Такое построение позволило сформулировать стержневую идею, гласящую, что "...составить проект электрификации России – это означает дать красную руководящую нить для всей созидательной хозяйственной деятельности, построить основные леса для реализации единого государственного плана народного хозяйства" [27, с. 32]. Особенностью план ГОЭЛРО была его устремленность в будущее, ориентация на завтрашний день. "Центр тяжести... проектной работы переносится в сторону умелого предвосхищения возможностей будущего" [27, с. 34],– резюмировалось Комиссией ГОЭЛРО .
Восстановление разрушенной экономики и промышленности являли собой лишь фундамент последующей созидательной деятельности. Эта сторона плана была количественной составляющей, предполагавшей его второй и главный аспект – качественный: реконструкцию, реорганизацию и последующее развитие народного хозяйства страны. В свою очередь качественная сторона плана кроме промышленно-экономического включала в себя и социально-политический аспект. Комиссия ГОЭЛРО выразила желание "...выровнять фронт нашей экономики в уровень с достижениями нашего политического уклада" [27, с. 36].
Реорганизация и комплексное развитие народного хозяйства предполагали систему общегосударственного планирования. Эта система детерминировалась временными границами плана. Десятилетний срок обуславливал уровень, проблематику и методику разработок. План предполагал выработку магистральных, основополагающих направлений развития, что отличает его от оперативных пятилетних и годичных планов последующих периодов, более детализированных.
План ГОЭЛРО положил начало государственной системе планирования в СССР. Он предвосхитил теорию, методологию и проблематику пятилетних планов. Г. М. Кржижановский в докладе "Пятилетний план развития народного хозяйства Союза ССР", с которым он выступил 23 мая 1929 года на V съезде Советов, сказал: "...мы имеем поразительное совпадение научного анализа, того анализа, который был нашим преимущественным средством в ту пору, когда мы составляли план ГОЭЛРО, с данными тех больших и сложных расчетов, которыми располагали при выработке пятилетки" [28, с. 265].
Говоря об идеологии и концепции плана ГОЭЛРО, необходимо подчеркнуть, что это была программа развития всего народного хозяйства, предопределившая формирование системы среднесрочного (5-летнего) и долгосрочного планирования экономического развития страны. К сожалению, и в историографии вопроса, и в сознании научно-технической общественности план ГОЭЛРО воспринимается лишь как программа электрификации. Это однобокое и неверное его толкование. Доказательством тому служит как содержание официальных документов Комиссии ГОЭЛРО, так и разработанные ею сметы финансирования региональных и отраслевых программ развития.
Согласно расчетам Комиссии ГОЭЛРО финансовое обеспечение планировавшихся программ выглядело следующим образом:
Электрификация (1750 тыс кВт) 1,2 млрд. руб. Расширение обрабатывающей промышленности на 80% 5,0 млрд. руб. Расширение добывающей промышленности на 100% 3,0 млрд.руб. Восстановление, улучшение и расширение транспорта 8,0 млрд. руб. ВСЕГО 17,2 млрд. руб.
Структура сметы показывает, что расходы на развитие энергетики и электрификации закладывались в размере всего лишь 7% от общего финансирования программы. На первом месте находился транспорт (46,3%), на втором – обрабатывающая индустрия (29,2%) и на третьем – добывающие отрасли (17,5%). Это свидетельствует об общеэкономическом характере плана, охватывавшем вопросы развития всех важнейших секторов промышленности.
Ежегодно на развитие электрификации, промышленности и транспорта можно было получить около 1,1 млрд. руб., а за 10 лет – 11 млрд. руб. Дефицит в 6,2 млрд. руб. (17,2 млрд. руб. – 11 млрд. руб.) предполагалось покрыть путем концессий и кредитов.
