Функциональные обобщения как форма инструментального опыта

Введение

Для мышления, включенного в практическую деятельность, опосредованного различного рода инструментами, можно попытаться выделить единицу анализа. Такой общей единицей, сохраняющей свойства целого, как для практического мышления, так и для практической деятельности может служить функция. Каждый инструмент обладает строгим набором, приписываемых ему функций, несмотря на то, что любой предмет полифункционален. Общество, в процессе овладения индивидом инструмента, привязывает данный инструмент к определенному, строго ограниченному набору функций. Тем самым прочие свойства объекта становятся неявными, латентными свойствами объекта. Здесь кроется наиболее значимое отличие инструмента от орудия. Если инструмент обладает одной наиболее ярко выраженной функцией, то орудие всякий раз может представать в новой роли, поворачиваясь все новой и новой стороной.

Функциональные обобщения как форма инструментального опыта

Особое место в изучении когнитивного опыта занимают исследования функциональных обобщений, которые интегрируют в себя элементы процедурного и декларативного знания. Суть функциональных обобщений заключается в том, что в качестве основания для обобщения или классификации берется функция предметов.

На роль функциональности в мышлении указывали такие ученые как К. Дункер, в центре рассуждений которого находилось понятие функционального значения и решения, а также Дж. Брунер, обративший внимание на роль функциональных обобщений в развитии мышления.

Показательным для изучения формирования опыта с его функциональной стороны является изучение структурирование человеком инструментов в процессе их накопления. Изучение этого процесса позволяет выявить важные особенности обобщений, а также стадии развития этих обобщений.

Исследование посвящено проблеме развития функциональных обобщений как формы инструментального опыта. Методика состоит в том, что испытуемому в индивидуальном порядке предъявляют набор из 80 карточек, на которых написаны названия предметов, используемых в домашнем хозяйстве. Испытуемому необходимо "приобретать" предметы, накапливая и упорядочивая их. Развернутый процесс накопления и комментарии испытуемых позволяют выделить несколько этапов, свойственных развитию функциональных обобщений.

В процессе первоначального накопления набор инструментов представляет собой бриколаж, то есть набор разнообразных инструментов, материалов, сырья, всего того, что, в принципе, сможет пригодиться в будущем. При этом проявляется процесс присвоения предмета, определения его как "моего". Однако по мере накопления материалов и инструментов рано или поздно их приходится приводить в порядок, и они группируются в ситуативные обобщения. В одну группу попадают материал и инструменты, применяющиеся для обработки этого материала, использующиеся в одной ситуации. Примерами таких ситуативных обобщений будут – "нож, пила, топор и дерево".

Наступает момент, когда в обобщениях, связанных одной ситуацией и функциональным взаимодействием единиц обобщения, происходит разделение инструмента и материала. Ситуативно-инструментальными обобщениями назовем те обобщения инструментов, в которых ярко выступает ситуативный принцип их обобщения. Из ситуативных обобщений исчезает материал, который необходимо обрабатывать данными инструментами. Но, несмотря на ситуативный характер обобщений, они существенно отличаются этим от предыдущей стадии.

При избытке ситуаций и инструментов становится невыгодно использовать в качестве основания для обобщения ситуацию. Начинают группироваться предметы, выполняющие сходные задачи в различных ситуациях. К инструментально-логическим обобщениям относим обобщения инструментов, таких как "гаечные ключи". Однако обобщения инструментов почти никогда не становятся истинно логическими, в категорию "гаечных ключей" будут входить ключи разных размеров, разных форм и материалов, а главное – различных принципов организации и функционирования. Логика обобщения инструментов остается функциональной.

Переход от логико-инструментальных обобщений к чисто логическим тоже довольно сложен. Сущность этого перехода заключается в том, что если прежде обобщаемые инструменты играли функцию значимую для самого деятеля, то позже на первый план выступает их самостоятельное функционирование и, более того, их организация. Этот переход, вполне вероятно, осуществляется через стадию собственно функциональных обобщений, которые довольно часто встречаются в патопсихологической практике. Суть их состоит в переходе от инструментального отношения к предмету (функции предмета для деятеля) к функционированию предмета (функции предмета самого по себе). Типичным примером такого рода обобщений является обобщение "лошадь, телега, паровоз" - по их функции "ездить".

Роль эмоциональной экспрессии в оценке привлекательности лица

Человеческое лицо является очень многозначным объектом восприятия, т.к. именно с ним связаны самые разные задачи: узнавания (идентификации) человека, правильной интерпретации его эмоциональных выражений, а также определения его как привлекательного или непривлекательного, а также других качеств важных для взаимодействия с партнёром по общению. Не смотря на большой интерес исследователей к лицу человека, как объекту, составляющему отдельную категорию зрительных стимулов, взаимосвязь перечисленных процессов остается нераскрытой Подтверждением этому, служат как многие нейроклинические наблюдения, так и сложности при попытках создания технических средств распознавания лиц.

