Прошу обратить внимание читателя – я сейчас говорю не о том, научна ли «теория» эволюции и достаточна ли общепринятая научная методология как таковая для детектирования собственно научности тех или иных теоретических выкладок, не говоря уже об их истинности… Я о другом. Меня удивляет крайне пренебрежительное отношение главного редактора «Доказательств…», беспрестанно и бесконечно повторяющего рефрен о науке и ее всесилии, к собственным правилам игры. Принцип фальсификации Карла Поппера, в числе прочего оставляющий любую теорию «живой», открытой для дальнейшего развития, являющийся сдерживающим противовесом любой «оголтелой верификации», здесь отметается на правах победителя. Я слышал, что руководство компании «Apple» при выпуске новой операционной системы платит немалую премию тому, кто сможет ее взломать или найти в ней «дыры», ибо сама кровно заинтересована в надежности своего продукта. Любой ученый, по мнению Ю. Чайковского, должен быть благодарен тому, кто укажет на изъяны в его построениях. Напротив, главный редактор «Доказательств…», как и многие его единомышленники, не только намеренно прячут все «дыры» своей гипотезы, но моментально приходят в агрессивное состояние при задавании «неудобных» вопросов. Ощущение типа «Что-то ты, Герасим, недоговариваешь...» – присутствует на протяжении всего чтения. Когда Марков говорит о теории эволюции как об окончательной истине, то с точки зрения философии науки он режет свою любимицу под самый корень, превращая ее в монументальное надгробие самой себе. Понимает ли он это? Ричард Фейнман, выдающийся физик, нобелевский лауреат, один из отцов квантовой электродинамики, пишет о подобном подходе:
«...Вся история научных исследований наводит на эту мысль. Поэтому стоит назвать ее сейчас со всей определенностью..
Это научная честность, принцип научного мышления, соответствующий полнейшей честности, честности, доведенной до крайности. […]
Если вы подозреваете, что какие-то детали могут поставить под сомнение Вашу интерпретацию, – приведите их. Если что-то кажется вам неправильным или предположительно неправильным, сделайте все, что в Ваших силах, чтобы в этом разобраться. Если вы создали теорию и пропагандируете ее, приводите все факты, которые с ней не согласуются так же, как и те, которые ее подтверждают. […]
Короче говоря, моя мысль состоит в том, что надо стараться опубликовать всю информацию, которая поможет другим оценить значение Вашей работы, а не одностороннюю информацию, ведущую к выводам в заданном направлении. [...]
Я хотел бы добавить нечто, не самое, может быть, существенное для ученого, но для меня важное: вы как ученый не должны дурачить непрофессионалов. […] Я говорю об особом, высшем, типе честности, который предполагает, что вы как ученый сделаете абсолютно все, что в Ваших силах, чтобы показать свои возможные ошибки. В этом, безусловно, состоит долг ученого по отношению к другим ученым и, я думаю, к непрофессионалам. […]
Публикуя результаты только одного сорта, мы можем усилить нашу аргументацию. Но мы должны публиковать все результаты»[13].
С сожалением вынужден констатировать, что вышеприведенные слова к коллективу под руководством А. Маркова и написанным ими текстам – не относятся. Научная честность, стремление «публиковать все материалы», «не дурачить самого себя и непрофессионалов» – вот что отсутствует в труде Маркова и К°. Тут нужна просто честность, как заметил Фейнман. Честность, которая в «Доказательствах эволюции» является понятием крайне дефицитным.
Перефразируя суждение Солженицына о советской литературе, можно сказать, что теория эволюции есть теория нескольких мелких правд, но основана на клятве воздержания от главной правды. Это и есть основная «научная методология» Александра Маркова. Его философская аргументация кичлива и беспредметна, а «предметная» мало того что распылена, уведена в детали – так еще и абсолютно однобока. Как ни крути, а научная добросовестность требует от автора «обдумывать свою идею всесторонне, в том числе и с разных сущностных позиций – только тогда в ней обнаружатся изъяны» (Чайковский, 2003). Но, как говорил Жванецкий, об этом можно только мечтать!
