Ложь в речи

ВВЕДЕНИЕ

Проблема выявления лжи или обнаружение неискренности в поведении человека имеет довольно давнюю историю, потому что в основе этого испытания лежит твердо установленный и давно известный факт, что наше телесное состояние связано очень тесно и прямо с душевными переживаниями.
В древней Индии, например, когда проводился допрос подозреваемых лиц, их просили одновременно с ответом на поставленный вопрос ударять в гонг. Было замечено, что когда вопрос вызывал затруднение, внутреннее замешательство тем, что тема для подозреваемого является слишком значимой, то на этот вопрос он не мог ответить "запросто", совершенно искренне, что и приводило к сбоям в ударе в гонг.

В древнем Китае подозреваемым давали сухую рисовую муку, просили ее прожевать в разговоре с ними; если человек был не в состоянии это сделать, его осуждали, считая это попыткой сокрытия правды.
Примеры показывают, что действительно, если мы встревожены, обеспокоены, возбуждены, нам страшно, то у нас появляется эмоциональное напряжение. Это эмоциональное напряжение проявляется в различного рода физиологических показателях: учащается или снижается частота пульса, изменяется ритм дыхания, изменяется статическая проводимость кожи, изменяется температура тела, изменяется характер биотоков мозга.
Измерение этих физиологических показателей лежит в основе работы полиграфа, часто называемого в средствах массовой информации "детектором лжи". В настоящее время проверка на полиграфе является, пожалуй, одним из самых надежных, известных и широко распространенных методов выявления обмана. Сам аппарат, разумеется, не определяет, врет человек или нет. Этот многоканальный прибор только регистрирует некоторые физиологические реакции обследуемого при его интервьюировании. В зависимости от величины изменений этих показателей выносится заключение, сказал человек правду, отвечая на определенные вопросы, или солгал.

В настоящее время полиграф достаточно широко используется в деловой практике для проверки поступающих на работу и служащих компании. В целом точность проверок на полиграфе составляет около 95%.

Помимо специфических физиологических реакций, обман выражается и в иных особенностях невербального поведения. Давно известно, что когда человек лжет, он избегает смотреть прямо в глаза своему собеседнику. По этому признаку на картинах старых мастеров, сюжетом которых является Тайная Вечеря, можно легко определить Иуду: его взгляд обычно направлен в сторону от Христа. О человеке, к которому не испытывают доверия, нередко говорят, что "у него глаза бегают". Для характеристики умелого лжеца у русского народа есть несколько поговорок: "врет, не кашляет", "врет, не поперхнется", "врет и не краснеет", "врет, людей не видит". В хорошо подготовленной и тщательно спланированной беседе вероятность обнаружения обмана достаточно велика и приближается к 90%.

Однако полиграфом можно пользоваться не в любой ситуации (например, в ходе деловых переговоров), а что касается особенностей невербального поведения, то их гораздо проще контролировать, чем собственно вербальное поведение. Ведь в речи находят отражение и физиологические показатели, и психологические. Следовательно, искать ложь нужно, прежде всего, в речи. Надо заметить, в психолингвистике этой проблеме до сих пор уделялось мало внимания. В данной работе мы планируем дать обзор работ, связанных с этой темой, раскрыть основные механизмы речи, на которые мы будем опираться в дальнейших исследованиях, а также наметить направления исследований в этой области.

Прежде всего, необходимо определить, что же мы будем понимать под словом «ложь» в наших исследованиях. Ясно, что чисто лексическое значение, данное Ожеговым (намеренное искажение истины, неправда ), здесь не совсем подойдет. Поэтому уместнее воспользоваться определением, данным О. Липманном и Л. Адамом в работе «Речь в криминалистике и судебной психологии», впервые сделавшим попытку рассмотреть это явление в речи:

Ложь – волевое деяние, направленное на результат.

При этом эти авторы исключают фантазирование, т.наз. «условную ложь».

И так, ложь – это деяние, деятельность. В связи с этим возникает вопрос, что же такое деятельность вообще и речевая деятельность в частности? В связи с этим обратимся к работе Т.М. Дридзе «Язык и социальная психология».

