Этнический ресурс

Реферат на тему

Этнический ресурс

Содержание

1. Этничность как ресурс государственного строительства.

2. Этнополитическая мобилизация.

3. Этнократизация власти как способ нациестроительства.

4. Библиография

Этничность как ресурс государственного строительства

Анализ основных подходов к изучению этничности показывает, что онаоказывает воздействие на все другие сферы бытия людей — биологические, экономические, политические, придавая им целеполагающий характер.

В связи с этим одним из важнейших вопросов этнополитологии является вопрос о том, можно ли рассматривать этничность как политический ресурс.

Для доказательства важнейшего постулата «этничность есть политический ресурс» необходимо рассмотреть ряд примеров, которые демонстрируют очевидную роль этничности в формировании и распаде государств, в межгосударственных отношениях, в возникновении и эскалации этнических конфликтов, ее значение в процессе государственного строительства, во внутриполитической жизни государств, в международной политике.

В современной науке широко распространено мнение, что этничностъ является непременным условием государственного строительства, а соответствие между государственными и этническими границами — основа национального государства. Тем не менее, не только империи Древнего мира и средневековые (династические) монархии в большинстве случаев были полиэтничными государствами, но таковыми были и многие национальные государства Нового времени. Пример же создания латиноамериканских государств, возникновения Швейцарской конфедерации, арабских государств показывает, что не этнические, а территориальные связи и политические интересы являются не менее серьезными основаниями для создания национальных государств.

И все же именно этничность нередко выступает в качестве идеологического обоснования требований создания национального государства.

В основе такого подхода к построению государства лежала доктрина этнического национализма, которая покоилась на двух основных теоретических положениях. Первое положение состояло в признании в качестве основы нации этнической группы, которая обладает рядом обязательных характеристик, как-то: территория, язык, общность экономической жизни, общее самосознание. Второе положение заключалось в том, что условием успешного существования нации признавалось наличие собственной государственности в той или иной ее форме, а на территории данного национально-государственного образования «государственнообразующий» этнос или этническая группа признавались «коренной нацией», все остальные граждане — «некоренным населением».

Лишь меньшинство современных наций не воспринимают себя в категориях этничности: к ним относятся швейцарцы, американцы, австралийцы, канадцы и т.д. Большая же часть народов, как считает американский ученый Э. Кисе, «определяются, по крайней мере, частично, этничностью». Такие нации в его понимании являются «осознавшими себя политически, или политически мобилизованными, этническими группами».

Исторический опыт показывает, что, как правило, группы борются за ценности, которые формируют экономические и статусные позиции политических субъектов, а именно: контроль над территорией и ресурсами, доступ к участию в принятии решений на общенщиональном уровне или, напротив, стремление к политической автономии. В числе требований этнических групп - доступ к образованию, работе, юридическое признание статуса группы, использование языка меньшинств в официалыюй практике и образовании, защита культурной самобытности. Эта требования являются, с одной сюроны, стимулами социального соревнования этнических групп, а с другой - служат основой для их массовой политической мобилизации.

Политизация этничности, в сущности, и заключается в том, что этничность используется как инструмент достижения определенных политических целей. Огосударствление этничности есть, по сути, придание этническим институтам и этническим требованиям статуса государственных институтов и программ.

Этнополитическая мобилизация

Процессы мобилизации этнических меньшинств на территории государства или какой-либо его части могут быть спровоцированы в двух случаях: когда доминирующая этническая группа пытается утвердить свое господство над другими, вступившими в соревнование с ней группами, или когда прежде угнетаемые этносы начинают требовать доступа к существующим властным структурам.

Политическая мобилизация этнической группы может быть вызвана не только конкуренцией между этническими сообществами, между большинством и меньшинствами, но она также бывает обусловлена политикой, проводимой правительствами. Особая роль государства и государственных институтов в области этнополитики определяется в первую очередь тем, что государство устанавливает и регулирует права этнических общностей и групп в пределах своей территории. При этом государство, как подчеркивают исследователи, «остается главным полем эскалации этнической конкуренции». И не смотря на то, что интересы поддержания внутренней стабильности государственного организма диктуют требование, чтобы государство выступало в качестве решающего игрока в деле урегулирования конфликтов, на деле оно нередко действует только в интересах господствующей этнической группы.

Весьма значимой проблемой при изучении процессов этнической мобилизации является феномен этнической солидарности. Этническая солидарность возникает тогда, когда группе необходимо согласованно противостоять политической и экономической дискриминации. Конечно, понятие этнической солидарности достаточно условно, но о ней имеет смысл говорить тогда, когда имеется групповое руководство, общие представления членов этнической группы о власти, тесные внутригрупповые коммуникации и стремление к созданию политических организаций.