План ГОЭЛРО состоял из восстановительной ("А") и следовавшей за ней созидательной ("Б") программ. Программа "А", предусматривавшая восстановление разрушенного в 1917–1922 годах хозяйства, была завершена в 1926 году. Задания плана ГОЭЛРО по развитию важнейших отраслей промышленности (программа "Б") были выполнены со значительным превышением к 1931 году, т. е. в минимальный десятилетний срок.
Итоги реализации плана и по темпам, и по масштабам не имеют аналогов в мире. Важнейшими факторами промышленно-экономического прорыва Советской России были концентрация потенциала страны на приоритетных направлениях развития: тяжелой индустрии, обороне и науке,– и сосредоточение усилий всех социальных групп общества для осуществления поставленных задач. Катализатором этих процессов являлась умело и талантливо выстроенная система пропаганды. "Ударим бронированным кулаком революции по лапотной России и высечем искру возрождения Советской пролетарской колыбели" – такими словами начал свое выступление в 1925 году на митинге, посвященном развертыванию работ на Днепровских порогах, "главный златоуст партии", как его называл А. В. Луначарский, Л. Д. Троцкий.
Атмосфера созидательной эйфории: формирование в сознании населения мысли о трудовых подвигах как норме повседневной жизни, внушение народу чувства ответственности перед "угнетенным мировым пролетариатом" и высокой миссии по его раскрепощению ("Поможем всем оковы сбросить сразу!"), нагнетание ощущения ситуации "осажденной капитализмом социалистической цитадели и неизбежности последнего боя",– давала впечатляющие результаты. Страна превратилась в единую строительную площадку. Трудовой подвиг масс и их революционный энтузиазм стимулировались профессионализмом, целеустремленностью и полной самоотдачей в труде, которые демонстрировало руководство партии и страны.
Ярким тому примером служит деятельность В. И. Ленина на поприще электрификации. Активность и политическая воля, проявленные вождем во время работы Комиссии ГОЭЛРО, сохранялись и в период реализации плана. Его деятельность простиралась от подготовки государственных и партийных документов до решения текущих вопросов энергостроительства. Возведение Каширской ГРЭС – один из множества примеров участия вождя в хозяйственном возрождении страны.
Обеспечить Каширстрой рабочими и служащими, провести в Берлине необходимые заказы для станции, отпустить Каширстрою брезентовые палатки, командировать на стройку врача, доставить провод, болты и шайбы, перебросить строителям грузы, снабдить станцию углем, оставить контору стройуправления в занимаемом помещении, решить проблему снабжения хлебом и фуражом, привлечь к ответственности за волокиту с продовольственным снабжением, перевести на Каширстрой спеца-агронома, набрать штукатуров на строительство, снабдить ГРЭС изоляторами, продлить право прицепки теплушек Каширстроя к пассажирским поездам, привлечь к ответственности виновных в задержке грузовых вагонов, отпустить 8 миллиардов рублей на строительные работы и т. д. – все это составляло предмет ежедневных забот и усилий В. И. Ленина.
Участвуя в электрификации, руководитель страны одновременно формировал и государственно-правовые основы власти большевиков на перспективу. Так, в борьбе с волокитой в поставках оборудования на Волховстрой Ленин пунктирно обозначил свое видение основ пролетарской юриспруденции, которое впоследствии обернулось колоссальной трагедией для страны и народа. В письме к Наркому юстиции Д. И. Курскому он требовал: "…поставить дело волокитчиков на суд; добиться ошельмования виновных; …подобрать 4-6 случаев "поярче" и сделать из каждого суда п о л и т и ч е с к о е дело; найти 2-3 умных "эксперта" из коммунистов позлее и побойчее, чтобы научиться т р а в и т ь за волокиту" [19, с. 444]. Волокиту в рамках Волховстроя победили и оборудование доставили. Руководитель строительства Г. О. Графтио искренне благодарил Ленина, коммунистов, пролетарскую власть в целом.
