В этом состоит коллизия права, существование которой обусловлено различным содержанием правовых систем, осуществляющих регулирование однородных общественных отношений.
Рассматривая коллизию права в разных ее проявлениях и с позиций нескольких методологических подходов, неоднозначно определяющих саму сущность данной категории следует вернуться к классическому пониманию коллизии права как столкновению правовых систем, включающих разные материальные нормы, включающие однородные гражданские правоотношения. Большинство ученых, преимущественно отечественных разделяют подобную точку зрения (Л.А.Лунц, И.С.Перстерский, С.Н.Лебедев, С.Б.Крылов, М.М.Богуславский, В.С.Хоздняков, О.Н.Садиков).
Основанием возникновения коллизии права является наличие иностранного элемента, существование которого в гражданском правоотношении заставляет делать выбор между правовой системой, в которой рассматривается спор, и правовой системой, к которой принадлежит «иностранный элемент».
Бремя выбора правовой системы лежит на национальных судах общей юрисдикции, а также на государственных и международных коммерческих арбитражных судах. Именно суды являются основными правоприменительными органами, решения которых основывается на конкретной правовой системе. Выбор применимого права опосредуется на правосознании судей, а решается посредством специальных норм, установленных в национальном законодательстве каждого государства, именуемых «коллизионными нормами».
В практической деятельности, вопросы, связанные с коллизией права, решают в основном судьи арбитражных судов, причем в равной степени как государственных, так и общественных (третейских). Случаи применения коллизионных норм судами общей юрисдикции в РФ пока единичны, что, очевидно, связано либо с правовым нигилизмом юристов в вопросах МЧП в целом, либо отсутствие специальных знаний в области правопорядка и оснований применения иностранного права у судебного корпуса.
Источники коллизионного право могут быть выражены в самых различных формах, свойственных праву вообще. В подавляющем большинстве случаев коллизионное право представлено актами так называемого писаного права – законами и подзаконными актами, а также международными договорами наряду с этим нормы коллизионно-правового регулирования в соответствующих странах содержатся и в судебных решениях-прецедентах, а также обычаях.
В ряде стран коллизионное право кодифицировано.
1.В одних случаях это всеобъемлющие кодификации в рамках МЧП как такового (Германия, Австрия, Швейцария, Венгрия, Польша и др.).
2.В других – частичная кодификация норм, относящихся к отдельным подотраслям и институтам МЧП. В России часть 3 Гражданского кодекса РФ, а также соответствующие институты семейного, гражданско-процессуального и других отраслей права, соответствующие разделы Кодекса торгового мореплавания РФ 1999 г., Воздушного кодекса 1997 г., и т.д. В Монголии – международному частному праву посвящен особый раздел Гражданского кодекса 1994 г.
Примером самой крупной в мире кодификации коллизионных норм служит известный Кодекс Бустаманте 1928 г., который содержит коллизионные нормы практически всех важнейших областей МЧП, существовавших на момент создания акта.
Коллизии законов, разрешаемые МЧП, возникают в области частно-правовых отношений. В условиях международной жизни вещные, обязательственные, иные гражданско-правовые, семейные, трудовые отношения как бы пресекают государственные границы, образуя ситуации, когда субъективные права их участников, возникающие под действием национального законодательства по одну сторону границы, реализуются и (или) нуждаются в защите по другую ее сторону. В случае отказа принять такие права и – как следствие – применить иностранный закон, под действием которого они возникли, возможность беспрепятственного, безущербного осуществления международного общения, международных контактов ставится под угрозу. Подобное к сожалению, случается: например, заключенные браки, оказываются «хромающими», не пользующимися правовой защитой за пределами страны, где они были оформлены. Очевидно, что такие ситуации опасны для самих участников отношений и для общества в целом.
Наличие недостатков коллизионно-правового способа является то обстоятельство, что сторона правоотношения часто не может предвидеть в момент совершения действия, какая коллизионная норма будет применена судом, а, следовательно, и как в конечном счете будет разрешено возникающее гражданско-правовое отношение. Это происходит в результате того, что согласно коллизионной нормы выбор компетентного правопорядка может зависеть от того, каким именно иностранным элементом осложнится соответствующее правоотношение. Поскольку предугадать это довольно сложно, коллизионная норма иногда становится правилом с неограниченной отсылкой. Наиболее часто такое положение может складываться в торговом мореплавании, где из-за риска мореплавания, появляется большая вероятность неожиданного осложнения уже имеющихся отношений и возникновение новых.
