Рассматривая возможные пути развития общества в XXвеке, Бердяев верно отмечает тенденцию развития творческого труда, способствовавшего ускорению научно-технического прогресса, движению человеческой мысли на абсолютно новый, мировой уровень. По мнению автора: «Марксизм верил, что можно до конца рационализировать общественную жизнь и привести ее к внешнему совершенству, не считаясь с теми энергиями, которые есть в бесконечном мире над человеком и вокруг него. Марксизм – самая крайняя форма социологического рационализма, а потому и социологического утопизма».
Мировая война очень четко разделила людей по их мироощущениям. Одни, с социологическим мироощущением, пытающиеся приспособить свои традиционные точки зрения к новым реалиям жизни, и люди новой формации, обладающие более широким кругозором, космическим мышлением, воспринимающие войну как переход общества в новый исторический период.
III.ДУШИ НАРОДОВ (ПАРАЛЛЕЛИ)
III.I.СУДЬБА ПАРИЖА
Париж – город мировой цивилизации, в период первой мировой войны находился под угрозой захвата немецкими войсками. Бердяев, как и многие прогрессивные люди того времени с тревогой наблюдал за происходящими событиями. Анализируя отношение к войне во Франции, автор приходит к выводу, что нация эта абсолютно не приспособлена к войне, ее героический дух угас. Страна нуждалась в помощи, и Россия ее предоставила. Да, после блистательных побед Наполеона Франция фактически владела миром, но после его провального похода на Россию, и последующего разгрома она так и не смогла оправиться. Франция потеряла силу духа, уверенность сильной нации. Первая и Вторая мировые войны подтвердили это.
Мистический Париж и «благоустроенная казарма» Берлин, вот такие сравнения приводит автор. Город любви, манящий, таинственный и технически усовершенствованный, но бездушный и лишенный всякой привлекательности – вот характеристики этих городов. Мое мнение, что нельзя рассматривать город только с положительной или отрицательной стороны. Для каждого человека город открывается по-своему. Он может показать как положительные, так и отрицательные стороны своей жизни. Например, Санкт-Петербург воспринимается гостями неоднозначно. Он либо притягивает, завораживает с первого дня, либо вызывает неприязнь, непонимание.
Обвиняя Францию в мещанстве и превознося бытовую свободу, свободу от ложных условностей и лицемерных норм, русских, Бердяев пишет: «В мещанской Франции, богатой, устроившейся и самодовольной, нельзя уже было узнать страны Жанны д’Арк и Наполеона, великой революции и великих исканий свободы». Мещанство и война, две противоположности, которые как два магнита притягивают друг друга. Они происходят из одинаковых причин и «в этом есть внутренняя диалектика, изобличающая ложь жизни».
III. II.РУССКАЯ И ПОЛЬСКАЯ ДУША
Рассматривая отношения Польши и России видно, что исторически эти страны странным образом связаны невидимыми узами. Польша, в период своего расцвета, чуть не стала владычицей России, но, проиграв, стала усиленно русифицироваться. Россия царская, социалистическая пытались лишить поляков национального чувства, свести роль польского государства к чисто номинальным функциям. Бердяев пишет: «Внешние отношения России и Польши коренным образом меняются. Россия сознает, что должна искупить свою историческую вину перед Польшей. Но русская и польская душа все еще противостоят друг другу, как страшно чужие, бесконечно разные, друг другу непонятные. Внутреннего сближения не происходит». Произошло столкновение славянских культур, сориентированной на Запад и сориентированной на Восток. «Но если польское мессианское сознание и может быть поставлено выше русского мессианского сознания, я верю, что в самом народе русском есть более напряженная и чистая жажда правды Христовой и царства Христова на земле, чем в народе польском. Национальное чувство искалечено у нас, русских, нашим внутренним рабством. У поляков – их внешним рабством».
Я не согласен с тем, что Россия по отношению к Польше, должна испытывать чувство исторической вины. Желание расширения границ, присоединения новых территорий, поглощения более мелких образований – это естественный процесс, как в живой природе, так и в государственном развитии. Другой вопрос как это происходит, и с какой точки зрения рассматривается. Если это слияние несет новым территориям развитие, возможность интеграции в более сильное государство, то это естественно позитивный этап развития. Отношения Польши и России, неизбежны из-за территориальных, исторических, социальных причин. «Русская душа останется православной по своему основному душевному типу, как польская душа останется католической. Это глубже и шире православия и католичества как вероисповеданий, это – особое чувство жизни и особый склад души. Но эти разные народные души могут не только понять и полюбить друг друга, но и почувствовать свою принадлежность к единой расовой душе и сознать свою славянскую миссию в мире».
