Что касается модернизации танковых войск Турции, то по соглашению, устаревшие танки М-48 американского производства времен корейской войны оснащались новыми прицельными устройствами, а также 105-мм пушками. В связи с этим Турция закупила у фирмы «Тексас инструменте» 760 танковых прицелов на сумму 75,8 млн. долл. Кроме того, сообщалось о приобретении лазерных приборов-дальномеров и другого военного оборудования общей стоимостью 196,5 млн. долл. Поставки его должны были начаться в 1987 г. и завершиться в течение двух лет27 .
Оценивая результаты развертывания соглашения, нельзя не отметить его эффективность. Со второй половины 80-х годов американские компании интенсивно и успешно проводят модернизацию заводов и фабрик, уже существовавших в Турции в течение длительного времени, а также создают современные отрасли промышленности, имеющие военное значение. Помимо реализации проекта по F-16, осуществлялось привлечение американской технологии и частных инвестиций в крупную турецкую (тогда – государственную) компанию «Макина ве кимья куруму». Она наладила сотрудничество с американскими фирмами «Дженерал дефенс корп.» и «Ройял орднанс фэкторис», наладив производство ракет, артиллерийских и зенитных установок. С американской финансовой помощью осуществлялась модернизация морской верфи в Гельджуке (именно там случилось недавнее крупнейшее землетрясение): с 1962 г. до конца 80-х годов здесь было изготовлено 30 подводных лодок. Компания «Асельсан» сотрудничает с американцами и специализируется в выпуске продукции электронной промышленности28 . В целом можно отметить, что успешное выполнение этого соглашения отражено в резком увеличении объема военной помощи из США в Турцию: за 1980-1985 гг. ее сумма достигла 2,6 млрд. долл.29 В 80-х годах Турция вышла на третье место среди получателей американской военной помощи (после Израиля и Египта). Во время визита Т.Озала в США в 1987 г. было официально признано сторонами, что военный долг Турции исчисляется в 3,5 млрд. долл., из которых 1,6 млрд. долл. – основной долг и 1,9 млрд. долл. – проценты30 .
Период 90-х годов. Хронологический рубеж 80-х и 90-х годов стал, как известно, и рубежом в развитии важнейших мировых событий, ознаменовал окончание холодной войны и одновременно положил начало новому расширению НАТО на Восток. Вместе с тем этот рубеж определялся и распадом СССР, появлением в евразийском регионе новых независимых государств, стремлением США к созданию однополярного мира на фоне набирающего силу процесса глобализации, стремительным взлетом региональных амбиций Турции, поддерживаемых США и принимающих подчас откровенно националистическую форму. Как представляется, политический фон нового периода экономического сотрудничества Турции с США на исходе XX столетия особенно ярко олицетворяют заявления руководителей двух государств и комментарии в турецких СМИ во время саммита в Стамбуле в ноябре 1999 г. Газета «Миллиет» приводит, например, следующий диалог между С.Демирелем и Б.Клинтоном:
«С.Демирель: Период холодной войны Турция и США успешно пережили, им надлежит тесно сотрудничать и далее, придерживаясь единой политики в условиях нового мирового порядка.
Б.Клинтон: История предоставила Турции большой шанс… Действуя уверенно и твердо, она сможет добиться очень большого прогресса, и США всегда окажут ей в этом большую поддержку. На Кавказе, на Балканах, в Центральной Азии, на Среднем Востоке Турция – ключевая страна. Если этот фактор должным образом использовать, Турция станет одной из ведущих держав XXI века.»
В этом же выпуске газеты влиятельный обозреватель Доган Хепер писал: «Считается, что с окончанием холодной войны значимость Турции сохраняется. Кончилась конфронтация, Москва просто сдалась, коммунизм оказался на пыльной полке истории. Однако это не значит, что значимость Турции исчерпана. Факты опровергли предположения. В однополюсном мире Турция приобрела еще бóльшую значимость, США, Англия и Израиль считают ее своим самым важным союзником. Значимость Турции сегодня в том, что она – самая сильная, самая крупная и самая нужная страна для Центральной Азии, Кавказа, Среднего Востока и Балкан. Эту значимость Клинтон подкрепил своей программой продолжительного визита в Турцию»31 .