Очевидный рост этнической солидарности в бывшем Советском Союзе, а затем и в России можно было наблюдать в конце 1980-х и начале 1990-х годов. Именно в это время было образовано большинство национальных организаций в российских регионах и стали формироваться межрегиональные и межгосударственные этнополитические союзы и ассоциации.

Процессы трансформации этнической солидарности в групповую этнополитическую мобилизацию происходили под воздействием идей, которые вырабатывались и преобразовывались в форму политических деклараций и политических стратегий идеологами национальных движений. В ходе этих преобразований этнополитические идеи становились основой для организационного оформления национальных организаций, которые ставили своей целью решение вопросов, связанных с повышением статуса языка и культуры, формирования системы национального школьного образования, обеспечения гарантий участия меньшинств в политической жизни и т.д.

Как правило, мобилизация начинается с выдвижения культурных программ и акцентирования внимания на проблеме сохранения культурной специфики группы. По мере расширения группы сторонников и обретения организацией опыта массовой работы начинается формирование политических требований, основой для которых продолжает выступать культурный фактор. Обеспечение культурного прогресса этнической общности и сохранение ее специфического культурного облика неизбежно требуют создания условий для этого. Эти условия наиболее эффективно создаются через процедуры государственно-политического регулирования.

Поэтому объединения этнических акгивистов начинают политизироваться и чаще всего становятся политическими акторами.

Особую роль играет этничность тогда, когда возникает идеологический вакуум. В этом случае этническая идеология успешно замещает собой государственную идеологию и становится важным стимулом политических процессов. Такая ситуация имела место в России перед и после распада СССР. Тогда коммунистическая идеология уже фактически перестала играть роль государственной идеологии, а адекватной замены ей властная элита не находила. И этот идеологический вакуум успешно заняла идеология этнического национализма, которая стимулировала распад СССР. Политическая мобилизация этничности может осуществляться и в форме конструирования этнических сообществ, которое чаще всего осуществляется на основе некоторого «исторического фундамента».

В этом направлении непросто происходило становление австрийской идентичности. Здесь тоже были попытки использовать культурную близость и общенемецкие корни для отрицания возможности, существования самостоятельной австрийской нации. Но те же исторические основания (длительное существование Австро-Венгерской империи) и сложный характер взаимоотношений с Германией, в конце концов, стали стимулом для прочного укоренения в общественном сознании граждан Австрии своей австрийской идентичности.

А, к примеру, американская нация долгое время строилась из англосаксонской составляющей и типичным американцем мог считаться тот, кто соответствовал «стандарту» WASР (белый человек англосаксонского происхождения, исповедующий протестантизм) илистремился соответствовать данному стандарту культурно. Такой стандарт не только подавлял и вытеснял другой тип этничностн, и вызывал чувство протеста, приводил к появлению альтернативных идей и трактовок американской нации (в частности, идеи о том, что внутри американской нации есть еще и черная американская нация или что в Америке есть две нации, одна из которых - белые американцы, а вторая — афроамериканцы), раскалывал американскую нацию по этническим, расовым, религиозным признакам. Его эксплуатация в итоге привела к рождению масштабного движения протеста афроамериканцев во второй половине 1960-х годов, которое можно даже рассматривать как вторую гражданскую войну в США. В итоге от такой трактовки нации отказались в пользу мультикультурных концепций.

Как правило, конструирование этничности преследует совершенно определенные политические цели и бывает вызвано, прежде всего, конкуренцией за доступ к власти и конкуренцией за доступ к ресурсам, а в политике нередко осуществляется подмена реалий идеологическими конструктами.

Весьма показательным примером такого рода конструирования являются идеологические построения великой Румынии.

Конструирование новой румынской этничности привело в итоге к тому, что Молдавия и молдаване сегодня четко не определили ни свое культурное, ни свое политическое положение в Европе и вновь будут вынуждены культурно и политически позиционировать себя.

Этничность, легитимность и этнократизация власти

Этничность является мощным политическим ресурсом, как об этом говорилось выше, но одновременно она выполняет функцию легитиматора власти, государства.

Группа известных отечественных ученых — Л.М. Дробижева, А.Р. Аклаев, В.В. Коротеева, Г.У. Солдатова в своей монографии «Демократизация и образцы национализма в Российской Федерации 90-х годов» отмечают:

этнополитическую легитимность можно рассматривать как коллективно разделяемые членами этнических групп убеждения в том, что существующие структуры политической системы и института власти достойны поддержки со стороны их этнической группы. Стратегические решения, принимаемые этнической группой, и проявления этнического конфликта по большей части являются ответом (реакцией) группы на способность государства, режима и правительства сохранять легитимность.