Другим недостатком коллизии права является то обстоятельство, что часто судьи обязаны применить, к разрешению спора по существу, чужое законодательство, которое они не знают и не могут знать с той степенью детальности, как свое. В результате справедливое и правильное разрешение спора становится проблематичным.
Еще одним недостатком является применение права конкретного государства к отношениям, которые протекают вне территории не только этого государства, но и в международном пространстве.
Наконец, поскольку сами коллизионные нормы находятся в законодательстве разных государств, возникает коллизия между самими этими нормами. Так, согласно коллизионной нормы одного государства должен применяться иностранный закон, но согласно коллизионной нормы государства, куда отослала вышеуказанная норма, применению подлежит иностранное законодательство. Таким образом, может возникать так называемая «обратная отсылка», разрешение которой вызывает значительные трудности. Кроме того, расхождение в содержании гражданского и коллизионного права различных государств, приводит к «хромающим отношениям», когда по праву одного государства эти отношения являются юридически действительными, а по праву другого государства – они не законны и не вызывают никаких правовых последствий.
Вопрос 4. Области смежные с международным частным правом.
Уяснению места МЧП в правовой системе может также способствовать рассмотрение соответствующих норм, включаемых в состав международного частного права, со смежными, связанными с МЧП комплексами правовых норм. В качестве таких комплексов выбрано право иностранцев, международное публичное право, международное трудовое, международное экономическое право.
Проблема соотношения международного публичного права (МПП) и международного частного права, являлась и ранее одной из сложнейших, приобрела свою остроту и актуальность в современную эпоху в связи с расширением материальной основы и сферы действия, усложнением структуры, а также дифференциаций субъектов международных экономических отношений.
Для российской действительности вопрос о разграничении и соотношении, понимаемый как соподчинению одного другому, взаимосвязи и взаимодействия МПП и МЧП получил новый импульс с принятием и вступлением в силу Конституции РФ 1993 г., в которой закреплено, что, во-первых, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры, заключенные РФ, являются составной частью ее правовой системы (п. 4 ст. 15), и, во-вторых, что в РФ признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права (ст. 17 п. 1). В свете же положений ст. 18 Конституции, трактующих права и свободы человека и гражданина в качестве непосредственно действующих, в частности, и в случаях, когда они закреплены в международных договорах РФ, решение поставленной проблемы соотношения МПП и МЧП становится ключевым и в сугубо практической плоскости, если говорить о деятельности судебных и иных правоприменительных органов.
В отечественной науке и практике также как и в доктрине международного права других стран, в том числе СНГ, преобладающее число исследователей единодушны во мнении о характере соотношения международного и внутригосударственного права. Общепризнанными являются положения, что международное и внутригосударственное право – это самостоятельные, хотя и взаимосвязанные правовые системы и что они находятся в постоянном взаимодействии, соприкосновении, оказывая влияние друг на друга. Другим не менее стабильным теоретическим положением утверждением в общей теории прав и отраслевых –правоведческих дисциплинах, принятых в нашей и зарубежной науке, выступают постулаты о том, что МЧП есть отдельная отрасль внутригосударственного права. Отсюда выводится необходимость исследования МЧП как внутригосударственного права, а сопоставление его с МПП требует проведения анализа через призму соответствующих систем международного и национального права.
Однако правомерно ли рассмотрение МЧП в виде просто отрасли права, тождественной любой другой самостоятельной (с позиции отраслевой принадлежности) совокупности норм при соотнесении его с международно-правовым вопросом иными словами, если взять за исходную позицию положение, что национально-правовые системы присутствуют в глобальной (мировой) юридической системе в качестве условно целого, а МЧП является некоей его частью, причем входящей разрозненными «анклавами» норм (хотя бы и самостоятельно, обособленными в отдельные отрасли внутригосударственного права) в правовой системе каждого отдельного государства, то, спрашивается, как же оно будет соотноситься с другим целым – системой международно-правовых вопросов.
Исходя из формальной логики, которая обусловливает строгую последовательность в конструировании суждений, заключающих о том, что МЧП безоговорочно суть внутригосударственного права, неизбежно приводит в дальнейшем к констатации того, что его нормы должны быть зафиксированы только во внутригосударственных источников права, что соответственно, международный договор (равно как и обычаи) не являются носителями и внешними формами их выражения. Все это нередко встречается в современных публикациях по МЧП.[21]
Для правильного понимания предмета и особенностей МЧП необходимо выяснить его соотношение с МПП. Начнем с фундаментальных категорий, в качестве которых закономерно выступают дефиниции соответственно международного права и международного частного права.
