Проблемы взаимоотношений полов и детства. Сравнительный анализ китайской и японской культур

Министерство образования и науки РФ

Гуманитарный университет

г. Екатеринбург

Факультет социальной психологии

Специальность «Социально-культурный сервис и туризм»

Форма обучения заочная

Курс 1 (2006 г.н.)сокращенное

Ф.И.О. студента Ичетовкина Виктория Сергеевна

Дисциплина

Культурная антропология

Контрольная работа

Тема: «Проблемы взаимоотношений полов и детства.

Сравнительный анализ китайской и японской культур»

Преподаватель: Мясникова Л.А.

Дата сдачи:

Результат к/р

Дата возврата

Екатеринбург2007

Содержание:

Часть 1. Проблемы взаимоотношений полов и детства

Часть 2. Сравнительный анализ китайской и японской культур

Источники информации

Проблемы взаимоотношений полов и детства

При описании характера взаимоотношений между ребенком и его родителями необходимо также принимать во внимание тот тип общества, в котором развивается ребенок.

Описывая взросление на Самоа, известный американский антрополог М.Мид отмечала, что система социальных отношений на Самоа была построена таким образом, чтобы по возможности избегать конфликтов и соперничества, поэтому главное требование к поведению состояло в том, чтобы не вызывать ненависти и неодобрения у своих ровесников или старших. Как писала М.Мид: "Здесь никто не спешит в жизни и никого не наказывают за отставание. Наоборот, здесь сдерживают одаренных, развитых не по возрасту, чтобы самые медленные могли сравняться с ними. И в личных отношениях самоанцев мы не видим сильных привязанностей…. С первого месяца своей жизни ребенок, передаваемый из одних случайных женских рук в другие, усваивает урок: не привязывайся очень сильно к одному человеку, не связывай очень больших ожиданий ни с одним из родственников".

Такой результат воспитания обусловлен тем, что детей на Самоа "воспитывает не отдельное лицо, а армия родственников, воспитывает в соответствии с общепринятыми стандартами, и личность их родителей очень слабо сказывается на этом процессе".

Несколько иную картину воспитания мы видим у представителей племени манус, живущих к северу от Новой Гвинеи. С самого раннего детства они прививают своим детям чувство уважения к собственности и развивают у них физическую выносливость, сочетая суровую дисциплину с постоянной заботой о детях. Главную роль в семье у манус играет отец, ибо когда ребенку исполняется год, от молодой матери требуют, чтобы она оставила ребенка отцу и занялась выполнением своих обязательств перед своими родственниками. Поэтому неудивительно, что в соперничестве за любовь ребенка всегда выигрывает отец. Так как ребенок постоянно находится рядом с отцом, что в очень большой мере способствует формированию его личности, то "в родительских заботах взрослых мужчин о своих детях манус обрели великолепный социальный механизм переноса их личностных характеристик на следующее поколение".

Подытоживая индивидуальные отличия у людей в этих двух культурах, М.Мид отмечает, что у детей манус в отличие от детей на Самоа роль возрастной группы незначительна, и они в очень большой степени усваивают отличительные особенности своих отцов, связанные с их возрастом, экономическим положением и успехом в обществе, что в дальнейшем приводит к резким индивидуальным различиям.

В то же время на Самоа "заботливо воспитанные привычки благоразумного стандартизирования поведения, соответствующего скорее социальному статусу человека, чем его естественным склонностям или личностным особенностям, делают самоанцев значительно более однородной массой, гораздо более пригодными для стрижки под одну гребенку".

Могут иметь место и другие патогенные семейные констелляции. Например, говоря о состоянии семейных отношений в Америке, М.Мид писала о том, что "низведение роли отца до роли усталого, часто смущенного, ночного гостя сделало очень многое для того, чтобы исключить саму возможность плодотворной идентификации сына с ним".

Функция социального характера заключается в том, чтобы направлять и формировать человеческую энергию внутри данного общества во имя функционирования данного общества.

Сравнительный анализ китайской и японской культур

ВВЕДЕНИЕ

Культура Японии принадлежит к великому кругу азиатских культур, при ее рассмотрении следует учитывать ряд особенностей. Во-первых, необходимо считаться с тем, что традиционная японская культура вкладывалась в значительной степени под влиянием буддизма, к тому же она впитала в себя достижения великих культур Азии. Действительно, Азия единственна и едина: Гималаи, которые делят на две части азиатский мир, только подчеркивают связь таких мощных культур, как китайская и индийская. Арабская культура с ее рыцарством, персидская поэзия, китайская этика, индийское мышление — все говорит об едином древнем азиатском мире, жизнь которого весьма пестра и разнообразна в различных регионах и который не знает четких и резких границ. Так, ислам можно описать как конфуцианство в военном облачении, в виде конного войска, тогда как буддизм — великий океан идеализма, в который стекают, подобно рекам, все системы азиатского мышления, — отнюдь не окрашен только в чистые воды великого Ганга; сюда следует добавить и монгольские народы, употребившие свой гений, чтобы внести новый символизм, новую организацию и новые силы в ревностном служении наполнить сокровищницу веры. Уникальный, практически сохранившийся на протяжении веков суверенитет сделал Японию хранителем сокровищницы азиатского мышления и культуры.

