Реферат по курсу «Методологические основы психологии» выполнил студент V курса 51 гр. д/о Сапронов Дмитрий
Московский Государственный Университет имени М.В. Ломоносова
Факультет психологии
Москва, 2002
I . Предисловие
Гуманистическое и экзистенциальное направления психологической мысли заинтересовали меня как психолога практически с первых дней моего обучения. Обращение к этим подходам убивало для меня сразу нескольких зайцев.
Во первых, сразу же привлекает внимание близость обсуждаемых психологами этих направлений вопросов к жизни каждого отдельного человека, в том числе – и к моей собственной. Безусловно, проблемы смыслов (как частных, так и общих), существования, жизни, одиночества, совести, любви, свободы, смерти, изменения, роста и многие другие могут волновать различных людей практически на любом этапе их жизни, а уж для семнадцатилетнего подростка они выступают как сверх значимые, сверхинтересные, но и, в то же время, как сверхсложные для решения, по крайней мере, именно так было в моем случае.
Во вторых, меня сильно притягивало как в гуманистическом, так и в экзистенциальном направлениях отсутствие внешне видимых сложных схем, формул, моделей, графиков, всевозможных «кривых», - того, что с некоторой оговоркой можно назвать проявлениями сциентизма, а так же того, что изобилует, например, в экспериментальной психологии (в широком ее понимании). Однако я сразу же столкнулся с проблемой иного рода – зачастую «материя», описываемая экзистенциальными или гуманистическими психологами, а еще в большей мере – философами, преподносится ими с помощью сложных и неоднозначных, введенных ими же терминов, для понимания связей и взаимоотношений между которыми необходимо, на мой взгляд, обладать хотя бы не дюжим абстрактным мышлением. Естественно, во время обучения на первых курсах эта способность только начинает развиваться, точнее – постепенно достигает достаточного для понимания, например, экзистенциалистских текстов.
Несмотря на возникающие при чтении сложности, тексты и стоящие за ними авторы всегда манили, притягивали меня к себе. Меня практически никогда не покидала уверенность в том, что есть что-то в этих работах: что-то для меня важное, честное, настоящее. И хотя порой самого меня вопросы, поднимаемые психологами-гуманистами и –экзистенциалистами, зачастую лишь запутывали, или я совершенно не понимал, как может существовать столько «одновременных альтернатив» и как мне с ними со всеми разделаться, что-то подсказывало мне, что я движусь в правильном для себя направлении.
И сейчас, когда к концу близится V курс, я так же отдаю предпочтение, хоть уже и в меньшей степени, именно этим психологическим направлениям. Более того, мне довелось в опыте собственной психологической работы убедиться в «действенности» методов консультационной и психотерапевтической работы, предложенных именно в рамках этих двух психологических «школ».
Возможно, именно такое мое отношение к гуманистической и экзистенциальной психологии и привело меня к выбору темы «Гуманистическая и экзистенциальная парадигмы в психологии. Их взаимоотношение» для написания реферата.
Данная работа построена сообразно логике формулировки темы: в первой и второй главах я рассмотрю экзистенциальную и гуманистическую парадигмы по отдельности, в третьей главе я рассмотрю некоторые аспекты их взаимоотношения.
II . Возникновение и развитие гуманистического и экзистенциального направлений.
Достаточно часто в психологической среде можно услышать формулировку «экзистенциально-гуманистическая психология». Однако, слияние двух этих направлений в одно, является не достаточно оправданным. Каждое из этих направлений имеет свою собственную историю возникновения, свой путь развития, своих персоналий, а главное, между ними есть значимые содержательные различия, которые и определяют специфичность и уникальность как гуманистического, так и экзистенциального направлений. И хотя, зачастую, действительно, достаточно сложно отнести того или иного психолога только к какому-то одному из этих направлений (например, в случае В. Франкла), мне представляется, что принципиальным в данном вопросе является не ярлык, будь то «гуманист» или «экзистенциалист», а именно позиция, на которой стоит автор, та методология, которая лежит в основе его научной или практической деятельности.
В данной главе я вкратце рассмотрю некоторые теоретические и исторические аспекты взглядов «ключевых» фигур в гуманистической и экзистенциальной школах.