Как показано в наших предыдущих работах субъективная оценка привлекательности имеет сложное взаимодействие с другими субъективно выделяемыми личностными качествами и не связана жёстко с его объективными конфигуративными качествами. Задачей данной работы стало выявление характера взаимосвязи эмоционального выражения лица на оценку его привлекательности.

Исследование проводилось на 22 студентах-психологах в возрасте 19-25 лет (5 мужчин и 17 женщин). Испытуемым с помощью специальной программы Personatest предъявлялось 28 чёрно-белых фотографий лиц 9 девушек, изображающих разные эмоции (всего 16 разных эмоций). Задача заключалась в оценке фотографий по 7 заданным шкалам: шкала привлекательности, шкала красоты и 5 бинарных шкал, отражающих факторы "Большой пятерки" (неуверенная в себе – самоуверенная, враждебная – дружелюбная, неорганизованная – организованная, тревожная – спокойная, ограниченная – умная). Кроме этого, требовалось оценить, насколько в каждом предъявляемом лице выражены следующие эмоции: возмущение, восхищение, вина, интерес, отвращение, печаль, радость, сомнение, спокойствие, страх, удивление, гнев.

В результате были получены распределения оценок по отдельным эмоциям, по отдельным людям и по отдельным эмоциональным шкалам в зависимости от оценки этого лица по красоте или привлекательности. Для обобщения полученных данных по эмоциональным шкалам матрица оценок была обработана с помощью факторного анализа. В результате было выделено четыре фактора, описывающих 75% общей дисперсии. По эмоциям, дающим максимальные факторные нагрузки (>0.70), факторы были обозначены следующим образом. Фактор 1 – подавленность (вина, печаль, сомнение, страх), фактор 2 - восторженность (восхищение, интерес, радость, удивление), фактор 3 – отвержение (возмущение, отвращение, гнев), фактор 4 – спокойствие (только спокойствие).

В итоге обнаружено, что те фотографии лиц, которые имеют высокие оценки по привлекательности (а также по красоте) достоверно чаще получают высокие значения по фактору восторженности. Это также подтверждается и непосредственно по шкале "восхищение" - фотографии лиц, оцениваемые как привлекательные (и красивые) значимо в большей степени выражали эмоцию "восхищение". По другим эмоциям достоверных различий не обнаружено. Таким образом, показано, что оценки лица с точки зрения привлекательности и с точки зрения воспринимаемого качества "восторженности" (выражения интереса, восхищения, радости, удивления) связаны между собой. Однако нельзя говорить о причинно-следственных связях. Остаётся вопрос о том, воспринимаем ли мы более привлекательное для нас лицо, как более оптимистичное, выражающее положительные эмоции, или же, наоборот, – более "весёлые" лица мы скорее оценим как привлекательные.

Обнаружена взаимозависимость восприятия женского лица как привлекательного и красивого с одним из вариантов эмоциональной экспрессии – выражения восторженности (интереса, восхищения, радости, удивления).

Индивидуальные особенности жизнестойкости и парциальное доминирование

Нейропсихологический подход к проблеме индивидуальных различий сегодня успешно развивается как новое направление нейропсихологии, а также дифференциальной психологии и психофизиологии. Он основан на концепции "парциального доминирования" и предполагает, что для каждого человека характерны индивидуальные констелляции или разные варианты сочетаний латеральных признаков, которые образуют индивидуальные профили латеральности (ИПЛ) и определяют индивидуальные особенности реализации психических процессов. В настоящей работе рассматривается вопрос о возможных особенностях процессов жизнестойкости у лиц с разными признаками латеральности (или парциального доминирования лобных отделов мозга).

Для изучения особенностей процессов жизнестойкости лиц с разными признаками парциального доминирования были взяты студенты 1-3 курсов университета в возрасте 17-20 лет - юноши (n=35) и девушки (n = 44). Всего в исследовании приняло участие 79 испытуемых. Латеральные особенности испытуемых определялись с помощью "Карты латеральных признаков", включающей в себя критерии парциального доминирования по А.Р. Лурия (1969), также учитывались показатели пробы "перекрест" рук (ПППР) по А.Р. Лурия (1969), которые по данным ЭЭГ-исследований отражают парциальное доминирование контрлатеральных лобных отделов мозга (N. Sanako, 1982; В.А.Москвин, 2002). В выборке юношей было 17 человек с правыми ПППР и 18 – с левыми, а в выборке девушек было 20 человек с правыми ПППР и 24 – с левыми. В качестве психодиагностического инструмента использовался тест жизнестойкости Д.А. Леонтьева, который представляет собой адаптацию опросника Hardiness Survey, разработанного американским психологом Сальваторе Мадди. Жизнестойкость представляет собой систему убеждений о себе, мире, об отношениях с миром. Жизнестойкость (hardiness) включает в себя три сравнительно самостоятельных компонента: "вовлеченность", "контроль", "принятие риска" и, собственно, интегральный показатель "жизнестойкость". Выраженность этих компонентов и жизнестойкости в целом препятствуют возникновению внутреннего перенапряжения в стрессовых ситуациях за счет более стойкого совладания со стрессами и восприятия их как менее значимых (Д.А.Леонтьев, Е.И. Рассказова, 2006).

