СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ___________________________________________ 5

1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ПРИКАЗНОГО ПРОИЗВОДСТВА В ЗАРУБЕЖНОМ И ОТЕЧЕСТВЕННОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ. 8

1.1. Исторические аспекты упрощения гражданского судопроизводства за рубежом.____________________________________________ 8

1.2. Развитие приказного производства в российском гражданском процессе.___________________________________________________ 16

2. ХАРАКТЕРИСТИКА СУДЕБНОГО ПРИКАЗА В РОССИЙСКОМ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ___________________________ 25

2.1. Сущность судебного приказа и приказного производства._ 25

2.3. Стадии приказного производства.____________________ 54

3. ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИКАЗНОГО ПРОИЗВОДСТВА 65

ЗАКЛЮЧЕНИЕ_______________________________________ 70

ПРИЛОЖЕНИЕ_______________________________________ 73

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ_____________ 74

ВВЕДЕНИЕ

В период с конца 20-х гг. и до 1995 г. по ГПК РСФСР 1923 и 1964 гг. для рассмотрения в суде любых материально-правовых требований принципиально применялись всегда одни и те же процессуальные правила: вне зависимости от степени обоснованности требований характера спора, истец должен был ожидать окончания искового производства и вынесения судебного решения. Однако существовали и существуют ситуации, когда применение всех формальностей искового производства не только излишне, но и целесообразно, ибо затягивает защиту права в случаях, не терпящих отлагательства, а кроме того и перегружает суды. Это ситуации в которых требования заявителей не вызывают сомнений в своей обоснованности, подтверждены документально, а ответная сторона не возражает по существу.Упрощение процесса в таких случаях повышает эффективность защиты права, облегчает работу суда.

Судебная статистика последних лет свидетельствует о значительном росте количества гражданских дел, рассматриваемых и разрешаемых в судах первой инстанции, о перегруженности судов.

В сложившейся ситуации законодателем был принят Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. "О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР", дополнивший ГПК главой 11-1, предусматривающей вынесение судебного приказа – постановления судьи, вынесенного по заявлению кредитора о взыскании денежных сумм или об истребовании движимого имущества от должника.

Как можно заметить, судебный приказ рассматривается как одно из средств защиты гражданского права, когда требование выражено в денежной сумме. Первые результаты обобщения правоприменительной практики свидетельствуют о том, что судьи все чаще разрешают дела в порядке приказного производства.

В настоящее время, когда приказное производство возрождено в российском гражданском судопроизводстве, очень важным видится проведение исследований, объясняющих сущность нового института и обобщающих опыт, накопленный российской наукой и судебной практикой первой четверти 20 столетия, а также опыт, наработанный в законодательстве и правоприменительной деятельности других государств.

Литература о приказном производстве, ограничивается несколькимимонографиями, cтатьями в периодической печати и параграфами в выпускавшихся с 1996 г. учебниках гражданского процессуального права для высших юридических учебных заведений. В указанных работах приказное производство исследовалось В.Н. Аргуновым, Н.И. Маслениковой, Н.А. Чечиной, В.И. Решетняк и др.

До настоящего времени остаются неразрешенными общие теоретические проблемы приказного производства, а также проблемы, связанные с процессуальными особенностями протекания стадий приказного производства. Так, в науке гражданского процессуального права остаются открытыми вопросы о понятии и сущности приказного производства и судебного приказа, их характерных особенностях; не проводился фундаментальный сравнительно-исторический анализ прообразов и аналогов современного приказного производства; не решена окончательно проблема круга требований, по которым выдается судебный приказ. Вызывает споры и остается проблемным вопрос о целесообразности сохранения в структуре приказного производства стадий извещения должника и поступлении заявления о выдаче судебного приказа, существует ряд вопросов, связанных с совершением различных процессуальных действий в ходе всех стадий приказного производства. Их уяснение имеет не только теоретическое, но и важнейшее практическое значение, ибо позволит усовершенствовать приказное производство, поможет сделать его действительным механизмом оперативной защиты прав физических и юридических лиц.

При написании данной работы была поставлена цель на основе изучения соответствующей нормативной базы, материалов учебной литературы, периодической печати, судебной практики дать характеристику судебному приказу как упрощенной форме гражданского судопроизводства.

Для этого нами были поставлены следующие задачи:

— осветить исторические аспекты возникновения и развития приказного производства;

— выявить сущность судебного приказа;

— дать характеристику основаниям для выдачи судебного приказа;

— рассмотреть отдельные стадии приказного производства;

— выявить проблемы, возникающие в сфере действия данного института и возможные перспективы его дальнейшего развития.

