Государственная власть Белоруссии вообще крепко держит в своих руках основные рычаги регулирования экономики, контролируя принятые директивные решения на уровне субъектов хозяйствования. Эффективно действующая исполнительная вертикаль, четкая работа контролирующих органов обеспечивают довольно низкий уровень экономических преступлений, ограничивают своекорыстие и коррупцию в среде чиновничества. В условиях жесткого регулирования хозяйственной жизни страны (в Белоруссии, по разным данным, приватизированы от 4 до 20 процентов предприятий) резко сужена база для возникновения теневой экономики. Здесь она по своим масштабам несопоставима с размахом теневой экономики в России и на Украине, где, по официальным данным, она составляет от 40 до 50%. В Белоруссии объем теневой экономики едва ли превышает 10% и не способен существенно повлиять на уровень валового внутреннего продукта. Этот факт подтверждают и показатели официальной статистики, согласно которым исполнение доходной части бюджета и собираемость налогов вплотную подходят к расчетным показателям, то есть составляют почти 100%.
В то же время в условиях резкого ограничения свободы хозяйственной деятельности как физических, так и юридических лиц налогооблагаемая база может скрываться в наиболее трудно поддающемся контролю малом и среднем бизнесе. К развитию теневого бизнеса подталкивает и механизм государственного регулирования цен. Государство устанавливает цены на продукцию естественных монополий (энергоносители, железнодорожные тарифы, квартплата, услуги связи), оно же регулирует цены на основные виды продовольствия и важнейшие промышленные товары (тракторы, моторы и др.). Административное регулирование цен. помимо того, что в принципе сдерживает функционирование рыночных механизмов, показало свою неэффективность во время белорусской «черной пятницы» в марте 1998 года, когда курс белорусского рубля упал почти вдвое. Подскочившие цены были волевым распоряжением белорусского президента возвращены к прежнему уровню. Но производители и продавцы, не желавшие нести убытки, резко сократили оборот товаров по принудительно заниженным ценам. На практике это выразилось в исчезновении товаров с полок магазинов и во введении не только в провинции, но и в Минске нормированного отпуска продовольствия. Понимая необходимость уменьшения масштабов административного ценообразования, белорусские власти в то же время опасаются, и не без оснований, что быстрая либерализация цен в стране с высоким уровнем монополизации экономики и слабой конкуренцией может вызвать серьезные социальные последствия.
Вместе с тем эмиссионный разогрев белорусской промышленности, вызвавший временный количественный рост макроэкономических показателей, оказался не в состоянии обеспечить структурную перестройку и модернизацию белорусской экономики. Промышленный рост осуществляется в основном на старой производственной базе. Интеграция с Россией и особое положение на российском рынке позволяют Белоруссии сдерживать кризис, связанный с модернизацией производства, но не отменяет его вообще. Российский рынок не безбрежен, и даже Россия может перестать покупать устаревающую белорусскую продукцию. Поэтому структурная перестройка экономики, модернизация производства и нахождение своей ниши уже не только на российском, но и на мировом рынке в рамках всемирного разделения труда становятся все более неизбежными. Интеграция с Россией задержала этот процесс, но теперь решение этих проблем становится безотлагательным, поскольку ситуация с модернизацией действующих производств и созданием новых на базе современных технологий сложилась столь критическая, что, по оценке белорусских экономистов, продолжение действующих тенденций может привести в ближайшие 5-7 лет к необратимой деградации технического уровня производства (28). Официальные данные свидетельствуют, что всего лишь 18% оборудования и машин с натяжкой можно назвать соответствующими прогрессивным технологиям и только 4% производственных процессов организованы на уровне мировых стандартов (29). В нынешних условиях, когда ни возможности республиканского бюджета, ни тем более возможности крупных объединений явно недостаточны, чтобы осуществить модернизацию промышленности, импорт технологий становится единственным источником для вывода на современный уровень большинства отраслей. Это, в свою очередь, опять-таки предполагает более активное присутствие в экономике Белоруссии если не международных финансово-экономических организаций, то хотя бы серьезного частного капитала западных государств. (Оптимальным стало бы сочетание возможностей и тех и других.)
Запад же пока не очень спешит вкладывать свои капиталы в белорусскую экономику, и не только в силу неприятия идеологии и политического курса Лукашенко, но и по сугубо прагматическим причинам, среди которых основными являются несовершенство национального законодательства по вопросам иностранных инвестиций и отсутствие гарантий по их защите. Льготы, и немалые, предоставляемые иностранным инвесторам (действующая система льгот предусматривает, в частности, что предприятия с 30-процентным участием иностранного капитала освобождаются от части налогов, ввозимое оборудование не облагается таможенными пошлинами и НДС и т. д.), в каждом конкретном случае, однако, закрепляются отдельным указом или декретом президента, а не являются общей законодательной нормой. Это, естественно, вызывает чувство неуверенности у потенциальных инвесторов.
