С субъективной стороны укрывательство характеризуется виной в форме прямого умысла. В содержание умысла укрывателя входит, прежде всего, сознание общественно опасного характера своих действий. Сознание общественно опасного характера своих действий основывается в данном случае, с одной стороны, на сознании характера укрываемого преступления и, с другой, - на сознании того, что в результате его действий укрываемое преступление может оказаться неизобличенным. Достижение указанного последствия составляет цель деятельности виновного. По этим соображениям нельзя согласиться с мнением тех авторов, которые допускают возможность совершения укрывательства с косвенным умыслом15 .
Большое значение в содержании умысла укрывателя имеет сознание им характера совершенного исполнителем преступления, так как укрыватель может быть привлечен к ответственности только за укрывательство того преступления, характер которого охватывался его умыслом. Например, если по обстоятельствам дела виновный мог сознавать, что им укрывается убийство, совершенное по неосторожности, тогда как на самом деле это убийство было совершено умышленно, то он вообще не может быть привлечен к уголовной ответственности, поскольку умышленное убийство не охватывалось его умыслом, а укрывательство неосторожного убийства ненаказуемо. В тех случаях, когда ответственность установлена за укрывательство преступлений, отягощенных квалифицирующими признаками, сознание укрывателя должно охватывать и эти признаки.
Цель, которую ставит перед собой укрыватель, - сокрытие преступления, но вместе с тем она включает в себя и стремление воспрепятствовать деятельности органов правосудия по изобличению преступника и раскрытию преступления16 .
Мотивами укрывательства могут быть корыстные побуждения, родственные чувства, боязнь мести со стороны преступника, чувство ложного товарищества и т. п. Мотивы лежат за пределами состава укрывательства, но они учитываются при назначении наказания.
До недавнего времени не исключали уголовной ответственности и родственные связи между укрывателем и преступником. Однако Законом Российской Федерации от 29 апреля 1993 года ст. 18 УК РСФСР (Укрывательство) была дополнена частью 2, где было закреплено положение, ограничивающее круг лиц, которые могут быть привлечены к уголовной ответственности за укрывательство. В последствие принятый уголовный кодекс Российской Федерации также в примечании ст. 316 ("Укрывательство преступлений") утвердил, что "лицо не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного его супругом или близким родственником". Законодатель не указывает на мотивы и цели супругов и близких родственников, которыми они руководствуются в своей деятельности, укрывая преступника. Видимо, в данном случае предполагаются какие-то родственные чувства, но так как в законе они не указываются, то можно сделать вывод о том, что и здесь мотивы и цели для квалификации значения не имеют.
2.2 НЕДОНЕСЕНИЕ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ
В отличие от укрывательства, недонесение и попустительство менее изученные в российской юридической литературе виды прикосновенности к преступлению. До сих пор не решены отдельные вопросы, относящиеся как к содержанию, так и к перспективе развития уголовно-правовых норм, предусматривающих эти виды прикосновенности. В свете произошедших в нашей стране переворотов и все более набирающей темпы демократизации общества новый ныне действующий УК РФ устранил ответственность за такой вид прикосновенности, как недонесение. Но этот институт, относящийся к прикосновенности как и укрывательство, и попустительство, близко стоящий к ним и часто "переливающийся" в них, недонесение должно быть рассмотрено в данной работе. Важно также рассмотреть пути развития данного института и выявить тенденции его совершенствования.
Недонесение о преступлениях есть еще одно из проявлений безразличного отношения к готовящимся, совершающимся или укрываемым преступлениям. Поэтому в советском законодательстве предусматривалась ответственность за недонесение, которая являлась еще одним уголовно-правовым средством борьбы с преступностью.
Ст. 19 УК РСФСР определяла рассматриваемый вид прикосновенности как недонесение о достоверно известном готовящемся или совершенном преступлении и устанавливала, что недонесение о преступлениях влечет ответственность лишь в случаях, специально предусмотренных законом. Хотя в данном законе прямо и не говорилось о недонесении о совершающемся преступлении, но такие случаи прямо подразумевались им.
В Особенной части УК РСФСР предусматривалась раздельная ответственность за недонесение о наиболее опасных государственных преступлениях и за недонесение о наиболее опасных иных преступлениях.