В тех странах, где, как в бывшем Советском Союзе, этничность выступала в качестве политического маркера, она рассматривалась и как ресурс власти, и как естественный аргумент в пользу полигического доминирования определенной этнической группы. Принятая большевиками на вооружение доктрина этнического национализма, которую они стали реализовывать сразу после завоевания власти в России, исходила из двух принципиальных положений. Во-первых, каждая этническая община, согласно данной доктрине, должна иметь собственное национально-государственное образование, статус которого определяется численностью общности и некоторыми другими параметрами. Во-вторых, на территории национально-государственного образования этническая общность объявляется коренной, а все остальное население некоренным. Представители коренного этноса имеют особые культурные и политические права, а точнее, они имеют право на политическое доминирование.

Руководствуясь названной доктриной, в 1920-е и в начале 1930-х годов советское руководство в национальных регио­нах проводило так называемую политику «коренизации аппарата». Эта политика была призвана резко увеличить долю «национальных кадров» в органах власти национальных регионов.

Особенно строго принцип этнизации политической элиты соблюдался в союзных республиках. В результате здесь сформировались прочные этнополитические кланы, которые достаточно условно подчинялись союзному руководству, соблюдая лишь формальные признаки лояльности.

Как только общегосударственный контроль ослаб, а экономический кризис сделал иллюзорной массированную финансовую помощь центра, этнизированные элиты под национальными лозунгами опрокинули власть союзного центра. В чем-то сходные явления можно было наблюдать в Югославии и Чехословакии.

Построенная по такому же этническому принципу Югославия изначально имела больше шансов стать прочным государственным образованием, нежели Советский Союз, который в основном держался на жесткой политической системе. Но внутренняя политика югославского руководства способствовала не росту интеграционных связей внутри государства, а превращению республик в самодостаточные этнополитические территориальные сообщества.

Элиты республик, став самодостаточными, уже не хотели делиться властью с федеральным центром и начали борьбу с ним, взяв на вооружение доктрину этнического национализма и сепаратизма. Этнократизация власти в стране в наиболее яркой форме имела место в Шри-Ланке, где сингалы объявили себя «политически правоверной» этнической общностью, а свой язык единственным государственным языком. На основании особых прав титульного этноса они захватили все рычаги политической власти в стране и ограничили возможности для участия в политической жизни тамилов на основании их иммигрантского происхождения. Это привело к ожесточенной гражданской войне, которую, правда, порой называют этнополитическим конфликтом.

Не менее показательны и процессы нациестроительства, которые имели место в постсоветских государствах, возникших из бывших союзных республик СССР.

Новые независимые государства приняли свои конституции, которые носили формально-демократический характер и декларировали равенство прав и свобод своим гражданам. Но фактически в одних странах установился режим этнической демократии, а в большинстве — различные версии авторитарных режимов. Идеологической базой всех этих государств, обоснованием установившегося режима власти стала политизированная этничность.

Так, в странах среднеазиатского региона нерусифицированные слои титульной интеллигенции, получившие статус хранителей национальных культур, активно обосновывали необходимость приоритетов для титульных этносов в политической и культурной сферах. Не случайно русский язык, даже там, где русские традиционно составляли значительную часть населения и имели прочные позиции в социальной иерархии, не получил статус государственного, а сами русские, близкие к ним этнические группы и русифицированная часть местной интеллигенции стали вытесняться с занимаемых ими прежде позиций. Дискриминация нетитульного населения во всех странах Средней Азии имеет многочисленные формы, и поэтому естественной формой протеста против попыток установить политическую гегемонию титульного населения стала волна миграции из этих стран в Россию и некоторые другие страны (немцы выезжали в массовом порядке в Германию).

В этнизированных государствах, в каковые пыталось превратить постсоветские страны их власти и национально-ориентированная интеллигенция, этничностъ является дополнительным или даже основным ресурсом власти, его опорой и способом удержания властных полномочий.

Этничностъ является также инструментом политической и культурной конкуренции, ибо для занятия административных постов в местных и центральных органах власти важны в первую очередь не деловые качества, а этническая принадлежность (и еще личная преданность вышестоящим руководителям, а лучше — родственные связи с ними).

Библиография

1. Ачкасов В Л., Бабаев СЛ. «Мобилизованная этничность»: этническое измерение политической культуры современной России. — СПб., 2000.

2. Дробижева Л.М. Этичность в современной России: этнополитика и социальные практики // Россия: трансформирующееся общество. — М., 2001.

3. Межуев В.М. Идея национального государства в исторической перспективе // Полис. 1992. № 5—6.

4. Тишков В.П. Дилемма новой России как многоэтничного государства // Права человека и межнациональные отношения. М., 1994.С. 88.

5. Тощенко Ж. Т. Этнократия: история и современность: Социологические очерки. — М., 2003.