Однако у него все же доминирует логистика, утверждающая, что "чувство действительности бесполезно для логики", ибо для Рассела кроме логической какой-либо иной необходимости не существует.
К чему же приходит Рассел в работе "Анализ сознания", в которой, по общему мнению, он демонстрирует систему нейтрального монизма? Последний определяется им в духе Джемса: материя и дух формируются неким первичным "нейтральным веществом". Элементы, составляющие это вещество, выступают в виде логических атомов или идеальных элементов мысли и чувственных данных; притом каждый из них имеет двойственную духовно-материальную природу. В действительности, "нейтральные элементы" выступают как идеальные начала, поскольку вся материя понимается Расселом как "логическая фикция", "конструкция", позволяющая утверждать каузальные законы, использующиеся для упорядочения ощущений. Физический мир становится продуктом духовной деятельности человека; все "пространственно-временное бытие" выступает в качестве системы, составленной из "духовных событий", как "сложная логическая структура".[386]
Таким образом, можно констатировать, что Рассел выработал свою собственную версию "нейтрализма", отличную от имеющихся к тому времени подобных концепций. Изучение физического, психологического и физиологического контекстов "Анализа сознания" и "Анализа материи" доказывает это, поскольку именно здесь продолжается модификация неореализма.
В "Анализе сознания" Рассел в соответствии с замыслом "овеществления" сознания и его содержания обратил внимание на доказательство материальности психических процессов. В этом сослужило свою роль неверное истолкование им факта относительности противопоставления вещества и иных форм существования материи в современной ему физике,[387] как и утверждение, что психическое является продуктом материи. Конечно, Рассел не собирался доказывать материальность психического в духе У. Фогта и Я. Молешотта, а стремился примирить противоречащие тенденции современной ему мысли. С одной стороны психологи все больше подчеркивали зависимость психических явлений от физических, а бихевиоризм Уотсона (который изучал поведение человека в пространственно-временном континууме) обусловил считать физику основой психологии. С другой стороны, среди физиков проявилась тенденция к характеристике содержания "старомодного" материализма конструкцией из событий. Примирение этих тенденций вело к заявлению, что "физика и психология не различаются своим материалом",[388] сознание и материя являются конструкциями из нейтральных сущностей.
В ходе выработки нейтрализма Рассел отказывается от прежнего резкого различия между чувственными данными и их осознанием, считая последнее "не обязательным и фиктивным". Он также утверждает, что содержание мысли и есть сама мысль, и практически отклоняет не трактовку мыслительного акта" Брентано и Мейнонга, а сам реальный процесс порождения мысли. Последняя отрывается от порождающего ее субъекта и берется как существующая для наблюдателя, независимая и нейтральная, совпадающая с ощущениями непосредственного "опыта", в котором растворяется материальное. Различие между мыслью, сознанием и объектом ликвидируется, поскольку утверждается, что само содержание ощущений и является объектом, а вера в существование реального объекта мысли сводится к отношению между первоначальной мыслью и последующими, т. е. к другой мысли.[389] Продолжая традиции американских реалистов, Рассел объявляет данные
11-09-2015, 00:26