В прикарпатской округе в этот день пеклись пироги из сдобного теста в виде барашков, в Литве повсюду при входе в церкви продавались восковые изображения коров, овец и лошадей. У чехов существовало старинное поверье: если у кого-то есть дубинка, которою убита змея на весенний Юрьев день, тот смело может идти в самый кровопролитный бой. Он делается неуязвимым ни для пули, ни для сабли.
6. Троица - Зеленые Святки
Троицыно утро, утренний канон. В роще по березкам — белый перезвон.
Тянется деревня с праздничного сна, В благовесте ветра — хмельная весна.
Нарезных окошках — ленты и кусты. Я пойду к обедне плакать на цветы.
Пойте в чаще, птахи, я вам подпою, Похороним вместе молодость мою.
Троицыно утро, утренний канон, В роще по березкам — белый перезвон.
С. Есенин
Конец мая и начало июня, на которые приходится Троицын день, особенно подходили для чествования весеннего возрождения зеленеющей земли и встречи лета. Семицкая — седьмая после Пасхи — неделя, заканчивающаяся Троицыным днем, носит название Зеленых Святок. Именовали ее также русальною, зеленою, клечальною, задушными поминками, каждое из названий находит свое объяснение в пережитках славянского язычества. Обряды русалии наполнены радостью и грустью одновременно — это не только праздник начала лета, но и поминание праматери: русалки Роси, дочери Днепра, которая родила от Перуна Дажьбога. От Дажьбога и ведется история русского народа.
В старину говорили: "Честная масленица в гости Семик звала"... и добавляют: "Честь ей за то и хвала!" Семик — это четверг на последней неделе перед Пятидесятницей. Древние славяне посвящали этот четверг своему верховному богу — Перуну-громовержцу. С этим днем связано множество своеобразных обычаев. Веселые толпы народа в венках из полевых цветов под разгульные семицкие песни носили по улицам изукрашенную пестрыми лоскутками и яркими лентами березку. В окрестных рощах девушки связывали ветвями ("завивали") молодые березки и проходили под их зелеными сводами с поцелуями и приуроченной к этому весеннему обычаю песнею:
Покумимся, кума, покумимся! Нам с тобою не браниться — дружиться!
Семик — преимущественно девичий праздник. Девушки, целыми деревнями, отправлялись на берег реки завивать березки, играть, пировать. Для этого они пекли лепешки, запасали лакомства. На березки вешали венки, по которым каждая гадала о своей судьбе, бросая их в воду в самый Троицын день. После пиршества начинали водить хороводы, которые почитались за магическое действо для увеличения урожая. После Троицы и до Успения (15 августа/28 августа) прекращались хороводные игры. Семицкие хороводы сопровождались особыми обрядами, посвященными "березке-березоньке", которой воздавались почести как живому олицетворению древней богини весны.
"Вейся ты, вейся, березка, Завивайся, белая"—"Что же мне, березке, не виться?
Что же мне с милым не водиться ?" Вечор на березку, вечор на белую Сильный дождик поливает, Белую, зеленую ломает.
В некоторых местностях на Семик обвивали лентами какую-нибудь кудрявую березку, растущую на берегу речки и пели ей старинные песни. Кое-где березу украшали полотенцами-убрусами, иногда рядили в платье или делали куклу, которую называли "березка", и водили вокруг нее хороводы, ходили, распевая, с ней по саду, а потом "топили".
Ох, кукуется кукушке во лесу! Заплетите мне тяжелую косу;
Свейте, девушки, веночек невелик — Ожила береза-древо на Семик.
Ох, Семик, Семик, ты выгнал из бучил, Водяниц с водою чистой разлучил,
И укрыл их во березовый венец. Мы навесим много серег и колец;
Водяницы, молодицы, Белые птицы,
Погадайте по венку, Что бросаем на реку.
По воде венок плывет, Парень сокола зовет,
Принести велит венок В златоверхий теремок.
Ой, родненьки! Ой, красные!