Одним из путей к успеху электрификации была, по мнению Ленина, ее пропаганда и популяризация. В письмах к ближайшему окружению он последовательно проводил мысль о необходимости "обучения электричеству каждого рабочего и крестьянина самому главному и архи-архиважному делу сейчас и в будущем". В этих целях он вполне серьезно предлагал разработать свой "мини-план ГОЭЛРО" для каждого дома и подъезда, построить во всех деревнях России маленькие электростанции, на которых все население – от мала до велика – прошло бы азы обучения "энергетическому делу и мастерству", привлечь всех инженеров и физиков страны к чтению лекций и проведению практических занятий с обязательной подготовкой каждым из них определенного количества "первичных образованцев", подготовить и издать научные пособия и популярную литературу для ее изучения "каждым сознательным гражданином".
В начале 1920-х годов в рабочем поселке при ГРЭС "Электропередача" вместо старой, барачного типа школьной постройки была возведена новая просторная, состоявшая из двух корпусов школа. Сооружали ее всем поселком в свободное от работы время. По завершении строительства встал вопрос о профиле школы, методике и предметах обучения. Одни выступали за общеобразовательную ориентацию, другие – за ремесленно-политехническую. После долгих споров командировали трех активистов в Москву для совета с Н. К. Крупской. Во время беседы с "главной учительницей страны" в комнату вошел В. И. Ленин, заинтересовался беседой и активно в нее включился.
"А ведь это идея, научить ребят не бояться пачкать руки! Обязательно надо учить их ремеслу! Непременно! Нам нужны столяры, слесаря. Нужны тотчас, безусловно…",– расхаживая по комнате, жестикулируя и все более возбуждаясь, вслух размышлял Ленин. Остановившись напротив ходоков и буравя их пронзительным взглядом, он отчеканил: "Передайте вашим, что организовав политехническое обучение, они сделают для электрификации страны не меньше, чем те, кто сегодня строит электростанции".
Будучи человеком увлеченным и быстро зажигающимся всем новым, Ленин, следуя своей излюбленной схеме "От частного – к общему", тут же погрузился в раскручивание посетившей его во время беседы идеи о "пропаганде и обучении широких народных масс победоносному делу электрификации". И полетели в адрес Г. М. Кржижановского, Н. П. Горбунова, И. И. Скворцова-Степанова и других многочисленные проекты, письма, обращения, записки.
"Необходимо в рамках политехнического образования немедленно по всей стране организовать посещение электрической станции и ряд лекций с опытами на ней,.. мобилизовать для лекций и практических занятий всех инженеров, агрономов… устроить музеи по политехническому образованию, поезда, пароходы и прочее. Это – архиважно…" [30, с. 253-254].
"Г. М.! Мне пришла в голову мысль. Электричество надо пропагандировать. Для этого надо теперь же выработать план освещения электричеством каждого дома в РСФСР… Надо уметь вызвать и соревнование и самодеятельность масс для того, чтобы они тотчас принялись за дело" [30, с. 255].
"Т. Кржижановскому. Нельзя ли развить практический план кампании по электрификации: 1) в каждом уезде создать срочно не менее 1 электростанции; 2) обязать этот центр сделать центром обучения, лекций, демонстраций и провести через эти курсы все население… 5) мобилизовать всех без изъятия инженеров, электротехников, всех кончивших физико-математический факультет. Обязать: в неделю не менее 2 (4?) лекций, обучение не менее (10-50?) человек электричеству. Исполнишь – премия. Не исполнишь – тюрьма" [19, с. 400].
"От всей души рекомендую работу тов. Степанова (Речь идет о книге И. И. Скворцова-Степанова "Электрификация РСФСР в связи с переходной фазой мирового хозяйства".– В. Г.) вниманию всех коммунистов. Если бы все наши литераторы-марксисты… засели за такие же учебники, тогда мы не переживали бы такого позора, что почти пять лет спустя после завоевания политической власти пролетариатом, в его, пролетариата, государственных школах и университетах учат (вернее, развращают) молодежь старые буржуазные ученые старому буржуазному хламу… От этой книги я в восторге. Вот это дело! Вот это – образец того, как надо русского дикаря учить с азов" [31, с. 217-218].
