И дальше Пирогов продолжает: „Моей операций" нечего бояться соперничества. Ее достоинство не в способе ампутации, а в остеопластике. Важный принцип, доказанный ею несомненно, что кусок одной кости, находясь в соединении с мягкими частями, прирастает к другой и служит и к удлинению, и к отправлению члена.
Но между французскими и английскими хирургами; есть такие, которые не верят даже в возможность «остеопластики или же приписывают ей недостатки, никем, кроме их самих, не замеченные; беда, разумеется, вся в том, что моя остеопластика изобретена ' не ими..." В другом месте Пирогов пишет: „ Моя остеопластика ноги, несмотря на то, что Штромейер сомневается в ее выгодах, а Сейм упрекает меня ею, взяла все-таки свое и заняла почетное место в хирургии. Не говоря уже об успешных ее исходах, которые я сам наблюдал, она дала отличные результаты Хелиусу (в Гейдельберге), Лингарту (в Вюрцбурге), Бушу (в Бонне), Бильроту (в Цюрихе), Нейдерферу " (в Италианскую войну) и Земешкевичу (моему ученику, в Крымскую войну); Нейдерфер думал прежде, что после моей остеопластики случается одно из двух: или prima intentio , или неуспех, но в последнюю голштинскую войну он должен был в этом разубедиться..."'.
5 . Личная жизнь Пирогова.
Немало у Пирогова завистников и врагов, которым претит рвение и фанатизм врача. На втором году петербургской жизни Пирогов тяжело заболел, отравленный госпитальными миазмами и дурным воздухом мертвецкой. Полтора месяца не мог подняться. Он жалел себя, растравлял душу горестными раздумьями о прожитых без любви годах и одинокой старости.
Он перебирал в памяти всех, кто мог бы принести ему семейную любовь и счастье. Самой подходящей из них показалась ему Екатерина Дмитриевна Березина, девушка из родовитой, но развалившейся и сильно обедневшей семьи. Состоялось торопливое скромное венчание.
Пирогову было некогда - великие дела ждали его. Он попросту запер жену в четырех стенах нанятой и, по советам знакомых, обставленной квартиры. В театр не возил, на балы с ней не ездил, потому что балы безделье, отбирал у нее романы и подсовывал ей взамен ученые журналы. Пирогов ревниво отстранял жену от подруг, потому что она должна была всецело принадлежать ему, как он всецело принадлежит науке. А женщине, наверно, было слишком много и слишком мало одного великого Пирогова.
Екатерина Дмитриевна умерла на четвертом году супружества, оставив Пирогову двух сыновей: второй стоил ей жизни.
После смерти Екатерины Дмитриевны Пирогов остался один. "У меня нет друзей", - признавался он с обычной прямотой. А дома его ждали мальчики, сыновья, Николай и Владимир. Пирогов дважды неудачно пытался жениться по расчету, чего он не считал нужным скрывать от себя самого, от знакомых, похоже, что и от девиц, намечаемых в невесты.
В небольшом кружке знакомых, где Пирогов иногда проводил вечера, ему рассказали про двадцатидвухлетнюю баронессу Александру Антоновну Бистром, восторженно читающую и перечитывающую его статью об идеале женщины. Девушка чувствует себя одинокой душой, много и серьезно размышляет о жизни, любит детей. В разговоре ее называли "девушкой с убеждениями".
Пирогов сделал баронессе Бистром предложение. Она согласилась. Собираясь в имение родителей невесты, где предполагалось сыграть незаметную свадьбу. Пирогов, заранее уверенный, что медовый месяц, нарушив привычные его занятия, сделает его вспыльчивым и нетерпимым, просил Александру Антоновну подобрать к его приезду увечных бедняков, нуждающихся в операции: работа усладит первую пору любви!
6. Севастополь.
Но, несомненно, зенит славы Пирогова как хирурга приходится на время его работы при обороне Севастополя.
