Сегодня "читательский" подход, который ставит своей целью научить школьников приемам работы с художественным текстом, сформировать "читательскую компетенцию" и тем самым подготовить к восприятию литературных произведений, осознается как базис, как фундамент, авторами многих программ и методик (Т.Г. Авлова, И.Е. Гербильская и Н.В. Краснова; Г.Н. Кудина и З.Н. Новлянская; А.Г. Кутузов; В.А. Левин; Т.С. Троицкая и О.Е. Петухова и др.). "Логика правильной читательской деятельности" является главным предметом работы в начальной школе [Светловская 1993]. Тезис "ученый - всего лишь хорошо подготовленный читатель" аксиоматичен для многих литературоведческих работ [Бройтман 1999:9]; ср. [Есин 1998:161]. В психодидактике этому посвящены многолетние исследования группы "Проблемы построения школьных учебников" ПИ РАО [Граник и др. 1996, 1996а, 1998, 1999], которые привели к созданию "модели идеального читателя". В нашем исследовании "читательский" принцип преподавания литературы впервые получает методологическое основание в концепциях рецептивной эстетики и библиопсихологии.
Таким образом, принцип синтеза, заявленный выше как объединение лингвистики и психологии, приобретает здесь следующее новое значение: объединение литературоведения и психологии (через понятие рецепции).
Перейдем к вопросу, без обсуждения которого не может быть до конца решена проблема отбора предметного содержания учебника, - о синтезе языкового и литературоведческого аспектов преподавания. Недостаточное внимание к изучению русской литературы как особого рода словесного искусства, что приводит к низкой коммуникативной, языковой и филологической компетенции, а также к эстетической глухоте выпускников средней школы признается одной из негативных тенденций современной школы [ 11]. Причину этого современные филологи видят в методике рассмотрения отдельно "идейного содержания", а отдельно "художественных средств", которая "вредна, ибо прививает ложное представление о литературе как о способе длинно и украшенно излагать те же самые мысли, которые можно сказать просто и кратко" [Лотман 1972:10] и в низком уровне анализа - "перечень разрозненных наблюдений в последовательности, заданной школьными учебниками: тема, идея, художественные особенности" (М.Л. Гаспаров). В связи с этим прямо ставится задача разработки интегративного подхода в преподавании языков и словесного искусства [Концепция 2000:4-5]. К сегодняшнему моменту составлено достаточное количество интегративных курсов, учебников, пособий и т.п. [Граник и др. 1999; Троицкая, Петухова 1999 и др.]. К сожалению, часть из них отражает лишь механическое объединение языковых и литературоведческих аспектов изучения художественного текста [Основы текстоведения 2000; Смелкова 1998].
Для того чтобы выявить оптимальное соотношение наук в школьном курсе языка и литературы, необходимо разобраться в теории вопроса, а именно: обнаружить в науке области интеграции языкового и литературоведческого аспектов и раскрыть возможности перенесения их логики на образовательную почву.
Априори понятно, что синтезирующим фактором должны в первую очередь считаться исследования языка художественной литературы. Однако сам термин "язык художественной литературы" до сих пор является предметом споров и далек от строгой определенности. Проблема "лингвистика и исследование литературы" в целом по-прежнему остается одной из центральных проблем обеих филологических наук.
Специальное направление, изучающее эстетику языка, существовало еще в конце XIX - начале XX (К. Фосслер); заметим, что А.А. Потебня рассматривал вопрос о "внутренней форме слова" также вслед за В. Гумбольдтом. Вопросы соотношения эстетики и лингвистики в значительной своей части были сформулированы еще на заре русской филологии как науки (ср. работы А.А. Потебни, А.Н. Веселовского, Д.Н. Овсянико-Куликовского, А.Г. Горнфельда), широко обсуждались в исследованиях ОПОЯЗа, Пражского лингвистического кружка, нашли то или иное решение (зачастую противоположное) в теориях Ю. Н. Тынянова, Р.О. Якобсона, Г.О. Винокура, Г.Г. Шпета, Л.П. Якубинского, В.Б. Шкловского, Я. Мукаржовского, А.М. Пешковского, В.В. Виноградова, Б.А. Ларина и многих других исследователей. Исторические этапы изучения художественной речи многократно исследованы и описаны [Академические школы 1975; Виноградов 1963; Виноградов 1971; Леонтьев 1968; Григорьев 1979], в том числе в весьма компактных обзорах [Загоровская 1982; Проблемы 1982].