II .1 Путь становления экзистенциальной психологии
Искать корни экзистенциальной психологии традиционно принято в философии экзистенциализма – направлении, появившемся более ста лет назад и до сих пор влияющем на умы людей в разных частях земного шара. Некоторые историки психологии и философии склонны выделять истоки экзистенциализма еще в работах Шопенгауэра и Ницше[1] , однако наиболее распространённой точкой зрения является та, согласно которой датский философ Сёрен Кьеркегор заложил первые камни в фундамент экзистенциальной философии. Однако в трудах этого мыслителя нет манифеста, нет явно простроенной структуры, да и собственно термина «экзистенциализм» еще нет. Но именно Кьеркегор вводит понятие экзистенции как «осознания внутреннего бытия человека в мире. Поскольку предметное внешнее бытие выражает собой «неподлинное существование», обретение экзистенции предполагает решающий «экзистенциальный выбор», посредством которого человек переходит от созерцательно-чувственного бытия, детерминированного внешними факторами среды, к единственному и неповторимому «самому себе»[2] . Таким образом, в философии Кьеркегора поднимается вопрос о подлинности человеческого существования – вопрос явно не новый, но получивший как у самого датского философа, так и в будущем, новую трактовку и мощное развитие.
Более или менее близкие по духу идеи содержит другое философское направление - феноменология, основоположником которой является Э. Гуссерль. С определенными оговорками можно сказать, что ключевая идея этого направления – неразрывность и в то же время взаимная несводимость, нередуцируемость сознания, человеческого бытия, личности и предметного мира. Общим моментом для феноменологии и экзистенциализма является обращение к индивидуальному переживанию.
Далее экзистенциализм набирает все большую силу – появляется Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс, Мартин Бубер, Лев Шестов, Вильгельм Дильтей, а позднее – Жан-Поль Сартр, Альбер Камю. Этот список можно было бы еще достаточно долго продолжать, а так же изучать взгляды и теоретические положения каждого из этих авторов, однако, в данном контексте это не имеет для нас первостепенной важности, так как предметом нашего рассмотрения все-таки является экзистенциальная психология, а не философия. Но тот вклад, который внесли все без исключения представители философии экзистенциализма в гуманитарное мышление и культуру ХХ века, неоспорим. Теоретическое изучение вопросов бытия, времени, свободы, ответственности, выбора в рамках философии выступило в роли основания, фундамента для становления экзистенциальной «мысли» вообще и психологической «мысли», в частности.
Можно сказать, что на общеметодологическом, «идейном» уровне экзистенциальная психология и экзистенциальная философия близки друг другу. Б.В. Зейгарник говорит об экзистенциализме в целом: «Объектом науки (философии, психологии), по мнению экзистенциалистов, должен стать субъект, который выступает не как продукт социальных отношений или биологического развития, а как неповторимая личность, познание которой достигается только через интуитивное переживание…Предметом философии и психологии должен стать не объективный мир, а «бытие» (экзистенция), которое не может быть достигнуто рассудочным – научным мышлением; оно познается лишь непосредственно»[3] .
Немного иначе обстоит дело с взаимоотношением экзистенциальной философии и психологии на конкретно-методологическом уровне, и уж тем более на уровне техник, методов, средств. В связи этим было бы не совсем корректно «транспонировать» философские разработки на психологические. Как отмечает Д.А. Леонтьев, «Говоря о том, что представляет собой это направление в психологии, чаще всего ссылаются на экзистенциальную философию: на М. Хайдеггера, К. Ясперса, Ж.-П. Сартра и других. Однако экзистенциальная психология – это достаточно самостоятельный пласт материалов, совершенно отличный от экзистенциальной философии и имеющий свои собственные теоретические традиции, т.е. теоретическим обоснование, скажем, экзистенциальной психотерапии является не философия экзистенциализма, а обширные разработки именно в рамках психологии»[4] . Но, в то же время, «основной методологический аспект рассмотрения предмета антропологии у экзистенциалистов остается принципиально психологическим»[5] . Очевидно, различные позиции по отношению к связи экзистенциалистов-философов и экзистенциалистов-психологов имеют место быть, и именно они подчеркивают актуальность, с одной стороны, и многоплановость и многомерность этого направления, с другой.
Непосредственно экзистенциальная психология появилась на свет вместе с именами Людвига Бинсвангера и Медарда Босса. Изначально психиатры, оба они изменили и переструктурировали психоанализ в экзистенциальном ключе. Как отмечает Н.Ф. Калина: «Dasein-анализ Бинсвангера в наиболее общем смысле можно рассматривать как применение аналитики Хайдеггера к проблемам психиатрической теории и терапии»[6] . С одной стороны аналитика Хайдеггера, с другой стороны – психоанализ Фрейда. Получив психоаналитическое образование, Бинсвангер в дальнейшем активно критиковал психоанализ. По словам Ю.В. Тихонравова, тщательно проанализировавшего «экзистенциальный анализ», «Бинсвангер отвергает сам принцип каузального объяснения психических явлений, ибо субъективный смысл и причинность, по его мнению, исключают друг друга…Объективистские концепции не дают истинного понимания душевной жизни невротика. Опыт индивида не должен сводить к научным понятийным конструкциям, а интерпретироваться в его собственных терминах…Сколь бы странным ни казался мир того или иного человека, он всегда должен быть понят как осмысленный через осознание нужд, забот, тревог, эмоций этого человека. В нем всегда присутствуют внутренние пространство и время, специфическая окраска, настроенность на других людей. Нет реальности для всех одинаковой и в этом смысле «нормальной», как полагают традиционная психиатрия и вслед за ней психоанализ»[7] . В данном описании позиции Л. Бинсвангера отчетливо виден взгляд на человека как существо уникальное и единственно представленное, и, в силу этого, появляется и особый метод работы с невротическими личностями: «Для экзистенциальной психиатрии лечение болезни неотделимо от понимания, а понять сущность, феномен, идею или опыт, по Бинсвангеру – значит «подойти к объекту понимания на его языке, увидеть в нем структуры, возникающие из него самого, а не из нас. Понять объект – значит участвовать в нем, пока он не откроет свою сущность понимающему»[8] .