УК РСФСР, предусматривая недонесение, не оговаривал его какими-либо условиями, подобно тому, как это делается в отношении укрывательства ("заранее не обещанное"), а в числе признаков пособничества не указывал на заранее обещанное недонесение. Поэтому даже заранее обещанное недонесение не могло рассматриваться как соучастие. Большинство авторов того периода не разделяло этого взгляда17 . Главный аргумент, побуждавший оспаривать позицию законодателя, наиболее четко был сформулирован Ш.С. Рашковской, которая пишет, что "причинная связь, как объективный признак соучастия, может быть обусловлена не только физическими действиями, но и психическим воздействием на сознание исполнителя. Обещание не донести укрепляет у преступника надежду уйти от разоблачения, ослабляет сдерживающие мотивы и тем самым стимулирует намерение совершить преступление".
Ввиду того, что норма о недонесении о наиболее опасных государственных преступлениях была помещена в главе УК РСФСР "Государственные преступления", следует прийти к выводу, что в этом случае законодатель считал непосредственным объектом недонесения общественные отношения в сфере предупреждения государственных преступлений. Непосредственным же объектом всех других видов недонесения считались интересы правосудия, что и было отражено в системе законодательства всех союзных республик в отношении состава недонесения о наиболее тяжких общеуголовных преступлениях.
Объективная сторона недонесения характеризуется бездействием, представляющим собой невыполнение правовой обязанности сообщить о готовящемся, совершаемом или совершенном преступлении органам власти.
Готовящимся преступлением в ч. 1 ст. 15 УК РСФСР признавал приискание или приспособление соответствующих средств или орудий, а также создание иных условий для совершения преступлений. УК РФ уточнил это понятие, добавив в определение также изготовление средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления и то, что при этом преступление не должно было быть доведенным до конца по не зависящим от лица, приготавливающимся к преступлению, обстоятельствам (ч. 1 ст. 30). Под совершаемым преступлением следует понимать предварительную преступную деятельность на стадии покушения. В продолжаемых и длящихся преступлениях понятием совершаемого общественно опасного деяния могут охватываться также действия (бездействие), осуществляемые преступником при оконченном составе (например, когда хищение путем присвоения достигло особо крупного размера и продолжает совершаться).
УК РСФСР не устанавливал формы, в которой должно было быть сделано сообщение о преступлении. Это могло было быть, например, письменное или устное заявление либо сообщение по телефону.
Сведения, которое лицо, достоверно зная о преступлении, было обязано сообщить компетентным органам, должны были быть, как правило, исчерпывающими. Утаивание существенных обстоятельств совершения преступления (например, фамилии преступника) влекло ответственность за недонесение на общих основаниях. В этом отношении интересен пример из практики Железнодорожного районного народного суда г. Улан-Удэ. Е-ва, находясь в нетрезвом состоянии, задушила капроновым чулком соседку С. Муж Е-вой Е. и ее знакомый К., достоверно зная об обстоятельствах совершенного преступления, не сообщили достаточно полно о нем в органы милиции. Е. и К. были осуждены за недонесение. В приговоре суд указал, в частности, что ссылка Е. на то, что он по телефону вызвал работников милиции, не основательна, так как он не сообщил, кто именно убил С.
Ответственность за недонесение наступала лишь в случае наличия объективной возможности сообщить о преступлении. Болезнь, отсутствие средств связи и другие уважительные причины, препятствующие выполнению обязанности сообщить о преступлении, исключали уголовную ответственность. Ш.С. Рашковская полагала, что ответственность за недонесение исключалась и в тех случаях, когда "лицу было известно, что о готовящемся или совершенном преступлении уже осведомлены соответствующие органы"18 . Такое категоричное утверждение спорно. Субъект далеко не всегда может достаточно полно судить о том, какими именно сведениями о преступлении располагают компетентные органы. Поэтому в таких случаях, как правило, лицо не освобождалось от обязанности сообщить известные ему о преступлении сведения и, следовательно, от уголовной ответственности за невыполнение этой обязанности (другое дело, что в подобных ситуациях возможно освобождение виновного от уголовной ответственности и наказания на основании статей 51, 52 УК РСФСР - освобождение от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд или на поруки).
Обязанность сообщить о преступлении возникала лишь в случае достоверного знания о нем. Достоверно знать - это значит быть уверенным в факте готовящегося, совершаемого или совершенного преступления. Должная уверенность может быть получена лицом из источников, не вызывающих сомнения. Такими будут, например, личные наблюдения, сообщения участников преступления, сведения, полученные на основе определенных документов и т. д.