Он уже практиковал военную медицину, принимал участие в боевых действиях на Кавказе, где впервые начал оперировать раненых с эфирным обезболиванием.
Когда же в 1853 году началась Крымская война, Николай Иванович счел своим гражданским долгом отправиться в Севастополь. За время его обороны было сделано 5400 ампутаций, 5000 из которых сделал лично Пирогов.
В те дни Николай Иванович проявил себя и великолепным организатором. Пирогов первый в мире предложил, организовал и применил свою знаменитую — сортировку раненых, из которой впоследствии выросло все лечебно-эвакуационное обеспечение раненых. "На войне главное — не медицина, а админи стр а ция", заявляет Пирогов и, исходя из этого п оложени я, начинает творить свое великое дело.
Пирогов выработал прекрасную систему сортировки раненых в тех случаях, когда последние, посту пали на перевязочный пункт в большом количестве — сотнями. До того на перевязочных пунктах господствовал страшный беспорядок и хаос. С яркими картинами суеты, растерянности и в известной мере бесп олезной работы врача в такой обстановке мы знакомимся в "Севастопольских письмах", в автобиографических записях и в других произведениях Пирогова. Система Пирогова состояла в том, что, прежде всего, раненые разделялись на пять главных категорий:
1) безнадежные и смертельно раненые,
2) тяжело и опасно раненые, требующие безотлагательной помощи;
3) тяжело раненые, требующие также неотлагательного, но более предохранительного п осо бия ;
4) раненые, для кото рых непосредственное хирургическое пособие необходимо только для того, чтобы сделать возможною транспортировку; наконец,
5) легко раненые, или такие, у которых первое пособие ограничивается наложением легкой перевязки или извлечением поверхностно сидящей пули. Благодаря введению такой весьма простой и разумной сортировки рабочие силы не разбрасывались, и дело помощи раненым шло быстро и толково
Сам Пирогов потом вспоминал: «Я убежден из опыта, что к достижению благих результатов в военно-полевых госпиталях необходима не столько научная хирургия и врачебное искусство, сколько дельная и хорошо учрежденная администрация. К чему служат все искусные операции, все способы лечения, если раненые и больные будут поставлены администрацией в такие условия, которые вредны и для здоровых... От администрации, а не от медицины зависит и то, чтобы всем раненым без изъятия и как можно скорее была подана первая помощь, не терпящая отлагательства...
Часто я видел, как врачи бросались помочь тем, которые более других вопили и кричали, видел, как они исследовали долее, чем нужно, больного, который их интересовал в научном отношении, видел также, как многие из них спешили делать операции, а между тем, как они оперировали нескольких, все остальные оставались без помощи, и беспорядок увеличивался все более и более... Без распорядительности и правильной администрации нет пользы и от большого числа врачей, а если их к тому еще мало, то большая часть раненых остается вовсе без помощи".
Пирогов первый предложил широко использовать (при нужде) госпитальные палатки при размещении раненых после подачи им первой помощи, указывая в то же время, что и здесь три четверти из общего числа коек „ должны оставаться пустыми на случай нужды". „Госпитальные палатки, — пишет Пирогов в письме к своему ученику и другу К. К. Зейдлицу из Севастополя, — числом около четырехсот, с двадцатью койками каждая, тоже не должны бы приютить более двух тысяч больных, а прочие должны оставаться пустыми на случай нужды. Как только число больных превы сит две тысячи, излишек тотчас должен быть удален постоянной транспортировкой".