Равно как и Бинсвангер, М. Босс попытался перестроить медицину в соответствии с онтологией М. Хайдеггера с целью получения возможности видеть человеческое существование в целостности и более эффективно лечить болезни. По мнению М. Босса, органические нарушения есть следствие сужения экзистенции. Болезнь зависит от свободного выбора индивида и его отношений с бытием.
Позицию понимания и принятия субъективного мира пациента в психиатрии отстаивал так же и Рональд Лэнг – психиатр, а позднее, «анти-психиатр» - основоположник примыкающего к экзистенциальной психологии движения антипсихиатрии, в которой врач может многому научиться у своего пациента (можно провести в этой связи аналогию анти-психиатрии с понятием «кофигуративной культуры», предложенным М. Мид, в которой как старшее поколение может многому научиться у младшего, так и наоборот). Антипсихиатрия выступила как ответ на сугубо медикаментозное лечение психических заболеваний, и, следовательно, субъект-объектную позицию между врачом и пациентом, соответственно. «Клинический фокус достаточно узок и охватывает лишь некоторые из путей шизоидного существования и перехода к шизофреническому с отправной шизоидной точки. Однако описание эпизодов, пережитых пациентами, имеет целью показать, что эти случаи нельзя полностью охватить методами клинической психиатрии и психопатологии в их теперешнем состоянии, а наоборот, для демонстрации их подлинно человеческих уместности и значимости необходим экзистенциально-феноменологический метод»[9] .
Мощное развитие экзистенциальной парадигмы в психологии и психотерапии принадлежит Виктору Франклу. Он основывает школу логотерапии, или экзистенциального анализа, или «Третью Венскую Школу», в противовес психоанализу и «индивидуальной психологии» А. Адлера («воле к удовольствию» Фрейда и «воле к власти» Адлера Франкл противопоставляет «волю к смыслу»). Франкл, благодаря богатейшему и сложнейшему опыту своей жизни, разработал внутри психологии и психотерапии категорию смысла и его утраты. На основе этого им был выделен особый вид невроза – логоневроз, или невроз утраты смысла существования, который стал бичом послевоенного поколения.
Сообразно представлениям о логоневрозе, Франкл создает и метод борьбы с ним – логотерапию, основным средством которой является выработка у человека адекватного отношения к любой ситуации, вплоть до самой критической. Так же, человек обретает смысл, по мнению Франкла, благодаря творчеству или благодаря переживаниям, в частности, любви. Попадая в те или иные обстоятельства, человек не всегда способен изменить что-либо в них, но он безусловно ответственен за то отношение, которое он по отношению к ним занимает. И в выборе этого отношения человек абсолютно свободен.
Именно дихотомия «свобода-ответственность» является одной из ключевых для понимания идей В. Франкла. «Экзистенциальный анализ не признает человека свободным, не признавая его в то же время ответственным. Это означает, что человеческая свобода не тождественна не только всемогуществу, но и произволу»[10] . В разных работах Франкл предлагает несколько разные формулировки понятия свободы, однако общий их смысл – это свобода слушать свою совесть и принимать решения о своей судьбе; это свобода изменяться, свобода быть таким и не быть каким-либо иным. А главное, человек наделен свободой принять на себя ответственность за тот выбор, который он осуществляет, за аутентичность его бытия, за нахождение и реализацию смысла своей жизни.
В. Франкл постулировал «принцип самотрансценденции» в противовес «принципу гомеостаза»: «В противоположность теории гомеостаза напряжение не является чем-то, чего нужно безусловно избегать, а внутренняя гармония, душевный покой не является чем-то, что нужно безоговорочно признавать. Здоровая доза напряжения, такого, например, которое порождается смыслом, который необходимо осуществить, является неотъемлемым атрибутом человечности и необходима для душевного благополучия»[11] . Безусловно, дихотомия «самотрансценденция - гомеостаз» сопоставима с такими понятиями, как, например, «иметь» и «быть» у Э. Фромма (который не является представителем экзистенциальной психологии, но чьи идеи очень близки к представлениям экзистенциалистов).
