Известно, что политическую жизнь общества можно исследовать с двух методологических позиций. Первая, делающая упор на институциональный ана-лиз, ставит во главу угла рассмотрение статичных структур и институтов власти, а также той системы отношений, в которой осуществляется нормирован-ная деятельность субъектов политики. Вторая, опи-рающаяся на анализ процессуальный, видит центр изучения в динамике политических процессов, опре-деляемых обычно спонтанной активностью широких масс и пронизанных полетом их политических на-строений. Первая точка зрения наиболее адекватна при изучении стабильных социально-политических сис-тем. Вторая - при исследовании лабильных, быстро меняющихся ситуаций с размытым влиянием инсти-тутов власти и, напротив, с доминирующим влиянием трудно управляемой, "настроенческой" политиче-ской самодеятельности масс. Ситуации второго рода обычно определяются понятием переходного времени [15]. Совершенно очевидно, что ситуацию в России в 80-е годы (время перестройки) с полной уверенно-стью можно назвать переходным временем в россий-ской политической истории. В это время совокуп-ность ценностных социально-политических представ-лений, характеризующих в значительной мере массо-вое сознание, представляло собой сложное и весьма противоречивое образование. Социологические исследования начала 90-х гг. свидетельствуют, что переходное состояние советско-го общества с его обострившимися проблемами и усилившейся нестабильностью отразилось на массо-вом сознании: выделилась тенденция к поляризации массового сознания. Но, следует отметить, что из-за динамизма происходящих в то время (да, пожалуй, и сейчас) в стране процессов и вспышек массовых на-строений любая тенденция может достаточно быстро смениться на диаметрально противоположную.
Таким образом, создается впечатление, что Россия и сейчас находится если не в переходном состоянии, то, по крайней мере, в состоянии становления нового мас-сового сознания. Если оценивать в масштабах общества, то дви-жущие силы первых лет перестройки нельзя было на-звать собственно массовыми. Большая часть населе-ния заняла, скорее, выжидательную позицию, вроде бы сочувствуя идеям и лозунгам перестройки. Недос-таточно политизированные массы считали необходи-мым получить реальные подтверждения социальной и экономической эффективности начатых преобразова-ний. Так возникла своеобразная шкала социальной активности: на одном полюсе разместился не очень многочисленный и достаточно разнообразный по взглядам авангард перестройки, на другом - его оппо-ненты, а пространство между полюсами занимает основная масса членов общества. Среди этих масс ищет свое место высшее руководство. Оно ясно по-нимает необходимость маневрирования: новации возможны только в той мере, в какой их поддержива-ют массы [16].
Здесь проявляется значимость роли масс в по-литическом процессе, и необходимость умения пред-сказывать и регулировать массовые настроения, ме-няющиеся под влиянием тех или иных политических акций; знать особенности массовой психологии и массового сознания, ведь скорость перехода от тота-литаризма к правовому государству прежде всего зависит от быстроты изменений в сознании (а затем и в поведении) людей. Переход к демократическому обществу от тоталитарного (и вообще любой переход) немыслим при изменении одних только структур, сис-темы, без трансформации сознания масс. От митинго-вых лозунгов и эйфорического псевдодемократизма мы пришли к горькому похмелью распада власти. Кризис нарастает, и это естественный этап нашей ис-тории. От революции, через сталинизм и застой мы шли к перестройке именно как к разрушению ставших привычными условий жизни, трансформации созна-ния, несущей в себе как деструктивный, так и конст-руктивный заряды. Перестройка начинает ориентироваться на мас-сы, пытаясь стать выразителем ее интересов. Но тут и возникает вся трудность преодоления тоталитаризма, ибо люди не просто сосуществуют с тоталитарными структурами, а неразрывно живут друг в друге по законам сложно организованного системного обра-зования. Это еще раз доказывает то, что тоталитаризм необходимо изживать одновременно и в обществе, и в сознании масс. По мнению социологов, занимающихся изуче-нием изменений в массовом сознании, в эти годы основными характеристиками состояния массового сознания были его неустойчивость и маргинальность, что давало возможность и левым, и правым раздувать популистские настроения.
В итоге, массовое сознание оказывается между множеством огней: все давят на него, стремясь к скорейшему достижению своих це-лей, и "никто не хочет заниматься кропотливейшей, но крайне необходимой черновой работой по воспи-танию у масс демократического сознания"[17]. По мнению большинства исследователей, массовое соз-нание в тот период оставалось неполитизированным. Здесь главная опасность заключалась в том, что поли-тическая борьба в сочетании с социально-экономическим распадом могут на долгие времена затормозить демократические процессы, в том числе, процесс формирования нового массового сознания. Одним словом, состояние массового сознания можно было тогда определить следующим образом: большинство людей действительно за порядок и за-конность, многие верят в возможность достижения этого только через сильного лидера, твердую руку, но сама по себе демократия или способ общественной организации, безусловно, представляется массам бо-лее привлекательной, чем диктатура. Противоречи-вость массового сознания проявлялась в том, что большинство считает, что при прежнем режиме жи-лось лучше, чем при демократии, однако выступает за демократическое правительство. Апелляция к результатам исследований послед-него времени свидетельствует о том, что в структуре массового сознания произошли некоторые измене-ния, но базовые его признаки, несмотря на десятилет-ний период политических преобразований в нашей стране, остались в целом инвариантными1. Итак, известно, что наряду с исторической па-мятью, осознание национальной принадлежности является одной из доминант, определяющих тип мас-сового сознания.