Ой, страшно мне, Молоденькой. (А. К. Толстой)
В языческом прошлом славян Семик являлся прообразом союза неба с землей. Схожие весенние празднества, посвященные цветам и деревьям, существовали еще у древних греков и римлян. У германцев был так называемый "праздник венков", который имел много общего с Семиком. Зелень и цветы до сих пор составляют отличительные признаки празднования Троицына дня. Церкви и дома повсюду украшаются в этот день ветками березы. "Русальною" эта неделя звалась потому, что бытовало поверье о русалках, выходящих в это время из своих водных обиталищ. Помимо уже описанных проводов и "похорон" русалок, Зеленые Святки включали в себя крещение и похороны "кукушки" как ритуальное преодоление возможного одиночества и незамужней жизни девушки. Кукушка — вещая птица, олицетворявшая богиню жизни Живу. В старину девушки и молодицы под руководством старухи-позыватки собирались втайне от мужчин и шили наряд для Живы. Поутру они шли в лес искать траву — кукушкины слезки, иначе — любку двулистную. Они вырывали стебельки с корнем и обряжали Живу в припасенные наряды. Получалась куколка — "кукушечка". Девушки набрасывали платок на свитые ветки стоящих рядом березок и клали на него "кукушечку". Они поочередно целовались с избранницей через венок над колыбелькой до трех раз, каждый раз меняясь местами, напевая общую хороводную песню:
Кумушка, голубушка, серая кукушечка; Давай с тобой, девица, давай покумуемся! Ты мне кумушка — я тебе голубушка.
После этого девушки менялись платками, кольцами, чтобы передать с ними частичку своей души. По окончании праздника девушки забирают кукушечку домой — на счастье. А молодухи по корням кукушечки пытаются угадать, кто народится: длинный корень предвещает мальчика, короткий — девочку.
Известны и похороны Костромы. Кострому делали из соломы и наряжали в женскую одежду. Кукла-чучело, называемое Костробунька, наряжалось по-мужски. Мужское и женское начала во время летнего расцвета природы оказывались одинаково значимыми. Название этих персонажей связывают с русскими словами костерь, костра и другими обозначениями коры растений. При проведении ритуальных похорон Костромы участвующие разделялись на две группы: одна охраняла чучело, а другая пыталась внезапно напасть и похитить его. Борьба заканчивалась разрыванием чучела на части и под ритуальный плач разбрасыванием его по полям.
Кострома моя, Костромушка, Моя белая лебедушка! У моей ли Костромы Много золота, казны. Костромушка расплясалась, Костромушка разыгралась, Вдруг Косргромка повалилась: Костромушка умерла. Костромушка, Кострома! К Костроме стали сходиться, Костромушку убирать, И во гроб полагать.
Как родные-то стали тужить, По Костромушке выплакивати:
"Была Кострома весела, Была Кострома хороша!
Костромушка, Кострома, Наша белая лебедушка!"
Иногда в роли Костромы выступала девушка. Собирались со всей деревни девушки и в простых, непраздничных одеждах становились в кружок на лугу. Одной девушке доставался жребий изображать Кострому. Становилась она с поникшей головой, подходили к ней остальные девушки с поклонами, клали ее на широкую доску дубовую и несли купать-хоронить к реке. Там принимались будить притворявшуюся спящею Кострому, поднимали ее за руки. После этого начинали купаться, обливая водой друг друга. Одна из девушек оставалась на берегу и, держа лубяное лукошко, била в него кулаком, как в барабан. Затем все переодевались в праздничные одежды и водили хороводы до глубокой ночи. Вечерние хороводы и песни, игры в горелки и обрядовые караваи, украшение березок и любовные гадания — все это имело в своей основе мифологическое понимание окончания весны и прихода и утверждения красного лета.
Празднование Костромы отошло в прошлое, дольше удержался обычай чествования Ярилы. Мифический Ярило олицетворял мужскую оплодотворяющую силу и чувственные наслаждения. Празднования Ярилы, согласно "поучениям" против язычества, носили "разнузданный" характер, сопровождались пьянством, фривольными играми и кулачными боями. Устраивались они в разные сроки, но всякий раз ближе к вершине лета. Наиболее древние из сроков: конец мая — начало июня или на неделе перед Купалой. В Нижегородской губернии за неделю до Купалы устраивались торги и гулянья, называемые молодой Ярила, а в день перед самим Купалой — вновь базары и веселье, известные под названием старый Ярила. Так продолжалось разгорание лета до его "макушки" — недели от Ивана Купали.
7. Иван Купала
В языческие времена главным летним праздником был день летнего солнцестояния (21 или 22 июня), когда дневное светило достигает наивысшего проявления своих творческих сил, делает первый поворот на зиму. Многие поверья и ритуалы, связанные с ним, оказались позже приуроченными ко дню Ивана Купалы (24 июня/7 июля).