Для целей определения общего содержания лингвистики и литературоведения в особом рассмотрении нуждается позиция Г.О. Винокура, взгляды которого на сущность поэтической (эстетической) функции языка и ее соотношение с коммуникативной функцией, на задачи, стоящие перед филологической наукой, остаются основополагающими в данной области и до нашего времени: в частности, они положены в основу программы "Введение в общую филологию" [Гиндин 1998а].
Развивая идеи А.А. Потебни о внутренней форме, Г.О. Винокур видит сущность поэтического слова в том, что "действительный смысл художественного слова никогда не замыкается в его буквальном смысле", при этом художественное содержание пользуется формой другого, буквально понимаемого содержания. Таким образом возникает явление едва ли не омонимии слова в его "буквальном" и в его "действительном" смысле: "Одно содержание, выражающееся в особой звуковой форме, служит формой другого содержания, не имеющего особого звукового выражения" [Винокур 1959:390] (Выделено автором. - С.Ш.). Идеи Г.О. Винокура оказываются близки концепциям М.М. Бахтина и В.Н. Волошинова о слове как "аббревиатуре высказывания", согласно которым "ни одно слово не дано художнику в его лингвистически девственном виде. Это слово уже оплодотворено теми жизненными ситуациями и теми поэтическими контекстами, в которых он уже встречался с этим словом" [Цит. по: Григорьев 1979:110]. В современной науке для обозначения слова в эстетическом значении предложен термин экспрессема - "культурно-историческая парадигма контекстов употребления слова, значимых для общества" (В.П. Григорьев), что соотносится с понятиями "культурных слов", "слов-идей" (Л.В. Щерба), слов, окруженных "ореолом воспоминаний" (А. Франс) и т.п.
"Материальное совпадение" [Виноградов 1971:6] эстетического и "лингвистического" слова, их "омонимичность" имеет параллели и на других уровнях структуры любого художественного текста: например, фабулы и сюжета, на необходимости различать которые настаивал Л.С. Выготский при анализе "Легкого дыхания". Общепринято, что "такого рода осцилляция между двумя рядами факторов - языковыми и поэтическими - характерна для любого явления поэтического языка" [Золян 1986:61]. Тезис о необходимости различения "языкового" и "культурного" смыслов, слитых в одном объекте, является главным для целей обучения анализу текста. При этом "расщепление" текста на два омонимичных (языковой и собственно поэтический) является лишь исследовательской процедурой и должно быть затем "снято". Адекватное понимание художественного текста и его описание может быть достигнуто лишь путем показа взаимодействия языковых и поэтических механизмов.
Призыв к объединению усилий литературоведов и лингвистов звучал множество раз [Гальперин 1981:123], однако камнем преткновения всегда являлся вопрос о "территории"; обзор полемики см. [Григорьев 1979]. О необходимости создания "особой филологической науки, близкой к языкознанию и литературоведению, но вместе с тем отличной от того и от другого", неоднократно писал В.В. Виноградов [ 12] [Цит. по: Григорьев 1979:33]. В настоящее время достаточно общепринято, что область между лингвистикой и эстетикой является предметом лингвистической поэтики - "как лингвистической по преимуществу дисциплины "на стыке" языкознания и литературоведения" [Григорьев 1979:13].
Аксиомой лингвопоэтического анализа является то положение, что обоснованные выводы о содержании какого-либо текста можно получить только "посредством тщательного анализа самой словесной ткани литературного произведения" (В.В. Виноградов): так, реконструкция образа рассказчика проводится на основе анализа порядка слов [Падучева 1995:40]; выявление концептуальной "модели мира" возможно только путем экспликации модели мира языковой [Лотман 1972:86] и т.п. Данный подход реализует задачу, которую в свое время ставил перед литературоведами Л.В. Щерба: он подчеркивал, что лингвистический анализ "должны уметь делать и литературоведы, так как не могут же они довольствоваться интуицией и рассуждать об идеях, которые они, может быть, неправильно вычитали из текста" [Щерба 1957:97].