Деятельность – осознанная, мотивированная и целенаправленная социально регламентированная активность, опосредствующая все связи человека его естественным (природным) и искусственным (социокультурным) окружением. В деятельности человек не только приспосабливается к среде, но и видоизменяет ее, преобразует естественную среду в искусственную, формирует свое социальное и культурное пространство.

Неосознанная же активность – поведение – это проявляемые вовне образцы и стереотипы действий, усвоенные индивидом либо на основании опыта собственной деятельности, либо в качестве подражания общеизвестным или чужим образцам и стереотипам действий.

Существенным различительным признаком деятельности и поведения является уровень мотивации и соответствующая ему мера осознанности мотивов действия и акта поведения.

Общение – это коммуникативно-познавательный процесс, располагающий собственным движущим механизмом. Структура коммуникативно-познавательного процесса формируется по существу структурой действий порождения и интерпретации текстов (сообщений). Сменяя друг друга, эти действия (или подвиды текстовой деятельности) образуют не прерывающийся никогда континуум.

Текстовая деятельность может быть внутренней – интеллектуально мыслительной (осмысление, переживание, оценка), сопровождающейся соответствующим результатом (возможной формой фиксации или изменения в сфере сознания) и внешней – материально-практической (выступающей в виде чтения, слушания, написания, говорения). Предметом текстовой деятельности является коммуникативная интенция общающегося, то есть не смысловая информация вообще, а смысловая информация, цементируемая замыслом, коммуникативно-познавательным намерением.

При обращении к анализу текста в составе механизма общения формируются лингвистические признаки текста, использованные в нем лингвистические конструкции обретают вторичное значение по отношению к присутствующим в нем структурам «замешанной» на чувственных образах и эмоциях интеллектуально-мыслительной деятельности. Порождение текста, как и его интерпретация – решение прежде всего эмоциональной и мыслительной задачи, а уже потом – лингвистический, так как во всякой деятельности замысел предшествует конкретным операциям и выбору средств по их осуществлению. Текст сам по себе оказывается функциональной системой, в рамках которой лингвистические конструкции используются для реализации определенных коммуникативно-познавательных задач и могут варьироваться сообразно этим задачам.

Деятельность общения актуализируется в текстовой деятельности – в действиях порождения и интерпретации текстов. При этом речь идет отнюдь не о фиксации некоторых отрезков речевого потока, запечатленных на том или ином материальном носителе, но об определенном способе организации коммуникативно-познавательных программ. Понимаемый таким образом текст – порождение коммуникативно-познавательной деятельности, ее образование и продукт – в «круговороте» этой деятельности превращающийся в объект.

Текстовая деятельность может рассматриваться как самостоятельная деятельность с собственной сверхзадачей и непосредственной целью, как деятельность с самостоятельным мотивом, предметом и продуктом.

Текст как целостная коммуникативная единица – некая система коммуникативных элементов, функционально (для данной конкретной цели) объединенных в единую замкнутую иерархическую семантико-смысловую структуру общей концепцией или замыслом (коммуникативной интенцией).

Природа текстовой деятельности не столько абстрактно-логическая, сколько интуитивная (чувственно-образная), независимо от характера текста и формы воплощения замысла автором.

В ходе порождения текста авторский замысел обретает более четкие формы, кристаллизуется, приобретает очертания видимой содержательной цели данного конкретного текста. Стремясь к достижению своей цели и к реализации определенного коммуникативного намерения, автор подчиняет этому как предмет описания, тему, так и целую серию приемов, реализуемых средствами языка. Замыслом оказывается то, для чего и ради чего предпринимает автор названные усилия. Соответственно замысел может быть реализован не на одном, а на множестве предметов и средства его воплощения могут быть самыми различными.