Купальские обряды, совершаемые в канун праздника ("ночь накануне Ивана Купалы"), включают сбор целебных трав и цветов, плетение венков, украшение зеленью построек, разжигание костров, уничтожение чучела, перепрыгивание через костер или через букеты зелени, обливание водой, гадания, выслеживание ведьмы, ночные гуляния вокруг купальского костра в ожидании "игры солнца". В народе верили, что в ночь на Купалу деревья и животные разговаривают, травы наполняются особой живительной силой, поэтому знахари торопились собрать их. Но главным мотивом этого праздника является выпроваживание, изгнание нечистой силы, которая, по народным верованиям, особенно опасна в это время. В эту ночь не полагалось спать, поскольку ведьмы, колдуны, оборотни и русалки вредят во всю Мощь своей вредоносной силы: отбирают у коров молоко, портят хлеба. В лесу шалит Леший — пугает и заводит в чащобу. Именины Водяных приходятся именно на этот день, посему стремятся они затащить человека в воду, чтобы не мешали ему отмечать торжество и не мутили воду.
Кроме целебных трав, в ночь на Ивана Купалу народное суеверие советует искать лютый корень, любисток-траву, перелет-траву, разрыв-траву. Верили, что с помощью paзрыв-травы можно ломать все замки, сокрушать все препоны и разрушать преграды.
Сказывали также, что в ночь на Ивана Купалу (в самую короткую ночь в году) цветет папоротник. Его фантастический цветок является метафорой молнии. У хорватов он прямо называется Перуиовым цветом, а на Руси — свети-цвет или Жар-цвет. Бутон жар-цвета разрывается с треском и распускается золотым и красным, кровавым пламенем, притом столь ярким, что глаза не могут вынести его чудного блеска. Расцветает этот цветок в то же самое время, когда клады выходят из земли и горят синими огоньками.
По древней легенде, именно в ночь цветения папоротника Перун выступал на битву с демоном-иссушителем, останавливающим колесницу Солнца на небесной высоте, разбивал его облачные скалы, отверзал сокрытые в них сокровища и умерял томительный зной дождевыми ливнями. Лишь на одно мгновение в темную, непроглядную полночь, под грозой и бурей, расцветает цветок Перуна, разливая кругом столь же яркий свет, как само солнце. Не успеешь глазом моргнуть, а он уж сверкнул и исчез! Считалось, что человек, которому удалось раздобыть этот цветок, приобретает магические знания и умения: он будет счастлив всю жизнь, научится понимать язык животных, птиц, растений, а из разговоров растений узнает, какая трава от какой болезни помогает. Ему откроются спрятанные в земле сокровища и клады, он приобретет способность становиться невидимым, приворожить понравившуюся девушку, отвести от своего поля градовую тучу, над ним не будет иметь власти нечистая сила.
Для того чтобы добыть цветок папоротника, надо было накануне светлого праздника Купалы отправиться в лес, захватив с собой скатерть и нож. Найти куст папоротника, очертить около него ножом круг, разостлать скатерть и, сидя в замкнутой круговой черте, не сводить глаз с растения. Лишь только загорится цветок, тотчас сорвать его и спешить домой, накрывши себя скатертью, а дома тем же самым ножом разрезать палец или ладонь руки и в сделанную рану вложить цветок. Тогда все тайное и скрытое станет ведомо и доступно.
Лишь раз один, как папоротник, я Цвету огнем весенней, пьяной ночью... Приди за мной к лесному средоточью, В заклятый круг, приди, сорви меня! Чебурина де Габриак
Но нечистая сила всячески мешает человеку достать чудесный цветок папоротника, ведьмы и колдуны стараются спрятать его. На смельчака, решившего отыскать заветный цветок, нечистая сила наводит беспробудный сон или необоримый страх. Около папоротника в эту пору полным-полно змей. Стоит сорвать цветок — земля под ногами начинает колебаться, раздаются удары грома, блистает молния, воют ветры, слышатся неистовые крики, стрельба, дьявольский хохот и звуки хлыстов, которыми нечистые хлопают по земле. Пока не добудешь цветок, Боже упаси выступать из круговой черты или оглядываться по сторонам.
