Социальные стереотипы ума в современной России

Содержание

Введение

Исследование гендерных стереотипов с использованием фразеологического материала русского языка

Профильные различия в предубеждениях

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность изучения социальных стереотипов "мужского" и "женского" ума определяется произошедшими изменениями в культуре в связи с уравниванием прав мужчины и женщины во всех сферах жизни общества. Признание равноправия полов предполагает признание у мужчин и женщин одинаковых способностей, в особенности интеллектуальных, являющихся важнейшей характеристикой человека как субъекта деятельности. В то же время имеют место стереотипные представления о различиях "женского" и "мужского" ума, которые находят свое отражение в искусстве и литературе. Прежде всего следует отметить такие противопоставления как "логичность - интуитивность" и "абстрактность - конкретность" (Булгаков, Колесов, Логинов, Розанов, Флоренский, Хрипкова и др.). Мужественность принято соотносить с логичностью, а женственность - с интуитивностью, конкретностью мыслительной деятельности.

Социальные стереотипы "мужского" и "женского" ума в современной России

Не смотря на устойчивость стереотипных представлений, процесс изменения гендерных стереотипов обусловлен объективными условиями - социально-экономическими и политическими трансформациями, а также субъективными - индивидуально-психологическими особенностями и условиями социализации личности. Стремление к равноправию полов, как социальный фактор, влияет на изменение социальных представлений и стереотипов мужчин и женщин друг о друге и о самих себе. При этом традиционное представление о существенных различиях интеллектуальных особенностей мужчин и женщин, т.е. комплекс социальных стереотипных представлений о "мужском" и "женском" уме, входит в определенное противоречие с идеей равноправия.

На фоне существенно выраженного компонента, относящегося к оценке "ума", в многочисленных исследованиях гендерных стереотипов, представленных в литературе, обыденные современные представления о "мужском" и "женском" уме остаются недостаточно изученными. Данная работа направлена на изучение социальных стереотипов "мужского" и "женского" ума в контексте современной российской культуры.

В обыденном сознании интеллект (ум) не абстрагирован от того, кому он реально принадлежит, поэтому предметом проводимого исследования стали представления об умном мужчине и умной женщине. Ниже представлена часть исследования, которая проводилась с помощью анкеты, разработанной И.А. Мироненко на основе модели обыденных представлений об интеллекте Р. Стернберга, опрошено 107 человек. Испытуемым предлагалось оценить по 7-балльной шкале выраженность у "умного мужчины", "умной женщины", "типичного мужчины" и "типичной женщины" 9 свойств интеллекта:

1) умение применять знания для решению практических задач;

2) ясность и беглость речи,

3) способность видеть различия и согласовывать различные точки зрения,

4) умение настойчиво искать и находить необходимую информацию,

5) знания о мире, умение использовать опыт,

6) сообразительность, умение мыслить абстрактно;

7) способность понимать других людей и предвидеть их поведение;

8) хитрость;

9) способность использовать других людей в своих целях.

Значимые различия между оценками интеллектуальных свойств "умного мужчины" и "умной женщины" выявлены лишь в отношении свойств №№ 7, 8,9. Значимые различия в оценках типичных представителей полов обнаружены фактически по всем выделенным параметрам, кроме свойств №№ 1 и 5. Данные результаты подтверждают гипотезы 1 и 2.

Значимых различий в представлениях об "умном" мужчине и "умной" женщине между респондентами мужского и женского пола не выявлено. Значимые различия в оценках свойств типичной женщины респондентами мужского и женского пола выявлены по свойствам № 4, 8 и 9, а типичного мужчины - по всем свойствам, кроме №9. Данные результаты подтверждают гипотезу 2.