Характер коммуникативного намерения может быть достаточно сложным, рассчитанным на дальнюю перспективу (сверхзадача) или на решение частного вопроса в рамках этой перспективы (непосредственная содержательная цель данного текста). В основе иерархии коммуникативных программ, непосредственно реализуемых в тексте, в свою очередь, лежит дихотомия основного и второстепенного коммуникативных намерений. Непосредственная содержательная цель сообщения ставится автором как наиболее экономичный, с его точки зрения, способ реализации сверхзадачи. Последняя же вытекает из проблемной ситуации, которая в том или ином виде также, как правило, находит свое отражение в тексте.

Более конкретно речевая деятельность рассматривается в работе А.А. Леонтьева «Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания».

Речевое действие – частный случай действия внутри акта деятельности. Речевое действие характеризуется:

А) Собственной целью или задачей (промежуточной по отношению к деятельности в целом и подчиненной цели деятельности)

Б) Вообще определяется структурой деятельности в целом и в особенности теми действиями, которые предшествовали ему внутри акта деятельности.

В) Имеет определенную внутреннюю структуру, обусловленную взаимодействием тех его характеристик, которые связаны со структурой деятельностного акта и являются общими для многих однотипных актов деятельности и тех конкретных условий и обстоятельств, в которых это действие осуществляется.

Обстановка накладывает ограничения на выбор действия:

А) то, что не зависит от деятельности, а лишь пассивно участвует в выборе способа осуществления речевого действия;

Б) то, что связано с предшествующими действиями в рамках акта деятельности, что создано этими действиями

В связи с этим, у говорящего складывается «модель прошедшего-настоящего» - образ результата, модель будущего. В основе вероятностного прогнозирования лежит опыт: человек выбирает то, что раньше приводило к успеху, он имеет определенную «речевую интенцию», знает, что ему предстоит сказать и какой эффект это, по-видимому, даст.

В условиях, когда мы не имеем представимой модели последующих действий (например, не знаем потенциальной реакции собеседника), характер действий меняется:

1. Вместо единичного исхода мы имеем несколько равновероятных исходов, для каждого из которых надо по-новому программировать действия. Но за раз мы можем спрограммировать только один вариант действий, поэтому может происходить нащупывание правильно пути в ходе ориентационного поведения. Но такое нащупывание возможно лишь в том случае, если на него есть время. Если нет, то типичный случай – перестройка речевого действия на ходу, иногда просто отказ от одного из вариантов, уже начавшегося осуществляться и выбор и осуществление с самого начала другого варианта.
2. Отсутствие четкой модели последующих действий вызывает процесс осознания действия.

Функционирование же речи в процессе коммуникации исследовала Т.Н.Ушакова («Речь человека в общении»).

Коммуникативный аспект текста

Можнопроследитьглубокоепроникновениеречевыхкоммуни­кативныхформвразличныесферыжизнисовременногочеловека. Особенносущественныонидлядетей: вбольшоймереспомощьюречиребенокадаптируетсяккультуресвоейсреды. Словоучитнеобходимымдляегожизнидействиям. Слововформепохвалы, наказания, ласкирегулируетиегосубъективноесостояние

Существованиемощногопластакоммуникативныхре­чевыхпроявленийвжизницивилизованногообществазаставляетпоставитьвопросы: какоеместовнаукезанимаетихисследованиеинасколькохорошомыумеемпользоватьсяимивпрактике? Коммуникативныйаспектречиисследованснаучнойточкизрениякрайнемало. Чтокасаетсяпрактическогофункционированияречивобщении, толюдипользуютсяимповсе­местно.

Тенденциявсеболееширокогоисследованияпроблемречевойкоммуникацииотчетливопроявиласьвпоследнеевремяврасши­рениипредметатрадиционныхдисциплин, вдифференциациирядановыхспециальныхнаправлений. Так, устойчивыйинтерессовре­меннойлингвистикиксемантическойпроблематикепривелкпе­ресмотруидущегоещеотФ. деСоссюрапредставленияотекстекакабстрактномобъекте, оторванномотусловийпорожденияиче­ловеческойдеятельности.