Каждая из великих классических культур Востока уникальна. Своеобразие, уникальность китайской традиционной культуры сводится прежде всего к тому хорошо известному феномену, который на уровне обыденного сознания давно уже получил достаточно точное название — «китайские церемонии». Конечно, в любом обществе и тем более там, где существуют восходящие к глубокой древности традиции, немалое место занимают жестко сформулированные стереотипы поведения и речи, исторически сложившиеся нормы взаимоотношений, принципы социальной структуры и административно-политического устройства. Но если речь идет о китайских церемониях, то все отступает в тень.

ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ

Японская культура во многих отношениях уникальна и удивительна, она насыщена контрастами в духовной жизни. С одной стороны, изумительная вежливость, гораздо более искренняя и менее церемонная, чем в Китае, с другой стороны — острый меч самурая, смелость, отвага и готовность к самопожертвованию, которые могут быть сравнимы только со слепым фанатизмом воинов ислама. Поразительная способность заимствовать и усваивать, перенимать и развивать достижения других народов, культур, сохраняя при этом свое, национальное, своеобразное, японское. Особо сильное влияние на культуру Японии оказали индийская и китайская цивилизации в самых разных аспектах, она впитала и переработала в соответствии со своими потребностями традиции индуизма, конфуцианства, даосизма, буддизма, придав им свои неповторимые черты. Достаточно указать на дзэн-буддизм как чисто японское явление в отличие от китайского чань-буддизма. В формирование своеобразия японской культуры значительный вклад внесли синтоизм, буддизм и конфуцианство.

Специфика религиозной структуры и психологических особенностей мышления, всей духовной ориентации в Китае видна во многом. Здесь тоже есть высшее божественное начало — Небо. Но китайское Небо — это не Яхве, не Иисус, не Аллах, не Брахман и не Будда. Это высшая верховная всеобщность, абстрактная и холодная, строгая и безразличная к человеку. Ее нельзя любить, с ней нельзя слиться, ей невозможно подражать, как и нет смысла ею восхищаться. Правда, в системе китайской религиозно-философской мысли существовали, кроме Неба, и Будда (представление о нем проникло в Китай вместе с буддизмом из Индии в начале нашей эры), и Дао (основная категория религиозного и философского даосизма). Причем Дао в его даосской трактовке (существовала и конфуцианская интерпретация Дао в виде Великого Пути Истины и Добродетели) близко к индуистскому Брахману. 'Однако не Будда и не Дао, а именно Небо всегда было центральной категорией верховной всеобщности в Китае. В целом можно сказать, что классическая китайская культура представляет собой сплав конфуцианства, даосизма и буддизма.

ПОЛИТИКА

Японские историки часто называют период VII—IX вв. эпохой законов, имея в виду ту огромную законодательную работу, которая тогда велась. Но время это имело и другое, поистине историческое значение: в общественную и государственную жизнь вошел в силу принцип закона. Формы обычного права, конечно, оставались и продолжали действовать в своих рамках, но над ними встал государственный закон, а вместе с этим в сознание людей вошла новая идея — идея законности. Идея эта пустила настолько глубокие корни в народном сознании, что стала одним из самых могущественных факторов, определивших все поведение различных групп населения страны.

После 1185 г. господствующие позиции в государстве заняло сословие самураев, император и его двор перестали играть политическую роль в жизни страны. Фактическая власть стала принадлежать сёгуну, ставка которого находилась в Камакура. Политика сёгуната была направлена на постепенную разрядку внутренней напряженности, создаваемой прежде всего крестьянскими бунтами и амбициями вельмож. Созданная сёгунами эффективная и мощная административная машина с ее множеством каналов власти почти целиком была использована при создании структуры современного государства во время буржуазных реформ эпохи Мэйдзи (1867—1912).

