Множество морально-этических проблем порождает развитие такого вида репродуктивных технологий, как суррогатное материнство. Стигматизация бесплодной пары, прибегнувшей к данному методу, очень высока, поэтому женщинам приходится скрывать метод, которым они воспользовались или имитировать беременность. Так как в обыденном сознании с трудом укладываются проблемы определения родства, материнства и отцовства в случае применения технологии суррогатного материнства, то даже экстракорпоральное оплодотворение в этом случае становится «меньшим злом». Суррогатные и донорские программы ставят под сомнение «биологическую» процедуру зачатия. Родительство перестает быть тождественным кровнородственным отношениям, существующие социальные связи и ответственности теряют «естественные» свойства.
Наличие случаев естественной репродукции после неудачных попыток ЭКО наталкивает на мысль, что сам факт возможности искусственного оплодотворения действует на человека магическим образом, заставляя прибегать к нему, не использовав до конца все возможности для естественной репродукции. По сути, репродуктивные технологии представляют собой реализованный на практике миф. А воплощенный миф обладает притягивающим очарованием. Идея «непорочного зачатия» давно известна миру. Степень и мера ее влияния на возникновение идеи искусственного оплодотворения вряд ли может быть определена точно. Но очевидно, что в основе попыток разработать методы искусственного оплодотворения лежит принцип – «для искусственного оплодотворения совокупление не существенно и не необходимо» [7].
Новые репродуктивные технологии позволяют уровнять позиции мужчин и женщин, прибегающих к их использованию, за исключением случаев, когда одинокая женщина решает родить ребенка с помощью одного из этих методов. В некоторых гендерных исследованиях утверждалась точка зрения о том, что женская способность к деторождению была базисной основой социальной и культурной дискриминации женщин, вследствие чего женщина была выключена из сферы культурных достижений, социальных интересов, личностных приоритетов.
Развитие репродуктивных технологий порождает ситуации, в которых женская способность к деторождению зависит от их конкретных видов (искусственное оплодотворение, ЭКО и т.д.). С.де Бовуар, С.Фарейстон, Дж. Аллен и др. отмечали, что женщина «телесно» ущербна. Ее тело по отношению к телу мужчины, оказывается, по сути, проявлением «естественного неравенства», ее «бременем», делающем женщину более природной, менее социальной, когда она вынашивает, рожает, воспитывает. И поэтому необходима социальная модификация, «подправление» женского тела для достижения подлинного равенства полов, их равноценности в социокультурной сфере, что и позволяют осуществить новые репродуктивные технологии. В ситуации замены естественного материнства искусственным, в воспитании детей родителями на равных условиях или при условиях свободного выбора, кому этим заниматься перестает иметь значение тот факт, что именно женщина рожает детей. В случае искусственной репродукции детей не рожают, они рождаются [10].
Ясные основания для возражения против репродуктивных технологий дает религия, поэтому неудивительно, что оппозицию им по большей части составляют люди религиозных убеждений. Логика рассуждений противников от религии такова: чтобы сделать человека именно таким, каков он есть, Бог пользуется природой как своим орудием, и потому нарушение природных норм – таких как обязательность совокупления и семейной жизни для появления детей – это одновременно и нарушение воли Бога. Католическая церковь и консервативные протестантские группы решительно выступают против целого ряда биомедицинских технологий, включая регулирование рождаемости, искусственное оплодотворение, аборты, исследования стволовых клеток, клонирование и развивающиеся формы генной инженерии. С их точки зрения, эти репродуктивные технологии, пусть даже свободно выбранные родителями из любви к детям, дурны, поскольку при создании человеческой жизни (или, в случае аборта, при ее разрушении) они ставят человека на место Бога. Из-за них зачатие и рождение становятся возможны вне рамок естественных процессов - совокупления и семейной жизни. Христианская религия также отрицательно смотрит на подобные манипуляции, связанные с донорством половых клеток, так как они нарушают целостность личности и исключительность брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны. Несколько по-иному к решению проблемы суррогатного материнства подходит мусульманская религия. Так как в странах, исповедующих ислам, разрешена полигамия, то суррогатной матерью может быть другая жена мужа [9].
Негативную роль в этом процессе играют клиники репродуктивных технологий. Монополизируя знание и технологии, они ставят женщин и мужчин, имеющих проблемы с репродукцией в полностью зависимое от них положение. Предоставляя услуги новых репродуктивных технологий, зачастую являющихся единственном шансом зачатия и беременности, клиники становятся исключительными «хозяевами»: они регулируют порядок взаимодействия, стоимость процедур, ответственность сторон, они контролируют медицинский ход лечения, зачастую ограничивая доступ пациентов даже к результатам анализов. При этом ответственность за исход проводимых манипуляций остается, как правило, на пациентах, заключающих с клиникой перед началом лечения невыгодный для себя договор.
