Меньшиков В. М.
Воспитание и образование России представляют сложное, исторически развивающееся явление. Историю образования в России принято отсчитывать от даты принятия христианства. Однако предпосылки для его появления сложились на Руси гораздо раньше, в предшествовавшие века. Рост населения и усложнение земледельческого труда, обособление ремесленного труда и появление отдельных ремесленных поселений, а затем укрепленных городов; формирование первых государств, появление специальных военных формирований, переход от матриархальных к патриархальным семейным отношениям – все эти перемены привели к усложнению процесса воспитания, появлению его новых форм.
Воспитание земледельцев и ремесленников осуществлялось в основном в семьях посредством участия в трудовом процессе. Если ребенок из иной семьи должен был освоить профессию ремесленника, то он переходил жить в семью ремесленника.
В этот период складывается специальное воспитание воинов, которое начиналось с двенадцати лет в военных поселениях.
Достаточно сложным было воспитание жрецов, поскольку они должны были владеть большим объемом знаний о духовном мире, природе, человеке. Вполне возможно, что они владели рунической письменностью («русскими письменами»), получившей название «черт и резов», и не исключено, что они владели глаголицей, если этот алфавит был создан не Кириллом и Мефодием, и вместе с тем ими были созданы определенные системы образования и воспитания.
С VII в. на основе греческого алфавита начинает складываться славянская письменность, получившая название протокириллицы. Во второй половине IX в. Кирилл и Мефодий создают славянскую письменность и переводят на славянский язык священные и богослужебные книги. Их миссионерская деятельность и деятельность их последователей способствовала широкой христианизации славянского населения. Вместе с ним шло распространение новой грамоты и культуры. И, видимо, еще до официального принятия христианства кириллица стала основным алфавитом Руси, вытеснив другие алфавиты, в том числе и первоначальные славянские письмена. И в то же время глаголица еще долго сохранялась на Руси. Христианизация Руси способствовала появлению тех или иных форм образования еще до официального принятия ею христианства.
Принятие христианства в 988 г. стало точкой отсчета коренных изменений всех сторон жизни Древней Руси, в том числе воспитания и образования. Благодаря принятию христианства, Русь включалась в культурный мир наиболее передовых государств этого времени и прошлого: «Сложение своей системы письма и достаточно гибкого и развитого древнерусского литературного языка предоставили Руси возможность получить из Византии и других стран Центральной и Западной Европы, а также Балканского полуострова и Ближнего Востока огромную сумму информации по различным областям знаний раннего средневековья – богословию, натурфилософии, космогонии, зоологии, астрономии, истории (хронографы), праву, этнографии. Через культуру Византии Русь приобщалась к вечно живому источнику цивилизации Эллады и Древнего Рима».
Однако уже в первые десятилетия Русь не только смогла освоить эти духовные богатства человечества, но и создать свои собственные творения, и поныне поражающие своим совершенством. Б.В. Сапунов пишет: «Если рассматривать русскую культуру XI в. во всем ее объеме, и особенно духовную культуру, то невольно возникает чувство глубокого удивления и восхищения перед темпами и широтой ее распространения. За какие-нибудь 50 – 70 лет после крещения Руси страна смогла выдвинуть целую плеяду блестящих писателей, философов».
С принятием христианства коренные перемены произошли во всем строе русского воспитания, появились его новые формы.
С этого периода ведущим видом воспитания во всем обществе, каждом сословии все более становится религиозно-христианское воспитание.
Государственное воспитание обрело более определенные черты. Оно было направлено на формирование единства русского народа, защиты своего государства и т.д. Самые существенные перемены произошли в семейном воспитании. Православная церковь стала утверждать в русских людях идеал христианской семьи и семейного воспитания, построенного на христианских заповедях. Благодаря христианству стали меняться отношения в семьях. Уже при Ярославе отношения между супругами, между родителями и детьми начинают регулироваться законом.
Принятие христианства имело огромное значение для развития образования. Даже если до официального принятия христианства у славян и существовали школы, то с принятием христианства они кардинально изменились во всех своих компонентах: целях, содержании, методах, отношениях между учителями и учениками.
Образование в это время складывается в определенную систему, которая включает в себя начальные школы («ученье грамоте»); школы, дающие более высокий уровень образования – «ученье книжное» (княжеские и монастырские школы) и высшие школы, «училища».
Начальные школы открывались при церквях. С XII в. на Руси начинают работать мастера грамоты, которые обучают вне церкви.