Филологический анализ художественного текста преодолевает недостатки как "содержанизма", недооценивающего форму, так и "формализма", не видящего за формой психологического или эстетического содержания [Выготский 2000:84] и позволяет "предостеречь ..., с одной стороны, от упрощенного вульгарно-социологического разбора литературного произведения, с другой, от неоправданно субъективной его интерпретации", нейтрализовать ту дилемму, когда "направо пойдешь - текст потеряешь, налево пойдешь - потеряешь смысл" [Тюпа 2001:20]. В точке лингвистической поэтики сходятся и интересы филологии как науки "при тексте", призванной максимально прояснять его содержание, и задачи рецептивной эстетики, стремящейся сделать феномены рецепции менее субъективными, и методы психологии искусства, как их понимал Л.С. Выготский: "В том, как автор рассказывает эти события, каким языком, каким тоном, как выбирает слова, как строит сцены, описывает ли он сцены или дает краткое изложение их итогов, приводит ли он непосредственно дневники или диалоги своих героев или просто знакомит нас с протекшим событием, - во всем этом сказывается тоже художественная разработка темы…" [Выготский 2000:219].
Исходя из сказанного, мы не видим необходимости изобретать иной принцип организации синтезирующего курса. Лингвистическая поэтика, будучи принята в качестве основы синтетического курса языка и литературы, обладает мощным ресурсом, для того чтобы научить пониманию взаимозависимости формы и содержания конкретного текста, и равно нужна как литературе, так и языку. Изучение поэтики в курсе родного языка, рассмотрение семантики языка на высшем уровне его организации - в художественной тексте - прямо заявляется как необходимость: без этого "мы не вправе говорить о том, что обучение родному языку строится как гуманитарное, открывающее детям через слово огромный собственно человеческий мир" [Айдарова, Цукерман 1977:115]; ср. [Лейдерман 1998:153; Львова 1997]. Таким образом, на основе лингвистической поэтики возможно построение курса филологии как синтеза лингвистики и литературоведения (языка и литературы).
Список литературы
1. Лихачев Д.С. Письма о добром. СПб., 1999. С. 171- 172.
2. Ср. мнение Д.С. Лихачева: "Филология... требует глубоких знаний не только по истории языков, но и знаний реалий той или иной эпохи, эстетических представлений о своем времени, истории идей и т.п." (Лихачев Д.С. Письма о добром и прекрасном. М., 1985. С. 195-203).
3. Критику новых программ и курсов с этой точки зрения см. [Лейдерман 1998:151].
4. Отметим еще раз, что лингвистика не имеет ни теоретической, ни практической базы, для того чтобы изучить "данного читателя" и установить, "какой именно опыт" помогает (или мешает) процессу понимания.
5. Ср.: "Лингвистическая прагматика не имеет четких контуров, в нее включается комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуацией общения" (Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990, с. 390).
6. Показательно, что это направление, сформировавшись в рамках лингвистики, не оставило за собой родового обозначения, что можно трактовать как стремление стать не лингвистической, но философско-психологической наукой.
7. Заметим, что эти три ступени автор называет то разделами библио-психологии, то способами или формами анализа текста.
8. А также, как следует из дальнейшего, и "целым текстом, целой книгой и литературой интегрально". Интересно сравнить "три ступени" Н.А. Рубакина с тремя этапами понимания А.Р. Лурии и Н.С. Цветковой.
9. Подробный анализ концепций рецептивной эстетики, герменевтики и др. теорий коммуникативного изучения литературы см. [Ильин 1985].
10. Если учесть, что "русский формализм" считается источником также и структурно-семантического подхода (Б.М. Гаспаров, А.К. Жолковский, Ю.И. Левин, Ю.М. Лотман, З.Г. Минц и др.), то не будет преувеличением считать, что рецептивная эстетика потенциально способна объединить гораздо больше подходов, чем указано в [Дранов 1996].