1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ПРИКАЗНОГО ПРОИЗВОДСТВА В ЗАРУБЕЖНОМ И ОТЕЧЕСТВЕННОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ.

1.1. Исторические аспекты упрощения гражданского судопроизводства за рубежом.

История развития судебного приказа в гражданском судопроизводстве достаточно велика, он был известен как отечественному гражданскому процессу, так и зарубежным системам судопроизводства, в том числе и таким как древнеримская, английская, западногерманская, шведская[1] .

В римском праве прообраз судебного приказа существовал в форме преторской защиты, когда претор по просьбе заявителя давал распоряжения о немедленном прекращении каких-либо действий, по мнению просителя, нарушающих его интересы. Такого рода распоряжения назывались интердикты и носили категорический и безусловный характер, они могли вноситься претором без проверки фактов, условно, исходя только из презумпции действительности фактов, на которые ссылался заявитель[2] .

Обзор зарубежного опыта упрощения гражданского судопроизводства представляется необходимым в силу того, что это помогает вскрыть исторические корни исследуемого явления и конкретными примерами из законодательства и судебной практики убеждает в целесообразности применения упрощенных процедур, в той или иной форме применяемых в разных странах мира.

Исторический обзор упрощенных форм гражданского судопроизводства целесообразно начать с римского процесса, поскольку, по словам К.И. Малышева, именно в римском праве впервые была выработана и с юридической точностью определилась целая масса понятий по материальной и формальной стороне судопроизводства1 . Следует вспомнить также и высказывание Ф.Энгельса о том, что «римское право является настолько классическим выражением жизненных условий и конфликтов общества, в котором господствует частная собственность, что все позднейшие законодательства не могли внести в него никаких существенных улучшений"2 .

Несмотря на то, что древнеримское право не знало разделения отраслей на материальные и процессуальные, вопросы процессуального характера были разработаны в законодательстве Рима весьма подробно и глубоко, что явилось причиной жизнеспособности многих норм на протяжении столетий и их рецензии, на основе которой базируется процессуальное право стран романо-германской правовой семьи (например, институты судебного представительства, доказательств, иска; применены состязательности, диспозитивности, обжалования судебных постановлений).

Возможности упрощения и сокращения судопроизводства, предопределяемые объективной необходимостью максимальной экономии средств и времени, а, следовательно, и повышения эффективности и скорости защиты права, были предусмотрены в римском законодательстве разных периодов.

Но, все же сравнивая российское приказное производство с древнеримским упрощенным, можно говорить только о некотором подобии, "прообразности", о некоторых общих чертах, не означающих идентичности природы правовых явлений.

Исковая форма защиты права в Риме значительно отличалась от нынешней исковой формы защиты прав и законных интересов по российскому законодательству.

"Всякий, кто желал реализовать свое притязание, должен был знать, может ли он воспользоваться иском и каким именно. Право само по себе не имело значения, оно не могло быть осуществлено судебным путем только в силу того, что оно право. Во времена легисакционного процесса возможность судебной защиты нарушенного права зависела от точного исполнения строго формальных требований при предъявлении иска, а в период действия формулярного процесса это зависело от безгранично свободного усмотрения претора, который мог дать или отказать в формуле. В соответствии с формулой избранный судья должен был решить дело. Под влиянием такого порядка судопроизводства у римлян сложился взгляд на право как на право иска; взгляд, не допускавший разделения науки права и процесса"1 .

Можно выделить несколько аспектов упрощения судопроизводства по римскому праву.

Первый аспект. Сам путь, пройденный римским судопроизводством от легисакционного процесса к формулярному и далее к экстраординарному, служит примером постепенного упрощения процессуальной формы.

Легисакционный процесс (Per legis actiones)был характерен для республиканского периода (вплоть до 120 г. до н.э.). Его характеризовала чрезвычайно сложная обрядовая сторона (когда претензии сторон друг другу должны были выражаться точно словами соответствующего закона,несоблюдение чего влекло проигрыш дела: совершались особенные

символические действия) и деление процедуры на две стадии: in jure и in judicio.

Стадия in jure протекала в магистратуре. Магистрат решал вопрос о допустимости иска с формальной стороны, разрешал предварительные вопросы и назначал для разрешения спора присяжного судью или судебную коллегию (различали три вида коллегий: Decemviri, Centumviri и Recuperatores)1 .

В стадии in judicio присяжный судья или судебная коллегия проверяли доказательства и выносили решение по делу.

