Особой формой нарциссизма является групповой нарцисизм, т.е. “человек осознает свою принадлежность к коллективной идеологии и открыто выражает свои взгляды”. Групповой нарциссизм, который зачастую называют патриотизмом, есть, по мнению Э.Фромма (и в этом мы с ним совершенно согласны) один из главных источников человеческой агрессивности, одна из самых интенсивных, “зачастую граничащих с патологией”, форм оборонительной агрессии.

Агрессия сопротивления есть реакция индивида на попытку лишить его иллюзий. В обыденной жизни можно встретить множество примеров такой формы агрессивности: реакция политика перед выборами на заявление, что за его политической программой стоят прежде всего корыстные соображения; реакция матери на замечание, что она не позволяет сыну встречаться с девушкой не ради его блага, а из собственного эгоизма, и т.п. В любом из приведенных примеров первой реакцией будут возмущение и эмоция гнева, а затем вполне возможны какие-либо агрессивные действия. Фромм подчёркивает, что вопрос о мотивационной сфере другого человека является нарушением запрета вежливости, важнейшая функция которой состоит в предупреждении агрессии.

Четвертой формой агрессии, стимулируемой эмоциями “триады враждебности” является деструктивность отмщения , которую Э.Фромм небезосновательно относит к проявлениям злокачественной агрессивности. Агрессивность из мести - это ответная реакция индивида на несправедливость, причиненную ему или какому-нибудь из членов его группы. Эта форма агрессии проявляется после того, как причинен вред, и, следовательно, угрозы больше нет, и отличается значительно большей жестокостью, чем реакция оборонительной агрессии. Но в памяти человека остается эмоциональный след, существует особая эмоциональная память: и хотя сохранять в памяти, переживать прошлые обиды может не только человеческое существо, только человеческое существо способно сознательно, целенаправленно разрабатывать и осуществлять планы мести. Таким образом деструктивность отмщения можно назвать “дистантной” формой эмоциональной агрессии, ибо, стимулируясь эмоциями, она все же не является непосредственной реакцией на причиненный ущерб. Остальные формы агрессии (псевдоагрессия, конформистская, инструментальная агрессия, экстатическая деструктивность, а также деструктивность, связанная со структурой личности) не стимулируются эмоциями, хотя присутствие эмоций группы гнева в каждом конкретном случае не исключено.

Исходя из вышеизложенного, мы можем несколько изменить схему А.Басса, предложенную для гневной агрессии (см. Таблица 2. с.):

Таблица 4

На наш взгляд, данная схема более детально отражает соотношение стимула с вызываемой эмоцией и возможной реакции: первой эмоциональной реакцией на стимул может выступать не только гнев, но любая эмоция группы гнева, что в дальнейшем может вылиться в одну из форм агрессии, стимулируемой данными эмоциями.

Таким образом, анализ основных теоретических подходов к изучению человеческой агрессивности (этологического, психоаналитического, бихевиористского, фрустрационного) подводит к мысли о том, что даже доброкачественная, биологически запрограммированная агрессия не является спонтанным инстинктом. Агрессивное поведение первоначально выполняло функцию сохранения вида и запрограммировано в животных как результат филогенетических адаптаций. Агрессия у животных и человека есть реакция прежде всего на угрозу их витальным интересам. Другое дело, что витальные интересы животного и человека различны. Человек - это не усложненный вариант млекопитающего, это нечто большее, с особой организацией психики, с особой структурой характера. Поэтому сфера витальных интересов человека намного шире, чем животного: в нее наравне с физическими входят и психические условия. Поддержание психического равновесия для человека не менее необходимо, чем поддержание равновесия физического. Если человек почувствует угрозу извне своим ценностным представлениям и ориентациям, своей “системе координат” , то его реакция (которая может и не эксплицироваться) будет точно такой же, как и реакция на попытку причинения вреда его физическому здоровью. Злокачественные формы агрессии не являются врожденными, они связаны со структурой личности, и не возникают как реакция на ущемление витальных интересов индивида. Следовательно, теоретически общество может снизить вероятность их возникновения, создавая условия для всестороннего и полноценного психического развития личности, давая возможность реализации лучших творческих начал. Несомненно, что в настоящее время отношение к агрессии в любой ее форме сугубо отрицательное: агрессивные действия, выступая в качестве средства какой-либо значимой цели, способа психологической разрядки или способа удовлетворения потребности индивида в самореализации и самоутверждении, осуждаются обществом, а физическая атака есть нарушение этического и юридического кодексов и карается законом.

Изучение языкового отражения злокачественной агрессии не входит в задачи нашего исследования. Речь в нем пойдет о том, как язык описывает “эмоциональные” агрессивные состояния, т.е. пользуясь терминологией Э.Фромма, агрессию свободы, нарциссическую агрессию, агрессию сопротивления и деструктивность отмщения. Мы предполагаем, что в языке будет отражено лишь обыденное восприятие концепта агрессии как элемента наивной картины мира, т.е. понятие об агрессии как о чем-то спонтанном, плохо контролируемом, опасном при накоплении и, значит, требующем разрядки, вербальной или невербальной.

Представление об агрессии и агрессивном состоянии тесно связано с понятием враждебности: рассмотрению соотношения этих понятий посвящена следующая часть работы.