Осознание решающей роли социального контекста в интер­претации сообщения и реагировании на него послужило толчком к широкому изучению прагматической функции языка — речи. Основные понятия теоретической прагматики как раздела семио­тики выделены на основе учета одной стороны коммуникации — процесса понимания, восприятия речи. В дальнейшем в сферу исследований включен и другой аспект — прагматические возможности языка с точки зрения реализации типовых социаль­ных целей и коммуникативных задач. Речь как поступок, имеющий целевое назначение, привлекла к себе в 60-е годы внима­ние лингвистов, развивших так называемую теорию речевых актов (Л. Остин, Дж. Серль, П. Стросон, П. Грейс и др). В рамках указанного направления считается, что реализуемая в речи цель является базисным понятием, вокруг которого группируются дру­гие формы употребления языка. Описываются различные виды , целенаправленных речевых актов, предложены их классификации.

Теория речевых актов и более общее направление лингви­стической прагматики, обращаясь к целостному речевому акту в целостной речевой ситуации, делают шаг вперед но сравнению с традиционной лингвистикой, с ее ориентацией лишь на языковую систему. Нельзя вместе с тем не заметить, что аспект речевого общения, взаимодействия людей в акте коммуникации высвечива­ется здесь лишь в самом общем плане. Ощущается необходимость более полно описать коммуникативный аспект речи, т. е. выявить основные выражаемые в общении позиции людей и используемые для их выражения средства.

Речь и структура коммуникации

Обращаясь к упоминавшимся исследованиям разговорной речи, мы используем накопленный лингвистами материал, чтобы охарактеризовать особенности речевого взаимодействия партнеров в ситуации непринужденного общения. В этой разработке тема приобретает общий разворот и рассматривается в плане взаимо­действия средств и условий общения. При анализе коммуника­тивного аспекта речи важно учитывать общие тенденции речевого поведения в тех или иных условиях, а также тот арсенал средств, который существует для их выражения. Возникает необходимость понять, какие из выявляемых при анализе непринужденной речи особенностей имеют общий характер, какие — привнесены инди­видуальностью говорящего.

Традиционная лингвистика знала, по существу, только пись­менную речь. Устная речь специально не изучалась и описыва­лась в виде модификации стандартного (кодифицированного) языка. Лишь в середине 60-х годов в связи с определенной пе­реориентацией науки, развитием социо-, прагма- и психолингвк-стических исследований активизировался интерес к изучению ее специфики. Анализ записей живой, звучащей в естественных условиях речи выявил такое своеобразие, что заставил говорить о существовании особой языковой формации — самодостаточной

системы, функционирующей в русском литературном языке и по­лучившей название разговорной речи (РР). Попытка разграни­чить сферы использования РР и кодифицированного литератур­ного языка (КЛЯ) столкнулась с немалыми сложностями. Ока­залось, что не любая устная речь строится по типу разговорной, существуют ситуации, в которых речь, имея кодифицированную основу, обнаруживает сходство с РР, черты обеих систем могут в разной степени совмещаться, а в некоторых случаях их репрезен­тируют реплики разных партнеров. Очевидно выбор того или иного варианта языка регулируется целым рядом пересекаю­щихся разнокачественных параметров, среди которых и форма, и функция, и тематика сообщения, и характер взаимоотношений участников коммуникации и др. Хотя споры об иерархии этих признаков не утихают, становясь на позиции одной из сформи­ровавшихся в этой связи школ, можно считать, что детерминан­тами РР выступают: непринужденность речевого акта, его не­подготовленность, непосредственное участие в нем партнеров. На строение РР влияет степень связанности речи с ситуацией, общность апперцепционной базы (наличие общего жи­тейского опыта, общих предварительных сведений), число партне­ров общения и частота смены ролей говорящий — слушающий, размещение их относительно друг друга, частотность ситуации и многое другое.

Приведенные материалы раскрывают объективные условия разговорной коммуникации, перейдем теперь к характеристике еепсихологических особенностей.

РР используется в условиях непосредственного контакта го­ворящих. Непосредственное общение, как генетически исходное, оказывается и наиболее полным в смысле проявления психоло­гических характеристик.