За 90-е годы экономическое сотрудничество пополнилось новыми факторами, уточнялось новыми правовыми актами, например соглашениями о научно-техническом сотрудничестве (1994 г.), о взаимодействии в агросфере (1995 г.), избежании двойного налогообложения (1996 г.), таможенной кооперации (1996 г.) и другими, призванными совершенствовать и укреплять правовую сторону экономических связей. Последний такого рода документ – соглашение между двумя странами о развитии торговли и инвестиций, подписанное 29 сентября 1999 г. в Вашингтоне. В нем наряду с американским министром промышленности и торговли от имени нового коалиционного правительства Турции подпись поставил и министр А.Танрыкулу, как бы подтвердив готовность новой власти выполнять ранее заключенные с США договоры, регулировать тарифы, защищать права интеллектуальной собственности и т.д. Ст. 2 договора предусматривает функционирование межминистерского турецко-американского совета по торговле и инвестициям, в котором предстанут руководители двух государственных ведомств: секретариата по внешней торговле Турции и Палаты торговых представителей США. Статьи 3 и 4 предусматривают необходимость регулярных консультаций по конкретным вопросам торговли и инвестиций, увеличения объема и ассортимента товаров и услуг32 .
Торговля в 90-е годы, как и ранее, составляет основу экономического сотрудничества между двумя странами. Согласно аналитической записке, полученной автором от влиятельной негосударственной организации Турции – Совета по внешнеэкономическому сотрудничеству (тур. ДЕИК), объем этой торговли в 1991-1998 гг. возрос вдвое – с 3,2 млрд. до 6,3 млрд. долл. (по экспорту из Турции: с 913 млн. до 2,2 млрд. долл., а по импорту из США: с 2,3 млрд. до 4,1 млрд. долл. В прошедшем десятилетии, подчеркивают эксперты ДЕИК, США стабильно занимали 2-е место в турецком товарообороте среди всех ее иностранных партнеров (9% составлял турецкий импорт и 8% – турецкий экспорт)33 .
Отмечается значительный успех в увеличении Турцией в экспорте доли текстильной продукции: в 1998 г. ее стоимость достигла 1 млрд. долл. Другие наиболее важные статьи турецкого экспорта 90-х годов – табак (243 млн. долл.), продукция сталелитейной промышленности (150 млн.), ювелирные изделия (125 млн.), товары машиностроительной промышленности (111 млн. долл.). Экспорт прочих товарных групп исчислен общей суммой в 900 млн. долл. Таким образом, текстиль и одежда составляют львиную долю во всем турецком экспорте. Набирают в нем вес и такие статьи, как котельное оборудование, холодильники, дизельные моторы, обрабатывающие станки и др. В указанном источнике отмечается, что «турецкие товары с применением высокой технологии становятся все более конкурентными на рынке США».
Основные (и традиционные) статьи импорта в Турцию из США в указанное десятилетие, по данным ДЕИК, – оборудование (800 млн. долл.), авиатехника (617 млн.), электротехника (285 млн.), продукция органической химии (271 млн.), хлопок-сырец (246 млн.), табак (219 млн.), прочие (1,6 млрд. долл.). Другой используемый нами источник – американский – по-своему структурирует фактический турецкий импорт из США по главным группам (по состоянию на 1997 г. этот импорт исчислялся в 4,3 млрд. долл.); энергетическое оборудование – 430 млн. долл., телекоммуникационное – 210 млн., франчезинг – 100 млн., телекоммуникационные услуги – 80 млн., оборудование для оборонной промышленности – 650 млн. (отмечается, что на 40% оно представлено электроникой), строительное оборудование (100 млн. долл.)34 .
Несмотря на, казалось бы, заметный успех в продвижении турецкого текстиля и стали на американский рынок, авторы аналитической записки ДЕИК считают, что «политика протекционизма правительства США направлена против увеличения экспорта таких турецких товаров, как продукция сталелитейной промышленности, текстиля и продукции сельского хозяйства, составляющих основные статьи турецкого экспорта». В качестве примера в источнике приводится тот факт, что 21 предмет наименований текстильной промышленности Турции, составляющий долю в 85% от всего годового экспорта Турции в США, подлежит квотированию.
В то же время в документе ДЕИК признается, что в связи со стихийными бедствиями, постигшими Турцию в августе 1999 г., «правительство США проявило внимание к возникшим трудностям в экономике Турции, выразило пожелание смягчить политику квотирования в отношении Турции. Государственный секретарь США М.Олбрайт сообщила, что с 20 сентября 1999 г. проводятся переговоры между Турцией и США по вопросу проведения “мягкой и гибкой” политики квотирования экспорта текстильных товаров на американский рынок». Цель данных переговоров – в том числе и проблема восстановления разрушенного землетрясением потенциала текстильных предприятий Турции35 .