Предсказательная сила теории
Итак, понятно, что Марков не мог и не смог привести ни одного адекватного примера фальсифицируемости ТЭ, а непосредственная верификация макроэволюционных событий, происходивших в отдаленном прошлом, невозможна. Но о каких же все-таки проверяемых следствиях говорил главный редактор «Доказательств…»? Если теория работает, мы можем на ее основе сделать предсказания, вытекающие из нее, и проверить их. По крайней мере, Марков и К° уверенно заявляют, что «эволюционная теория – весьма эффективное практическое средство, позволяющее предсказывать новые, еще не открытые факты, целенаправленно искать их и находить». По словам главного редактора, с помощью теории эволюции были сделаны некие важные предсказания, которые «направили работу исследователей в определенную сторону (т.е. стали исследовательской программой) (выделено автором цитаты. – А.М.) и привели к успеху, то есть к открытию новых фактов, прежде неизвестных, но предсказанных теорией». Что же это за успех и что за предсказания, которые направили работу ученых в определенную сторону?
«К числу самых известных примеров относится предсказанная Дарвином длительная история жизни на Земле в период, предшествовавший “кембрийскому взрыву” – и триумфальный успех палеонтологии докембрия в XX веке; предсказанное и подтвержденное основателями молекулярной генетики единство генетического кода всех живых организмов […], многочисленные предсказанные и найденные ископаемые переходные формы (например, тиктаалика искали совершенно целенаправленно в отложениях строго определенного возраста, там, где была “дырка” между уже известными переходными формами от рыб к четвероногим».
Читатель наверняка заметил, что самые убойные примеры, иллюстрирующие ТЭ как «практическое средство», сами по себе, в декларируемом виде, на самом деле имеют лишь познавательную, удовлетворяющую любопытство, а не практическую ценность. Впрочем, с познавательной ценностью у этой «теории» тоже проблемы.
«Предсказанная Дарвином длительная история жизни на Земле в период, предшествовавший “кембрийскому взрыву”»? Да, вот уж весьма смелое, рискованное предсказание – увидев дерево, предсказать, что у него есть корни. Но весь юмор в том, что у кембрийского «дерева» не нашлось даже «корней»! Работа одного из авторов доказательств, А. Журавлева, на которого дается ссылка в подтверждение триумфа эво-теории, вопроса не проясняет (автор лишь пытается выстроить филогенетические отношения внутри уже известных кембрийских форм), а фраза Маркова о «триумфальном успехе палеонтологии докембрия в XX веке» относится лишь к открытию эдиакарской фауны, официально чуть ранее по времени предшествовавшей кембрийской, но для нее не предковой. Поэтому с «триумфами» и «сбывшимися предсказаниями» Марков намеренно вводит читателей в заблуждение – предсказание Дарвина хоть и очевидное, банальное, логически выводимое из наличия кембрийской фауны как таковой, тем не менее – не сбылось, предковая для кембрия фауна в летописи отсутствует, и многокилометровые слои докембрийских пород в этом смысле по-прежнему девственно чисты.
Стоит заметить также, что все приведенные Марковым примеры «предсказаний», начиная от докембрийской фауны и далее, обладают как минимум двумя системными, «терминирующими» их, изъянами. Во-первых, они являются либо банальными, нерискованными предположениями, либо констатацией уже сделанных открытий; и, во-вторых, имеют отношение не к собственно теории эволюции, а к обычной логике и практике научного исследования как такового. Понятна ли самому Маркову заявленная им эффектная лингвистическая конструкция о предсказаниях в рамках теории эволюции, приносящей практическую пользу и, так сказать, руководящей и направляющей поиски? Насколько я понимаю, практическая роль теории должна сводиться к следующему – у исследователей гипотетически существует множество вариантов и решений «необычного» наблюдаемого факта, но в рамках определенной теории они выбирают совершенно определенное, узкое направление поиска, которое, если теория адекватна, приводит к успеху. Так вот, ни один из примеров, приведенных Марковым, этому рядовому условию не отвечает.
«Предсказанное и подтвержденное основателями молекулярной генетики единство генетического кода всех живых организмов» – пример «предсказания» по типу «вряд ли ошибусь, если предположу, что...». После расшифровки ДНК в 50–60-х годах прошлого века ученые для продолжения работ в первую очередь постулировали принцип единства генетического кода для всех организмов, но не в соответствии с руководящей и направляющей ролью «теории» эволюции, а исходя из принципа экономии предположений, так называемой парсимонии – первым делом предполагается простота, а сложность, что называется, нас сама в случае чего найдет (и действительно, позже всплыли полтора десятка вариантов генетического кода плюс многочисленные проблемы с его так называемой эволюционной историей). Как ни крути, а мысль о единстве генетического кода логическим образом вытекает из наблюдаемого единства важнейших свойств всего живого, и подобный прогноз в любом случае вряд ли может считаться рискованным. (А уж является ли причиной такового единства эволюция или разумное проектирование – вопрос совсем из другой оперы. В этой связи я рекомендую читателю ознакомиться с гипотезой «универсального генома» М. Шермана, высказанной с позиций разумного дизайна и самому сделать вывод, какое из двух объяснений генетического единства организмов более соответствует реальности).