Оценки свойств типичного представителя своего пола мужчинами в отношении всех свойств, кроме первого, значимо выше, чем соответствующие оценки, даваемые женщинами. Однако тенденция более высокой оценки свойств ума типичной представительницы своего пола у женщин не проявилась. Более того, оценка свойств ума № 4, 8 и 9 мужчинами у типичной женщины выше, чем соответствующая оценка самими женщинами. Таким образом, гипотеза 3 подтвердилась частично, лишь в отношении мужчин.

Исследование гендерных стереотипов с использованием фразеологического материала русского языка

Термин "стереотип" был введен американским публицистом Вальтером Липпманом в 1922 г. в значении "картина, образ в голове человека" и впоследствии проник в различные области знания. Со времени появления термина стереотипы стали предметом многостороннего изучения разных наук: от социологии и психологии до лингвистики и философии языка. В самом общем смысле стереотип - это упрощенный, схематизированный, привычный канон мысли, образ восприятия и поведения.

Результаты исследований явления стереотипизации показывают, что стереотип, помимо набора содержательных характеристик (обобщенность, упрощенность, устойчивость и т.п.), включает в себя эмоционально-оценочный компонент. Эта же особенность, а именно направленность на характеристику человека как субъекта деятельности, отличает и фразеологизмы: они "оценивают человека с точки зрения физических, психических, морально-этических, интеллектуальных качеств, характеризуют его в отношении социальной принадлежности, рода занятий, возраста и жизненного опыта, родственных связей" (Жуков, 1986).

В проведенном нами пилотном исследовании изучались особенности гендерной стереотипизации среди студентов в возрасте 19-21 года. Методом номинативного шкалирования испытуемые устанавливали соответствие характеристики, выраженной фразеологическим оборотом тому или иному классу: мужское - женское - нейтральное. В качестве дескрипторов были использованы фразеологизмы русского языка, содержащие в своей семантике гендерно-маркированные качества (прямой, правдивый, понимающий других, способный к лидерству, имеющий собственную позицию, агрессивный и т.п.). При отборе фразеологического материала использовался фразеологический словарь, а также список гендерно-маркированных качеств из опросника С. Бем, предназначенного для изучения степени маскулинности, фемининности и андрогинности.

В результате было отмечено, что количество автостереотипов (стереотипов в отношении собственной гендерной группы) превышает количество стереотипов в отношении противоположного пола, т.е. эффекта гомогенности чужой группы, выражающегося в тенденции видеть больше сходства среди членов другой группы, в данном исследовании не наблюдалось.

При выборе типично "мужских" качеств была выявлена умеренная корреляция ответов юношей и девушек, при выборе "женских" - также статистически значимая корреляция ответов мужской и женской групп. Таким образом, проявил себя выявленный учеными эффект консенсуса, подразумевающий наличие в обществе некой системы убеждений, разделяемой всеми.

Проверка эмоционально-оценочного восприятия использованных в исследовании фразеологизмов не выявила пристрастного отношения к своей гендерной группе. При этом была отмечена статистически значимая корреляция в выборе мужчинами и женщинами "желательных, одобряемых" качеств (держать себя в руках, иметь голову на плечах, работать не покладая рук, держать язык за зубами и др.) и качеств "нежелательных, не вызывающих симпатию" (поднять руку на кого-либо, не видеть дальше своего носа и др.).

Возможности развития методологического инструментария с использованием фразеологизмов и близких к ним языковых явлений (паремий) в рамках проблематики межличностного и межгруппового восприятия, на наш взгляд, далеко не исчерпаны в науке. Высокая степень компрессии информации, связь с этнокультурными особенностями носителей языка, наличие эмоционально-оценочного компонента могут быть широко использованы в междисциплинарных и сравнительных исследованиях. Кроме того, в экспериментальной работе метафорический характер данного языкового материала позволяет уменьшить при шкалировании эффект социальной желательности, неизбежно возникающий при оценивании социально значимых объектов.

