Приход рационалистического Нового времени нанёс оккультизму ощутимый урон. Переворот в представлениях о планетах и звёздах, физико-химической структуре материи и её законах, биологии и географии, как казалось, не оставлял места тайне. Астрологические подсчеты бессмысленны, если не Земля в центре мира, как говорит астрология халдеев, Птолемея и Роджера Бэкона. И вместо астрологов ход болезней и погоду предсказывают медицина и метеорология. Превращение всех металлов в золото возможно только в случае ядерной реакции, а добыча его из золотоносной руды поставлена на поток. И так далее.
Однако, пришёл ХХ век, и стало ясно, что не всё так просто и схематично и в космосе и в человеке, как казалось. Странные открытия физики и страшные открытия истории: мировые войны. Трезвый разум Просвещения не дал счастья человечеству, и оно в середине ХХ века тотально обращается не только к традиционным религиозным формам Востока и Запада, но и к полузабытым формам рациональности. Всё глубинное интересует его: не “светлое будущее”, но покрытое мраком прошлое: бессознательное из раннего детства, “прошлые жизни”, древние религии, сакральная медицина и тому подобное.
В “глубинной” психологии К.Г. Юнга предлагается своеобразная трактовка эзотерической символики магии и алхимии. Он считает, что эти виды рациональности непосредственно связаны с глубинными архетипами сознания человечества, присущи каждому и передаются генетически. Как бы то ни было на самом деле, действительно, эзотерические знания обращают человека вглубь своей личности, вызывают из небытия скрытые тенденции, желания и силы. В эзотерическом развитии человеку становится доступно то, чего он лишен в технократической современной культуре. Кроме того,углубление внутрь себя часто приносит душевное сближение с собратьями по внутреннему кругу, что также лечит раны отчуждения от общества, природы и самого себя.
ХХ век – новая эпоха смешения, синкретизма, слияния несовместимого. В одной голове могут уживаться взаимоисключающие идеи. И всё это подпитывается СМИ, где в фантастическом фильме можно увидеть невиданное, где в рекламных роликах за счастье выдаются джинсы или женские прокладки, за радость - дешевый шоколад, за мужество и силу – гель для бритья и папироску, за молодость, здоровье, красоту и женственность – шампунь и косметика - это ли не страна “чудесных” превращений? Из ничего и без усердного труда составить капитал – “алхимия финансов”. Вместо самостоятельного решения жизненных кризисов и строительства личной жизни – “приворот, отворот, снятие венца безбрачия” и так далее. Как нам представляется, современному массовому сознанию действительно очень близки ценности эмпирического эзотеризма. Но, к сожалению, такое сознание оказывается слишком подверженным политическим и психическим манипуляциям с помощью того же астрологического “прогноза” или просто сеанса Кашпировского.
Также проблемой остаётся наличие организационного эзотеризма. Тайное общество по своему же определению не сообщает о своих действиях и планах. Кроме того, затруднительна нравственная оценка “эзотерического разрыва” в этикете поведения таких сообществ, а также многих современных сект. В отношении к “своим”, к внутреннему кругу, членам общества предписывается любовь и доверие, в отношении “профанов” (дословно переводится как “вне храма”) допускается лукавство, манипуляции и ложь, ради их же блага, понятого “эзотерически”.
На все эти проблемы современная наука пока не отвечает однозначно, что свидетельствует о необходимости глубоких и объективных исследований.
Говоря об эзотеризме, мы неявно подразумеваем некий определенный класс знаний, причем знаний действительно не очевидных, не лежащих на поверхности, доступной всеобщему обозрению. Но обратившись к истории мы обнаружим, что на различных ее этапах знания, относимые нами к "эзотерическим", скрывались или оставались скрытыми по разным причинам. Различным было и содержание знаний, которые мы, тем не менее, объединяем термином "эзотерические". Можно предположить, что, несмотря на различия, в этих знаниях присутствует еще не выявленное и не осмысленное, но интуитивно ощущаемое нами нечто общее; именно существование этого "нечто" позволяет нам говорить об эзотеризме как о целостном явлении, специфическом элементе культуры.
Эзотерика - это учение, совокупность знаний, предназначенных только для посвященных людей, несущих данную тайну в себе и не имеющих право распространять ее за пределы своего знания. Учение содержит все то, что собиралось, накапливалось, столетиями хранилось, передавалось из поколения в поколение и совершенствовалось в культуре разных народов. Эзотерика - это процесс познания окружающего мира и бытия, познание самого себя как части целого. Каждый человек несет в себе тайну, и она должна принадлежать только ему - вот истинный смысл эзотерики.
