ничто не является объяснением, если оно не истинно;
ни у кого нет оснований утверждать "я имею объяснение", если у него нет оснований утверждать "я имею теорию, которая является приемлемой и дает объяснение".
Ясно, что эти аргументы различаются только с точки зрения корреспондентной истинности. Для когерентиста они идентичны.
Такая интерпретация позволяет сохранить базовые интуиции, согласно которым объяснение должно связывать неизвестное с известным, и в то же время снимает возражение этому подходу, заключающееся в том, что объяснение известного феномена может быть произведено с помощью совершенно новых и необычных теорий: в любом случае это новое и необычное знание должно будет быть когерентно с множеством предложений, полагаемых языковым сообществом тривиально истинными, т.к. в противном случае это новое знание, не располагая определенными значениями, попросту не сможет функционировать, т.е. не будет существовать как знание.
Итак, анализ семантического аспекта перехода от описания к объяснению оказывается связанным с проведением нескольких дихотомий:
данные наблюдения/теория;
репрезентационизм/конструктивизм;
корреспондентная/когерентная истинность;
дескрипция/объяснение.
[5] van Fraassen B. The Scientific Image. — Oxford., 1980. Р .134.
[6] Saarinen E. Quantifier Phrases Are (At Least) Five Ways Ambiguous in Intensional Contexts — Heny F. (ed.) Ambiguities in Intensional Contexts. Synthese Language Library, V.12. — Dordrecht — Boston — N.Y., 1981.
[7] Мартине А. Основы общей лингвистики //Новое в лингвистике, вып. III. — М., 1963.
[8] Fumerton R. Truth and Correspondence (manuscript).
[9] Davidson D. A Coherence Theory of Truth and Knowledge — LePore E. (ed.) Truth And Interpretation. Perspectives on the Philosophy of Donald Davidson. — Oxford, 1986. p.307-319
[10] Fumerton R. Metaepistemology and Skepticism. — Lanham, Maryland, 1995. — p.142.
[11] Resher N. The Coherence Theory of Truth. Ox ., 1973. Pp . 1-4.
[12] Мы исходим здесь из допущения —дискуссионного и, безусловно, контекстуального — о том, что с каждым новым объяснением увеличивается количество нашего знания — уже хотя бы в том смысле, что появляется новый текст.
[13] van Fraassen B. The Scientific Image. Р.14.
[14] Лебедев М.В., Черняк А.З. Конвенция: опыт генетического анализа. — Философские исследования, 1996, № 3. С. 106-115.
[15] Вот пример из современного отечественного философского текста: "А если у кого-либо возникает желание спросить, откуда у Ф. Энгельса и всех, кто согласен в этом с ним, право квалифицировать вопрос об отношении мышления к бытию в качестве основного вопроса всей философии, т.е. философии как таковой безотносительно к тому, в какой форме, в какой стране и в какое время она существует, словом, безотносительно к конкретной исторической форме ее самореализации, то на это можно ответить следующим образом: спрашивать об этом поздно, ибо указанный статус основного для философии вопроса об отношении мышления к бытию было дано иметь давно без какого-либо содействия этому Ф. Энгельса и тех, кто в этом согласен с ним, и тем более без его и их заслуги в том, что это объективно имело и продолжает иметь место". — Горан В.П. Философия. Чтоэтотакое? — Философиянауки. № 1 (2). Новосибирск, 1996.
[16] Hempel C.G. Aspects of Scientific Explanation. — In: Aspects of Scientific Explanation and Other Essays in the Philosophy of Science. N.Y., 1965.
[17] Friedman M. Explanation and Scientific Understanding. — Journal of Philosophy №71 (1974), pp. 5-19.
[18] van Fraassen B. The Scientific Image.
[19] G. Harman, The Inference to the Best Explanation, Philosophical Review, 74 (1965), pp. 88 — 95; G. Harman, Thought, (Princeton, N.J., 1973), pp. 155-173.
10-09-2015, 21:49