Другая проблема, затрудняющая в 90-е годы экспорт сельхозпродукции на американский рынок, по мнению экспертов ДЕИК, – «затяжной» таможенный контроль пищевых товаров, проводимый американской комиссией по контролю лекарственной и пищевой продукции (AmericanFoodandDrugAdministration – FDA). Турецкие промышленники считают, что такой контроль необходимо проводить международной комиссией специалистов и не в США, куда уже прибыл товар, а в порту отправки экспортируемых товаров, т.е. в самой Турции.
Со своей стороны составители очередного американского обзора по состоянию дел с американо-турецким сотрудничеством в 1999 г. перечисляют наиболее приемлемые для американской стороны сферы торговли: это расширение поставок оборудования по уже отмеченным выше группам (самая крупная среди них – вооружение, причем отмечается, что вся стоимость турецкого импорта исчисляется в 1,7 млрд. долл. и 43% его контролируется США), а также различных видов услуг, поставок таких сельхозпродуктов, как соя, хлопок, рис, зерно и др. Некоторые американские статистические издания приводят «свои» претензии к турецкой стороне, отмечая прежде всего ухудшение для американских экспортеров условий торговли с Турцией после вступления ее в Таможенный союз и соответствующего пересмотра таможенных тарифов. Отмечаются трудности инвестирования, когда турецкие суды уклоняются от обращения в арбитражные суды третьей стороны, хотя это предусмотрено новыми соглашениями, например, вошедшим в силу еще в мае 1990 г. соглашением о взаимном поощрении инвестиций (TheUS-TurkishBilateralInvestmentTreaty). В документах напоминается в связи с этим, что Турция является участницей целого ряда международных арбитражных организаций и, таким образом, должна быть знакома с их практикой решения подобных споров. Не выполняются также положения утвержденного турецким парламентом в 1995 г. нового законодательства о патентах, торговых марках и авторском праве36 .
Кредиты и помощь. Представляется очевидным, что в 90-е годы, еще до кризисных явлений в мировой экономике, заметным образом сказавшихся на финансовом положении Турции, и США, и другие страны Запада предприняли шаги, направленные на окончательный отказ от традиционных форм финансовой помощи Турции на государственном уровне ввиду достигнутых ею успехов в экономическом развитии. Об этом пишут и авторы справочника «Турецкая Республика», отмечая, что «в 90-е годы проектная помощь США все более уступает программной, используемой для финансирования экспорта из США». Подчеркнуто также, что характерной тенденцией в указанные годы стало расширяющееся использование Турцией внешних ссудных ресурсов «из источников мировых денежных и фондовых рынков». Причем кредиты из этих источников предоставляются на коммерческих условиях, отсюда «стремительное возрастание внешнего долга Турции»37 . Это подтверждается и напоминанием в уже цитируемом нами американском источнике о том, что «в 1998 г. США завершили финансирование экономической помощи и иностранной военной помощи Турции». При этом добавлено, что в 1999 г. США предусмотрели лишь следующие небольшие суммы, которые мы можем охарактеризовать как «остатки» традиционной финансовой помощи: 2 млн. долл. по программе планирования семьи, 1,4 млн. – по международной программе военного обучения и 500 тыс. долл. по программе борьбы с наркотиками. Здесь же напоминается, что Турция «получает значительную помощь в займах от ЕС, но бóльшая часть ее задерживается по причине конфликта с Грецией»38 .
В контексте этих радикальных изменений в системе предоставления Турции финансовой помощи развитыми государствами и международными финансовыми организациями становятся понятны те трудности, которые испытывают в 90-е годы турецкие власти в своих попытках получить финансовую поддержку для реализации проекта нефтепровода Баку-Джейхан. Очевидно, что политические выгоды и для Турции, и для США, определяемые, как утверждают эти два стратегических союзника, их национальными интересами в регионе, пока не подкреплены должным образом экономическими расчетами, которые свидетельствовали бы об экономической целесообразности проекта. Это признается и в некоторых весьма серьезных турецких публикациях, в частности в докладе, изданном ТЮСИАД39 . Очевидно, в эпоху холодной войны необходимые средства могли поступать в виде американской помощи, что в нынешних условиях стало затруднительным. Вместе с тем американские власти не отказались от поддержки проекта. Помощник госсекретаря США Стюарт Эйзенстат заявлял, например, в 1998 г.: «Мы разделяем справедливое беспокойство Турции по поводу прохода через Проливы. Поэтому важно найти долгосрочное решение проблемы». Он сообщал, что США разрабатывают планы евразийского энергетического коридора Восток-Запад, и подчеркнул, что ключевым моментом этого коридора является трасса трубопровода Баку-Джейхан. С его помощью будет обеспечено многообразие экспортных путей а источники будут предоставляться «всему миру», минуя Иран. «Мы работаем совместно с Турцией, чтобы трасса Баку-Джейхан стала для компаний коммерчески предпочтительной»40 .
