Почему до сих пор не было адекватно оценено явление большевистской орды? Это связано с тем, что лучшие расовые элементы, вероятно, были уничтожены в первые десять лет советской власти, а те, кто остался, неизбежно, на генетическом уровне, должны были вырабатывать в себе инстинкты рабства, чтобы выжить. Постоянное действие мистерии- пропаганды лжи, неизбежно возникающее в процессе захвата всякой ордой какой -либо страны, есть мистерия космогонического потока рождения жестких элементов собственной расовой структуры, поскольку именно расовые катастрофы рождают устойчивые начала собственной веры, где нет провинциального чувства мировой культуры, этого основного признака существования русской интеллигенции до большевиков и после большевиков.
Я вывожу себя не из русской, а мировой культуры, сохраняя в себе устойчивость того расового архетипа, который не соприкасается с этой генерацией рабской породы людей, возникшей на развалинах Российской империи. Мое переживание Бога указывает не на любовь, а на ненависть, когда жизнь прорезается сквозь особую глубину видимости высшей силы события, где глобальная природа времени хранит в себе опыт присутствия духовного явления предшествующих рациональных структур цивилизации.
Бог существует во времени как бесконечный процесс накопления рационального опыта, передаваемого от одной культурной генерации людей к другой. Даже в моменты катастрофического разрыва единого процесса этого действия разумной воли человека на генетическом уровне, всегда образуется группа людей, которая восстанавливает утраченную взаимосвязь. Вера вытекает здесь не из каких-то чудодейственных затмений сознания, а из суровой неизбежности действия в глубинах человеческой души генетической основы разумной воли. Свобода есть легкость переживания смерти, действующей в глубинах сформированногорасового архетипа, когда подлинность живого характеризуется ее остротой и силой движений души. Только здесь возможно освобождение от кочевых инстинктов полупримата, из которого произошел человек и к которому он периодически возвращается в период расовых катастроф. Это состояние свободы в момент образования того духа войны, который сращивает из переживаний смерти волевые центры, направленные на оттеснение расовых мутантов. Когда этот инстинкт войны рождается из потока времени, то в нем еще не существуют социальные элементы, поскольку вокруг доминируют животные основы выживания, чуждые структуре духовных целей. Именно поэтому Ницше учил о самой пропасти между обезьяной, из которой произошел соматический комплекс человека, -- и сверхчеловеком, то есть тем высшим в человеке, которое создано Богом, но не может быть названо Богом в пределах известных традиций.
Здесь, следуя за Ницше, мы находим основные противоречия с марксистской теорией, поскольку восстанавливаем взаимосвязь гегелевской диалектики абсолютного духа с расовой волей к власти, начиная, условно, с кроманьонцев, где возникает первобытная живопись, и кончая последним движением расовой силы западно-европейских народов, -- это безусловный продукт разума, то есть коллективных знаний, во-первых, и во-вторых, это непосредственный дух войны, то есть жесткая граница между инстинктами человеческого стада и единством той группы людей, которая способна нести ответственность перед Богом во всей полноте переживания смерти. Именно в этом существовании абсолютного духа во времени и пространстве, который обновляется в явлении новой человеческой расы, выражается природа Бога вечного возвращения.
Так, раса есть отображение природы Бога в определенный период времени существования человечества, -- это та бессознательная взаимосвязь людей, которая действует даже не столько в определенности образа веры, сколько в бессознательном движении воли под воздействием остроты ощущения смерти, отсекающего в глубине человеческой души влияние анахронизмов человеческой орды .Если рассматривать структуру расовых элементов в России до большевиков, то они складывались в качестве ядра существования русской культуры, однако ядро это было достаточно смутным, неоформленным, в следствии чего и стало возможным проистечение большевистской орды. Анклавы расы были слишком огромны, если учесть, что расовые начала формировались из пресечения кочевых инстинктов народов, постепенно входящих в состав России. Поэтому само образование единого конгломерата российской культуры сравнимо с тем полуплеменным существованием, которое определяло нравы франков до жесткой структуры рыцарских орденов.