«Многочисленные предсказанные и найденные ископаемые переходные формы» – это, видимо, какая-то неудачная шутка. Это самое слабое, провальное место «теории» эволюции, которое мы в силу неадекватности ее доказательств в этой части работы рассматривать даже не будем. Так шутить могут только эво-пропагандисты. Конечно, всегда можно выдать курицу за оперенного динозавра, но это вряд ли спасёт положение. Ответы на самые важные вопросы, включая происхождение человека, эволюционная теория от нас до сих пор скрывает.
Что же касается тиктаалика, найденного якобы в заранее предсказанных отложениях геоколонки, то это – из разряда тех «триумфов», когда триумфаторы во время патетической речи вдруг падают с коня или с грохотом проваливаются под трибуну.
«…например, тиктаалика искали совершенно целенаправленно в отложениях строго определенного возраста, там, где была “дырка” между уже известными переходными формами от рыб к четвероногим».
Если забыть целый ряд натяжек, связанных с находкой и интерпретациями фрагментов тиктаалика, то фраза Маркова звучит, казалось бы, впечатляюще. Однако вскоре после написания и появления в сети «Доказательств эволюции» в Польше были обнаружены многочисленные следы тетраподов, датируемых возрастом 395 млн. лет (самое начало среднего девона), что на десятки миллионов лет предшествует всем тем «перспективным» существам, которые, по мнению победившего эволюционизма, еще только готовились стать четвероногими. Столь раннее свидетельство существования уже «готовых» амфибий уничтожает всю прежнюю цепочку «эволюции от рыб к тетраподам», включая, разумеется, и искомого тиктаалика, и лишает их всех статуса «переходных» форм. Не дополняет, не корректирует, а именно уничтожает. Вот такая она надежная штука, предсказательная сила теории эволюции. Вы ломаете копья по поводу одного тиктаалика, а гулким медным тазом вдруг накрывается весь эволюционный океанариум[14]. Надо ли говорить, что в связи с польской находкой медным тазом накрывается также и довольно значительная часть «Доказательств эволюции», посвященная всем этим якобы переходным формам, тонкостям превращения плавника в конечность и макроэволюционным обоснованиям этих процессов (написанная вполне пафосно и теперь смотрящаяся комично). И всё это вкупе с явной искусственностью цепочки «эволюции» китообразных, не говоря уже о якобы эволюции человека. Так что – «Сеня, про зайцев – это неактуально!».
…Вдруг неожиданно, так же как и начались – убойные примеры эволюционный «предсказаний» у Александра Маркова отчего-то кончаются, и он как-то суетливо переходит на «мелочи».
«Но убежденность биологов основана не столько на этих хрестоматийных и широко разрекламированных триумфах эволюционной теории (вот как надо уметь выдавать нищету за богатство! Триумфы эволюционной теории! – прим. А.М.), сколько на бесчисленном множестве открытий меньшего масштаба, но зато повседневных и повсеместных, которые были выполнены по алгоритму “предсказал – проверил – подтвердил”. Рассмотрим пару примеров, взятых наугад из статей, опубликованных в течение последнего месяца».
Александру Маркову можно лишь посочувствовать, так как перед ним стоит сложная, хотя и благородная задача – натянуть резиновую маску эволюции на примеры обычных биологических исследований, свободных от каких-либо философских и идеологических воззрений. Вообще, вся ситуация с примерами «предсказаний» на страницах «Доказательств эволюции» похожа на то, как нас поначалу зазвали бы в богатый дом обещаниями лучших угощений, осетрами да балыками, а на деле выдали три каменных сушки. Когда же хозяева стали бы уверять, что сушки, это «хрестоматийное изобилие угощений», но имеется еще и «бесчисленное множество угощений меньшего масштаба», – то вы были бы совершенно правы, предположив, что «хрестоматийное изобилие» – это последнее лучшее из возможного, и далее никакого угощения выше заплесневелых корочек вам ожидать не стоит.
Первый из примеров «предсказаний», «взятых наугад из статей», оставляет чувство крайнего недоумения. Речь идет о так называемых бделлоидных коловратках, по словам Маркова, утративших половое размножение еще в далеком прошлом, но доживших до наших дней. Причиной вымирания таких животных, говорит автор, служат паразиты, но раз коловратки выжили, ученые задались вопросом – как они сумели защититься от этих пресловутых паразитов?