Гипотеза исследования предполагала, что у испытуемых с разными показателями парциального доминирования лобных отделов ( на основе диагностики показателей пробы А.Р. Лурия "перекрест рук") можно будет последить и разные особенности такого качества как "жизнестойкость". Статистическая обработка данных проводилась с использованием непараметрических критериев: критерия ϕ* – углового преобразования Фишера и критерия Вилкоксона-Манна-Уитни (использовалась система Statistika).

Сравнение усредненных данных показало, что испытуемые-юноши с левыми ПППР (по сравнению с правыми ПППР) обнаруживают более высокие показатели по шкале "вовлеченность" - 38,8 б. и 35,8 б. соответственно и по интегральному показателю "жизнесткойкость" - 90.3 б. и 85.8 б. соответственно (р < 0,05). По шкалам "контроль" и "принятие решений" достоверных различий выявлено не было. У девушек с левыми (n = 24) и правыми показателями ППР (n = 20) по всем шкалам теста жизнестойкости достоверных различий также выявлено не было, что может соответствовать общепринятому положению о билатеральной представленности высших психических функций у лиц женского пола.

Статистическая обработка данных выявила, что испытуемые-юноши с правыми и левыми показателями ППР в пробе А.Р. Лурия (отражающих парциальное доминирование или преобладание левых или правых лобных отделов мозга) обнаруживают достоверные различия по ряду шкал примененной методики. Это подтверждает наличие индивидуальных особенностей человека, обусловленных парциальным доминированием структур мозга и индивидуальными профилями латеральности (В.А.Москвин, 2002). Испытуемые с парциальным доминирование правополушарных структур (правых лобных отделов) в данном эксперименте обнаружили более высокие показатели по таким параметрам как "вовлеченность" и "жизнестойкость". Д.А.Леонтьев приводит данные Maddi о том, что "чем выше жизнестойкость, тем быстрее происходит адаптация к новым условиям, менее выражены культурный шок и субъективный уровень стресса". На наш взгляд, полученные в эксперименте результаты совпадают с имеющимися данными о большей значимости доминирования структур правого полушария в реализации адаптивных процессов и адаптивных возможностей человека.

Заключение

Таким образом, изучая функциональную сторону когнитивного опыта человека, можно сделать вывод о том, что, если в когнитивном опыте важнейшую роль в структурировании играет функция, то функциональность мышления существенным образом влияет на структуру репрезентаций.

Полученные данные также подтверждают взгляды Е.Д. Хомской о наличии асимметрии блоков мозга по А.Р. Лурия, в том числе полученные данные говорят и о наличии асимметрии третьего блока мозга. Результаты проведенного исследования представляют интерес для развития нейропсихологии индивидуальных различий, а также могут быть практически использованы для диагностики индивидуальных особенностей жизнестойкости и адаптивных процессов человека в целях профориентации и профотбора.

Показано, что не зависимо от оценки лица как привлекательного (красивого), большинство эмоций, которые это лицо выражает (кроме группы, выражающей восторженность), воспринимаются адекватно.

Список литературы

1. Брунер Дж. (2007) Психология познания. – М.: Издательство "Прогресс".

2. Коровкин С.Ю. (2008) Функциональные обобщения: от практики к логике // Ярославский психологический вестник. Выпуск 13 / Москва-Ярославль, РПО. С. 24-26.

3. Леви-Строс К. (2004) Первобытное мышление. – М.: Республика.

4. Секей Л. (2005) Продуктивные процессы в обучении и мышлении // Психология мышления / Под ред. А.М. Матюшкина. – М.: Изд-во "Прогресс". С. 366-387.

5. Субъект и объект практического мышления (2007). Монография / Под. ред. А.В. Карпова и Ю.К. Корнилова. – Ярославль, "Ремдер".

6. Вартанов А.В., Малясова Е.А. Красота и эмоциональное выражение лица. Материалы IV Всероссийского съезда РПО. 18-21 сентября 2007 года. Т.1. Москва – Ростов-на-Дону: Издательство "КРЕДО", 2007.

7. Малясова Е.А. Субъективные и объективные качества привлекательности лица. Материалы научно-практических конгрессов III Всероссийского форума "Здоровье нации – основа процветания России", Том 3, Часть 2, раздел "Психология в междисциплинарном поле наук" - М.: МГУ, 2007.

8. Леонтьев Д.А., Е.И. Рассказова. Тест жизнестойкости. – М.: Смысл, 2006. – 63 с.

9. Лурия А.Р. Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга (2-е изд.). - М.: Изд-во МГУ, 2009.

10. Москвин В.А. Межполушарная асимметрия и индивидуальные стили эмоционального реагирования // Вопр. психологии. – 2008. - № 6.

11. Москвин В.А. Межполушарные отношения и проблема индивидуальных различий. – М.: Изд-во МГУ, 2008.