На конец 1997 г. в Белоруссии было зарегистрировано 1068 совместных и 539 иностранных предприятий, однако реально из них действует чуть больше половины. Наибольшее количество предприятий создано совместно с партнерами из Польши, Германии и США. Именно на этих предприятиях в 1997 году был достигнут самый высокий прирост производства (около 40%) (30). Среди крупных проектов Белоруссии с западным участием можно выделить производство дизельных автомобильных моторов совместно с компаниями «МАН», «Нови Стар», «Дейтройт Дизель», выпуск телевизионных кинескопов с американской компанией «Лестрейд» и др. С целью привлечения иностранного капитала создана свободная экономическая зона в Бресте и планируется создание еще двух-трех в Минске и пригороде столицы, где развернуто производство автомобилей совместно с американской фирмой «Форд».
Идя на приватизацию крупных промышленных предприятий лишь при условии их модернизации, белорусское руководство рассчитывает расширить рынок сбыта готовой продукции в России и третьих странах. При этом Белоруссия хочет оказаться в наиболее выгодной позиции, сохранив за собой возможности пользоваться на льготной основе российским сырьем и одновременно используя западные технологии. Пока так и происходит, поскольку продукция экспортных производств реализуется в основном в России, где продается по более дешевым ценам, нежели аналогичная западная, т. е. по существу осуществляется демпинговая экспансия на российский рынок.
В целом проблема экспорта для Белоруссии чрезвычайно актуальна, учитывая, что с ним связано более 50% ее ВВП. Это очень высокий показатель (в Германии, например, он равен 25%) (31), но он может играть позитивную роль в экономическом развитии Белоруссии лишь при активном и выгодном для страны включении в мировую экономику, обеспечении в ней четко очерченной экспортно-импортной национальной ниши и согласования с общемировыми правил и методов обмена товарными потоками. Между тем эти условия со стороны Белоруссии далеко не выполняются, поэтому острая нехватка валютных средств, а также издержки финансовой политики привели к тому, что отрицательное сальдо во внешней торговле Белоруссии за 1997 год составило 1,3 млрд. долларов (32). Отсутствие западных кредитов, ограниченные финансовые возможности России и слабость собственной валюты создают Белоруссии большие трудности с импортом из западных стран, потребности в котором растут в связи с усилиями по модернизации экономики.
В этой ситуации для Белоруссии принципиальное значение приобретает сохранение российского рынка сбыта, который, однако, далеко не так беспределен, чтобы постоянно и в больших количествах поглощать белорусские трактора, грузовики, телевизоры, мебель и изделия легкой промышленности. Перспектива сокращения российского рынка вполне реальна и в том случае, если в среднесрочной перспективе не произойдет экономический подъем в России. Тогда уже в недалеком будущем встанет проблема переориентации Белоруссии на другие, более требовательные рынки, что, в свою очередь, еще более обострит проблему дальнейшей реструктуризации белорусской промышленности и значительного увеличения инвестиций (по оценкам белорусских экономистов, необходимы будут от 500 млн. до 2 млрд. долларов США ежегодно как минимум) (33). Собственные возможности Белоруссии практически исчерпаны, рассчитывать на Россию в этом плане также особо не приходится. Следовательно, если Минск действительно ориентирован на модернизацию экономики, то неизбежно его обращение к Западу, возможное только при реальном обеспечении условий для прихода значительного западного капитала в республику, проведении широкомасштабной приватизации, пересмотре всей экономической политики государства и, очевидно, общей политической переориентации. (Уже сейчас в Белоруссии даже среди сторонников пророссийской ориентации все чаще раздаются голоса о том, что, поскольку геостратегическая зависимость России от Белоруссии недостаточно оценена и оплачивается, есть смысл рассмотреть вопрос об участии в других геополитических объединениях.)
Подобный разворот белорусской экономики в сторону Запада не сможет не сказаться на масштабах и формах интеграции Белоруссии с Россией, которая, судя по всему, утратит свой особый характер и превратится в традиционную форму взаимовыгодного сотрудничества. Таким образом, очевидно, нынешняя форма интеграции Белоруссии с Россией - временный и переходный период от включенности Белоруссии в закрытую постсоветскую экономику до ее вхождения в открытые рыночные мирохозяйственные связи. И хотя Россия руководствуется отнюдь не стремлением облегчить такой переход, а «геополитическими» соображениями и желанием «привязать» Белоруссию, объективно, создав для белорусской экономики временные «тепличные» условия, она помогает смикшировать его болезненность и сделать его более успешным.
В целом, учитывая вышеизложенное, можно сформулировать следующие выводы:
1. Российско-белорусская экономическая интеграция пока развивается не столько в соответствии с хозяйственно-рациональными расчетами и потребностями, сколько является следствием политических инициатив руководства России и Белоруссии, учитывающих прежде всего геополитическую и военно-стратегическую составляющие союза двух стран.