Формулярный процесс (Per formulas), упрощенный по сравнению с легисакционной и пришедший на смену последнему с появлением закона. Эбуция, отбросил формализованно-обрядовые правила, что было необходимым для придания процессу динамизма в условиях все более развивавшихся товарно-денежных отношений. Производство in jure упростилось. Задачей этой стадии стала выработка претором так называемой формулы, адресованной судье и содержащей указания на условия, при которых судья должен был удовлетворить иск или отказать в иске.

Отличие формулярного процесса от легисакционного не исчерпывалось упрощением судебной процедуры. Самое основное заключалось в том, что теперь претор, давая исковою защиту, не был связан старым правилом об изложении иска в точных словах закона пользуясь своим imperium, претор получил возможность признавать новые отношения развивавшейся жизни или, наоборот, оставлять порой без защиты отношения, формально отвечающие закону, но по существу отмирающие вместе с этим законом, отказывая в подобного рода случаях в выдаче истцу формулы иска2 .

Далее, в период домината в гражданском судопроизводстве произошли изменения, заключавшиеся в том, что гражданское дело начиналосьи оканчивалось у одного и того же судьи и уже не делилось на две стадии. Судебные функции осуществлялись административными органами: начальниками городской полиции в Риме и Константинополе, правителями провинции, муниципальными магистратами. Этот порядок назывался экстраординарным (cognitio extraordinaria).

"При экстраординарном процессе магистрат не назначал присяжного судью и не составлял формулы, а сам руководил рассмотрением и разрешением дела с момента предъявления иска и до вынесения решения. Данный процесс был сокращенным производством без соблюдения всех формальностей предыдущей формы процесса"1 .

Второй аспект. Древним Римским законодательством предусматривалась возможность упрощения процедуры непосредственно в рамках вышеуказанных форм судопроизводства. Выделялись четыре т.н. суррогата судебного решения, которые выносились в результате не обычного судебного разбирательства, а особенного – сокращенного по времени и упрощенного по процедуре. Это признание, присяга, мировое соглашение, третейское разбирательство2 .

Так, в легисакционном процессе дело заканчивалось в магистрате, на первой стадии, если ответчик молчал или соглашался с требованием истца. Истец уводил или уносил с собой спорную вещь3 .

Дело до решения суда не доходило: претор взыскивал с должника в исполнительном порядке.

В данном случае говорили о confessio in jure – судебном признании. Во многом оно соответствует институту признания иска в российском
гражданском процессе. В случае признания иска нет речи о каком то особом порядке взыскания: кроме того, процедура искового производства должна закончиться вынесением решения. Confessio in jure же предполагало приказной порядок исполнения. Причем очень важным является отсутствие судебного разбирательства (т.к. нет стадии judicium)и отсутствие иска вообще (претор не давал иска, взыскивая в приказном порядке). Однако за признанием могло последовать встречное требование ответчика – например, уменьшить размер исполнения. Тогда предметом процесса могла быть оценка суммы долга – litis acstimatio или другие аспекты спора, тогда как его правовое основание считалось выясненным1 .

Но confessio in jure считать прообразом приказного производства можно тоько с определенной долей условности. Другие же суррогаты судебного решения в римском праве называть прообразоми судебного приказа нельзя.

Третий аспект. Римское право знало особые средства защиты прав, которые применялись преторами. К ним относились интердикты и restitutio in integrum (восстановление в первоначальное положение). Именно преторские интердикты можно относить к прообразам судебного приказа.

Интердикт – распоряжение претора о немедленном прекращении каких-либо действий, нарушающих порядок и интересы граждан. Первоначально претор давал интердикты после расследования фактов, а потому интердикт был безусловным и категорическим распоряжением. Но по мере увеличения количества дел претор стал давать интердикты без проверки фактов, в виде условного распоряжения. Таким образом, они стали иметь силу только в случаях, когда подтверждались факты, на которые ссылался заявитель2 .

Интердикты можно было оспорить. Если лицо, против которого выдан интердикт, не выходя от претора, оспаривало интердикт и требовало назначения судьи, это требование удовлетворялось. Судебное разбирательство могло привести или к подтверждению интердикта (и тогда он из условного приказа превращался в безусловный), или к оправданию ответчика1 .

Особое место среди интердиктов занимали владельческие интердикты. Владельческая защита по римскому праву носила упрощенный характер. Для того чтобы получить защиту владения, необходимо было лишь установить факт владения имуществом и факт нарушения владения. По этой причине т. н. владельческий процесс был более легким в отношении доказывания претензии (доказать право собственности на вещь нередко представляло большие трудности).

Но владельческая защита носила предварительный характер: если в результате спора о владении вещь присуждалась не тому, кто имел на нее право, то последний мог затем предъявить свой собственный иск. Если ему удавалось доказать право собственности (а не только факт владения), он мог истребовать вещь от фактического владельца.