Первоначальное содержание обучения включало в себя чтение: Часослов, Псалтырь, Апостол, некоторые произведения древнерусской литературы, чаще всего, может быть даже во всех школах, «Житие Бориса и Глеба»; письмо: вначале по образцам учились писать на навощенных дощечках (церах), затем на бересте; счет: обучение «счислению шло при помощи суставов (изгибов) пальцев с учетом возможности концом большого пальца прикоснуться при счете к каждому из 12 суглубовостальных четырех пальцев. Суставам на других пальцах приписывалось значение совокупности (дюжины)»]; пению – «пение составляло излюбленное занятие наших предков, именно церковное, оно входило в курс нашей древней школы», а обучение пению осуществлялось с голоса.
В целом же и содержание, и методика первоначального обучения соответствовали аналогичным образцам Византии и государств Западной Европы. Но были и свои отличия: во-первых, обучение шло на понятном и доступном детям церковно-славянском языке; во-вторых, школам Древней Руси, как отмечает ряд исследователей, было присуще мягкое и любовное отношение учителей к ученикам.
Помимо « учения грамоте», существовало и «учение», дающее более высокое образование, – «книжное учение». По-видимому, основная масса городских образованных людей и священников готовилась именно в этих школах. Если предположить, что деятельность священников, служащих, переписчиков книг требовала более высокого образования, нежели простое знание грамоты, то можно утверждать, что такие школы существовали во многих городах Древней Руси.
В школах «книжного учения» главным предметом обучения была грамматика, здесь учили правильному чтению и пониманию текста, анализу речи. Основным пособием была «Книга осмочастная». «Методика преподавания состояла в том, что учитель читал и толковал текст, задавая ученикам вопросы, цель которых заключалась в том, чтобы обнаружить скрытый аллегорический, символический его смысл».
Не меньшее значение придавалось риторике, поскольку умение правильно и красиво говорить было необходимо и священникам, и государственным деятелям. Кроме того, риторика включала в себя и этические знания. Ее изучали по трактату Георгия Хировску «О образах».
И завершалось обучение знакомством с диалектикой или философией, которые были связаны с богословием, толкованием Священного писания. Обучение шло по книге Иоанна Дамаскина «Источник знаний».
Кроме этих предметов, видимо, в отдельных школах изучались (или читались) сборники поучений, например, «Пчела»; право – «Правда Русская»; история – «Повесть временных лет», литературные произведения и т.д.
В этих школах учили иностранным языкам – прежде всего древнегреческому, латинскому. Кроме того, в древнерусских источниках упоминается о людях, знавших другие языки: сирийский, древнееврейский, живые языки соседних народов.
Вполне возможно, что в этих школах учили и арифметике, счету на абаке. В этом отношении большое значение имеет работа Р.А. Симонова, которому удалось, может быть, пока только отчасти, реконструировать общее содержание математической культуры Древней Руси, не уступающей культуре наиболее развитых государств того времени, и методику обучения арифметическим расчетам с помощью абака. Он пишет: «Если допустить, что Кирик использовал абак, то проблема «второй грамотности» на Руси, по крайней мере, персонифицируется. Можно утверждать, что Кирик не только продукт средневековой компьютеризации, но и первый известный по имени педагог, разрабатывавший методические принципы использования вычислительной техники в научных (для своей эпохи) вопросах времясчисления. Можно полагать, что благодаря использованию абака Кирик достиг результатов, которые являются вершиной интеллектуального подъема на Руси XII в.».
Наконец, серьезно обосновано мнение Б.В. Сапунова о том, что при Софийском Соборе во времена Ярослава Мудрого существовала академия. Он пишет: «Система культурного строительства в первой половине XI в. была бы не законченной, если бы она не включала высшее звено – средневековую академию... Ярослав Мудрый учредил при Софийском Соборе особую переводческую коллегию и скрипторий, где работали русские и греки. Плоды их деятельности в более поздних списках сохранились до наших дней. Кроме переводческой деятельности в этой академии велись летописи, составлялись ораторские произведения, жития святых и князей. Можно предположить, что академия, сложившаяся при великокняжеском дворе в Киеве, функционировала как некая более или менее организованная структура, обладавшая квалифицированными кадрами, способными решать поставленные перед ними сложные задачи».
В академии, кроме этих знаний, если не изучали, то в любом случае при переводе книг получали «сведения по всемирной истории, космогонии, философии, филологии, этике, географии, математике, медицине».
