Министерство образования УР

УдГУ

Факультет психологии и педагогики

Интент-анализ политических текстов.

(По статье Т.Н. Ушаковой, В.А. Цепцова, К.И. Алексеева

Психологический журнал. Том 19 №4 1998)

«Глаза – зеркало души человека» – подметила народная мудрость. Речь имеет больше оснований считаться зеркалом души, а точнее – психики человека. В речи находит отражение внутренний мир говорящего – содержание его мыслей, восприятия, знания, эмоции, оценки, отношения к людям, событиям, многое другое. Изучая проявление психики в речи, наука ввела в свой обиход такие понятия, как значение, смысл; психологическое содержание речевого продукта, текста, дискурса. Они используются в различных областях знаний: семиотике, семантике, психосемантике, теории информации, герменевтике, философии языка. Круг проблем, разрабатываемых с позиции этих наук, широк. Авторов же интересует психологический аспект проблемы выражения в речи "внутренних" – личностных и когнитивных – состояний и процессов. Возникающие в связи с этим фундаментальные проблемы включают следующие вопросы:

– Каковы существенные черты психологического состояния говорящего, которые находят отражение в его речи?

– Каким образом для выражения разнообразных меняющихся субъективных состояний (впечатлений, мыслей, эмоций) человек использует язык, представляющий собой объективную и статическую сущность?

– Какие стороны речевого механизма являются первостепенно важными для говорящего, чтобы выразить эти состояния?

–Каковы условия, ограничивающие способность говорящего адекватно и полно вербализовать свои субъективные состояния?

– Каковы условия, ограничивающие способность слушающего адекватно и полно понимать говорящего?

Согласно развиваемому авторами статьи подходу, самым общим "корнем" и непосредственным побудительным моментом человеческой речи является особая реактивная функция мозга, состоящая в "экстериоризации" возникающих активностей, что проявляется в тенденции психики выводить вовне, экстериоризировать, воспринятые субъектом впечатления. Это явление хорошо прослеживается в речевом онтогенезе, поскольку развитие речи есть усвоение языковых форм, "канализирующих" те или иные психические состояния ребенка, первоначально элементарные и немногочисленные. У взрослых людей идущий изнутри импульс сохраняет свое значение для осуществления речи, приобретая обычно черты произвольного и целенаправленного действия. Во всех случаях порождения речи действует некоторый общий энергетический вектор: от психического состояния к речеязыковым формам. Для его обозначения удобно пользоваться терминами «интенциональная направленность", "намерение", "интенция". По мнению авторов, проявляемые говорящим субъектом интенции составляют глубинное психологическое содержание его речи. При общении понимание говорящего часто связано с восприятием именно интенционального основания речи. Интенциональность нередко совпадает с целевой направленностью говорящего, что связано с социальной функцией речи, речевым взаимодействием с окружающими и воздействием на них.

Данный подход объединяет две содержательные линии: а) характеристику интенциональной направленности сознания человека и б) ее проявление в процессе речи.

Каждая из этих линий оказалась в поле внимания исследователей. Тема интенции широко обсуждалась в научных кругах еще в прошлом веке. В своей работе (1874 г.) Ф. Брентано в основу системы психологии положил учение об «интенциональных актах сознания». Глубокая разработка этой темы дана Э. Гуссерлем, поставившим понятие интенции в центр своей теории и рас- смотревшим конкретные формы интенциональных направленностей сознания . По мнению В.В. Петрова, проблема интенциональности, будучи центральной в феноменологии, имеет также прямое отношение к происхождению и эволюции языка, его денотативным и коннотативным функциям. Действительно, эта тема заняла значительное место в лингвистике. Теория речевых актов (Дж. Серль и др.) использует интенциональность речи, как одно из основных понятий.

Для характеристики интенциональной (целевой) направленности речевых высказываний лингвисты опираются на конкретные языковые формы, используемые говорящим (например: "Я завещаю", "Я обвиняю" и т.п.). В то же время широко распространено явление, когда интенциональная направленность говорящего не имеет конкретного и однозначного речеязыкового выражения, а значение используемых форм общо и "размыто". Существуют ситуации, когда одно и то же высказывание может выражать совершенно различные интенции. Интенциональные речеязыковые формы часто оказываются неконкретными, "непривязанными" к реальным объектам или действиям. Понимание и использование 'Подобных условных форм – это та сторона владения языком, которой субъект обучается в ходе жизни. Вместе с тем "размытость" значения и смутность понимания используемого речевого материала, видимо, остается чертой, присущей интенциональным высказываниям. Неполное понимание говорящего, ложное толкование его слов, по-видимому, достаточно обыденное и распространенное явление жизни.