И стилистику, и содержание процитированных обращений В. И. Ленина к соратникам можно оценивать по-разному. Несомненно, одержимость вождя идеями электрификации приводила к компанейщине, перехлестам, пропагандистской шумихе, попыткам осуществления не подкрепленных экспертизой идей, относившихся более к разряду мечты и утопии. Но в целом, несмотря на политическо-идеологические издержки и не всегда способствовавший делу личный фанатизм, Ленин по большому счету обеспечил создание энергетической базы страны и выработку стратегии развития отрасли на ближайшую, среднесрочную и отдаленную перспективы. После смерти В. И. Ленина больше всего из правящей элиты вопросами развития энергетики и электрификации занимались Г. М. Кржижановский, А. И. Рыков, Л. Д. Троцкий. К началу тридцатых годов, периоду завершения плана, список руководителей страны, возглавлявших энергетическое строительство, изменился и включал в себя Г. М. Кржижановского, В. В. Куйбышева, В. М. Молотова, Г. К. Орджоникидзе, И. В. Сталина.
Одной из постоянных и главных забот руководства страны в двадцатые–тридцатые годы было снижение зависимости промышленно-экономического развития от поставок оборудования из-за рубежа. Это в полной мере относилось и к энергетике, в которой постепенно и неуклонное расширялась отечественная энергомашиностроительная база. Начало ее активного становления восходит к 1923 г., когда завод "Электросила" изготовил четыре гидрогенератора мощностью по 7,5 МВт для Волховской ГЭС и к 1924 г. – началу серийного выпуска на ЛМЗ паровых турбин. За семь лет единичные мощности турбин возросли с 2 до 50 МВт. В первой половине 30-х г.г. отечественное энергомашиностроение было представлено такими известными предприятиями как московские "Электрозавод" и завод "Динамо", таганрогский завод "Красный котельщик", харьковский турбогенераторный завод им. С. М. Кирова. Благодаря быстрому развитию собственного энергомашиностроения Советский Союз в 1934 г. смог полностью отказаться от импорта энергетического оборудования.
До 1934 г. СССР был вынужден закупать основное и вспомогательное оборудование для электростанций за рубежом. Комплектация энергетических объектов, предусмотренных планом ГОЭЛРО, осуществлялась крупнейшими американскими и европейскими фирмами. Наиболее активными партнерами СССР были фирмы "Дженерал Электрик", ""Ньюпорт-Ньюс", "Хью Купер и Сє", "Бюттнер", "Бабнок-Вилькокс", "Ганомаг", "Гардинг-Раймонд", "Метрополитен Виккерс", "Сименс", "Фур-Стен" и "Штейн-Мюллер".
Все предусмотренные планом станции строились по отечественным техническим проектам и под руководством отечественных специалистов. Роль зарубежных партнеров заключалась в поставках оборудования, монтаж и наладка которого осуществлялись при помощи командируемых фирмами-поставщиками так называемых шеф-инженеров и консультантов.
Наиболее остро вопрос об ограниченном иностранном участии стоял при обсуждении строительства Днепровской ГЭС. В отечественной практике не было столь масштабных прецедентов. И по уровню мощностных характеристик, и по основным техническим решениям и по строительной практике необходимым опытом обладали лишь гидроэнергетики США.
В 1926 г. для апробации и экспертизы разработанного под руководством И. Г. Александрова технического проекта Днепростроя делегация советских специалистов выезжала в США. Крупнейшая американская фирма по строительству плотины и гидроэлектростанций "Хью Купер и Сє" дала положительное заключение на советский проект, но добавила, что гарантировать успех она может только в случае получения подряда на весь объем строительства и руководства им. В этом случае фирма брала на себя обязательство закончить строительство в четыре с половиной года и настаивала на вознаграждении в 6% от общей стоимости строительства. С аналогичными предложениями выступила фирма Сименс, оценивавшая свои услуги в 5,7% от стоимости строительства.
