Интеллектуальные чувства

Содержание

1. Интеллектуальные чувства

2. Чувства и внутренние ощущения

3. Различение эмоции и чувства

Библиографический список

опыт чувство эмоция ощущение

1. Интеллектуальные чувства

Теория чувств имеет преимущество, что она отводит место интеллектуальным чувствам. Термин "интеллектуальное чувство" не имеет строго определенного значения. В работе "Психология чувств" Рибо объединяет под этим названием только удивление, изумление, любопытство, сомнение. Другие авторы добавляют к этому списку общее чувство, возникающее от движения нашей мысли, от ее успешности или бесплодности. Но следует идти значительно дальше и включить в интеллектуальные чувства все те элементы мышления, которые Джеме называет переходными и которые не репрезентируют предметное содержание: сходство, импликацию, совпадение, уверенность, возможность, те тысячи отношений, которые мы выражаем словами: но, если, и, почему, после, до, а также мысли, выражаемые словами: будущее, прошлое, условный, отрицание, утверждение и т. п.

Вильям Джеме очень хорошо все это видел: "Если только такие явления, как чувства, существуют вообще, то насколько несомненно, что in rerum natura существуют отношения между объектами, настолько же и даже более несомненно, что существуют чувства, которыми эти отношения познаются. Нет союза или предлога и даже наречия, приставочной формы или перемены в человеческой речи, не выражающих того или другого оттенка тех отношений, которые мы в данный момент действительно чувствуем существующими между более крупными элементами нашего мышления. Нам следовало бы говорить о чувстве и, чувстве если, чувстве но и чувстве через."

Весьма курьезно, что эти столь проницательные замечания Джемса, заключающие в своей сущности плодотворную идею для психологии мышления, разделили судьбу затерявшегося письма.

В работе "Association of ideas", остро полемизирующей с ассоцианизмом, возрождается идея Джемса и попытался развить ее в биологическом аспекте. Всякое интеллектуальное чувство рассматривается там как соответствующее адаптивным реакциям или установкам организма.

Остается, однако, один трудный вопрос: почему интеллектуальные чувства кажутся нам объективными, тогда как прочие чувства и эмоции — "нашими собственными состояниями"?

Но так ли это? Ведь многие интеллектуальные чувства, такие как уверенность, сомнение, утверждение и отрицание, логическое заключение и т. п., в зависимости от обстоятельств, от направления наших интересов в данный момент, могут казаться нам как объективными, так и субъективными. С другой стороны, действительно ли прочие чувства всегда субъективны? Мы знаем, как легко они объективируются. Эстетические переживания объективируются в прекрасном, отвращение—в отталкивающем и т. д. Мы говорим, что событие (объективное) является печальным, радостным, позорным, комическим или неприятным. Когда мы утверждаем, что работа неприятна, мы помещаем это "неприятно" то в работе, то в себе, в зависимости от контекста наших мыслей.

Субъективность или объективность познаваемого содержания всегда является результатом вторичного процесса, зависящего от приобретенного опыта. Изначально состояния нашего сознания не бывают ни объективными, ни субъективными. Теми или другими они становятся постепенно, по мере необходимости приспособления к физическому или социальному окружению.

2. Чувства и внутренние ощущения

Рассмотренная выше функциональная концепция позволяет нам выяснить отличие чувств от внутренних, или органических, ощущений, в частности ощущений голода, жажды, усталости, а также синестезии. Часто такое различение не проводится, и люди говорят о "чувстве" усталости или голода.

По моему мнению, ощущения голода, жажды, усталости (к ним можно добавить, пожалуй, ощущение боли) сами по себе значимости не имеют; они суть явления, получающие значимость только от тех установок, тенденций и движений, которые они инстинктивно вызывают, и именно такие инстинктивные реакции делают их значимыми для поведения индивида. Но эти инстинктивные реакции являются ничем иным, как основанием чувств: чувств приятного или неприятного, желания, нужды.

Таким образом, внутренние ощущения являются состояниями, явно отличающимися от чувств, которые суть установки. Внутренние ощущения информируют нас об определенных состояниях нашего организма так же, как внешние ощущения информируют нас о состоянии окружающей среды. Но жизненное значение органических ощущений мы можем определять только благодаря существованию чувств.