В связи со сказанным, понятно значение адекватного метода выявления интенционального содержания в речи субъекта. Рассмотрим существующие в психологии разработки анализа текстов.

Начало психологического исследования текстов в нашей стране положено Н.И.Жинкиным, развившим идею внутреннего строения текста и предложившим предикатный метод его анализа. По его мнению, в каждом тексте существует предмет описания, воспринятый из действительности. Он описывается с помощью системы предикатов, последовательно раскрывающих признаки данною предмета. Предикаты выстраиваются в иерархическом порядке, характеризуя главные, дополнительные и дополнительные к дополнительным признаки.

Предикатный анализ дополнен так называемым "денотатным" анализом. Автор одного из вариантов последнего А.И. Новиков отмечает, что субъектно-предикатные конструкции отражают скорее логическую структуру текста, нежели его конкретные смысл и содержание. В этой связи предлагается отражать содержание текста через структуру денотатов, т.е. обозначаемых объектов.

И.Ф. Неволин выделяет в "смысловых зонах" текста несколько уровней: объектный (соответствующий объектам действительности, содержащий фактографическую информацию) и метауровни (включающие теоретическую информацию, анализирующие, оценочные, эмоциональные и другие суждения). Наглядное (в виде диаграмм) представление соответствующей информации позволяет видеть иерархическое строение смыслов произведения, прослеживать ход мыслей автора в тексте.

Направленность упомянутых подходов – выявить характеристику структуры мыслительных процессов, связанных с порождением и пониманием письменных текстов "нейтрального характера". Эти разработки оказываются, однако, недостаточно полными: за пределами остается личность говорящего и его взаимоотношения с окружающими.

Т.М. Дридзе предложила подход к анализу текста ("текстовой деятельности") с ориентацией на проблемы социологии, подчеркнув в нем значение мотивационной составляющей. Ею разработан информационно-целевой (мотивационно-целевой) подход, опирающийся на идею Н.И. Жинкина об иерархии предикатов в тексте. Предложена схема анализа текста. Первый шаг состоит в выявлении цели сообщения (замысла автора), что квалифицируется как предикация 1-го порядка; предикация 2-го порядка – выявление основных элементов общего содержания; предикации 3-го (4-го) порядка – элементы общего содержания.

Основная задача данного исследования – разработка психологического метода, позволяющего характеризовать специально интенциональную направленность речи. Мы полагаем, что на сегодняшний день такой метод должен содержать элемент субъективного оценивания интенций говорящего исследователем. Понятность для слушающих интенций говорящего является целью последнего, поэтому он использует такие известные ему языковые средства, которые, как он полагает, дадут желаемый результат: его поймут. Экспертное выявление и идентификация речевых интенций позволяет очертить их круг в текстах разной тематики и направленности, т.е. качественно охарактеризовать. На этой основе возможна также их количественная оценка. В то же время мы сознавали, что понятость выражаемых в тексте интенций не может быть абсолютной. Поэтому наша исследовательская задача включала оценку степени "размытости" их понимания.

Подход к исследованию интенциональной направленности речи по его общему смыслу авторы оценивают как психосемантический. Сегодня психосемантика использует данные, основанные на субъективной оценке респондентами предлагаемых объектов в соответствии с задаваемыми критериями. Этот момент субъективного семантического оценивания не совпадает с господствующей в настоящее время объективистской парадигмой в психологии, однако, несомненно, доказал свое право на существование в науке. Он оказывается созвучным голосам, все настоятельнее призывающим обращаться к исследованию именно субъективных психологических феноменов.

Интент-анализ текстов интервью, связанных с ситуацией в Чечне.

Объект исследования: межэтнические отношения между РФ и Чеченской республикой.

Предмет исследования: интенции (намерения и цели авторов) разрешить чеченский конфликт.

Цель исследования: выявление и идентификация выражаемых в текстах интенций авторов.

Задачи исследования:

а) выбор и статей, связанных с ситуацией в Чечне, обнаруживающих индивидуальные подходы к данной проблеме;

б) выявление и идентификация интенций;

в) статистическая обработка и качественный анализ результатов.

Проведен анализ следующих интервью:

Гантамиров Б. Временами я горжусь чеченцами-боевиками!.. // Комсомольская правда. 27 января 2000 г.

Путин В.В. Я не буду рассказывать басни. Они ни к чему. // Комсомольская правда. 11 февраля 2000 г.