Видимо, высокий уровень образования давался и в крупных монастырях, прежде всего в Киево-Печерском. Это «знаменитая обитель, ставшая уже в XI веке центром летописания и книжности, просвещения, своеобразной Академией и Университетом Древней Руси. Распространение печерских монастырей на Руси от Пскова до Нижнего Новгорода – не случайность, а закономерное следствие авторитета первой печерской обители в Киеве». Здесь получали не только высшее богословское образование, («в Киево-Печерском монастыре образование в рамках богословской программы подымалось до уровня высших духовных учебных заведений Византии», поэтому из монастыря только за XI – XII вв. вышло более 50 епископов, а до середины XIII в. – более 80), но и готовили иконописцев (художников), архитекторов, врачей, летописцев (историков).
Кроме того в этот период просветительскую деятельность осуществляли библиотеки. «Крупные библиотеки, сложившиеся при академии Ярослава Мудрого в стенах Киево-Печерского монастыря, Новгородского Софийского собора и в других крупных монастырях, соборах, княжеских резиденциях, были базой относительно широкой просветительской и школьной деятельности».
С XI в. начинается обучение грамоте женщин. Образование давали как дома, так и в монастырях, по мере их открытия. Наибольшей известностью пользуется школа Ефросиньи Полоцкой. Девочек учили чтению, письму, счету, пению, а также рукоделию. Некоторые женщины этого времени известны своей большой образованностью: они знали иностранные языки, риторику, философию.
С этого же времени на Руси стали появляться первые дома для сирот-малюток – «божедомки».
В XI в. сложилось определенное, достаточно сложное и устойчивое содержание образования, предназначенное для каждой ступени школы. Основу содержания образования древнерусской школы составлял церковно-славянский язык, близкий древнерусскому, поскольку православную веру Русь приняла на церковно-славянском языке; тексты религиозной, художественной и другой литературы. Содержание образования характеризует литературно-художественная направленность всего процесса обучения; тесная связь народной и православной культуры (народная культура входит во все жанры литературы от проповеди до художественных произведений). Основы содержания образования, выработанные в начале
XI в., просуществовали в российской школе едва ли не до XVIII в.
В этот же период начинают складываться соответствующие образовательные технологии, отчасти аналогичные европейским (буквослагательный метод обучения чтению, «ручной счет», индивидуально-групповая форма обучения), и свои, особенные, объясняющиеся тем, что обучение шло на близком церковно-славянском языке. Обучение отличалось мягкостью – учителя относились к ученикам с любовью, по-отечески.
Основной формой обучения, как и в западноевропейской школе, были индивидуально-групповые занятия. «Изложение и истолкование содержания учебного материала осуществлялось тремя методами: экзегетическим, художественным и научным... Особое место отводилось «прениям» и «состязаниям», которые считались высшей формой проявления знаний».
Таким образом, в сравнительно короткий срок Русь добилась не только значительных успехов в развитии многих сфер культуры, но и стала высокообразованной (по масштабам того времени) страной, в которой сложилась в определенной мере целостная система образования. Такие объемы культурного строительства безусловно требовали сознательной и долговременной государственной политики. «Для осуществления столь грандиозного мероприятия в столь сжатые сроки нужна была единая общегосударственная политика в вопросах планирования и проведения в жизнь более или менее последовательной программы развития просвещения... Конечно, не следует модернизировать события и приписывать государственным деятелям конца Х – начала XI в. современные стандарты. Автор никоим образом не собирается утверждать, что у Владимира I Святославича и Ярослава Мудрого была детально разработанная и как-то письменно оформленная программа действий. Но то обстоятельство, что культурное строительство проходило последовательно и систематически, – вне всякого сомнения».
В принципе, это утверждение не должно казаться неправдоподобным, если вспомнить эпоху Каролингского Возрождения, когда благодаря деятельности Карла и Алкуина образование получило устойчивое и даже динамическое развитие. Аналогичные причины – политические и религиозные (государству и церкви требовались образованные и высокообразованные люди) – вызвали широкое развитие русского образования в первой половине XI в.
Распад единого централизованного Киевского государства не остановил процесса развития и расширения образования. XII – первая половина XIII в. характеризуются следующими тенденциями:
а) распространением киевских и новгородских школьных традиций на ближние и дальние города;
б) усилением заботы купеческих и ремесленных объединений о школах грамоты;
в) возникновением в центрах княжеств школ «повышенного типа».