III. III.РЕЛИГИЯ ГЕРМАНИЗМА
Основная мысль автора заключается в том, что Германия духовно является антагонистом России, ее внутренняя тяга к порядку, организованности имеет болезненные формы. Немцы чувствовали себя организаторами изнутри, борцами с мировым хаосом. Это послужило развитию непомерных амбиций Германии, чувству внутреннего превосходства арийской расы над другими. «Дух тевтонской гордости пропитал всю германскую науку и философию. Немцы не довольствуются инстинктивным презрением к другим расам и народам, они хотят презирать на научном основании, презирать упорядоченно, организованно и дисциплинированно». Рассматривая германский и русский дух, Бердяев доказывает превосходство и преимущество русского. История и Вторая мировая война подтвердили его мысли. Сила русского духа в полной мере раскрылась во время противостояния с нацистской Германией, продолжательницей идей кайзеровской Германии начала XX века.
IV.ПСИХОЛОГИЯ ВОЙНЫ И СМЫСЛ ВОЙНЫ
IV. I.МЫСЛИ О ПРИРОДЕ ВОЙНЫ
Бердяев, рассматривая войну, утверждает ее вторичность, рефлекторность на источник духовного противостояния. «Зло войны есть знак внутренней болезни человечества. Материальные насилия и ужасы войны лишь сыпь на теле человечества, от которой нельзя избавиться внешне и механически. Все мы виноваты в той болезни человечества, которая высыпает войной. Когда вскрывается гнойный нарыв, то нельзя видеть зла в самом вскрытии нарыва. Иногда это вскрытие нужно сделать насильственно для спасения жизни».
Духовность и духовные ценности, возрождение души – вот основные ценности верующего человека на войне, и его не так страшит смерть физическая, как смерть духовная. Человеку неверующему трудно смириться с физической смертью. Пацифизм поддерживается большей частью гуманистами-позитивистами, людьми, поддерживающими эмпирическую данность бытия. «Христианство есть сплошное противоречие. И христианское отношение к войне роковым образом противоречиво. Христианская война невозможна, как невозможно христианское государство, христианское насилие и убийство. Но весь ужас жизни изживается христианством, как крест и искупление вины. Война есть вина, но она также есть и искупление вины. В ней неправедная, грешная злая жизнь возносится на крест».
Человек воюющий, и человек желающий победы своему народу, оба духовно совершают убийство и равно ответственны за происходящее. Бердяев отмечает: «Я думаю, что в основе всей культуры лежит та же вина, что и в основе войны, ибо вся она в насилии рождается и развивается. Но зло, творимое культурой, как и зло , творимое войной, - вторично, а не первично, оно – ответ на зло изначальное, на тьму, обнимающую первооснову жизни».
IV. II.О ЖЕСТОКОСТИ И БОЛИ
Автор рассматривает закономерность развития общества и жестокость. Любой процесс, связанный с движением вперед, с прогрессом, ломает привычные стереотипы, устои, что в свою очередь приводит к жестокости и боли, нарушению баланса.
«Христианство верит в искупительность страдания и зовет к вольной Голгофе. И судьба христианских народов – динамична, а не статична, как судьба народов Востока. Христианское человечество творит историю». Вызывает сомнение это высказывание автора. Статика народов Востока обманчива, она вызвана созерцательным отношением к жизни, связанным с верой в реинкарнацию духа. Но огромный потенциал, людской, научный, накопленный на Востоке, бурно развивается, в корне меняя мировую расстановку сил.
Война, жестокость и боль взаимосвязаны между собой. Бердяев пишет: «Но эта ниспосланная нам война, может быть, самая страшная из всех бывших войн, есть, во всяком случае, страдальческое испытание для современного человечества, развращенного буржуазным благополучием и покоем, поверившего в возможность мирной внешней жизни при внутреннем раздоре».
Анализируя жестокость немцев, Бердяев рассматривает и русский характер: «У нас, русских, есть боязнь силы, есть вечное подозрение, что всякая сила от дьявола. Русские – непротивленцы по своему духу. Сила представляется всегда насилием и жестокостью. Быть может, потому русские стали такими, что в истории своей они слишком много страдали от насиловавшей их, над ними стоящей силы». В русской душе есть стремление идти на компромиссы, обходить острые углы, но не дай бог кому-то загнать нас в угол. Неоднократные попытки захвата мирового господства в истории человечества, заканчивались как раз в России, похороненные нашим народом. Великая ошибка всех диктаторов – желание победить именно Россию.