Профильные различия в предубеждениях

Проблема предубеждений является объектом многочисленных социально-психологических исследований. Целью нашего исследования стало изучение предубеждений в отношении представителей стигматизированных групп. Под "стигматизированной группой" мы понимаем объединение людей на основе общего признака - стигмы. Стигма представляет собой атрибут (или знак такового), дискредитирующий человека перед окружающими, выдающий какое-то "отрицательное" свойство, как, например, психическое заболевание, инвалидность, телесное уродство, злоупотребление алкоголем, тюремное заключение и прочее. Стигма наделяет индивида статусом неполноценного, ее обладателю приписывается целый ряд недостатков, обусловливающих его восприятие в качестве ненормального, специфического, нетрадиционного, особенного, "не такого", человека "другой природы". Негативными последствиями предубеждений и стигматизации могут стать конфликты и непонимание, дискриминация и социальная изоляция, подозрительность и недоверие стигматизируемых к окружающим, трудности в установлении социальных контактов, низкая самооценка, негативная социальная идентичность, наученная беспомощность, чувство стыда, депрессия, пессимистический атрибутивный стиль, низкий уровень достижений, вторичная девиация. Сказанное позволяет сделать вывод об актуальности исследований в данной проблемной области.

Нами изучались предубеждения по отношению к следующим стигматизированным группам: "алкоголики", "больные СПИДом", "бомжи", "гомосексуалисты", "инвалиды", "наркоманы", "нищие, просящие милостыню", "преступники", "проститутки", "психически больные". Метод исследования - опрос в форме шкалирования. В опросе принимали участие студенты (на заключительном этапе исследования - 171 человек, среди которых 47,4% женщин и 52,6% мужчин), обучающиеся естественным и техническим (57,1%), а также гуманитарным (42,9%) наукам (далее по тексту "естественники" и "гуманитарии" соответственно).

Для статистической обработки полученных данных использовался факторный анализ. Было выделено восемь факторов, собственное значение которых выше единицы:

1)"конвенциональная оценка" характеризует валентность отношения к объекту и его оценку с позиции соответствия общепринятым стандартам поведения, нормам морали и права, а также возможности причинения ущерба обществу;

2)"неблагополучие" характеризует социальное положение объекта и отражает его психическое состояние;

3)"отклонение" представляет собой измерение, характеризующее наличие или отсутствие психических нарушений;

4)"невозможность улучшений" представляет собой измерение, отражающее бесперспективность и обреченность, отсутствие надежды на лучшее и возможности положительной динамики;

5)"пассивность" определяет степень выраженности таких характеристик как бездействие, лень, безответственность;

6)"локализация контроля" представляет собой измерение, определяющее вину и ответственность за обладание стигмой, за возникновение и сохранение неблагоприятного положения;

7)"оценка потребности в помощи" - измерение, определяющее, насколько стигматизированные субъекты нуждаются в помощи и вызывают желание им ее оказать;

8)"иждивенчество" как стремление к легкой жизни за счет других.

Для установления профильных различий в предубеждениях были сопоставлены факторные значения, полученные в группах "естественников" и "гуманитариев". Статистическая процедура состояла в создании таблиц сопряженности и выявлении различий в распределении признака с применением теста χ² (критерий К. Пирсона).

Были получены следующие результаты. "Естественники" и "гуманитарии" сходны в своих "конвенциональных оценках" представителей стигматизированных групп. Различия являются статистически достоверными только для категории "проститутки", оценки которой несколько более категоричны у "гуманитариев" (р=0,011). По фактору "неблагополучие" оценки расходятся для категорий "алкоголики" (р=0,013), "наркоманы" (р=0,038), "нищие, просящие милостыню" (р=0,046) и "психически больные" (р<0,001). "Гуманитарии" по сравнению с "естественниками" оценивают положение данных категорий как более "неблагополучное". Оценки "невозможности улучшений" для категории "наркоманов" у "естественников" разошлись, "гуманитарии" более склонны давать средние оценки по данному фактору (р=0,012). По фактору "локализация контроля" статистически достоверны различия для категории "алкоголики" (р=0,004): "естественники" более склонны к интернальной атрибуции, т.е. вина и ответственность за обладание стигмой возлагается на самих стигматизируемых. По остальным факторам статистически достоверных различий не обнаружено.