Потребность в последних была, поскольку именно из них выходили люди, чья деятельность требовала более высокого образования: переводчики, деятели литературы, искусства, права. В этой связи достаточно истинным выглядит предположение С.Д. Бабишина, сделанное им на основе многих источников «о существовании школ в 87 древнерусских городах, а не 4–5, как это утверждается в учебниках по истории педагогики. Полученные данные имеют серьезный недостаток, так как они не позволяют установить количество школ в том или ином городе, например в Новгороде, Киеве, Смоленске, где они, видимо, исчислялись десятками, лишают возможности представить полную картину сети школ ХI – первой половины XIII вв., хотя вполне позволяют сделать первый шаг в этом направлении».
В целом же, функционирование всех типов школ, всех форм обучения позволяло иметь достаточно большое количество образованных людей в это время. Так, Б.В. Сапунов полагает, что можно «определить нижнюю границу прослойки грамотных людей в Новгороде XII – начале ХIII: не менее 5 % от всего населения или не менее 10 % от населения взрослого. Верхнюю границу пока установить затруднительно. Такой же процент грамотных людей должен был существовать и в других наиболее крупных городах Древней Руси».
Тяжелейшие последствия для русского образования и воспитания имело монгольское нашествие. Резко сократилось число школ, исчезли государственные школы. Произошло падение духовного и нравственного уровня.
Более высокий уровень образования и культуры в это время был в Новгороде. Во-первых, потому что он имел политическую свободу, сохранял прежние формы культуры и образования; во-вторых, потому что был торговым городом-республикой, и это требовало определенного уровня образования.
Педагогическое сознание этого периода представлено двумя формами: народным и нормативным.
Высказанное ранее замечание о недопустимости сведения педагогического сознания только к его теоретической форме и необходимости изучения других форм педагогического сознания, относится и к русскому педагогическому сознанию, поскольку почти все его исследования, в том числе и в истории педагогики, сводятся к изучению идей педагогов-теоретиков. Поэтому в его изучении не представлена должным образом история народного и нормативного педагогического сознания. Во многом это связано с запретом на изучение православной педагогической мысли в ее разных формах, в том числе и теоретической. Например, только в учебнике истории педагогики под редакцией А.И. Пискунова представлены педагогические идеи славянофилов, но нет там анализа педагогических взглядов Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского. И нет православных мыслителей, по крайней мере, последним из них упоминается Феофан Прокопович. И, разумеется, даже в этом учебнике нет таких мыслителей и «воспитателей» русского народа, как Сергий Радонежский, Димитрий Ростовский, Тихон Задонский, Серафим Саровский, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник, Митрополит Филарет (Дроздов), Амвросий Оптинский, Иоанн Кронштадтский и др. А между тем их заслуги перед русским воспитанием и педагогикой отнюдь не ниже, чем представленных в учебнике педагогов и общественных деятелей.
Народное педагогическое сознание отразило в себе систему представлений о воспитании человека от рождения до совершеннолетия. Оно сформировало цели-образы, цели-идеи этого воспитания, выработало содержание – от эстетического (громадный детский фольклор) до трудового; формы и методы воспитания и включения ребенка в социальную жизнь. При этом народное педагогическое сознание решило много важных проблем воспитания. Достаточно сказать, что проблема содержания образования, соответствующего детскому возрасту, в педагогике была поставлена только в эпоху Возрождения, но задолго до того она была уже решена в народной педагогике.
Представление о человеке в русском народном педагогическом сознании складывается на основе православия. Человек в этой системе видения представляется существом не только физическим, но, прежде всего, духовным. И это православное видение человека было определяющим и в понимании его формирования и воспитания. Это видение просуществовало на протяжении тысячелетия и было основанием жизни русского человека. Но ослабевать стало только в последние десятилетия.
Целевой компонент русского народного педагогического сознания носит достаточно сложный иерархический характер. На протяжении веков этот иерархизм задавался системой духовных православных ценностей, которые определяют ценности нравственного, трудового, умственного, эстетического воспитания. После ХVIII века, и особенно после революции 1917 года, эта иерархия стала стремительно разрушаться.
Соответственно этим понятиям осмысливалось содержание и технологии народного воспитания.
Принятие христианства способствовало формированию нормативного педагогического сознания. Русское нормативное педагогическое сознание – это уникальное и практически не осмысленное в нашей педагогике явление, представленное десятками дошедших до
10-09-2015, 02:53