Международное право в самом общем виде понимается как особая система права, регулирующая отношения между властными суверенными субъектами международных отношений – государствами, государствоподобными и (или) производными от государств образованиями (межгосударственными организациями). Международное право есть «система создаваемых государствами (и частично другими субъектами международного права) путем согласования их воль юридических норм, регулирующих определенные общественные отношения.»[22] Отдельные авторы, формирующие дефиницию МПП, стремятся отразить не только системную структурированность определенной совокупности особой категории, но и подчеркнуть единство целей социальных норм, которыми являются международно-правовые предписания, но и подчеркнуть единство целей и принципов такой системы. «Международное право – это система юридических норм, регулирующих межгосударственные отношения, в целях обеспечения мира и сотрудничества».[23]
Что касается МЧП то, если иметь в виду пользующуюся наибольшим признанием точка зрения, что международное частное право входит в качестве самостоятельной отрасли права в национально-правовую систему отдельно взятого государства, основные составляющие его определения сводится к следующему: МЧП регулирует гражданско-правовые, семейные и трудовые отношения с «иностранным или международным элементом».[24] Они понимаются в широком смысле, т.е. как отношения. выходящие за пределы одного государства. Не вдаваясь в подробности несоответствия используемой в большинстве дефиниций МЧП конструкции «иностранного элемента» не только существу анализируемого предмета, но и господствующим в теории права применительно к структуре правоотношений позициям, равно как и критики других приемов в подходах к определению МЧП. Характерно, что попытке очертить общие границы представлений об МЧП и его объекте либо дать ему определение правоведы занимались вопросом о его месте в глобальной юридической системе. Иными словами, рассмотрение соотношения МЧП с другими системами и отраслями права, в частности, с международной системой и особенно международным публичным правом,[25] давало исследователям ключ к постижению существа и специфических особенностей данной совокупности норм объективного права. В этом отношении можно сослаться на работы И.С.Перетерского и Б.С.Крылова, Л.А.Лунца, Г.К.Матвеева, коллективный труд: «Международное частное право: современные проблемы» и др.[26] Таким образом, ответ на вопрос о соотношении международного права и МЧП для многих ученых-юристов представляет собой принципиальный момент прежде всего при выявлении природы и специфики последнего, равно как и характера взаимодействия между МПП и МЧП.
Основным воздействующим фактором, который объясняет подход, выступает с одной стороны, наличие и в той и в другой категориях элемента «международный», а с другой – антонимичность и объективная противопоставленность двух других компонентов: «публичный» в одном случае и «частный» во втором. Международный, в значении «межгосударственный», характер МПП в современных условиях не вызывает сомнений, хотя и предпринимаются попытки расширить круг его субъектов за счет включения в него транснациональных корпораций и многонациональных компаний, а также индивидуумов (физических лиц). Одновременно тот же самый термин весьма неоднозначно могут быть истолкован и в категории «МЧП». В термине «МЧП» оно присутствует для обозначения более широкой, нежели внутригосударственные рамки конкретного государства, сферы существования регулируемых им общественных отношений. Однако исчерпывается ли этим правовая природа рассматриваемой совокупности правовых предписаний и регулируемых ими отношений?
Действительно, крайне важно подчеркнуть явление международного характера МЧП не только за счет того, что оно регулирует отношения, лежащие в сфере международного хозяйственного, торгового и гражданского оборота, т.е. выходящие за пределы одного государства. «Международность» МЧП усматривается также и в другом обстоятельстве. Во-первых высокий удельный вес в составе норм МЧП занимают предписания согласованные международно-правовым договорным или обычно-правовым путем. Следовательно, поскольку такие нормы не могут быть изменены государствами в одностороннем порядке, МЧП имеет в своем составе хотя и с известным ограничением по своему смысловому содержанию, единые (т.е. возникшие из международных договоров и обычаев) нормы. Во-вторых, коллизионные правила каждого государства нередко отсылают регулирование к материальным нормам иностранного права, и в каждом отдельном случае регламентация данного отношения обеспечивается международным взаимодействием национальных правовых систем. В сочетании действия коллизионные нормы отечественного правопорядка и материальные нормы иностранного права (как одном из возможных вариантов), совместно регулирующих конкретные общественные отношения, проявляется международный характер МЧП в ином аспекте, нежели при одновременной констатации гражданско-правовой (цивилистической), или невластной (несуверенной), природе анализируемых отношений, которые высходят за рамки правопорядка только одного государства.