Так же как и В. Франкл, американский экзистенциальный психолог и психотерапевт Ролло Мэй в своих взглядах близок по духу В. Франклу, однако, с одной стороны, он более религиозен и, следовательно, обретение религиозных ценностей играет в его терапии более значимую роль; с другой стороны, Мэй более активен в плане «популяризации» идей экзистенциализма. Его работы доступны большинству читателей в силу простоты языка и близости им тех понятий, на анализе которых построены его работы: самоутверждение, самосознание, тревога, страх и т.д.
Безусловно, рассмотренные мной авторы – далеко не все, чьей заслугой является развитие экзистенциальной психологии. Этот перечень можно продолжить и современными представителями экзистенциальной психологии и психотерапии: Ирвин Ялом, Джеймс Бъюдженталь, Альфред Лэйнгли, Сальваторе Мадди. Однако останавливаться подробно на каждом из них я не буду в силу формата данной работы.
На основании рассмотренных нами взглядов психологов-экзистенциалистов, а так же с помощью гораздо более глубоко анализа этих авторов многими психологами историками психологии, постараемся сформулировать основные и наиболее общие положения экзистенциальной психологии.
Для Б.В. Зейгарник «основные утверждения экзистенциальной теории в обобщенной форме следующие:
1.Человеческая психика, сознание не могут быть сведены к физиологическим механизмам.
2. Человеческое действие всегда обладает значимостью (или стимулом), в которой находит свое отражение отношение человека к окружающему.
3. Специфически человеческим является «рефлектирующее» сознание, посредством которого человек высвобождается из ситуации и противостоит ей.
4. Человек не может рассматриваться изолированно от окружающего мира, с которым он находится в постоянном взаимодействии»[12] .
Что касается основных вопросов, с которыми «работает» экзистенциализм, «И. Ялом выделяет четыре основных узла экзистенциалистских проблем, пути решения которых изучает экзистенциальная психология. Это 1) проблемы времени, жизни и смерти; 2) проблемы свободы, ответственности и выбора; 3) проблемы общения, любви и одиночества; 4) проблемы смысла и бессмысленности существования»[13] .
Т. Грининг описывает проблематику экзистенциальной психологии схоже с И. Яломом, причем более подробно раскрывает различные варианты интерпретации проблемных областей человеческой жизни, которые называет «вызовами»: «Первый – это проблема жизни и смерти. Суть ее заключается в том, что мы живы, но мы умрем…Второй – проблема смысла и абсурда. У нас есть некая осознанная способность и желание обрести смысл, но мы живем в таком странном, иногда хаотичном мире, который предлагает много разных систем осмысления, а иногда и вообще отрицает смысл. Третий – это проблема свободы и детерминизма…Мы живем в мире, который дает нам возможность свободы и одновременно ограничивает ее. Четвертый – проблема общения и одиночества…»[14] .
Данные систематизации рассматриваемых в экзистенциальной психологии вопросов и проблем дают краткую, но в то же время содержательную информацию. Из этих перечней отчетливо видна связь экзистенциальной психологии с философской проблематикой и с «вечными» вопросами.
II .2. История развития гуманистического направления в психологии
Гуманистическая линия в психологии как явление культуры возникла в ответ на вторгшуюся в и подменившую собой культуру «милитаризацию» американского общества. «Две мировых войны, произошедшие за сравнительно короткое время, поставили перед наукой о человеке ряд вопросов, к которым она не была готова. Крушение оптимистического взгляда на прогресс человека, невиданные ранее масштабы жестокости, агрессии и разрушительности заставили вновь задуматься о природе человека, о движущих им импульсах и о взаимоотношениях личности и социальных структур»[15] .
Можно отметить также, что внутри психологического знания, гуманистическая психология появилась в противопоставление психоанализу и бихевиоризму как редукционистским и механистическим течениям. Первые работы психологов-гуманистов приходятся на 50-е годы ХХ столетия, однако расцвет данного направления произошел в конце 60-х – начале 70-х годов.
Как отмечает Д.А. Леонтьев, «Американская ассоциация гуманистической психологии в первые годы своего существования выдвинула следующее, достаточно размытое определение: «Гуманистическую психологию можно определить как третью основную ветвь психологических исследований (две другие ветви – это психоаналитическая и бихевиористская), которая занимается прежде всего теми человеческими способностями и потенциями, которые не нашли своего места ни в позитивистской или бихевиористской теории, ни в классической психоаналитической теории, например, креативность, любовь, самость, развитие, организм,
10-09-2015, 02:29