Взаимные оценки и взаимоотношения между эзотерикой, наукой и религией позволительно интерпретировать как вполне изоморфные. С позиций любой из этих духовных традиций, остальные являют собой ее частный случай. Исходными онтологическими началами для них выступают Бог (в религии), либо эзотерическая реальность, либо природа с ее законами (наука). Эзотеризм располагает собственными эзотерическими космологией, метафизикой и психологией, простраивая собственную архитектонику в соответствии с последними научными достижениями.
Глава 2. История эзотерических учений.
§1. Зарождение эзотерических учений в древнем обществе.
На заре человечества эзотеричными оставались любые знания, сколько-нибудь отвлеченные от практики непосредственного производства средств жизни. Вместе с тем по причине первобытной простоты, "неразработанности" отношений человека с миром, отсутствия в них дробных деталей, вся полнота знаний, фиксирующих этот базовый человеческий опыт, могла быть охвачена одним индивидом. Подобно своему носителю, еще не отмеченному печатью разделения труда, древнейшее эзотерическое знание было целостным "знанием обо всем", обо всех архетипических, фундаментальных формах отношений с миром в их единстве, – Знанием с большой буквы, Всезнанием, Всеведением, мифическим "Золотым Яйцом", содержащим в себе зародыш всего грядущего знания. Из наивного синкретизма этого Единого Знания и развернулось впоследствии то многообразие знаний, с которым мы имеем дело сегодня.
"Золотое Яйцо" первичного Знания изначально несло в себе зерно раскола. Наряду с неспособностью охватить всю полноту наличного опыта отношений с миром, доступную лишь отдельным индивидам, каждый человек уже на начальных этапах истории должен был освоить какой-то общеобязательный минимум этого опыта, – в противном случае он не стал бы человеком. Поэтому эзотерическое первичное Знание изначально было двуедино с экзотерическим мифом – "мифом обо всем", столь же целостным, как и само "Золотое Яйцо".
Первые упоминания о ранних эзотерических школах относятся к 8—10-му тысячелетиям до н.э., к Древнему Египту (есть мнение, что древние египтяне, Гермес Трисмегист, — в свою очередь, получили эти знания от атлантов). Эзотерика складывался в качестве обобщенного синтезированного учения о мире (и человеке в нем), как о некоем едином пространстве, устроенном и живущем по единым законам, где познанное и непознанное, макрокосмос и микрокосмос требуют единого подхода к изучению.
В процессе развития отношений человека с миром и соответствующего умножения знания, а также роста человеческих сообществ и соответствующего усложнения их структуры, различие между эзотерическим и экзотерическим знанием становилось все более значительным. Чем объясняется это растущее различие? Почему, скажем, в Древнем Египте с его экзотерическим многобожием ("для толпы") сами жрецы исповедовали строгий монотеизм ("для внутреннего пользования")? Это объясняется прежде всего тем, что экзо- и эзотерические знания осуществляли в рамках человеческого сообщества, как развивающегося целого, различную функцию.
Экзотерические мифы в конкретно-образной, "сказочной" форме кодировали важнейшие элементы опыта тех отношений с миром (и другими людьми, разумеется), в которые человеку неизбежно приходилось вступать в процессе своей жизнедеятельности. И сегодня дети начинают освоение человеческого опыта с освоения сказок – специализированных "микромифов". А в те далекие времена освоение экзотерического мифа было чем-то вроде освоения курса средней школы. Будучи единственным источником знания для абсолютного большинства людей, экзотерические мифы обеспечивали функционирование человеческих сообществ, то есть обеспечивали воспроизводство достигнутого уровня отношений с миром.
Напротив, эзотерическое знание отражало самоцельное стремление его носителей к углублению этого опыта, – оно фиксировало такие уровни опыта, осваивать которые "непосвященным" не было необходимости, да было и не под силу. Это было своего рода "упреждающее" знание, которое обеспечивало развитие человеческих сообществ: по мере того как общественная практика оказывалась перед необходимостью осваивать новые рубежи отношений с миром, на поверхность выходили эзотерические глубины, отразившие опыт освоения этих рубежей отдельными людьми.