Форма общения обусловливает многие важные особенности разговорной коммуникации, и в первую очередь особое соотно­шение между отправителем сообщения и адресатом. Они конкрет­ны и индивидуальны. Это резко отличает разговорную коммуни­кацию от кодифицированной, основная задача которой — опо­средованная передача информации множеству лиц, а оба контр­агента соответственно в значительной мере обезличены. Адресат РР всегда присутствует налицо, обладает той же степенью реаль­ности, что и говорящий.

Ориентация на определенного партнера вызывает стремление приобщить сообщаемое его предметно-экспрессивному миру, потенциальным знаниям, желаниям. Говорящий имеет возмож­ность установить, что, собственно, адресату известно, и учиты­вает именно это, а не только то, что знает каждый. Он как бы пробивает дорогу в мир слушателя, действует на его, слушателя, апперцептивном фоне, стремится оказать на него влияние. Пози­ция партнера непрерывно рефлексируется, переосмысляется, на нее реагируют, ее предвосхищают и оценивают.

Неструктурированность, диффузность, невоспроизводимость — эти отличающие семантику устной речи черты проявляются в раз­личных ее сферах с разной полнотой. Наиболее ярко выражены они в PP. Возможность непрерывно контролировать взаимопо­нимание приводит к тому, что из двух часто конфликтных устремлений: к экономии речевых усилий, с одной стороны, и удо­бопонятности — с другой, перевес получает первое. Разговорная ситуация предельно минимизирует требования к определенности значений, выявленности смысловых отношений. Стремление к упрощению высказывания усиливается спонтанностью и дина­мизмом разговорной коммуникации. Говорящий зачастую пред­почитает сконструировать новое слово, чем отыскивать нужное обозначение в памяти. Словотворчество, как и соседствующий с ним речевой автоматизм, облегчает процесс построения речи и активно используется. На фоне сказанного понятно, какое зна­чение приобретает для говорящего возможность опустить заве­домо известное собеседнику, данное в самой ситуации. Постоянно апеллируя то к знаниям и опыту партнера, то к непосредствен­но видимому, он создает тот сплав вербального и невербального, который позволяет говорить об особой, «ситуативной» семанти­ке PP.

Теперь, рассмотрев основные особенности разговорной комму­никации, охарактеризуем языковой компонент.

Разговорное слово выступает как постоянно изменяющаяся конструкция, каждая часть которой слу­жит для выражения определенного четко осознаваемого значе­ния. Подавляющее большинство функционирующих в этой сфере производных создаются по требованию конкретной ситуации и ос­мысляются, исходя из нее. Преобладание подобных «неузуальных» единиц над типовыми, свойственными многим говорящим, — отли­чительная особенность системы РР.

Тенденция к экспрессивности, отчетливая в сфере словообразования, про­низывает всю систему РР. Эта аффектированность выражается в первую очередь эмфатической интонацией, мимикой, жестом, темпом и ритмом речи. Используются приемы замедления, раз­дельного произношения; в интонации ведущую роль обычно играет длительность звуков, 'растяжка (/Ма-а-аленький кусочек//, /Ужа-а-асная неряха//).

Контекст ситуации прямо и непосредственно воздействует на семантику высказывания в целом и семантику каждой отдельной лексической единицы. Непосредственная действительность общения вплавлена в языковую ткань, каждое слово «пахнет контекстом и контекста­ми, в которых оно жило своею социально напряженной жизнью, все слова и формы населены интенциями». В наложении различных смысловых планов, в проникающем каждый элемент высказывания отпечатке конкретного субъект-субъектного взаимо­действия—специфика РР.

Структура общения определяет своеобразие используемых языковых средств. Языковые средства, в свою очередь, отвечают потребностям той сферы коммуникации, в которой они сформиро­вались. Между системами средств, способов и форм общения су­ществует соответствие. Лингвистику интересует в первую очередь собственно языковая часть коммуникативного акта, то, что при­суще в тех или иных ситуациях всем говорящим. Психологию — речевое поведение, конкретный говорящий. Если в перспективе лингвистических исследований — все более дробное описание си­туативных и языковых группировок, то психология призвана рас­крыть центральное по отношению к названным звено коммуника­ции — осознание и оценку говорящим наличной ситуации, его


29-04-2015, 05:01