Свой опыт и знания в военно-медицинском деле Пирогов изложил в двадцати пунктах, объединенных под названием „Основные начала моей по левой хирургии" — во второй части книги „Военно-врачебное дело", 1879 г. В первом пункте этих „Основных начал" Пирогов пи сал: „Война—это травматическая эпидемия. Как при больших эпидемиях всегда недо статочно враче й, так и во время больших войн всегда в них недостаток". Военно-полевой хирургии Пироговым посвящены четыре крупных труда:
1) „Медицинский отчет о путеш ествии по Кавказу" (изд. 1849 г.);
2) „Начала общей военно-полевой хирургии, взятые из наблюдений военно-госпитальной практики и воспоминаний о Крымской войне и Кавказской экспедиции" (изд. 1865—1866 гг.);
3) „Отчет о посещении военно-санитарных учреждении в Германии, Лотарингии и Эльзасе 1870 г." (изд. 1871 г.) и
4) „Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии 1877—1878 гг." (изд. 1879 г.).
И в настоящее время в основе систем врачебной помощи на поле сражения лежат в общем те начала, которые выработаны еще Н. И. Пироговым. Это признавали и хирурги прошлого: Е. Бергман, Н. А. Вельяминов, В. И. Разумовский, В. А. Оппель и др. Это признают и современные хирурги-клиницисты и военно-полевые хирурги — Ахутин, Н. Н. Бурденко, В. С. Левит, И. Г. Руфанов и ряд других. „Сейчас, когда наша медицинская общественность, выполняя свой долг перед Родиной, прониклась необходимостью повышать обороноспособность страны, эти работы Пирогова приобретают особое значение",— п исал академик Бурденко в 1941 г. Опыт Крымской кампании не прошел для Пирогова бесследно. Он лег в основу его многих классических и ценнейших трудов.
И, конечно, нельзя не сказать о том, что Пирогов первым в мире во время обороны Севастополя организовал женский уход за ранеными в районе боевых действий. За рубежом потом пытались приписать первенство в этом деле англичанке Нейтингель. На что Николай Иванович в письме баронессе Раден отмечал: «Крестовоздвиженская община сестер попечения о раненых и больных» была учреждена в октябре 1854 года, а в ноябре того же года она уже находилась на фронте. О мисс же Нейтингель и "о ее высокой души дамах" мы в первые услышали только в начале 1855 года. Русские не должны дозволять никому до такой степени переделывать историческую истину. Мы имеем долг истребовать пальму первенства в деле столь благословенном и благотворном и ныне всеми принятом».
7. Человек красит место.
После падения Севастополя Пирогов вернулся в Петербург и был принят взошедшим на престол Александром II. Не смотря на уговоры влиятельных друзей, он не смог удержаться и доложил императору о бездарном руководстве армией князем Меньшиковым. Такая смелость молодому царю не понравилась, и с этого момента Николай Иванович впал в немилость.
Героя Севастополя уволили со всех занимаемых им должностей, и общественное мнение возмутилось. Ушинский писал: «Может ли быть, чтобы такие люди долго оставались без дела, когда каждый день их жизни, потерянный для государства, есть величайшая потеря, потер, ничем не вознаградимая?»
Тогда Пирогова назначили попечителем Одесского и Киевского учебных округов. Власти надеялись, что вдали от столицы Николай Иванович успокоится, но он и тут попытался изменить существовавшую систему школьного образования.
Осенью 1859 года на Подоле в Киеве была открыта первая воскресная школа. А император получил письмо, в котором Пирогов доказывал, что все люди талантливы одинаково, и в университеты необходимо принимать не только детей дворян, но и крестьян, и евреев, и поляков. Возмущенный Александр, швырнув письмо Пирогова министру образования, проговорил: «Этот лекарь хочет открыть в России университетов больше, чем кабаков!»
18 марта 1861 года Пирогов был высочайше уволен с поста попечителя «по расстроенному здоровью». Издаваемый в Лондоне «Колокол» писал: «Отставка Н.И.Пирогова - одно из мерзейших дел России дураков против Руси развивающейся».
8. Отставка гения.
Пирогова уволили в пятьдесят, он был полон сил и, несмотря на гонения, был готов послужить родине. На какое-то время он поселился в купленном женой имении Вишня под Винницей, но необязательная жизнь помещика его - человека «миру обязанного» - не устраивала. Он организовал больницу, в которую съезжались люди не только из ближайших мест, но и со всей России. Именно тогда его прозвали «чудесным доктором», то есть доктором, творящим чудеса.