Усложнение общественной практики было связано с усложнением социальной структуры общества, – с кастовым, а затем и внутрикастовым разделением труда. В числе основных каст выделилась и каста "хранителей Знания". Объединение усилий отдельных эзотериков в рамках касты привело к резкому умножению эзотерических знаний, что послужило причиной дальнейшего дробления " Золотого Яйца": поскольку один человек был уже не в состоянии вместить всю полноту Знания, члены касты начали специализироваться, посвящая себя преимущественно какому-то определенному аспекту эзотерического наследия.
По мере возникновения общественной потребности в том или ином из этих аспектов, последний экзотеризировался, окончательно отделяясь от первоначальной синкретической целостности: складывался соответствующий социальный институт, функция которого состояла отныне в сохранении и развитии данной конкретной области знания. Так образовался ряд наук, утративших свою былую эзотеричность – астрономия, математика, медицина и т.д. Экзотеризированные знания уже не противостояли никакому скрытому истинному знанию о своем предмете и поэтому вообще выпадали из предшествующей схемы деления знания на экзо- и эзотерическое. Вместе с тем на каждом из этапов экзотеризации первичного Знания оставался некий "эзотерический осадок", безотносительный к нуждам общественной практики.
§2. Эзотерические доктрины пифагорейцев.
Учение Пифагора говорит о том, что он был превосходно знаком с содержанием восточных и западных эзотерических школ. Он жил среди евреев и много узнал от раввинов о тайных традициях Моисея, законодателя Израиля. Впоследствии школа Ессеев была посвящена по большей части интерпретации пифагорейских символов. Пифагор был инициирован в египетские, вавилонские, халдейские мистерии. Хотя многие полагали его учеником Зороастра, сомнительно, чтобы его учителем был богочеловек, которого почитали персы. Хотя данные о его путешествиях расходятся меж собой, историки согласны в том, что он посетил много стран и учился у многих учителей.
Счастливый день, "золотой день", как говорили древние, был тот, когда Пифагор принимал нового ученика в своем жилище и торжественно присоединял его к рядам своих учеников. Принятый ученик проникал во внутренний двор, куда допускались лишь одни верные последователи. Отсюда название эзотерические (те, которые внутри), противополагавшиеся экзотерическим (те, которые вне). С этого и начиналось настоящее посвящение. Откровение состояло в полном, обоснованном изложении оккультного учения, начиная с первооснов, заключенных в таинственной науке чисел, до последних результатов мировой эволюции, до высшего назначения божественной Психеи, души человеческой. Эта наука чисел была известна под различными именами в храмах Египта и Азии, и так как она давала ключ ко всей тайной доктрине, ее тщательно скрывали от непосвященного. Цифры, буквы, геометрические фигуры и другие начертания, служившие знаками этой алгебры оккультизма, были понятны одному лишь посвященному. Этот последний раскрывал их смысл новому адепту лишь после того, как получал от него клятву молчания. Пифагор формулировал священную науку в книге, написанной его рукой и носившей название: Hiéros Logos, священное слово. Эта книга не дошла до нас, но позднейшее произведение пифагорейцев Филолая, Архита и Гиероклеса, а также диалоги Платона и трактаты Аристотеля, Порфирии и Ямвлиха, знакомят нас с её принципами. И если принципы эти оставались до сих пор непонятными для современных философов, это произошло оттого, что смысл и значение их можно понять лишь путем сравнения всех эзотерических доктрин Востока.
Пифагор называл своих учеников "математиками" потому, что его обучение начиналось с учения о числах. Но эта священная математика или наука принципов была иная, чем та, которой владеют ученые и философы в наши дни: она была одновременно и более трансцендентна, и более жизненна, и рассматривала число не как абстрактное количество, но как существенное и деятельное качество верховной единицы, Бога, источника мировой гармонии. Наука чисел была наукой живых сил, божественных качеств в действии, как в мирах, так и в человеке, как в макрокосме, так и в микрокосме. Следовательно, проникая в свойство чисел, схватывая и объясняя их разнообразные сочетания, Пифагор создавал, в сущности, целую теогонию или обоснованную на разуме теологию. Истинная теология должна бы заключать основы всех наук. И она может возвыситься до науки о Боге лишь тогда, когда ясно покажет единство и взаимную связь всех остальных наук, лишь тогда, когда станет синтезом, объединяющих их в одно целое. Такую именно роль играла в древних, египетских храмах наука Священного Глагола, и ее-то Пифагор и формулировал более точным образом под именем Науки Чисел. Она имела притязание обладать ключом жизни и сути бытия. Адепт, направляемый учителем, начинал с созерцания её начал в своем собственном разуме, прежде чем применять эти начала к концентрической необъятности развивающихся миров.