В политической истории Китая, в развитии китайской государственности и функционировании политической культуры императорского Китая сыграли значительную роль легизм и конфуцианство. Легисты были главной силой, противостоящей конфуцианству именно в сфере социальной политики и этики. В отличие от конфуциан-цев с их приматом морали и обычного права, призывом к гуманности и осознанному чувству долга, культом предков и авторитетом личности мудреца, законники-легисты как реалисты в основу своей доктрины ставили безусловный примат Закона, сила и авторитет которого должны держаться на палочной дисциплине и жестоких наказаниях. Ни семья, ни предки, ни традиции, ни мораль ~ ничто не может противостоять закону, все должно склониться перед ним. Законы разрабатываются мудрецами реформаторами, а издает их и придает им силу государь.

ИСКУССТВО

Своей спецификой обладает японское искусство, сформировавшееся под влиянием китайской культуры и искусства, синтоизма, основанного на культе природы, рода, императора как наместника бога, буддийского иррационализма и художественных форм Индии. Цель у японских поэтов, живописцев, каллиграфов и мастеров чайной церемонии. Они исходят из принципа «природа — мера всех вещей». В их творчестве лишь угадывается истинная красота, красота природы, в нем заключен шифр Вселенной.

Запросы человека не исчерпываются пассивным восприятием произведений профессионального искусства. Неизбежно возникает потребность в общении людей в атмосфере искусства, потребность в творческом участии в ритуале общения. В Японии формы такого общения весьма многообразны. Эта своеобразная сфера бытовой культуры включает любительское творчество, так называемые изящные развлечения: чайную церемонию, икебану, традиционное стихосложение, комбинирование ароматов, игру на музыкальных инструментах, пение и танцы, устные рассказы и т.д.

Своеобразный облик имеет и китайское искусство. Подобно искусству Древнего Египта, Двуречья и Индии, его корни уходят во 11 тысячелетие до н.э. В те далекие времена на народы Китая нападали различные племена, завоевывали их, а в XIII в. в Китае установилось господство монголов. Но эти чужеземные завоеватели не могли сбить китайское искусство с его собственного пути — можно сказать, что ни одно другое искусство не создало таких строгих, ясных, оригинальных и прочных традиций, как китайское. Своеобразием китайского искусства является то, что в нем поэзия, живопись и каллиграфия не знают тех границ, которые обычно разделяют эти виды искусства, независимо от присущих им специфических черт. Цель китайской эстетики в том, чтобы достичь истинной сути животворных источников гармонии жизни: искусство и искусство жизни — это одно и то же. Как в живописи, так и в поэзии каждый штрих, изображающий ветку дерева или персонажи, всегда должен быть "живой формой, именно это стремление к выявлению сути присуще каллиграфии, поэзии и живописи.

Таким образом, поэзия, каллиграфия и живопись образовали в Китае единое искусство, традиционную форму, в которой используются все духовные глубины приверженцев этого искусства: протяжные мелодии и пространства, магические жесты и зримые образы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К непреходящим ценностям китайской традиционной культуры относятся:

— основанный на нерасчлененном представлении о мире интуитивный способ мышления, созвучный идеям современной физики, в частности, квантовой теории поля;

— акцент на развитии культуры, моральном самосовершенствовании человека, гармонии межличностных отношений и отношений между личностью и обществом;

— морально-этические устои: уважение старших, помощь ближнему, согласие в обществе;

— традиционные правовые взгляды на приоритет морально-этических норм;

— традиции семейных отношений;

— стремление к сочетанию власти и долга, справедливости и выгоды, интересов личности и массы.

Значимость японских религиозно-культурных традиций проявляется и в создании оптимальной для новой капиталистической Японии социально-психологической структуры. В целом можно сказать, что в Японии и сфере ее влияния традиция религиозного фанатизма в будущем будет почти полностью скрыта в недрах японской культуры, нацеленной на экспансию бесшумным путем. Эффективность воздействия японской культуры обусловлена присущим ей механизмом заимствования — универсальным принципом, суть которого состоит в том, что приращение чужих культурных ценностей происходит на основе существующих культурных традиций, но ни в коем случае не отрицая их. Однако следует учитывать, что «канал» эволюции японской цивилизации пересекается с «каналом» эволюции западной цивилизации, стремящейся ограничить японскую экспансию.

ИСТОЧНИКИ ИНФОРМАЦИИ:

1. Кузнецов ЮЛ- Навлицкая Г.Б., Сырицын И.М. История Японии. М., 1988.

2. ГришвлевпЛ.Л- Формирование японской национальной культуры. М., 1986.

3. Примаков В.Л., Ладанов И.Д. Японцы. М„ 1983.

4. История Древнего Востока / Ред. В.И. Кузищин. М„ 1988.

5. Куликов Ц.С. Китайцы о себе. М„ 1988.

6. М.Мид, Культура и мир детства, М., 1988,