Рушайло В.Б. Они думают, что я Санта-Клаус.

Чубайс А.Б. Мы с Явлинским оказались с разбитыми физиономиями. // Комсомольская правда 2 января 2000 г.

Явлинский Г.А. Нам нужна некоммунистическая и небандитская страна.// Аргументы и факты №8 2000 г.

Методика:

1. Выбирается статья.

2. Единица анализа – абзац. Если в абзаце интенция встречается несколько раз, то она фиксируется как одна (использовался готовый набор интенций. См. приложение 1).

3. Анализ проводится группой экспертов, которые в начале просматривают статьи индивидуально, выделяя интенции. Затем проводится совместное обсуждение. В результате ставились пометки о согласованности или различии мнений.

*** - согласие 3-х экспертов;

** - согласие 2-х экспертов;

* - согласие 1-го эксперта.

Также в обработке данных был учтен фактор различной степени совпадения мнений экспертов. Идентификация интенций, получившая общее согласие умножалась на «3», согласие 2-х – удваивалась, отдельные интенции оставались без изменения. Эта обработка означает, что в конечных результатах представлены все суждения каждого эксперта. Далее абсолютный показатель количества интенций переводится в относительный: вычислялось отношение количества подсчитанных определенного вида интенций к сумме всех интенций соответствующей статьи. Это было необходимо в нашем случае, т.к. решалась задача – сравнить выраженность интенций в текстах разного объема, а, следовательно, необходимо было перейти к относительному показателю.

Полученные результаты отражены в таблице №1. В ней представлены 4 интенциональные категории: «мы» (обсуждение автором себя и своих сторонников); «они» (интенции, относящиеся к оппонентам); «третья сторона» (интенции, адресованные к аудитории); «ситуация» (обсуждение происходящих событий).

Таблица №1. Представленность идентифицированных интенций по материалам 5 текстов.

Рисунок 1: Индивидуальные варианты интенциональных паттернов.

Выводы.

Для анализа статей набор интенций оказался достаточным: из 27 использовались 26. Не было обнаружено интенции «самокритика».

Рассмотрение последней колонки таблицы №1 даёт суммарные по всем текстам показатели выраженности интенций. Обнаруживается, что для каждой из выделенных категорий существует своего рода ''корневая'' интенция: именно она ''эксплуатируется'' наиболее часто в рамках избранной позитивной, негативной или нейтральной установки.

Так, при обсуждении себя и своих сторонников чаще всего проявляется интенции

-самооправдания – самый высокий результат по данному показателю у Рушайло (непосредственный участник событий, часто отражающий различные нападки), самый низкий – у Путина (сторонний наблюдатель);

-самопрезентации – наибольшие показатели у Чубайса и Гантамирова, наименьшие – у Рушайло. Высокие показатели по этой интенции вообще являются характерными для данной категории.

Обсуждение оппонентов и противников связано с подчёркнутым проявлением интенций

-критики – критикуются действия правительства (Чубайс, Явлинский);

-обвинения – боевиков и террористов (Гантамиров, Явлинский).

Высокая представленность этих интенций характерна для категории «Они».

На ''третью сторону '' обычно направлена кооперативная интенция. В нашем случае эта интенция слабо выражена и представлена только у Рушайло. «Корневыми» являются интенции предупреждения (Гантамиров, Явлинский) и успокоения аудитории – высокие показатели являются результатом преобладания данной интенции у Путина, который всячески старается успокоить россиян, приводит аргументы и факты, свидетельствующие о мерах предосторожности, об успехах в борьбе с террористами и т.д.

Для обсуждения ситуации характерна интенция информирования, наиболее ярко представленная у Путина и Рушайло. Авторы стремятся привести точные данные для объективного анализа событий. Установлено, что в данных статьях преобладает негативная аналитическая позиция (отрицательное отношение к действующим лицам и событиям), что закономерно в связи со сложившейся в Чечне ситуацией.

На фоне указанных общих тенденций обнаруживаются индивидуальные особенности интенциональных установок авторов рассмотренных текстов.

Представленность интенций оказывается различной у разных авторов. Например, у Гантамирова преобладают интенции предупреждения и отрицательного анализа; у Путина – информация и успокоение аудитории; у Рушайло – сомопрезентация и самоохранение; у Чубайса - критика и анализ; у Явлинского – предупреждение и отрицательный анализ. Это может быть связано с темами, обсуждаемыми в ходе интервью, выбор которых зависит и от инициативы интервьюера.