Таким образом, искусственная репродукция в современном обществе пока неадекватно воспринимается его членами из-за наличия большого количества проблем ими порождаемых. Это создает проблемы для бесплодных пар, решающих воспользоваться данными технологиями, заставляя их скрывать этот факт даже от близких родственников. Но тенденция роста потребности в использовании данных технологий, а также увеличивающееся количество детей, рожденных в результате них, как представляется, приведет со временем к переходу их использования в разряд нормы [10].
Заключение
Изучив понятие и содержание биоэтики я выяснила, что как исследовательское направление междисциплинарного характера она сформировалась в конце 60-х - начале 70-х гг. Термин «биоэтика» предложен В. Р. Поттером в 1969 году. Трактовка ее весьма разнородна. Прежде всего, биоэтику пытаются отождествить с биомедицинской этикой, ограничив ее содержание этическими проблемами отношений «врач – пациент».
Существует и более широкое понимание биоэтики, включающее в себя ряд аксиологических проблем профессиональной деятельности, смежной с врачебной, ряд социальных проблем, связанных с системами здравоохранения и, наконец, проблем, относящихся к отношению человека к животным и растениям [1].
На мой взгляд, биоэтика, дает интеллектуальное обоснование и социальное оформление публичному процессу, в котором вырабатываются социально признанные границы человеческого существования. Вопрос о том, что значит быть человеком, неслучайно является одним из центральных в академических исследованиях. От его решения зависит содержание моральной позиции в конкретных ситуациях. К примеру, в основе моральных конфликтов по проблеме аборта лежит не вопрос о праве нарушать заповедь «Не убий!», но вопрос о том – признается или не признается оплодотворенная яйцеклетка, зародыш или не рожденный плод в качестве «человека». Если признается, то право на жизнь принадлежит ему в полном объеме; если – нет, то он являются частью тела матери, которую можно столь же просто изъять, как хирургически изымается из организма опухоль или воспалившейся червеобразный отросток.
В ожесточенной интеллектуальной и политической публичной конфронтации вокруг признания или непризнания не рожденных человеческих существ в качестве «людей» формируется социально признанная граница начала собственно человеческого существования, того момента, с которого не рожденное существо, рассматривается уже не как часть женского тела, с которой женщина вправе поступить по своему усмотрению, но как социально признанный субъект моральных отношений [8].
В современной России основными потребителями вспомогательных репродуктивных технологий являются бесплодные пары. Новые репродуктивные технологии в сознании многих людей приобретают мифический ореол чудодейственного средства, а ведь и они не всесильны. Стремление прибегнуть к ним начинает приобретать все больший размах даже в случаях, когда отсутствуют медицинские показания. В России, где существует огромное количество детей-сирот, данная тенденция заставляет задуматься [7].
Доступность новых репродуктивных технологий в современном российском обществе пока представляет собой область желаемого, нежели действительного, несмотря на то, что государство уже делает определенные попытки изменить ситуацию. Так, возможность бесплатно осуществить процедуру ЭКО уже включена в федеральные программы. Хотя я думаю, что во многих случаях эти попытки бывают, неудачными, но это все-таки значительно приблизят бездетные пары к заветной цели [10].
Список использованных источников
1. Бартко А. Н., Михайлов Е. П. Биомедицинская этика: теория, принципы и проблемы. В 2 ч. – М., 1995-1996.
2. Петров В., Седова Н. Практическая биоэтика. – М., 2002.
3. Небел Б. Наука об окружающем мире. Как устроен мир. – М.: «Мир», 2005.
4. Силуянова И. В. Биоэтика в России: ценности и законы. – М., 1997.
5. Силуянова И. В. Современная медицина и православие. – М., 1978.
6. Стречча Э., Тамбоне В. Биоэтика. – М., 2001.
7. Щепин О. П., Царегородцев Г. И., Ерохин В. Г. Медицина и общество. – М.,1983.
8. Биомедицинская этика. Вып. 2 / Под ред. В. И. Покровского. – М.,1999.
9. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. / Под редакцией С. И. Самыгина. – М., 2000.
10. Исупова О. Г. Отказ от новорожденного и репродуктивные права женщины // Социологическое исследование. – 2002. – №11.
9-09-2015, 00:19