Для древнего посвященного, у которого духовное зрение пробуждалось постепенно как новое чувство восприятия, это внутреннее откровение являлось скорее вознесением в центр пламенеющего солнца истины, откуда он созерцал все существа и формы, брошенные в водоворот жизни божественной эманацией. Конечно, посвященный не сразу приходил к внутреннему обладанию истиной, к тому могучему сосредоточенью всех сил, которое дает постижение мировой жизни. Для достижения столь трудной гармонии между разумом и волей требовались годы упражнений. Прежде чем овладеть творческим словом, необходимо научиться складывать священный глагол, буквы за буквой, слог за слогом.
Пифагор имел обыкновение давать свои наставления в храме Муз. Сенаторы Кротона построили его по плану и по личным указаниям Пифагора рядом с его собственным жилищем, среди деревьев окружающего сада. Только ученики второй степени проникали туда вместе с Учителем. Внутри этого круглого храма виднелись девять мраморных муз; по середине стояла Гестия, закутанная в покрывало, торжественная и таинственная. Левой рукой она защищала пламя очага, правой рукой указывала на небо. У Греков, точно так же как и у Римлян, Гестия или Веста была хранительницей божественного начала, которое скрыто во всех вещах. Представительница божественного огня имела свой алтарь в храме Дельфов, в Пританеи Афин и при каждом домашнем очаге. В святилище Пифагора она олицетворяла собою божественную науку или Теософию. Окружавшие ее эзотерические музы носили – кроме обычных своих мифологических имен – еще имена тех оккультных наук и священных искусств, которые находились под непосредственной охраной каждой из них. Урания наблюдала за астрономией и астрологией; Полимния владела наукой потусторонней жизни души и искусством прорицания; Мельпомена со своей трагической маской представляла науку жизни и смерти, трансформаций и перевоплощений. Эти три верховные музы, вместе взятые, олицетворяли собой всю космогонию или небесную физику, Каллиопа, Клио и Эвтерпа являлись представительницами человеческой или психологической науки с соответствующими ей искусствами: медициной, магией и моралью. Последняя группа – Терпсихора, Эрата и Талия заведовали земной физикой, наукой элементов, камней, растений и животных.
Таким образом сразу перед учеником появлялись сразу все линии наук, начертанные на организме вселенной, и выраженные в лице Муз, освещенных божественным пламенем. Вступив со своими учениками в это тихое святилище, Пифагор раскрывал книгу Глагола и начинал свое эзотерическое обучение. Эти музы, говорил он, не более как земной образ божественных сил, духовную красоту которых вы будете созерцать внутри себя. Как они устремляют свои взоры на огонь Весты, из которого все они произошли и который дает им движение, ритм и мелодию, также должны и вы погружаться в центральный Огонь вселенной, в божественный Разум, чтобы вместе с ним изливаться во все его видимые проявления".
Затем Пифагор увлекал своих учеников из мира форм и видимостей, уничтожал время и пространство и с могучей силой уносил их с собой в великую Монаду, в самую суть несотворенного Бытия. Пифагор называл ее Единицей, заключающей в себе всю полноту гармонии, которая есть мужское начало всепроникающего Огня, самодвижущийся Разум, нераздельный и непроявленный, творящий преходящий миры, Единый, Вечный, Неизменный, скрытый под многообразием форм, которые приходят, уходят и изменяются.
"Суть вещей ускользает от человека", говорит пифагореец Филолай. "Он познает лишь явления этого мира, в котором конечное сочетается с бесконечным. Как же может он узнать их? Только поскольку существует между ним и остальным миром гармония, единение, общее начало; а это общее начало дает вещам Единый, который вместе со своей сутью придает им меру и смысл. Он есть мера, определяющая отношение между объектом и субъектом, тот смысл вещей, посредством которого душа участвует в Разуме Единого".
Пифагор прибавлял к этому, что дело посвящения состоит в приближении к великому существу, в уподоблении ему, в возможном усовершенствовании, в господствовании над всеми вещами посредством разума, в достижении той же активности, какой отличается тот невидимый огонь.
Бог, Неразделимая
10-09-2015, 23:44