«МЧП» становится международным благодаря объективному отражению в нем множества социальных и юридических отношений, опосредствующих связи между самыми суверенными государствами, между отдельным государством и находящимися в сфере его юрисдикции национальными субъектами права, между самими субъектами, принадлежащими к разным правопорядкам, а также взаимодействие международной системы права с национальными правовыми системами между собой. К такому параметру, как международный характер рассматриваемой совокупности норм и регулируемых ими отношений, следует подходить не с формально-догматических, а с философских, диалектических позиций.
Вызывает интерес трактовка международного права и международного частного права в сопоставлении с отдельным институтом – международным гражданским процессом, присутствующая в современных работах некоторых зарубежных авторов. «Термин «международное гражданское процессуальное право» так же непонятен, как категория МЧП... В обоих случаях речь идет о национальном праве, являющимся интернационально частично унифицированным, а не о международном праве в смысле права более высокого ранга, данного государством международным в международном гражданском процессуальном праве является не его источник, а поставленные перед правом задачи.»[27]
Едва ли не более сложной выглядит цель раскрытия содержания и воздействия на искомое соотношение второй пары элементов, присутствующих в наименованиях анализируемых категория, - «публичный» и «частный». В последнее время в доктрине российского права нередко акцентируется внимание (Ладоженским, Лебедевым, Маковским, Богуславским) на том, что главным в категории «МЧП» является термин «частное». Действительно, отрицать частноправовую, невластную суть регулируемых ими отношений не приходиться. Ее недооценка привела бы к смешению с отраслями публичного права национально-правовой системы или с системой международного права. С другой стороны, переоценка этого качества способствует, как следует из некоторых высказываний,[28] новелированию МЧП с другими отраслями цивилистического направления внутригосударственного права (гражданским или торговым, хозяйственным, предпринимательским и т.п.) и даже в состоянии привести к отрицанию самостоятельного характера последнего. С этой точки зрения, чтобы отменить истинную природу регулируемых МЧП отношений, можно было бы даже поставить слово «частное» на первое место и получить надлежащее обозначение рассматриваемой области права и научной дисциплины «МЧП». Однако ввиду того, что первый из рассматриваемых элементов прилагательное «международный» - является, несомненно, несущей конструкцией, именно параметр «международный» выступает определяющим для наименования данной совокупности норм.
На первый взгляд понятие «международное право» и «международное частное право» выступают как парные категории: одно – в подлинном смысле международное (межгосударственное) право, другое – часть внутригосударственного национального права. Первое направлено на регулирование властных (публичных) отношений, второе призвано обеспечивать упорядочение отношений в основном между физическими и юридическими лицами. Несмотря на реальное присутствие в данных областях права обозначенных явлений, необходимо все же предостеречь от гиперболизации значения правопоставления «публичного» и «частного» по отношению друг к другу и в целом этих понятий.
«МЧП» не свободно от частноправовых проявлений как и в свою очередь «МЧП» обладает значительным объемом качества «публичности». Так, свобода договора, усмотрение сторон и их равенство как принцип регулирования любых отношений, цивилистической направленности в МЧП бескомпромиссно могут быть ограничены строгими императивными нормами, а также оговоркой «о публичном порядке», «противоречие добрым нравам», «общественным интересам», «государственному суверенитету, безопасности», и т.п. Принцип состязательности в гражданском процессе, служащий рычагом частноправового регулирования, в том числе и тогда, когда в деле участвуют иностранные субъекты, в правовых системах некоторых стран вполне уживается с требованиями действий суда. Кроме того, этот принцип действует в условиях принципа объективности, всесторонности и внутренней убежденности суда в оценке обстоятельств дела и разрешения споров. В итоге, весьма важное качество соотношение МЧП и МПП – уравновешенность «публичного» и «частного».
В свете решения вопроса о характере, правовой природе и соотношения международного частного права с международным публичным правом состоит в поддержке тезиса о его принадлежности к внутригосударственному праву. При суммировании некоторых итогов оценки «международно-правовой» (их модификации), а также «внутригосударственных» концепций определения природы и места МЧП в нормативной системе привлекает к себе внимание следующий факт. При всем разнообразии точек зрения все они подчеркивают связь МЧП с МПП. Причем приверженцами идеи о внутригосударственной принадлежности МЧП в качестве особой, специфической «отрасли национального права» этот момент выделяется даже больше, чем в международно-правовых концепциях, что
9-09-2015, 01:34