Попытка полагать, что существует статическая структура человеческих рас и, тем более, что эти расы находятся друг с другом в каком-то конфликте, -- это основная ошибка известных расовых теорий, пытающихся обосновать превосходство европейской расы на биологическом уровне. Подлинное превосходство высшей структуры ценностей, действующих в расовом инстинкте, ? это и есть сам архетип генетической структуры разума, связывающей личность и Бога. Он изначально выражается в чистом самоотрицании духа, поскольку всякая деятельность интеллекта есть механизм средств достижения понятий о Боге, тогда как дух войны, ограничивающий подлинное расовое чувство, выражает саму природу Бога.
Постоянно, как можно видеть в истории, образ Бога меняет свое содержание, уничтожая старые символы веры. Однако во времени и пространстве он сохраняет взаимосвязь через достижения научного знания. Впрочем, всякое кардинальное продвижение в науке, выражающее новый прообраз разумной воли, я рассматриваю как обновление генетической структуры человечества, изнашивающейся в процессе постижения своей высшей природы. Эти прорывы в области знания возникают, как правило, на рубеже смены двух человеческих рас. Так, становится понятной вера активистов большевистской орды в безусловную ценность науки, поскольку наука подтверждает неизбежность смены одного расового конгломерата людей --- другим. Однако всякая подлинная вера рождается как живое чувство Бога даже тогда, когда оно связано с его чистым отрицанием. Можно даже утверждать, что подлинная вера рождается из жесточайшего пресечения архетипов эволюционной орды, если рассматривать такие явления как греческая трагедия или христианство.
Генетика всякой расы -- это феномен действия остроты ощущения смерти в глубинах человеческой души, который открывает для человека смысл существования. Я полагаю, что он складывается на полях сражений, где расовый инстинкт формируется в качестве устойчивых структур видимости себя нации как части единого потока мирового события во времени. Собственно, всякое выявление новой человеческой расы происходит после длительного периода войн, в котором структуры высших ценностей образуется из воздействия возникающей военной технологии на самого человека, а также обратного процесса воздействия. Этот взаимнообратный процесс формирования расы можно видеть на зачаточном уровне, вероятно, еще в период отделения человека прямоходящего от примата первобытной человеческой орды, когда от психологии первобытного собирателя отделяется психология первобытного охотника. С другой стороны, именно в процессе ведения войн возникает наиболее интенсивное проникновение одной культурной среды в другую. Само христианство, вероятно, есть продукт римско-иудейских войн, когда все расовые архетипы римской и иудейской психологии можно проследить везде, начиная с походов рыцарей на Иерусалим и кончая фашизмом. Расовый архетип -- это тот подлинный отбор ценностей, который возникает не в результате эволюционного отбора, а в результате отбора высших основ человеческой психики, которые часто глубоко противоречат естественным процессам явлений природы. Все попытки свести начала цивилизации к какой-то одной, особенной расе, также бессмысленно, как полагать существование избранного народа для Бога. Народ всегда вторичен в отношении расового инстинкта, поскольку вера народа появляется только тогда, когда существует бессознательное ощущение границы между людьми, обусловленное духом единой расы.
Во времени, где рождается бессознательное чувство высшей основы ценностей, не существуетграницы для экстремального переживания психики, поскольку пространственные ассоциации, ккоторым сводится рефлекторная система человека, постоянно указывают на локализацию восприятия в известном опыте. Так, я вижу вокруг себя различные формы человеческой деятельности, однако их структура полностью или почти полностью взята за основу из связей западно-европейской научно-технической базы. Сам классически-философский принцип науки сложился в Западной Европе, и поэтому все достижения, которые были достигнуты в России в последние века, -- это только умелое подражание чужой онтологической базе ценностей. Если же рассмотреть российскую культуру в ее самостоятельном виде, то здесь точка отсчета полностью исчезает, поскольку добольшевистские ценностные основы разрушены, а производство существует настолько в варварском виде, что не может иметь каких-то достойных перспектив, -- оно создавалось пафосом освобожденного раба, а не в структуре необходимости действия разумной воли.
10-09-2015, 20:56