В данной связи возникает вопрос, не окрашивается ли идея великой державы в сознании россиян в тона национальной исключительности рус-ских? Как показывают исследования, острое ощуще-ние своей национальной принадлежности испытывает не столь уж большое число россиян. Так что явный поворот к националистическим идеологическим кон-струкциям, наблюдающийся в программах некоторых политических партий радикального толка, не проника-ет в широкие слои массового сознания. В национальном самосознании россиян нет яв-но выраженного "образа врага", который бы фокуси-ровался на какую-либо национальную группу. В этом отношении попытки некоторых авторов усмотреть аналогию между постсоветской Россией и Веймар-ской Германией несостоятельны. Экстремистские и реваншистские настроения в национальной сфере не опираются на сколько-нибудь массовую поддержку. Результаты исследований ФОМ отражают также устойчивость основных ценностей россиян. На про-тяжении трех последних лет их иерархия остается прак-тически неизменной: в число лидеров входят ценно-сти, связанные с комфортностью внутреннего мира человека и его микромира: семьи и друзей, а также с интересной работой. В числе же ценностей-аутсайдеров: власть, признание, успех. Обращает на себя внимание относительно небольшая значимость ценностей материального характера, процент под-держки данной ценности гораздо ниже, чем можно было бы предположить, учитывая остроту материаль-ных проблем, с которыми в последние годы столкну-лись россияне. Большинство россиян понимают наличие в об-ществе несовместимых групповых интересов. Пред-положительно, более половины граждан страны одно-значно согласны с суждением о том, что "невозмож-но придумать, как преодолеть сегодняшний кризис так, чтобы это устроило всех или хотя бы почти всех, ведь интересы и взгляды у людей очень разные". И только около трети россиян уверены в обратном. Но самое главное - осознание наличия несовместимых интересов дополняется убеждением в том, что должна быть полная свобода выражения несовпадающих мнений. Россиянам также не свойственны ни представ-ления о возможности достижения "монолитного единства" общества, ни убеждение в безусловной правильности собственной позиции, ни согласие с навязыванием обществу какой-либо одной точки зре-ния. Это - достаточные основания, чтобы утверждать: тяготение россиян к единомыслию весьма сомнитель-но, во всяком случае, в отношении большинства. Это обстоятельство, в частности, и обусловило тот факт, что более трети российского населения не имеют особых причин желать ужесточения политиче-ского режима и методов хозяйственного управления. Вместе с тем, недовольство процессом реформ при-няло достаточно широкий характер. Наибольшие на-рекания вызывает рост дороговизны: за расширение круга регулируемых цен высказывается больше поло-вины граждан государства. По-видимому, есть осно-вания говорить о накоплении и в экономической сфе-ре сознания общества авторитарного потенциала. Од-нако этот потенциал имеет сложную структуру, и бы-ло бы упрощением проводить прямую связь между ростом материальных трудностей и вызреванием уг-розы установления диктатуры. При оценке авторитарных настроений россиян следует также учитывать их реакцию на стремитель-ное обогащение определенных групп, не имеющее морального оправдания в глазах значительной части населения. Весьма примечательно в этой связи, что почти половина населения России поддержала бы изъятие у современных богачей (так называемых "но-вых русских") нечестно нажитых ими состояний с по-мощью насильственных мер. Причем это оказалось единственной однозначно антидемократической ме-рой по выведению страны из кризиса, получившей столь широкое одобрение. Вместе с тем, весьма толе-рантное отношение большой части россиян к людям богатым, состоятельным, "умеющим жить", не долж-но вводить в заблуждение по поводу социальной на-пряженности, нарастающей в обществе в связи с рез-кой имущественной дифференциацией. В целом, однако, россияне готовы допустить имущественное и социальное расслоение - при усло-вии, что у каждого будут существовать равные шансы и возможности и каждый сможет на законных осно-ваниях получать столько, сколько он реально зарабо-тал. Это подтверждается однозначным предпочтением равенства возможностей равенству доходов и едино-душным убеждением людей в том, что каждый имеет право жить так, как позволяют его доходы. Данные, полученные ФОМ показывают, что среди населения России базовые демократические ценности и институты имеют достаточно широкую поддержку. Речь идет, прежде всего, о согласии с не-обходимостью уважать закон и правопорядок, а также о понимании того, что "демократические процедуры очень важны для организации в обществе нормальной жизни". Следует, однако, подчеркнуть, что когда речь идет о "демократии вообще", т.