Недонесение необходимо отличать от попустительства. Оба эти деяния выражаются в бездействии. Однако юридическое содержание бездействия в том и другом случае различно. Если попустительство имеет место в связи с невыполнением обязанности воспрепятствовать (противодействовать) преступлению, то невыполненная недоносителем обязанность состоит, как правило, лишь в надлежащем о нем сообщении. В силу этого недонесение по УК РСФСР можно было квалифицировать по совокупности с попустительством, например по статьям 190 ("Недонесение о преступлениях") и 127 ("Оставление в опасности"), по статьям 190 и 255 ("Нарушение уставных правил караульной службы") УК РСФСР и т. д. Вместе с тем, если недонесение совершалось должностным лицом, то в этом случае оно полностью поглощалось составами, предусмотренными статьями 170 ("Злоупотребление властью или служебным положением") и 260 ("Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти") УК РСФСР.
Недонесение следует также отличать от отказа (уклонения) от дачи показаний и заведомо ложного показания (статьи 182, 181 УК РСФСР, статьи 308, 307 УК РФ). При недонесении лицо не является в соответствующие органы, чтобы сообщить о достоверно известном ему преступлении. При других указанных преступлениях гражданин вызывается (или подвергается принудительному приводу) в компетентные органы, ему разъясняется его уголовно-правовая обязанность дать правдивые показания, наконец, лицо предупреждается об уголовной ответственности и, несмотря на это, оно пытается направить правосудие по ложному пути. Учитывая различный характер невыполненной в том и в другом случаях юридической обязанности, можно прийти к выводу о возможности квалификации недонесения по совокупности с преступлениями, предусмотренными статьями 182 и 181 УК РСФСР. По мнению Н. А. Носковой, преступления, предусмотренные данными статьями, охватываются в подобных случаях составом недонесения19 . Уязвимость такой позиции заключается, главным образом, в том, что она основывается на ошибочном рассмотрении недонесения как преступления более тяжкого, чем деяния, предусмотренные статьями 182, 181 ч. 1 УК РСФСР. В данном случае нельзя судить о тяжести преступлений, безотносительно к конкретным случаям деяний, исходя из санкций статей УК, предусматривающих эти преступления.
Недонесение о преступлении считали оконченным по истечению сроков, в которые имелась реальная возможность сообщить надлежащим органам необходимые о преступлении сведения. Сообщение о преступлении по истечении указанных сроков, как правило, не освобождало от уголовной ответственности. Например, правильно была привлечена следственными органами к уголовной ответственности К., которая в течение около полутора лет не сообщала органам власти о достоверно известном ей убийстве, а затем в случайной беседе с работниками милиции сообщила необходимые сведения. В отдельных случаях сообщение о преступлении хоть и не в минимально кратчайшие сроки, но в сроки, в течение которых имеется реальная возможность своевременно предотвратить, пресечь или изобличить преступление, могло быть признано надлежащим.
Субъективная сторона недонесения может выражаться только в прямом умысле. Поскольку общественно опасные последствия специально не оговаривались в качестве признака состава этого преступления, то вина субъекта определялась в данном случае только в отношении факта несообщения о преступлении. Виновное лицо сознает, что бездействует при достоверном знании о готовящемся, совершаемом или совершенном преступлении, предвидит, что, бездействуя, оно не делает необходимого о преступлении сообщения в соответствующие органы и желает того, чтобы преступление оставалось нераскрытым. Представляется неточным мнение Ш. С. Рашковской о том, что виновное в недонесении лицо "сознает, что нарушает возложенную на него законом обязанность"20 . Как утверждают Г. Виттенберг и П. Панченко, законодатель не включал в элементы вины сознание запрещенности в законе того или иного деяния, поскольку это не соответствовало бы принципу - "незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение". В случаях, если законом была предусмотрена ответственность за недонесение о преступлении при отягчающих обстоятельствах, недоноситель отвечал лишь тогда, когда эти обстоятельства сознавались им.
2.3 ПОПУСТИТЕЛЬСТВО ПРЕСТУПЛЕНИЯМ
Попустительство преступлениям определяется как умышленное невоспрепятствование подготовке, совершению или сокрытию преступления в случаях, если виновное лицо должно было и могло принять необходимые к его предотвращению, пресечению либо изобличению меры.
Действующим уголовным законодательством попустительство специально не предусмотрено, но оно всегда является наказуемым, когда охватывается составами более общего порядка.
В научной литературе по уголовному праву нет единства во взгляде на попустительство как форму прикосновенности, оно признается одними и не признается другими.
Большинство авторов признают за попустительством право считаться формой прикосновенности. Например, П. И. Гришаев и Г. А.Кригер считают, что попустительство относится к прикосновенности. Они отмечают, что попустительство всегда сопровождается тем, что другое лицо пользуется им для более легкого совершения преступления, а посему оно связано с совершением преступления другими лицами. Следовательно, попустительство нельзя исключать из института прикосновенности.