IV. III.О ПРАВДЕ И СПРАВЕДЛИВОСТИ В БОРЬБЕ НАРОДОВ
Каждый народ в своей борьбе за существование проходит период войны, когда противоречия с другим народом достигают максимума, и их решение невозможно мирным путем. «Борьба за историческое бытие каждого народа имеет внутреннее оправдание. Я могу признавать правоту своего народа в мировой войне, но это не есть правота исключительных нравственных преимуществ, это – правота творимых исторических ценностей и красота избирающего Эроса.
И мировая борьба союзников с Германией есть борьба за историческое бытие и исторические ценности, а не борьба исключительных моральных качеств и прерогатив».
Рассматривая войну России и Англии против Германии, автор обосновывает свою позицию поддержки России и отрицательную роль в мировом развитии Германии. Причины этой позиции мы рассматривали ранее. «Дело идет о мировом духовном преобладании славянской расы. Мне неприятен весь нравственный склад германца, противен формалистический пафос долга, его обоготворение государства, и я склонен думать, что славянская душа с трудом может переносить самые нравственные качества германцев, их нравственную идею устроения жизни. И я бы хотел бороться с германцами за наш нравственный склад, за наш духовный тип».
IV. IV.ДВИЖЕНИЕ И НЕПОДВИЖНОСТЬ В ЖИЗНИ НАРОДОВ
Народы мира находятся в постоянном движении, происходит изменение границ, государственного устройства. Эту закономерность изучает автор в этой главе. «Творческие задания исторического и мирового процесса не могут прекратиться и не может наступить состояние статическое, вечный счастливый покой».
Я, поддерживаю точку зрения автора о том, что каждый народ имеет свои периоды рассвета и упадка. Но, рассматривая развитие Германии, Бердяев пишет: «Есть большие основания думать, что германский народ, имевший свою великую миссию в мире, в этой войне истощит свои силы». К сожалению произошел обратный процесс, и Россия, эта великая держава, истощила свои силы, а Германия испытала период расцвета вплоть до Второй мировой войны.
«Оправдание России в мировой борьбе, как и всякой страны, всякого народа, может быть лишь в том, что внесет в мир большие ценности, чем Германия, притязания которой на мировое владычество она отражает, что своим неповторимым индивидуальным духом она подымает человечество на более высокую ступень бытия».
IV. V.О ЧАСТНОМ И ИСТОРИЧЕСКОМ ВЗГЛЯДЕ НА ЖИЗНЬ
Бердяев разделяет людей, во взгляде на жизнь, войну, на два типа. «Одни смотрят на войну, как на все на свете, с частной точки зрения, с точки зрения личной или семейной жизни, блага и счастья людей или их страдания и несчастья. Другие смотрят на войну со сверхличной, исторической, мировой точки зрения, с точки зрения ценности национальности, государственности, исторических задач, исторической судьбы народов и всего человечества».
Критикуя творчество Л.Н.Толстого, и в его лице значительной части русской интеллигенции, Бердяев обвиняет его в замкнутости описания частной точки зрения на жизнь, нравственных сомнений и исканий, совершенствования отдельно взятой личности. Но разве конкретный человек, с его мыслями, желаниями, исканиями не более ценен, чем целая нация, историческая общность людей? Мне кажется, что автор слишком углубился в рассуждения о значимости нации, упустив стремления, духовное развитие личности, которые были раскрыты Л.Н.Толстым в своих произведениях, объединивших судьбы конкретных людей и государства.
«Очень характерно, что углубленный, религиозный взгляд на жизнь допускает жертвы и страдания, во многом слишком трудно видеть искупление и путь к высшей жизни. Более же поверхностный, «частный» взгляд на жизнь боится жертв и страданий и всякую слезу считает бессмысленной. Тот взгляд на жизнь, который я называю историческим лишь в противоположность частному и который, в сущности, религиозный, - ценности ставит выше блага, он принимает жертвы и страдания во имя высшей жизни, во имя мировых целей, во имя человеческого восхождения».