Чувства выражают некоторым образом отношение между определенным объектом или ситуацией и нашим благосостоянием (можно сказать также, что они выражают нашу установку к ситуации или объекту). Физиологической основой такого отношения является сама установка. Чувство — это осознание такой установки. В противоположность этому ощущения презентируют только объекты, по отношению к которым мы принимаем установку Объект, презентируемый внутренними ощущениями, такими как ощущения голода, жажды, усталости — это наше собственное тело. Но именно через отношение к своему собственному состоянию наше тело способно принять определенную установку. Понятно, что между внутренними ощущениями и чувствами существует весьма интимная связь, поскольку как те, так и другие имеют свой источник в теле. Это не мешает нам, однако, отчетливо различать их с функциональной точки зрения. Они противостоят друг другу так, как реакция противостоит вызвавшему ее объекту.

Макдауголл Уильям, англо-американский психолог, первоначально занимался биологией и медициной, под влиянием "Принципов психологии" У. Джемса обратился к изучению психологии сначала в Кембридже, затем в Геттингене у Г. Мюллера. Лектор в университетском колледже в Лондоне и в Оксфорде. Профессор в Гарварде и в университете Дьюка в США. Основой психической жизни считал устремление — "горме" (греч. — стремление, порыв), отчего психология У. Макдауголла часто называется сгормической". "Горме" трактуется как устремление к биологически значимой цели, обусловленное, по У. Макдауголлу, особого рода предрасположениями — врожденными инстинктами либо приобретенными склонностями. Эмоциональные переживания рассматриваются как субъективные корреляты этих предрасположений. Эмоциональная сфера в процессе своего развития у человека получает иерархическое строение. Ведущими становятся сначала несколько основных эмоциональных образований (sentiments), а затем, при сложившемся уже характере — одно центральное, называемое Макдауголлом эготическим (от "эго", греч. — "я"). Размышления над клиническим феноменом "множественной" личности натолкнули У. Макдауголла на разработку метапснхологической концепции личности, исходящей из идей монадологии Г. Лейбница. Согласно этому, каждая личность представляет систему "потенциально мыслящих и стремящихся монад" ("Я"), сходящихся на некоторой "высшей" монаде — "> а мости", которая через иерархию монад управляет всей психофизической жизнью человека.

3. Различение эмоции и чувства

Термины "эмоция" и "чувство" до сих пор употребляются с большой неопределенностью и путаницей, что соответствует неопределенности и разнообразию мнений об основах, условиях возникновения и функциях тех процессов, к которым эти термины относятся. После многолетней систематической работы над тем, чтобы сделать представления по этим вопросам более ясными, психологи почувствовали, что имеют возможность предложить схему, которая им кажется исчерпывающей, последовательной и в принципе верной, хотя еще сильно нуждающейся в поправке и в доработке деталей.

Предлагаемая схема основана на эволюционных и сравнительных данных и находится в согласии с фактами, которые обнаруживаются в переживаниях и поведении человека. Она исходит из принципов волюнтаристической, или гормическои, психологии, т. е. психологии, которая в качестве основной особенности всей жизни животного считает его способность к активному достижению целей средствами пластичного поведения — на основе устремлений (striving), выражающихся в таких движениях тела, которые приспосабливаются к деталям складывающихся ситуаций способом, называемым по общему согласию интеллектуальным.

Способность стремиться к определенным результатам, способность преследовать цели, возобновлять и поддерживать действия, обеспечивающие полезные для организма или вида эффекты, должна быть признана —фундаментальной категорией психологии. "Развилась" ли такая способность к процессе эволюции из форм, лишенных всяких ее зачатков, может ли быть она объяснена в понятиях физики и химии, как это пытаются показать представители гештальтпсихологии, — вопросы будущего. Психология не должна ждать утвердительных ответов на эти вопросы для того, чтобы признать устремления такой формой активности, которая пронизывает и характеризует всю жизнь животного.

Разумно предположить, что первичными формами устремлений животного были поиск пищи и избегание вредного и что из этих двух примитивных форм устремлений дифференцировались и развились все другие их разновидности.

Исходя из этих предположений, можно утверждать, во-первых, что все те переживания, которые мы называем чувствами и эмоциями, связаны с проявлениями устремлений организма, вызываемыми либо воздействиями извне, либо метаболическими процессами внутри организма, либо, чаще всего, обоими путями; во-вторых, что в общих чертах мы можем надежно разграничить чувства, с одной стороны, и эмоции — с другой, на основе их функционального отношения к целенаправленной активности, которую они сопровождают и определяют, поскольку эти отношения в обоих случаях существенно различаются.