2. Эмоции “триады враждебности” и их отношение к агрессии

Психологической наукой было предпринято немало попыток классифицировать эмоции, представить некую единую концепцию эмоций, однако ни одна из них не увенчалась успехом. Поэтому, естественно, что в нашем исследовании мы не ставим своей задачей ни классифицировать эмоции, ни вырабатывать очередную “всеобъемлющую” концепцию данного состояния сознания. Мы исходим из положения, что в определенной ситуации любое слово и действие или даже отсутствие такового может стать эмоциогенным фактором. Однако далеко не каждая эмоция может стимулировать агрессивные действия. Таким образом, в поле нашего зрения попадают лишь те эмоции, которые являются, согласно дифференциальной теории эмоций, основными стимуляторами агрессии: гнев, отвращение и презрение. Эти три фундаментальные эмоции человека и составляют, следуя терминологии К.Изард, “триаду враждебности”.

Прежде чем рассмотреть психолого-физиологические характеристики эмоций “триады враждебности”, определим само понятие враждебности. Вслед за К.Изард мы рассматриваем враждебность как сложное мотивационное состояние, не включающее в себя словесной или физической активности. Враждебность состоит из совокупности различных взаимодействующих эмоций, влечений и аффективно-когнитивных структур; они также включает в себя те мысли и образы, которые обычно связаны с желанием причинить вред объекту враждебности, что вовсе не означает реального причинения вреда. Таким образом, враждебность не есть агрессия, это как бы предагрессия, т.к. агрессия определяется как физическое действие, отдельное от эмоции.

В таблицах 5, 6, 7 приводится сравнительная характеристика гнева, отвращения и презрения по следующим параметрам: типичные ситуации, вызывающие данные эмоции (причины возникновения данных эмоций); ощущения, который испытывает субъект данной эмоции; а также значение данной эмоции для субъекта и ее роль в возникновении агрессии.

Таблица 5

Причины возникновения эмоций триады враждебности

Таблица 6:

Ощущения, испытываемые субъектом эмоции

Несомненно, что в таблице 6 показаны только характерные ощущения, которые может испытывать субъект эмоции. Необходимо учитывать, что ощущения различаются в зависимости от интенсивности испытываемой эмоции и от индивидуальных особенностей человека. Так, например, всем хорошо знакомо понятие “холодной ярости”, когда отсутствует ощущение жара. Стремление напасть на источник гнева присутствует, в целом, тогда, когда интенсивность испытываемой эмоции очень высока, или когда порог раздражительности индивида достаточно низок.

Таблица 7:

Значение гнева, отвращения и презрения для социума и их роль в возникновении агрессии

На фоне приведенных характеристик эмоций гнева, отвращения и презрения просматривается их связь с агрессией и враждебностью. Гнев, отвращение и презрение входят в комплекс враждебности, но не равны ей, т.к. враждебность состоит из ряда различных взаимодействующих эмоций (это могут быть не только эмоции “триады враждебности”, но и такие эмоции, как, например, зависть, ревность), влечений и аффективно-когнитивных структур. Враждебность рассматривается как сложное мотивационное состояние. Агрессия же представляет собой поведение, физический акт, который может стимулироваться и поддерживаться эмоциями, входящими в комплекс враждебности. Необходимо отметить, что под физическим актом мы понимаем также и речевой акт. Цель агрессивного акта - причинение ущерба в самом широком смысле слова, ибо ущерб может быть как физическим, так и психологическим.

Однако такое разделение агрессии и враждебности представляется ясным только на первый взгляд. Сложности начинаются с того, что между внешними проявлениями враждебности и агрессии (выражение лица, голос, пантомимика) существует значительное сходство. Даже невербальное выражение гнева, отвращения, презрения, либо враждебности в целом может причинить объекту эмоции психологический ущерб. Возникает вопрос: рассматривать такое действие как агрессию или как проявление враждебности? Здесь, на наш взгляд, целесообразно придерживаться понятия намерение, и если психологический ущерб был причинен преднамеренно, то перед нами - случай агрессии.

Исходя из вышеизложенного можно сделать следующий вывод о соотношении враждебности и эмоциональной агрессии: эмоциональная агрессия в целом определяется враждебностью (Изард,1980:302), в комплекс которой в свою очередь входят эмоции гнева, отвращения и презрения, но проявления враждебности не всегда приводят к открытой агрессии. Враждебность стимулирует и усиливает агрессию, но агрессивный акт может оказать на враждебность и обратное влияние, т.е. ослабить ее. Таким образом, в сферу нашего внимания попадают не только перечисленные в предыдущем разделе виды эмоциональной агрессии, но и проявления враждебности, которые могут привести к агрессии, и следовательно, соотношение эмоция-стимул ® невербальная агрессия примет следующий вид: эмоция-стимул ® враждебность ® (невербальная агрессия) .

Общеизвестно, что невербальное поведение превосходит язык в своей способности раскрывать эмоциональные состояния. Это более непосредственный и более надежный канал связи, чем слово, оно прямо обращено к эмоциональной сфере партнера по коммуникации. Но в художественном тексте, а именно описания невербальной эмоциональной агрессии в художественном тексте интересуют нас в первую очередь, “язык тела” переводится на “язык слов”, и слова, по мнению К.Бурке, “будучи связкой между вербальным и невербальным, одновременно являются экраном, отделяющим нас от невербального”. Описания невербальной эмоциональной агрессии в художественном тексте, по нашему мнению, не просто демонстрируют нам стереотипы невербального выражения агрессии в той или иной культуре, они являются носителями эмоциональных концептов, в них закодировано представление человека-носителя данной культуры об эмоциях-стимулянтах агрессии и о самом агрессивном поведении. Однако перед тем, как перейти к практической части нашего исследования, то есть к анализу лингвистического отражения невербальной эмоциональной агрессии в текстах художественной прозы, необходимо определить место невербальных компонентов коммуникации в проявлении агрессивных состояний человека.