Социальная философия, действительно, придерживается научных основ при анализе и объяснении происходящих в обществе процессов, она исходит из соответствующих принципов. К ним можно отнести:
– подход к обществу как к целостной социальной системе, все элементы которой находятся между собой во взаимосвязи или взаимозависимости; при этом особое значение придается причинно-следственным и закономерным связям, анализ которых составляет основное содержание социального детерминизма как теоретического и методологического принципа исследования социальных явлений, ориентирующего на всесторонний учет существующих между ними причинно-следственных и закономерных связей и отношений;
– рассмотрение всех общественных явлений и процессов в их постоянной динамике, т.е. в движении, изменении и развитии; это есть принцип историзма, требующий анализа любых социальных явлений в исторически развивающемся социальном ; контексте, т.е. в системе их развивающихся и изменяющихся связей с другими общественными явлениями, вместе с которыми и под влиянием которых развиваются и данные явления. Это значит, что при анализе социальных явлений нельзя искусственно вырывать их из исторического контекста, т.е. той системы обстоятельств, в которой происходило или происходит их развитие, чтобы не получить поверхностных, а то и ложных выводов об их сути и социальном значении;
– нахождение и анализ тех социальных противоречий, которые определяют суть и источник развития данных общественных явлений и процессов;
– рассмотрение последних в их исторической преемственности с учетом того, что действительно устарело и играет ныне консервативную, а то и откровенно реакционную роль, а что продолжает жить, сохраняет свое значение и дает возможность обществу развиваться по пути цивилизации и прогресса;
– все это выражается в принципе перехода от абстрактного к конкретному в анализе развития общества, отдельных социальных явлений, исторического процесса в целом; данный принцип, обоснованный в рамках диалектического метода, не потерял своей актуальности и значения по сей день.
4. Философия в системе культуры
Для философии культура является предметом изучения и осмысливания. Этим философия отличается от других форм культуры. Действительно, для науки предмет познания — не она сама, а природа; для искусства предмет творческой деятельности — не оно само по себе, а творимый им особый художественно-предметный мир; для политики цель ее устремления — не она сама, а власть и государство; для религии предмет познания и поклонения — опять же не она сама, а Бог. Поскольку задача науки и искусства, политики и религии не состоит в направлении рефлексии на самих себя, в их рамках не ставится вопрос о достижении полного сознания самих себя. Иначе говоря, они уясняют свою сущность, свое место в обществе и культуре лишь в той мере, в какой это необходимо для решения стоящих перед ними задач. Поэтому, только будучи постигнуты философски, отдельные формы культуры (наука, искусство, политика, система образования и воспитания, религия и др.) могут стать органическими частями единого целого культуры.
Очевидно, что смысл и предназначение культуры в том, чтобы возвышать и облагораживать человека, пробуждать в его душе лучшие чувства и мысли. Культура призвана предохранять от варварства и обскурантизма. Вне культурного воздействия человеку грозят огрубение и ожесточение Очевидно вместе с тем и то, что далеко не всегда культура соответствует своему смыслу и предназначению. Культура часто не справляется с задачей противодействия грубым проявлениям человеческой натуры. Это особенно отчетливо обнаружилось в XX н. Казалось бы, наблюдаемый в наше время небывалый прогресс науки и техники, всеобщая грамотность и информатизация, доступность достижений культуры большинству населения должны обеспечить нравственный прогресс и гармонию межчеловеческих отношении. Однако, к сожалению, этого не происходит. Поэтому ситуация, возникшая в XX в., дали серьезные основания говорить о кризисе культуры. Одной из причин кризиса культуры, повлекшей за собой неспособность исполнять собственную миссию, стала дифференциация культуры.
На определенном этапе культура начинает распадаться на множество не связанных или почти не связанных между собой направлений и форм. Целое культуры утрачивается. Вот как характеризовал сложившееся положение П. Флоренский: «Уже давно, вероятно с XVI в., мы перестали охватывать целое культуры, как свою собственную жизнь... Да, уже давно попытка обогатиться духовно, покупается жертвою цельной личности. Жизнь разошлась в разных направлениях, и идти по ним не дано: необходимо выбирать. А далее, каждое направление жизни расщепилось на специальности отдельных культурных деятелей, вслед за чем произошло раздробление и их на отдельные дисциплины и узкие отрасли. Но и эти последние, естественно, должны были подвергнуться дальнейшему делению. Отдельные вопросы науки, отдельные понятии в области теоретической вполне соответствуют той же крайней специализации в искусстве, в технике, в общественности. И если нередко слышится негодование на механизацию фабричного труда, где каждому работнику достается лишь ничтожная часть какого-нибудь механизма, конструкции, и может быть, назначения которого он не понимает... то сравнительно с этой специализацией рук, насколько более вредной и духовно разрушительной должна быть оцениваема специализация ума и вообще душевной деятельности?»