Существуют две первичные и фундаментальные формы чувства — удовольствие и страдание, или удовлетворение и неудовлетворение, которые окрашивают и определяют в некоторой, хотя бы незначительной, степени все устремления организма. Удовольствие является следствием и знаком успеха как полного, так и частичного, страдание — следствием и знаком неуспеха и фрустрации. Возможно, что примитивные удовольствие и страдание были альтернативами, практически (хотя, пожалуй, и не абсолютно) друг друга взаимоисключающими. Но с развитием познавательных функций организм начинает, во-первых, одновременно схватывать разные аспекты объектов и ситуаций, во-вторых, испытывать удовольствия и страдания, вызываемые предвосхищением или воспоминанием.

Первое делает возможной одновременную актуализацию различных побуждений (impulses), видоизменяющих друг друга вследствие соперничества или содействия. Второе создает возможность соединения фактического успеха с предвосхищением неуспеха, фактической фрустрации с предвосхищением успеха. Соответственно этому усложняются и виды чувств.

Организму, достигшему этого уровня развития познавательных функций, не приходится уже больше колебаться между простым удовольствием и простым страданием. Помимо этих простых и примитивных крайностей он способен испытывать целый ряд чувств, являющихся в некотором смысле сочетанием или смесью удовольствия и страдания; он переживает такие чувства, как надежда, тревога, отчаяние, чувство безысходности, раскаяние, печаль. По мере усложнения душевных структур взрослый человек познает "сладкую печаль", радости, отмеченные страданием,. "необычное сплетение грусти и веселья",. мрачные минуты его неудач осветляются лучами надежды, а моменты триумфа и торжества омрачаются сознанием тщетности человеческих стремлений, недолговечности и зыбкости всех достижений. Словом, взрослый человек, наученный "смотреть вперед и назад и тосковать по отсутствующем)", больше не способен на простые чувства ребенка. С развитием сил познания его желания становятся сложными и разнообразными, а простое чередование удовольствия и страдания уступает место нескончаемому передвижению по диапазону сложных чувств. Такие сложные чувства в обыденной речи называются эмоциями. Придерживаясь предложенной Шандом терминологии, мы везде называли их "эмоциями, производными из желания".

Научные исследования станут значительно более ясными и точными, если мы перестанем называть такие сложные чувства общим термином "эмоция". Трудность разграничения сложных чувств и собственно эмоций, как и существующая тенденция смешивать их, обусловлены тем, что почти все устремления в развитой психике окрашены как собственно эмоциями, так и сложными чувствами, или "производными эмоциями", смешанными в одну сложную целостность.

Рассмотрим теперь собственно эмоции.. Как только первичные устремления дифференцируются на побуждения, направленные на более специфические цели и вызываемые более специфическими объектами или ситуациями, — каждое такое специализированное побуждение получает свое выражение. в виде комплекса телесных приспособлений, которые облегчают и поддерживают соответствующую телесную активность. Не принимая полностью теории Джемса — Ланге, мы, однако, должны предположить, что каждая такая система телесных приспособлений отражается в переживаниях организма, придавая тем самым каждому специализированному устремлению своеобразное отличительное качество — качество одной из первичных эмоций. Когда же психическое развитие достигает уровня, на котором в игру одновременно вступают, противодействуя или сотрудничая, два или более специализированных побуждения, эти первичные качества сливаются в сложные образования, называемые нами вторичными или смешанными эмоциями; такими сложными качествами являются смущение, стыд, благоговение, почтение, позор.

Попытаемся сопоставить сложные чувства, или "производные эмоции", и собственно эмоции, первичные и смешанные, учитывая что все конкретные эмоциональные переживания в развитой психике являются образованиями, в которых подлинные и производные эмоции, абстрактно нами разделенные, смешаны.

1. Сложные чувства, так же как и простые, возникают в зависимости от успешности или неуспешности осуществления наших устремлений. Они влияют на дальнейшую судьбу побуждений, от которых они сами произошли, усиливая их и поддерживая, когда баланс чувственного тона находится на стороне удовольствия, или задерживая их и отклоняя, когда баланс чувств на стороне страдания.