2. Поскольку Россия проводит курс на либеральные в своей основе рыночные реформы, а Белоруссия предпочитает реформировать свою экономику под жестким государственным контролем, интеграционные процессы между ними развиваются медленно, противоречиво, а многие из провозглашенных начинаний так и остаются декларациями о намерениях. По данным представителя белорусского президента в исполнительных органах Союза Белоруссии и России Василия Довгалева, 90% из 1300 правовых актов, заключенных между союзниками, пока что «не работают». Россия во многом продолжает быть своего рода экономическим донором Белоруссии, оплачивающим «стратегическое партнерство» с нею.
3. В значительной степени именно сближение с Россией и финансовая подпитка с ее стороны (явная или опосредованная) позволили Белоруссии остановить спад промышленного производства и приступить к восстановлению докризисных масштабов производства в народном хозяйстве республики. По итогам 1997 г. макроэкономические показатели Белоруссии оказались наиболее высокими в СНГ, включая и Россию. Это - реальный факт, но свидетельствует ли он о реальной стабилизации экономики страны на новой, рыночной основе, говорить пока что рано.
4. Проблема выработки подобной оценки состоит в том, что «белорусское чудо» связано прежде всего с использованием административно-директивных методов в регулировании экономической деятельности. Отвергнув российский вариант «шоковой терапии» в переходе к рынку, А. Лукашенко избрал путь постепенной адаптации экономики к новым принципам и условиям хозяйствования, сохранив за государством (и прежде всего за собой) командные позиции в управлении народным хозяйством. Отказавшись от «огульной» приватизации, одномоментной либерализации цен, сохранив государственную поддержку сельскохозяйственного производства и ведущих экспортопроизводящих предприятий, Белоруссия смогла достигнуть лучших экономических показателей, нежели Россия. В то же время есть серьезные сомнения в том, что разогретая неокейнсианскими методами белорусская экономика сможет удержать достигнутые макроэкономические показатели сколько-нибудь длительное время. По мнению аналитиков, в лучшем случае положительная динамика может сохраниться до восстановления докризисных объемов производства, характерных для 1990 г.
5. Белорусские власти, лишенные достаточных инвестиций извне, пошли по пути эмиссионного стимулирования роста народного хозяйства и неизбежно столкнулись с рядом негативных моментов, среди которых на первом месте - высокий уровень инфляции и растущий торговый дефицит (в 1997 г. - свыше 1 млрд. долл.). При оценке хозяйственной ситуации в Белоруссии нельзя проходить мимо того факта, что увеличение валового внутреннего продукта страны было достигнуто в том числе и за счет 50-процентного увеличения экспорта, в первую очередь в Россию. Указанные обстоятельства при том или ином резком изменении внешнеэкономической конъюнктуры могут спровоцировать гиперинфляцию, способную мгновенно уничтожить все достижения белорусской экономики. Специалисты сходятся во мнении, что даже при нынешнем уровне инфляции поддержание достигнутых уже показателей роста в экономике представляется немыслимым.
6. В то же время было бы неверным представлять дело таким образом, что белорусское руководство занято только количественным или экстенсивным ростом производства, не заботясь о его качественных характеристиках. Оно отдает себе отчет в том, что промышленный рост осуществляется в основном на прежней производственной базе в отсутствие внешних инвестиций и даже амортизационных отчислений. Кроме того, до определенного времени узкий и нетребовательный российский рынок сглаживал проблему модернизации, особенно актуальную в условиях экспортоориентированного характера белорусской экономики. В условиях же наполнения и даже сокращения российского рынка решение проблем, связанных со структурной перестройкой экономики, модернизацией производства и нахождением своего места не только на российском, но и мировом рынке, становится для Белоруссии задачей, требующей незамедлительного решения. Поэтому белорусское руководство весьма озабочено модернизацией народного хозяйства республики, в первую очередь отраслей, обеспечивающих экспортные поставки. Пока Белоруссия с помощью ряда западных транснациональных корпораций делает только первые шаги на пути к выборочной модернизации технологической базы своей промышленности.
7. При всей специфике белорусской модели реформирования экономики она, тем не менее, приближается к рыночным параметрам хозяйствования, и это заставляет официальные власти действовать с оглядкой на требования внешней рыночной среды. Здесь можно и нужно отметить хотя и медленно, но все же идущий процесс приватизации, целевое привлечение на рыночных условиях иностранных инвестиций, осознание необходимости и первые попытки структурной перестройки экономики в соответствии с рыночной ориентацией ее развития и т. д. Объективно это заставляет Белоруссию все больше разворачиваться в сторону Запада и в то же время работает в направлении роста привлекательности Белоруссии в глазах западных предпринимателей. При определенном изменении имиджа белорусского властного режима (или изменении самого режима) это может послужить основой серьезной диверсификации внешнеэкономических связей и обменов этой страны в рамках глобальной экономики. Экономическая интеграция России и Белоруссии в таком случае станет определяться возможностями и потребностями их экономик, приобретет собственную логику развития и обзаведется механизмом саморегуляции, а не будет, как сейчас, производным военно-стратегических расчетов и соображений.
9-09-2015, 01:52