Предстояло решить важный и непростой вопрос: или Советский Союз отдает полностью на откуп иностранцам строительство флагмана и символа индустриализации с вытекавшими отсюда неизбежными не только финансовыми, но и пропагандистско-идеологическими потерями, или он возводит Днепрогэс сам, ограничивая иностранную помощь лишь поставками оборудования и его консультационными обеспечением. Вопрос решался зимой 1927 г. на специально созванном заседании Политбюро ВКП(б). В совещании, которое проводил И. В. Сталин, принимали участие политическое руководство и ведущие энергетики страны – Н. И. Бухарин, К. Е. Ворошилов, М. И. Калинин, В. В. Куйбышев, В. М. Молотов, Г. К. Орджоникидзе, А. И. Рыков, Б. Е. Веденеев, А. В. Винтер, Г. М. Кржижановский и другие. Дискуссия длилась несколько часов, высказывались различные точки зрения. В решающий момент, когда Сталин, повернувшись к энергетикам и пристально глядя на них, вкрадчиво спросил: "Может быть, послушаем строителей. Какое ваше мнение, товарищи?", восцарилась томительная тишина. "Нужно строить своими силами",– произнес, наконец, Винтер, беря на себя всю тяжесть ответственности. "Хорошо, будем строить сами",– подвел черту под обсуждением Сталин (Подробнее см.: [16]).
Амбиции представителей западных фирм, шеф-инженеров часто входили в противоречие с интересами и позицией отечественных энергостроителей. Иностранные консультанты и наладчики неукоснительно следовали букве и параграфу двухсторонних соглашений, предписаниям своих фирм, их нормативам и технологическим инструкциям. Западный педантизм и распорядок нелегко уживались с советским менталитетом, ориентированным на скорейший ввод объектов в эксплуатацию, внеурочный и трехсменный ударный труд, игнорирование отдыха, сна, своевременного питания и зарплаты. Иностранцам это было не понятно, они жили по своему распорядку и правилам. Иногда стиль и организация их работы приводили к серьезным, а в некоторых случаях – аварийным ситуациям.
На строительстве Штеровской ГРЭС во время испытаний только что смонтированного турбогенератора образовались глубокие трещины в бетонном фундаменте. Его заливка была завершена лишь незадолго до этого. В чем дело? Выяснилось, что педантичные шеф-монтеры из Англии с одинаковыми интервалами устраивали перерывы в работе. Бетон на уровнях, совпадавших с паузами в его подаче, плохо схватывался и при первой же вибрации турбоагрегата дал трещины. Заказчик предъявил иск участвовавшей в строительстве фирме, и она была вынуждена выполнить работу повторно.
Подобные истории были и еще, но большинство иностранцев выполняли свою работу качественно и честно. Многие из них получили правительственные благодарности и подарки, а некоторые, как например шеф-консультант Днепростроя полковник Купер, были награждены орденами Трудового Красного Знамени.
Хотя к середине 1930-х годов необходимости в иностранной помощи уже не было, некоторые зарубежные специалисты в силу экономической привлекательности условий работы оставались в СССР вплоть до начала Великой Отечественной войны. Их судьбы сложились по-разному. Большинство уехало, а те, кто не успел, попали в жернова военного лихолетья. Особенно трагично сложились судьбы немецких специалистов, работавших на электростанциях Украины. Сразу же после нападения Германии на СССР многие из них были подвергнуты судебным преследованиям, сосланы в Сибирь, Казахстан и на Дальний Восток. А тех, кого не тронули в СССР, оккупационные немецкие части интернировали в Германию и там большинство специалистов было репрессировано.
Рассматривая иностранный контекст плана ГОЭЛРО нельзя не коснуться и проблемы национально-государственного приоритета в вопросе разработки и реализации общегосударственной программы развития экономики на базе электрификации.
29-04-2015, 02:23