С другой стороны, подлинные эмоции предшествуют успеху или неуспеху и от них не зависят; они возникают вместе с актуализацией соответствующих побуждений и продолжают окрашивать в особый тон переживания каждого из устремлений, придавая свое специфическое качество всему образованию, независимо от величины успеха или неуспеха, как действительного, так и предвосхищаемого. Они не оказывают прямого влияния на изменение силы устремлений. Являясь качеством субъективного переживания, они лишь свидетельствуют о природе телесных приспособлений, органически связанных с каждым фундаментальным видом устремлений. В развитой психике, однако, они косвенным путем влияют на протекание произвольных действий: открывая самосознающему организму природу действующих побуждений, они создают некоторую возможность контроля и управления ими.

2. Сложные чувства, кроме того, зависят от развития познавательных функций и по отношению к этому процессу вторичны. Можно, пожалуй, утверждать, что они присущи только человеку, хотя простейшие их формы доступны, вероятно, и высшим животным. С другой стороны, следует думать, что подлинные эмоции появляются на значительно более ранних этапах эволюционного развития. На протяжении большей части процесса эволюции они выступают просто как побочный продукт импульсивных устремлений животного, и только у человека они становятся важным источником самопознания и, следовательно, самоуправления.

3 Указанные сложные чувства (такие как надежда, тревога, раскаяние) не представляют собой отдельно существующих явлений и не происходит из каких-либо особых установок организма. Каждое из названий, употребляемое нами для описания такого рода чувств, обозначает, пожалуй, просто плохо очерченную часть широкого диапазона, который в целом может обнаружиться в процессе удовлетворения любого сильного желания, независимо от его природы и происхождения. По мере того как субъект, движимый желанием, перемещается по этому диапазону сложных чувств, каждая из частей, обозначаемых тем или иным названием, переживается отдельно и постепенно переходит в соседнее качество.

С другой стороны, всякое подлинное первичное эмоциональное качество возникает при актуализации соответствующей целенаправленной установки, являющейся неотъемлемым свойством психической структуры организма; следовательно, каждое из этих качеств переживается только в связи со специфическим побуждением или желанием. Далее, поскольку в игру одновременно могут вступить или более таких установок, порождая содействующие друг другу или же противоречащие желания, то точно так же могут одновременно появиться и смешаться или слиться друг с другом в различных пропорциях соответствующие первичные эмоциональные качества. Проиллюстрируем эти противоположные особенности примерами. Надеждой мы называем сложное чувство, возникающее у нас при действии любого сильного желания и при предвосхищении успеха; в случае появления новых затруднений надежда уступает место тревоге или отчаянию, но ни в коем случае нельзя сказать, что она смешивается с отчаянием, порождая тревогу; скорее всего, по мере уменьшения благоприятности обстоятельств, чувство, коренящееся в нашем желании, изменяется незаметными градациями от надежды к тревоге и далее — к отчаянию. Противоположный случай можно проиллюстрировать эмоцией, которую мы называем любопытством или интересом, и ее отношением к эмоции, которую мы называем страхом. Некоторая степень эмоционального качества, называемого интересом, всегда сопровождает побуждение или желание исследовать и лучше освоить какой-либо объект; интерес, не связанный с таким побуждением, просто невозможен Процесс исследования ведет к проникновению в природу объекта, а это, в свою очередь, может вызвать страх — качество, всегда сопровождающее побуждение избежать объект, или желание от него удалиться. Но с появлением этого нового побуждения и характерного для него эмоционального качества интерес вовсе не обязательно вытесняется или задерживается; побуждение к исследованию может сохраниться наряду с побуждением удалиться, и в этом случае мы переживаем эмоциональное качество, которое обнаруживается сходство как с интересом, так и со страхом.

Библиографический список

1. Архипкина О. С. Реконструкция субъективного семантического пространства, означающего эмоциональные состояния. — Вести. Моск. ун-та. Сер. Психология. 2008, № 2.

2. Бюлер К. Духовное развитие ребенка. М., 2009.

3. Васильев И. А., Поплужный В. Л., Тихомиров О. К. Эмоции и мышление. М., 2010.

4. Вилюнас В. К. Психология эмоциональных явлений. М., 2009.

5. Вудвортс Р. Экспериментальная психология. М., 2008