Впрочем, сказывали в народе, что заполучить цветок папоротника можно было и случайно, не ведая того. В одной быличке рассказывалось, как человек отправился в ночь на Ивана Купалу в лес, разыскивать пропавших волов. В полночь ему в лапоть упал цветок папоротника. В тот же момент человек сразу узнал, где находятся его волы, стал понимать язык птиц и зверей, увидел спрятанные в земле сокровища. Однако по дороге домой жар-цвет стал жечь ему ногу, и человек, вытряхнув лапоть, потерял цветок, а с ним — и свои чудесные знания. Много ходило в народе окрашенных мифологическим суеверием рассказов про ночь на Ивана Купалу. Главная роль в праздновании Ивана Купалы отводилась двум традиционным обрядам — купанию в воде и возжиганию ритуальных костров, которые, по старинным представлениям, предохраняли человека и его богатство от всяческого зла. Костры настолько были связаны с сущностью праздника летнего солнцестояния, что их тоже называли "купалой".
В Купалу также изготовляли соломенное чучело, иногда — пару кукол: мужчину и женщину. Сжигаемая в купальском костре соломенная кукла у многих славянских народов называлась Купалой. Для изготовления куклы втыкали в землю кол, который обвивали соломой, а на верхушке закрепляли пук из нее, называемый купалой; может быть, от него и получил название сам мифический персонаж. Подругой версии, слово купала поисходит от купавый, то есть белый (кып значит кипеть, пениться). Вечером чучело сжигали, топили или разрывали на части. Так к всеобщему веселью примешивались и погребальные мотивы. В некоторых местностях хоронили купальскую березку: на рассвете, по окончании гулянья, ее топили в реке, сжигали или разламывали на части и разбрасывали по огородам. Сжигали также и стоящие с Троицы у домов березки. Купальное дерево называлось Морана, или Мара. Оно олицетворяло смерть, зиму, и его топили вместе с Купалой, как бы прощаясь с летом и солнцем. Веточки с купального дерева бросали в огород, чтобы созревали овощи, вносили в избы и оставляли до следующего года. Другое толкование печальным погребальным обрядам дает легенда о Купале и Костроме.
БРАТ КУПАЛА И СЕСТРА КОСТРОМА
В день летнего солнцестояния Огненный бог, бог Луны и огня, огненных Жертвоприношений и домашнего очага Семаргл встретил на берегу Pa-реки (Волги) богиню ночи - Купальницу. У них родились дети - Купала и Кострома. Судьба разлучила брата и сестру, младенца Купалу унесли за тридевять земель гуси-лебеди, но через много лет судьба вновь свела их. Как-то гуляла красавица Кострома по берегу реки, плела венок и хвалилась, что никто и никогда венок этот не сорвет (стало быть, вовек не выйдет она за-муж). Разгневались боги на самонадеянную девицу и решили покарать ее. Внезапно налетел редкий порывистый ветер и, сорвав венок с головы девушки, бросил его в воду. В это время по реке на лодке проплывал Купала, он-то и подобрал венок Костромы. Разлученные в младенчестве брат и сестра не узнали друг друга, а обычай повелел им жениться. Лишь после свадьбы несчастные Кострома и Купала узнали, что они - родные брат и сестра, и решили покончить с собой - утопиться Кострома стала русалкой или, по-русски, - Мавкой. Жестокие боги смилостивились и превратили Купалу и Кострому в цветок Купала-да-Мавка (современное название-Иван-да-Марья).
С купальной ночью связан романтический обряд опускания в речные воды венков с зажженными свечами или лучиной. Венки сплетали из Ивана-да-Марьи или купального цветка. Если венок потонет сразу — суженый разлюбит. У кого венок заплывет дальше всех — будет счастливее всех, а у кого лучина или свеча дольше всего горит — проживет самую долгую жизнь. К числу любовных гаданий относился и обычай девушкам собирать двенадцать трав и класть их под подушку с наговором: "Суженый, ряженый, приходи в мой сад гулять!"
Для всех народов Европы, в том числе и для славян, купальская обрядность обязательно включает в себя скатывание горящих колес, обернутых соломой и обмазанных дегтем, с горы в реку. Этот обычай существовал у русских, украинцев, белорусов, поляков, сербов, словаков, чехов, итальянцев, немцев, австрийцев, англичан, венгров. Колесо, особенно горящее и движущееся, символизировало образ огненного солнца. Однако солнцу предстоит поворачивать на зиму, и как в зимние Святки, повсеместно растет тревога, вызванная оживлением нечистой силы. Девушки, чтобы охранить поспевающий урожай, совершали шествие вокруг полей, втыкали среди хлебов ветки осины, крапиву, лопухи, горькую полынь. Также защищали коровники, и
29-04-2015, 02:32