А. Н. Трайнин, напротив,считает, что попустительству нет места в системе правосудия.
А. А. Пионтковский, хотя и включает попустительство в число форм прикосновенности, однако по существу соглашается с позицией А. Н. Трайнина. Он признает, что заранее обещанное попустительство создает для исполнителя возможность совершить преступление, он считает, что в этом случае попустительство состоит в причинной связи с преступным деянием, а значит должно влечь за собой уголовную ответственность как за соучастие в совершении преступления.
Кто же в данном случае прав? На чьей стороне истина? Для этого, видимо, необходимо проанализировать уголовное законодательство и аргументы, приводимые вышеназванными авторами и их сторонниками, всем, кто самостоятельно хочет разобраться в данном вопросе.
Исходя из особенностей законодательного регулирования ответственности за попустительство, последнее можно подразделить на три вида: совершенное должностными лицами, специально обязанными частными лицами и частными лицами. Специально обязанные частные лица - это лица, которые, не будучи должностными, несут, тем не менее, определенные обязанности (основанные не только на уголовном законе) по воспрепятствованию преступлениям.
Попустительство должностных лиц (или так называемое должностное попустительство) может повлечь ответственность по статьям УК РФ о злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), о воинских преступлениях (ст.ст. 340-344 УК РФ), о халатности (ст. 293 УК РФ).
Специально обязанные частные лица могут отвечать за рассматриваемое преступление по статьям о злоупотреблении полномочиями (ст.ст. 201, 202 УК РФ), о превышении полномочий (ст. 203 УК РФ), о коммерческом подкупе (ст. 204 УК РФ), о нарушении военнослужащими специальных правил воинской службы (ст.ст. 340-344 УК РФ).
Возможность уголовной ответственности за попустительство частных лиц вытекает из нормы о неоказании помощи (ст. 125 УК РФ).
Попустительство преступлению перерастает в соучастие, если оно было заранее (до или во время совершения преступления) обещано исполнителю. Хотя заранее обещанное попустительство специально не оговаривается в числе законодательных признаков пособничества, однако, как отмечалось, оно прямо попадает под указанный в ч. 5 ст. 33 УК РФ признак устранения препятствий. К такому выводу можно прийти, рассматривая правовую обязанность должностных, частных и специально обязанных частных лиц противодействовать преступлениям как существенное препятствие на пути совершения этих преступлений. Но выполнить указанную обязанность, заранее пообещав это исполнителю основного преступления, - значит устранить препятствие на пути к совершению преступления, т. е. стать соучастником преступления.
Общественная опасность попустительства заключается в том, что, с одной стороны, оно создает возможность беспрепятственной подготовки, совершения или сокрытия конкретного преступления, а с другой, открывает возможность совершения остающимся безнаказанным преступником дальнейших преступлений. В силу того, что нормы, регулирующие ответственность за попустительство, "разбросаны" по различным главам уголовного кодекса (предусматривающим, как правило, ответственность за преступления, в отношении которых имело место невоспрепятствование), можно сделать вывод, что законодатель придает первостепенное значение объекту, на который посягает основное преступление. Что касается должностного попустительства, то его главным объектом законодатель признает общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность государственных органов или общественных организаций.
Объективная сторона попустительства выражается в чистом бездействии. Бездействие здесь представляет собой невыполнение правовой обязанности воспрепятствовать готовящемуся, совершаемому или укрываемому преступлению.
Уголовный закон не всегда признает преступным невоспрепятствование всем указанным этапам развития преступной деятельности. Например, закон, как правило, не считает уголовно-наказуемым невоспрепятствование сокрытию преступления, если в роли попустителя выступает специально обязанное частное лицо, и вообще не признает это преступлением, если попустителем является частное лицо. Закон признает преступным попустительство только определенным видам преступлений.
Должностное попустительство, квалифицируется по ст. 285 УК РФ, влечет уголовную ответственность во всех случаях, когда это невоспрепятствование совершается с корыстной или иной личной заинтересованностью и наносит существенный ущерб государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан. Как пишет профессор В. Ф. Кирченко, "специальный вид умышленного бездействия должностного лица - попустительство совершению преступлений"21
. Иногда попустительство должностного лица может оказаться преступным и при невоспрепятствовании антиобщественным проступкам. Как правило, это имеет место в двух случаях: 1) когда попустительство допущено в отношении целого ряда антиобщественных поступков, которые в
29-04-2015, 03:26