По данным рис. 1 видно, что интенциональные паттерны всех авторов текстов индивидуальны. В то же время по имеющимся в нашем распоряжении материалам нельзя выявить какую бы то ни было типологию. Почти все паттерны имеют ту или иную акцентуацию. У Рушайло, больше чем у других авторов, выражена направленность на себя и своих сторонников; меньше всего он говорит о своих противниках. Это связано со стремлением отвести критику, не выражать явное отношение к разбираемой теме. У Гантамирова наоборот категория «Они» и «Мы» выражены одинаково сильно. Он представляет себя в выгодном свете, обвиняет и критикует чеченских боевиков. Интервью Явлинского отличается взвешенностью и соразмерностью основных интенций, он обращает внимание на все 4 категории. У Чубайса преобладает направленность на ситуацию. Для него характерна нейтральная аналитическая позиция.

В связи с избранием Путина на пост президента, было бы интересно спрогнозировать его дальнейшие действия по разрешению чеченской проблемы. По рисунку 1 видно, что у Путина акцентуирована направленность на ситуацию, он стремится к объективному анализу и оценке происходящих событий и успокоению аудитории (направленность на третью сторону – тех, кто не принимает непосредственное участие в конфликте – российские граждане, мировая общественность). Неярко выражена направленность на «себя». Возможно, Путин старается оградить себя от причастности к событиям в Чечне и не стремиться к самооправданию и отводу критики. Можно предположить, что и в дальнейшем президент России будет придерживаться таких же позиций.

По-видимому, требуется накопление значительного материала интент-анализа для выработки представлений о типах паттернов, адекватных характеру человека, обсуждаемой ситуации или другим моментам коммуникации.

Приложение № 1.

1. Анализ. Рассмотрение, разбор темы, ситуации, не предполагающий выражение отношения к действующим лицам и самому говорящему.

2. Анализ (+). Основанное на фактах рассмотрение, разбор темы, ситуации, предполагающий выражение положительного отношения к действующим лицам.

3. Анализ (-). Основанное на фактах рассмотрение, разбор темы, ситуации, предполагающий выражение отрицательного отношения к действующим лицам.

4. Безличное обвинение. Обвинение (см. п.II), при котором виновники осуждаемых действий или поступков не указываются.

5. Безличное разоблачение. Разоблачение (см. п. 21), при котором его объект(ы) не называется, т.е. не указывается лицо (лица), чьи злоупотребления, тайные замыслы и т.п. становятся предметом открытого обсуждения и осуждения.

6. Дискредитация. Приведение фактов и аргументов, подрывающих доверие к кому-либо или чему-либо, умаляющих чей-нибудь авторитет.

7. Информация. Приведение точных данных и фактов.

8. Кооперация. Выражение отношения, направленного на привлечение к участию в совместных действиях или разделение позиций.

9. Критика. Отрицательное суждение о человеке (людях) и его (их) действиях и поступках.

10. Неявная самопрезентация. Самопрезентация (см. п. 25), выражаемая косвенно, без прямого указания на объект позитивного оценивания.

11. Обвинение. Приписывание кому-нибудь какой-либо вины, признание виновным в чем-либо.

12. Отвод критики. Отрицание негативных суждений о человеке (людях) и/или его (их) действиях и поступках.

13. Отвод обвинений. Отрицание приписываемой кому-нибудь какой-либо вины.

14. Отказ в просьбе. Отрицание возможности выполнения просьбы.

15. Оценивание (+). Положительное суждение о человеке (людях) и его (их) действиях и поступках.

16. Побуждение. Призыв к какому-либо действию, принятию точки зрения.

17. Предупреждение. Предостережение, предваряющее извещение о возможных событиях, действиях, ситуациях и т.п.

18. Презентация. Представление кого-либо или чего-либо в привлекательном виде.

19. Противостояние. Обнаружение противоположной позиции, непримиримого несогласия.

20. Размежевание. Выявление различий и несходства в позициях и мнениях.

21. Разоблачение. Обнаружение чьих-либо неблаговидных действий, намерений, отрицательных качеств.

22. Самокритика. Критика (см. п. 9), направленная на самого говорящего.

23. Самооправдывание. Приведение аргументов и /или фактов с целью доказать свою невиновность.

24. Самосохранение (осторожность). Выражение неопределенного отношения к разбираемой теме, ситуации и ее действующим лицам.

25. Самопрезентация. Представление себя говорящим в привлекательном, выгодном свете.

26. Угрозы. Запугивание, обещание причинить кому-нибудь неприятность, зло.

27. Успокоение аудитории. Приведение аргументов и /или фактов с целью успокоить аудиторию.