Владельческая защита, построенная на выяснении одних только фактов (владения и его самоуправного нарушения), вне зависимости от вопроса о праве на владение данной вещью, называлась поссессорной2 .

Интердиктное производство, связанное с защитой владения, в модифицированном виде получило развитие в средневековом гражданском судопроизводстве.

По общему германскому судопроизводству владельческие процессы относились к непосредственно-суммарному производству. В данном производстве порядок процессуальных действий был тот же, что и в обыкновенном процессе, но устранялись некоторые формальности, требовавшие много времени и издержек.

Позднее Имперский устав гражданского судопроизводства не установил для владельческих исков особого характера производства: особенности прежнего владельческого производства – ускоренность и предварительная исполнимость – должны были осуществляться путем обыкновенного производства1 .

В Венгрии введение института судебного приказа преследовало, в первую очередь, цель повышения дисциплинированности ответчиков. Как отмечал венгерский ученый-правовед Я. Немет, "эффективность судебного приказа характеризуется не частотой использования этого института, а повышением активности и дисциплины ответчиков. Наиболее существенным является профилактическое действие судебного приказа"2 .

1.2. Развитие приказного производства в российском гражданском процессе.

История развития аналогов приказного производства в России, строго говоря, ведет свое начало с принятия в 1864 г. Устава гражданского судопроизводства. Однако, если говорят об упрощении гражданского процесса по русскому законодательству в более широком смысле, то следует упомянуть о периоде более раннем – 14 и 15 вв., когда стремление по возможности упростить процесс привело к возникновению института т. н. Бессудных грамот. Упрощение заключалось в том, что в состязательном процессе, начинавшемся по жалобе истца, в определенных ситуациях дело могло быть разрешено по существу специальным судебным актом без процесса доказывания и судебного разбирательства. Функцию такого акта, по всей видимости, выполняла бессудная грамота. Информация о ней – крайне скудная – встречается в Псковской и Новгородской Судных грамотах, в Судебниках 1497 и 1550 гг. и некоторых других актах той эпохи.

В Судебнике 1497 г. (Судебник Ивана 3) о бессудных грамотах упоминается в статьях 25, 27, 32, 361 . Содержащаяся в них информация касается прежде всего вопроса о пошлинах, взыскиваемых за выдачу грамоты; сведения о процедуре выдачи очень бедны. Вероятно, в Судебнике была зафиксирована только часть правил, касавшихся института. При отправлении правосудия, возможно, пользовались нормами обычного права, а также нормами судных грамот.

В литературе признано, что бессудная грамота являлась решением суда, вынесенным без судебного разбирательства в связи с неявкой ответчика в судебное заседание и констатировавшим проигрыш дела ответчиком. За истцом утверждалось право так, как если бы суд состоялся1 .

В ст. 27 Судебника 1497 г. определялось, что на восьмой день после срока, указанного в срочной грамоте, дьяк мог выдать бессудную. Вероятно, в течение семи дней неявившаяся к сроку сторона еще могла подойти и, следовательно, дело еще могло быть разрешено в обычном порядке с вынесением правовой грамоты (обычно решением суда). Восьмидневный срок, по ст. 27 Судебника 1497 г. придавал упрощенной процедуре разрешения дела специфическую черту: при использовании упрощенного порядка могло получиться так, что время, в течение которого истец, подававший челобитную, ждал защитысвоего права, не сокращалось, а растягивалось; однако при выдаче бессудной не использовались процессуальные правила, обязательные при рассмотрении и разрешении спора обычным порядком.

В. Н. Татищев, комментировавший текст Судебника 1550 г., отметим, что последствиями выдачи бессудной грамоты являлось то, что истец, получивший такую грамоту на ответчика имел "власть везде оного поймать и пред суд представить для правежа и наказания", а также "вольно его бить и грабить, только самого не убить и дом не разорить"2 . Последняя формулировка представляет собой, по сути, выражение в архаической форме право на принудительное взыскание с должника, предоставляемое государством кредитору в выданной последнему бессудной грамоте.

Так называемое "бессудное обвинение" предусматривалось и Соборным Уложением 1649 г., нормы которого более детально определяют условия, при котором могла быть выдана бессудная и – что очень важно –

указывают, что бессудная могла быть выдана и ответчику при неявке в судебное заседание истца. Если ответчик, вызываемый приставом, являлся в суд в срок, а истец в течение недели после подачи приставной памяти не подавал на него исковой челобитной, то последний лишался права на иск. Если ответчик, вызываемый на суд зазывной грамотой, являлся в срок, а истец не являлся в этот срок или неделю спустя после этого срока в суд,


29-04-2015, 04:56