V.ПСИХОЛОГИЯ ПОЛИТИКИ И ОБЩЕСТВЕННОСТИ
V. I.ОБ ОТВЛЕЧЕННОСТИ И АБСОЛЮТНОСТИ В ПОЛИТИКЕ
В этой главе критикуются действия социал-демократов в период Первой мировой войны. Автор критикует их позицию по отношению к войне, их отвлеченность и формальную абсолютность в политике. «Такая отвлеченность и абсолютность в политике на практике ведут к тому, что интересы своей партии или социальной группы ставятся выше интересов страны и народа, интересы части – выше интересов целого. Часть, группа, чувствует себя выделенной из всенародной жизни, общенациональной и общегосударственной жизни и пребывающей в абсолютной правде и справедливости».
Рассматривая политику, Бердяев делает вывод о том, что политика не может быть отвлеченной от жизни. Она должна быть проникнута жизнью, отталкиваться от требований конкретного периода жизни общества. «Такая отвлеченность отрицает, что политика есть творчество и искусство, что настоящая, большая историческая политика требует особых даров, а не механического применения общих мест, большей частью невпопад. Упрощающее отрицание сложности и конкретности исторической жизни, в которой делается всякая политика, есть показатель или бездарности и элементарности в этой области, или отсутствия интереса к этой сфере бытия, непризванность в ней».
В тот период политика должна была быть направлена на защиту государства, мобилизации всех сил общества, объединения его перед угрозой Германии. Но внутренние разногласия в обществе перевесили здравый смысл, революции сотрясли Россию. Позорный Брестский мир ожидал Россию. Бердяев предлагал соотечественникам: «Сейчас все силы нации должны быть мобилизованы для обороны России и для победы. Это совершенно конкретная задача, она не диктуется никакими отвлеченными принципами политики. Но сторонники отвлеченной принципиальной политики и сейчас делают политические декларации, которые совершенно безжизненны и проходят мимо самых безотлагательных задач исторического дня. Духовный подъем, нравственная сила, и воодушевление ныне обнаруживаются в патриотическом деле служения родине, в защите родины от смерти. Эти дела не предусмотрены принципами отвлеченной политики; эти задачи возникли в данный исторический день, и эта нравственная энергия обнаружилась лишь ныне».
V. II.СЛОВА И РЕАЛЬНОСТИ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
Слова играют огромное значение в жизни общества. Слово несет в себе огромную силу, но эта сила может быть не только позитивной, но и негативной. Конкретная личность, особенно в политике, иногда и не видна за горой слов-шаблонов. «Качества личности вообще у нас мало ценятся, и не ими определяется роль в общественной жизни. Поэтому у нас так много совершенно ложных общественных репутаций, много имен, созданных властью слов, а не реальностей».
Власть слова огромна. Если слово написано или произнесено уважаемой личностью, лидером, то в сознании человека оно закрепляется надолго и «убивает» оппонента. Доказать что-либо обратное крайне сложно. В наше время доверие, оставшееся к журналистам, писателям, еще с советских времен, часто играет с нами злую шутку. Заказные статьи, репортажи, скрытая реклама, все это служит для воздействия на массы посредством слова. Бердяев пишет: «При помощи условной фразеологии у нас легко превращают людей глубоко идейных, с нравственным закалом характера чуть ли не в подлецов, а людей, лишенных всяких идей и всякого нравственного закала, высоко возносят». То есть это те же проблемы, с которыми нам приходится сталкиваться сегодня.
Проблема России, по мнению Бердяева в недостаточной развитости, духовном развитии отдельной личности в России. «Главная беда России – не в недостатке левости, которая может возрастать без всяких существенных изменений для русской общественности, а в плохой общественной клетке, в недостатке настоящих людей, которых история могла бы признать для реального, подлинно радикального преобразования России, в слабости русской воли, в недостатке общественного самовоспитания и самодисциплины». Такие же проблемы были и в духовной жизни общества. Религия, мораль, все должно было пройти через возрождение, очищение от всего наносного, поверхностного.
«Поистине, одну великую революцию предстоит нам совершить, революцию свержения ложных и лживых, пустых и выветрившихся слов, формул и понятий».
Свобода слова должна была прекратить существование власти пустых слов. Но свобода слова требует и определенного уровня развития общества. Монархия того периода, несмотря на демократические преобразования, не давала такой свободы для общества, и таким образом получилась тупиковая ситуация в его развитии.
V. III.ДЕМОКРАТИЯ И ЛИЧНОСТЬ
Сравнивая развитие общества в России и на Западе, Бердяев показывает, что демократия у многих русских людей считалась величайшим достижением свободного Запада, призванным дать людям великие блага, освободить личность, установить социальную справедливость. Но это суждение автор считает неверным, с чем я абсолютно согласен. Он пишет: «Государственный абсолютизм в демократиях так же возможен, как
10-09-2015, 22:27