Проблема определенного несовпадения интересов политической власти и деловых кругов США и Турции обсуждается постоянно и детально в турецкой печати. Зейнеп Гегюш утверждала, например, в газете «Сабах», что финансирование проекта нефтепровода Баку-Джейхан оказалось в тупике. «Чтобы построить упомянутый нефтепровод, нужны деньги. Однако США, уверяя, что поддерживают нефтепровод, не спешат пошарить в своих карманах. Что касается карманов нефтяных компаний, то в них завелся скорпион. Карманы Азербайджана и Грузии – дырявы. Турция, если даже и хотела бы инвестировать деньги, после произошедшего землетрясения сделать этого не в состоянии». Автор с откровенной тревогой пишет о том, что реальной альтернативой трассе Баку-Новороссийск фактически становится недавно введенный в строй нефтепровод Баку-Супса (Грузия), причем на его расширение не потребуются крупные суммы. «Нефтяные компании в Азербайджане в последние дни уделяют внимание расширению трассы Баку-Супса. В настоящее время мощности по перекачке нефти по этой трассе составляют 3 млн. т в год, причем существуют возможности увеличить эти мощности до 11 млн. т. Выходит, таким образом, что пропускная способность турецких Проливов будет загружена до пределов своих возможностей, и только после того, как транспортировка нефти через Проливы станет невозможной, обратятся к нефтепроводу Баку-Джейхан… В соответствии с такими соображениями нефтяные компании убедили и американскую администрацию в необходимости расширения линии Баку-Супса. Чтобы не испортить отношений с Турцией, Вашингтон открыто об этом не говорит. Анкара же, хотя и все понимает, но молчит»41 .
Следует отметить, что в результате чрезвычайно негативного воздействия на экономику Турции в 1998 и 1999 гг. как природных катаклизмов (землетрясение в северо-западной Турции, принесшее огромные разрушения и гибель 17 тыс. жителей), так и мирового финансово-экономического кризиса, а также резкого сокращения доходов от туризма в связи с войной на Балканах и негативного освещения в мировой прессе ареста лидера ПКК Оджалана в Турции вновь был поставлен вопрос о крупной финансовой помощи. На официальном уровне и в турецких СМИ отмечалось, что в результате указанных негативных обстоятельств вновь обострилась инфляция, достигнув в июне 1999 г. 64,3% – самого высокого уровня десятилетия; снизился ВНП, резко сократилась экспортная выручка и т.д. По сообщению государственной плановой организации Турции, потери турецкой экономики в результате вышеуказанных причин составили от 9 млрд. до 13 млрд. долл.
В связи с этим в документе ДЕИК отмечается «благотворительная роль правительства США, проявленная им в трудный для Турции период». Турции было выделено 11,5 млн. долл. на медицинскую помощь и обустройство жилья для 100 тыс. пострадавших в результате землетрясения. По итогам визита премьер-министра Турции Б.Эджевита в США в сентябре 1999 г. Турции в качестве экономической помощи было обещано 300 млн. долл. Мировой банк также подготовил для Турции пакет предложений экономической помощи в размере 1,05 млрд. долл. из которых 300 млн. пойдут на погашение текущих займов, а 750 млн. долл. будут использованы в качестве новых долгосрочных займов. Во взаимоотношениях с МВФ также был достигнут успех – обещана помощь почти в 4 млрд. долл.
Большое удовлетворение турецких властей и печати вызвали экономические итоги визита Б.Клинтона в Турцию в ноябре 1999 г., о чем уже упомянуто выше. По поводу обещаний Б.Клинтона поддержать Турцию в финансовом плане, уговорить страны ЕС включить ее в список кандидатов в члены ЕС известный экономист Г.Урас писал, например, в «Миллиет» о «трех обещаниях Клинтона» – «пять дней, находясь в Турции, заниматься ее проблемами»; «поддержать Турцию перед Европой», «предоставить в районах землетрясений мелким и средним предприятиям страны «Эксимбанком» США кредиты на 1 млрд. долл.». По мнению Г.Ураса, следующие одна за другой катастрофы, землетрясения и другие проблемы привели турецкий народ в состояние кризиса, шока. «Вам может нравиться или не нравиться Клинтон, однако американский палец вертит миром, а Клинтон от имени
9-09-2015, 02:36