Нам представляется, что основное различие между "гуманитариями" и "естественниками" состоит в том, что первые оценивают положение стигматизированных групп как более неблагополучное. Однако этот факт не влияет на "конвенциональную оценку" данных категорий и не улучшает отношение к ним, т.е. и "гуманитарии" и "естественники" относятся к представителям стигматизированных групп одинаково негативно или позитивно (за исключением отношения к представителям категории "проститутки"). Выявленное различие, вероятно, обусловлено содержанием и направленностью профессионального обучения. На гуманитарных факультетах больше внимания уделяется изучению предметов, ориентированных на решение социальных проблем, соответственно последние для "гуманитариев" более очевидны. Полученные нами результаты позволяют сделать предположение о различиях в предубеждениях в зависимости от типа профессии субъекта. Мы допускаем, что представители различных типов профессий будут одинаково предубеждены в отношении к представителям стигматизированных групп, хотя неблагополучие последних будет более очевидным для тех, кто в силу своей профессиональной деятельности знаком с их проблемами. Наше допущение не базируется на эмпирических данных и, безусловно, требует дополнительной проверки. Тем не менее, некоторые факты, описанные в научной литературе, на наш взгляд, свидетельствуют в поддержку его справедливости. Так, отмечается, что "психически больные" становятся жертвами предубеждений и стигматизации не только со стороны общества, но также и со стороны лиц, призванных оказывать им различные виды профессиональной помощи (врачей общей практики, психиатров, социальных работников и др.). Последние, несмотря на свои профессиональные знания, могут оказаться не менее предубежденными, нежели те, кто такими знаниями не обладает.

Заключение

Таким образом, существуют профильные различия в предубеждениях по отношению к представителям стигматизированных меньшинств, наиболее общим из которых является следующее: "гуманитарии" более высоко оценивают "неблагополучие" данных категорий по сравнению с "естественниками", что, вероятно, связано с содержанием и направленностью их профессионального обучения.

Представляется интересным, что социальные стереотипы "мужского" и "женского" ума, в первую очередь, различаются в отношении той части интеллекта, которую называют социальным интеллектом. Возможно, это является объяснением того парадоксального факта, что, если в повседневных стереотипах отличие "мужского ума" от "ума женского" не вызывает сомнения, то научные исследования в области интеллекта, умственных способностей, до сих пор свидетельствуют об отсутствии качественных различий. При этом анализ многочисленных исследований половых различий в когнитивной сфере показывает преобладание социокультурной детерминации различий над универсально-биологической.

Список литературы

1. Бендас Т.В. Гендерная психология: Учебное пособие. - СПб.: Питер, 2007. - 431с.: ил. - (Серия "Учебное пособие").

2. Емельянова Т.П. Конструирование социальных представлений в условиях трансформации российского общества. - М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2006.

3. Клецина И.С. Психология гендерных отношений: Теория и практика. СПб.: Алатейя, 2004. Социальный интеллект: теория, измерение, исследования / Под ред. Д.В. Люсина, Д.В. Ушакова. - М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2006.

4. Волков Ю.Г., Мостовая И.В. (2008) Социология. М., с.423.

5. Жуков В.П. (2006) Русская фразеология. М., с.90.

6. Петренко В.Ф. (2007) Основы психосемантики. М., с.312-313.

7. Гурович И.Я., Кирьянова Е.М. О программе борьбы со стигмой, связанной с шизофренией // Социальная и клиническая психиатрия. - М., 2009.

8. Финзен А. Психоз и стигма. М.: Алетейа, 2007.

9. Goffman E. Stigma: Notes on the management of spoiled identity. Harmondsworth, 2006.