е. о демократии на нормативном уровне, то позитивно ее воспринимают почти все. Когда же вопрос ставится более конкретно, в связи с оценкой собственных обязательств, соблю-дением процедур и правил, без которых демократия не существует, то поддержка ее снижается. Этот феномен можно объяснить тремя причи-нами: - во-первых, исторически ограниченным сро-ком формирования политической культуры россиян, когда многие демократические ценности еще не смогли стать элементом их внутренней культуры и потребностей; - во-вторых, осознанием того факта, что ны-нешний политический процесс в стране связан с большими деньгами и не оставляет возможности для активного участия в политической жизни "рядовым гражданам" (последняя избирательная компания в Государственную Думу лишь подтверждает это); - в-третьих, вялая, бессильная демократия "по-российски" слабо воспринимается как инструмент решения острых социальных проблем общества [Мас-совое сознание в период трансформации общества.- с.5. Национальная электронная библиотека // http://www.nns.ru/analytdoc]. Отсюда - то внешне парадоксальное сочетание в сознании россиян приверженности нормативной де-мократии с тяготением к "сильной руке". Таким обра-зом, общественное мнение тяготеет к ясной персони-фицированности власти. Оно склоняется при этом к сильной президентской форме правления, т.е. к "авто-ритарной демократии", но не к авторитарной диктату-ре. Впрочем, грань между ними весьма условна и в определенной ситуации может оказаться вполне пре-одолимой. Вопрос о роли России в мире, согласно опро-сам, волнует наших соотечественников даже больше, чем их личные проблемы. Вместе с тем в понятие "ве-личие страны" россияне сегодня вкладывают совсем иное содержание, чем это было 20, 30 и, уж тем более, 50 лет назад. Величие ныне связывается в сознании не столько с военной мощью и территориальной экспан-сией, сколько с экономической эффективностью, пе-редовой наукой, развитой демократией. Преобладание такого рода настроений - еще один "предохранитель-ный клапан", который будет препятствовать утвер-ждению в стране тоталитарного режима. Вместе с тем, попытки "подмять" Россию, вытеснить ее из числа мировых лидеров, будут вызывать у россиян сильную реакцию противодействия, которую вполне могут использовать политические силы радикального толка. В заключение подчеркнем, что для массового политического сознания россиян характерным являет-ся доминанта консервативного плана, что с очевидно-стью обусловлено долгим периодом развития обще-ства по тоталитарному сценарию. Следствием этого являются такие признаки массового сознания граж-дан, как конформизм и терпимость к различным, по-рой уродливым явлениям в развитии политической надстройки, политических институтов и организаций. Вместе с тем, в процессе рефлексии политических процессов, постепенно оформляются, на наш взгляд, достаточно адекватные представления и оценки по поводу демократических преобразований нашего об-щества и перспектив его развития. Таким образом, факторы современного состояния массового созна-ния россиян не препятствуют реализации политики демократического реформирования общества, но, с другой стороны, пока и не выступают катализатором этого процесса на социетальном уровне. Думается, что указанный консерватизм и существенная пара-метрическая "рыхлость" массового сознания во мно-гом обусловлена не только "тяжелым наследием прошлого", но и отсутствием целевой функции разви-тия российского социума - четкой идеологической доктрины, фиксирующей цель и ценности социополи-тических преобразований общества, а также средства достижения базовых целей. Очевидно, что с появлени-ем идеологии, отвечающей требованиям толерантно-сти, в сфере массового политического сознания должны произойти существенные изменения, связан-ные с нивелировкой его архаичных признаков и более четкой ориентацией на определенный спектр соци-альных ценностей.
Примечания:
1 В материале представленном ниже использова-ны результаты эмпирических исследований, проведенных в текущем году Фондом "Обще-ственного мнения" и представленных на http//www.fom/ru
Список литературы
1. Тард Г. Личность и толпа. СПб., 1903.
2. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Макет, 1995. 3. Фрейд
З. Массовая психология и анализ человеческого "Я" // "Я" и "Оно". Кн. 1. Тбилиси: Морани, 1991. С. 71-138.
4. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. // Дегуманизация искусства. М.: Радуга, 1991. С.40-229.
5. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1896. С.168.
6. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс.// Вопросы философии. 1989, № 3, С. 120.
7. Московичи С. Век толп. // Психология масс. М., 1997. С. 416.
8. Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике. М., 1995. С. 15.
9. Сыров В.Н., Поправко Н.В. Генезис массового сознания. С. 3. - http://www.nir/ru/Socio/scipbl/sj/ 12syrov.htm
10. Грушин Б.А. Массовое сознание. М., 1987. С. 8, 254, 357.
11. Фофанов В.П. Социальная деятельность как система. С. 220.
12. Фофанов В.П. Социальная деятельность и теоретическое отражение. Новосибирск, 1986. С. 70.
13. Уледов А.К. Духовная жизнь общества. С. 184.
14. Холодковский Г.К. Некоторые вопросы развития массового политического сознания. // Мэ и Мо. - 1979, № 6. С. 126-127.
15. Иванов В.Н. Новое политическое мышление и массовое сознание. // Социально-политические науки. 1990, № 8. С. 9.
16. Массовое сознание и массовые действия. М., 1994. С.68.
17. Ольшанский Д.В. Трансформация человеческого сознания. // Полис. 1991, № 3. С. 59.
10-09-2015, 22:49