К этому времени Пирогов уже был членом нескольких иностранных академий и, невостребованный на родине, выезжал с лекциями в Европу.
После возрождения так называемого «профессорского института» ему предложили взять шефство над русскими учеными, обучающимися за рубежом. Среди опекаемых Николаем Ивановичем были ставшие потом знаменитыми физиолог Ковалевский, биолог Мечников, историк литературы Веселовский...
Но и этого Пирогову было мало. Оставив в Гейдельберге жену и детей, он колесит по Европе, изучая состояние высшего образования и излагая свои наблюдения в обширных статьях, так называемых «Письмах из Гейдельберга».
В мае 1881 года в Москве и Петербурге торжественно отмечали пятидесятилетие научной деятельности Пирогова. С приветствием к нему обратился великий русский физиолог Сеченов. Однако в это время ученый уже был неизлечимо болен, и летом 1881 года он умер в своем имении.
Значение деятельности Пирогова состоит в том, что своим самоотверженным и часто бескорыстным трудом он превратил хирургию в науку, вооружив врачей научно обоснованной методикой оперативного вмешательства
Умер Николай Иванович Пирогов 23 ноября (5 декабря) 1881 года. Газеты писали: «Удивительно то, как человек таких лет и чинов сумел сохраниться во всей своей чистоте и глубине, да при том еще у нас в России».
Заключение.
Нельзя недооценить тот вклад, который внёс Николай Иванович Пирогов в развитие нашей науки. Его труды по вопросам обще й и военной медицин ы, воспитания и образования продолжают привлекать внимание учен ых, врачей и педагогов.
Н. И. Пирогова справедливо называют “отцом русской хирургии” — его деятельность обусловила выход отечественной хирургии на передовые рубежи мировой медицинской науки. Его труды по топографической анатомии, по проблемам обезболивания, иммобилизации, костной пластики, шока, ран и раневых осложнений, по вопросам организации военно-полевой хирургии и военно-медицинской службы в целом являются классическими, основополагающими. Его научная школа не ограничена непосредственными учениками: по существу все передовые отечественные хирурги 2-й половины 19 в. развивали анатомо-физиологическое направление в хирургии на основе положений и методов, разработанных Н. И. Пироговым. Его инициатива в привлечении женщин к уходу за ранеными, т.е. в организации института сестер милосердия, сыграла важную роль в привлечении женщин к медицине и способствовала, создан ию международного Красного Креста.
Память о великом хирурге сохраняется и сейчас. Ежегодно в день его рождения присуждаются премия и медаль его имени за достижения в области анатомии и хирургии. В доме, где жил Пирогов, открыт музей истории медицины, кроме того, его именем названы некоторые медицинские учреждения и городские улицы.
Список использованной литературы:
1. Н.Н. Бурденко, Н.И. Пирогов – основоположник военно-полевой хирургии. Начал общей военно-полевой хирургии, ч.1, 1941 год.
2. Н.И. Пирогов, Начала общей военно-полевой хирургии, часть 2, 1944 год.
3. С.Д. Штрайх, Комментарии к "Севастопольским письмам и воспоминаниями Н.И. Пирогова", Издательство Академии наук СССР, 1950 год, стр. 551
4. И.С. Коган "Н.И. Пирогов", 1946 год.
5. Г. Гезер, Основы истории медицины, Казань, 1890г.
6. История медицины, под редакцией Б.Д. Петрова, М., Медицина, 1954г.
7. Пирогов Н.И. Севастопольские письма и вспоминания, М. Изд. Академии наук СССР, 1950.
8. М.Д. Злотников. Великий русский хирург Николай Иванович
9. Пирогов. Облгиз, Иваново, 1950 год.
10.Б. Могилевский. Жизнь Пирогова. Министерство Просвещения
РСФСР,1953.
8-09-2015, 23:56