В советское время в нашей стране задача обеспечения единства культуры решалась главным образом за счет насаждения единой государственной идеологии — марксизма-ленинизма. Это было определенным решением проблемы. Однако, как показали последующие события, идеологический путь обеспечения единства культуры неэффективен: единство оказалось формальным, поэтому непрочным. В постсоветское время остро переживается процесс распадения целостного культурного организма России и других стран постсоветского пространства. Распадение культуры вследствие дифференциации и соответствующей специализации сопровождается распадением ее вследствие количественного преобладания массовой и откровенно коммерческой культуры. В произведениях этих типов культуры ставятся задачи достижения быстрого эффекта популярности или коммерческого эффекта. Проблема развития и сохранения духовной целостности человеческого бытия перед создателями массово-коммерческой культуры просто не возникает. Если сравнивать в рассматриваемом аспекте положение в постсоветском пространстве с положением в западных странах, то в последних оно выглядит более благополучным, хотя и далеким от совершенства, так как там преодолены лишь экстремальные (самые крайние) отрицательные последствия расчленения культуры. Задачу синтеза культуры и сохранения ее единства нельзя решить раз и навсегда. Она требует постоянно возобновляемой работы духа. По существу своему это задача философская.
В процессе осмысления культуры как целого философия рассматривает ее не как готовый безжизненный продукт чего-то другого, а с точки зрения производства культуры. По словам Э. Кассирера (1874— 1945), философское постижение культуры «не удовлетворяется конечным продуктом, но желает понять и тот особый способ производства, который производит данный продукт. Ведь от этой производительной активности, отделявшейся и постоянно возобновляемой работы духа зависит в конечном счете не только язык, но и миф, и религия, и искусство. Понять и прояснить это для каждой отдельной отрасли духовной деятельности человека, понять во всей ее индивидуальности и особенности, во всей неповторимости формы и способа существования должна философия»'. Тем самым философия направляет свои усилия на уяснение условий существования культуры и ее форм Она стремится понять искусство, науку, технику, политику, религию, мифологию и т.д. не только в их фактической данности, но и обнаружить их истоки. В философии уясняется, в частности, какой потребностью и творческой силой человеческого духа порождается та или иная форма культуры. Это дает основание философскому анализу не останавливаться на фиксации современного положения в сфере культурного творчества, но и ставить вопросы относительно того, какой культура должна быть.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Значение философии можно усмотреть не в практической полезности (утилитарности), а в нравственном пафосе. История философии свидетельствует, что философская мысль ищет и обосновывает идеал, способный служить путеводной звездой в жизни людей. Это прежде всего нравственный идеал, связанный с отысканием смысла жизни человека. Это также и общественный идеал, призванный объяснить смысл общественного развития. В этой связи немецкий философ М. Шелер (1874-1928) характеризовал философию как «знание ради спасения», противопоставив его «знанию ради достижений и господства», т.е. позитивному, — научному и технологическому знанию.
На базе философии формируется система знаний, научная картина мира, правильный образ мира, что позволяет в итоге повышать теоретический уровень и эффективность последних научных изысканий. Не менее важно и то, что философия помогает формировать необходимый в обществе благоприятный нравственный климат, духовный мир человека, его нравственные ценности, отвечает на смысло-жизненные вопросы.
Вместе с тем надо иметь в виду, что отдельные специализированные сферы философского знания косвенно способны приносить значительные практические результаты. Например, философия и методология науки помогают отдельным наукам в решении стоящих перед ними задач. Тем самым философия способствует научному и техническому прогрессу. Социальная философия участвует в решении общественно-политических, экономических и др. проблем. Можно с полным правом утверждать, что во всех достижениях человечества присутствует значительный, хотя и косвенный вклад философии.
Список литературы
1. Философия: Учебник / Под ред. проф. В.Н. Лавриненко 2-е изд., испр. и доп. — М.: Юристъ, 1998. — 520 с.
2. А.Н. Лощилин, Е.А. Лощилина «Философия. Учебно-методическое пособие для студентов-заочников по темам: «Предмет философии», «Античная философия». М., 2000
3. Основы философии. От классики к современности, изд. 2-е, дополненное: Учеб. пособие для вузов. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000. - 608 с.
4. Смирнова Н.Н., Конспект лекций по философии; СПб.: ООО «Издательство “Альфа”», 2000г.
5. СпиркинА.Г. Философия:Учебник. — М.: Гардарики, 1999. —816с.
10-09-2015, 23:20