«…Если теория верна, – подпускает драматизма Марков и тут же выдает искомое «предсказание», – у коловраток должно быть какое-то «тайное оружие» против паразитов, позволяющее им процветать невзирая на отсутствие полового размножения» (выделено автором цитаты. – прим. А.М.).
Вот уж предсказание так предсказание! Рискованное, смелое – а вдруг не сбудется? А вдруг у коловраток, выживших, так сказать, по факту, не окажется какого-нибудь механизма защиты от паразитов? Тогда теория эволюции будет поставлена под удар и противники закричат, что она, наконец-то, фальсифицирована?!
Но нет. Страхи оказались напрасными. Видимо, именно теория эволюции, единственно верная, организующая и направляющая, не только шепнула ученым, что животное, не страдающее от паразитов, каким-то образом от них защищено, но и что для получения ответа на вопрос «а, собственно, что тут происходит?» – коловраток нужно исследовать! Сказано – сделано. Ученые изучили коловраток в лабораторных условиях и выяснили, что те спасаются от паразитов двумя своеобразными приемами – усыханием и проветриванием, когда в обезвоженном виде они переносятся ветром на большие расстояния. Воистину Господь сотворил уникальный организм, однако не существует крепостей, которые не смогли бы объявить своей собственностью большевики, то есть, прошу прощения, эволюционисты-популяризаторы. И Марков подводит ошеломляющий итог:
«Таким образом, предсказанное эволюционной теорией (??? – А.М.) “тайное оружие” коловраток было успешно найдено благодаря целенаправленному поиску» (выделено автором цитаты. – прим. А.М.).
Нет, я не хочу взывать к совести автора, я лишь надеюсь на здравомыслие еще не определившихся со своими взглядами людей, окучиваемых подобными просветителями. Однако кто может объяснить мне, непросвещенному, где и в каком виде в приведенном примере наличествует предсказание, да еще в рамках эволюционной теории, да еще давшее ученым верное направление поисков?[15]. Причем здесь вообще – какая-то «теория» эволюции, если «предсказывать новые, еще не открытые факты, целенаправленно искать их и находить» можно в рамках обычного исследовательского процесса, опираясь на стандартный «общечеловеческий», идеологически нейтральный научный метод? С тем же успехом и с теми же вопросами («блин, а как коловратки, интересно, защищаются от паразитов?») этих коловраток мог бы изучать и любой противник эволюции – искомая «теория» здесь имеет не бóльшее значение, чем, скажем, в наши школьные годы какой-нибудь вездесущий потрет Ильича над доской в классе биологии. Эволюционизм здесь – помощник ученому с того же боку, что и ленинизм в изучении биологии школьнику; разве что оба «изма» чётче ходить строем способствуют.
Такого же примерно качества и второе «предсказание». Здесь автор дает волю своей фантазии, живописуя на манер лукасовских «Звездных войн» специфические «спермовые войны» у животных – то есть некую, в изложении автора, сознательную конкуренцию сперматозоидов «для победы в отчаянной гонке» при так называемой полиандрии – спаривании самки со многими самцами. В данном примере фигурируют американские хомячки рода Peromyscus. Всем, кому уже исполнилось шестнадцать, я настоятельно рекомендую к прочтению эту фантастическую балладу, где быстрой и живой кистью описаны этические и эмоционально-психологические взаимоотношения между сперматозоидами американских хомячков. Оказывается, чтобы повысить «шанс на бессмертие» и победить в «спермовой войне», сперматозоид определенного самца не идет в атаку в одиночку, а склеивается в пару со «своим», из своего «захода», дабы обогнать сперматозоиды конкурентов (типа «держись меня, брат, вместе прорвемся!»).
«В кооперации сперматозоидов, – воспаряет над прозой жизни автор ввиду явившейся ему «спермовой» Музы, – присутствует элемент альтруизма, ведь из всей группы только один сперматозоид может передать свои гены следующим поколениям, а все остальные жертвуют собой, чтобы ему помочь. Но они, скорее всего, не знают заранее, кто именно окажется счастливчиком […] каждому сперматозоиду выгодно пожертвовать частью собственных шансов на успех ради родственников, если их суммарный выигрыш от этого более чем вдвое превысит его проигрыш. Совсем другое дело, если речь идет о чужих сперматозоидах: помогать им во вред себе совершенно невыгодно».
Давным-давно, когда я работал в театре механиком, режиссер в зале во время репетиции кричал по
29-04-2015, 03:11