11. Следует отметить, что неумение выпускников филологических факультетов "читать, понимать и ценить с художественной точки зрения русских писателей вообще и русских поэтов в частности" отмечал еще Л.В. Щерба [1957: 26] (Выделено авт. - С.Ш.).
12. В качестве такой науки В.В. Виноградов предлагал стилистику, подчеркивая ее лингвистичность.
***
Аверинцев 1990: Аверинцев С.С. Филология // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
Айдарова, Цукерман 1977: Айдарова Л.И., Цукерман Г.А. Психологическая необходимость изучения "поэтики" в курсе родного языка // Вопросы психологии, 1977, № 1.
Академические школы 1975: Академические школы в русском литературоведении. М., 1975.
Аристотель 1978: Античные риторики. М., 1978.
Арутюнова 1973: Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике// Известия АН СССР. Сер. лит. и языка. 1973, Т.32, № 1.
Баранов, Добровольский 1977: Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики // Изв. АН. Сер. лит. и языка, 1977, т. 56, № 1.
Бройтман 1999: Бройтман С.Н. Поэтика стихотворения Пушкина "Для берегов отчизны дальной..." // Русская словесность, 1999, № 2.
Брокмейкер, Харре 2000: Брокмейер Й., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы // Вопросы философии, 2000, № 3.
Виноградов 1963: Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.
Виноградов 1971: Виноградов В.В. О теории художественной речи. М., 1971.
Винокур 1959: Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.
Винокур 1981: Винокур Г.О. Введение в изучение филологических наук. (Выпуск первый. Задачи филологии) // Проблемы структурной лингвистики. 1978. М.: Наука, 1981.
Вольф 1979: Вольф Е.М. Прилагательное в тексте ("Система языка" и "картина мира") // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979.
Выготский 2000: Выготский Л.С. Психология искусства. СПб.: Азбука, 2000.
Гальперин 1981: Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.
Гаспаров 1997: Гаспаров М.Л. Избранные труды, том II. О стихах. М.: "Языки русской культуры", 1997.
Гиндин 1998а: Гиндин С.И. Введение в общую филологию // Авторские учебные программы по гуманитарным и социально-экономическим дисциплинам: психология, педагогика, лингвистика, литературоведение. М.: Изд. корпорация "Логос", 1998.
Гиндин 1998б: Гиндин С.И. Г.О. Винокур в поисках сущности филологии // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. Т. 57. № 2. 1998.
Граник и др. 1996: Граник Г.Г., Бондаренко С.М., Концевая Л.А. Дорога к книге. М., 1996.
Граник и др. 1999: 12. Граник Г.Г., Шаповал С.А., Концевая Л.А., Бондаренко С.М.. Литература. 8-11 кл.: Задачник-практикум. М., 1999.
Григорьев 1979: Григорьев В.П. Поэтика слова. М., 1979.
Ахманова, Гюббенет 1977: Ахманова О.С., Гюббенет И.В. "Вертикальный контекст" как филологическая проблема // Вопросы языкознания, 1977. № 3.
Дейк 1989: Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. Пер. с англ.- М.: Прогресс, 1989.
Дранов 1996: Дранов А.В. Рецептивная эстетика // Современное зарубежное литературоведение. Словарь. М., 1996.
Есин 1998: Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: Учеб. пособие для студентов и преподавателей филологических факультетов, учителей-словесников. М.: Флинта, Наука, 1998.
Жинкин 1982: Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. - М., 1982.
Загоровская 1982: Загоровская О.В. Об эстетической функции языка (Из истории вопроса) // Поэтическая стилистика. Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1982.
Золотова 1994: Золотова Г.А. "Коммуникативная грамматика": идеи и результаты // Русистика сегодня, 1994, № 3.
Золян 1986: Золян С.Т. О принципах композиционной организации поэтического текста // Проблемы структурной лингвистики. 1983. М.: Наука, 1986.
Ильин 1985: Ильин Г.Л. Личностно-ориентированная педагогическая технология (анализ понятия и практика применения): Научн. доклад. М.: Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов, 1999.
Караулов 1987: Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.
Кифер 1978: Кифер Ф. О пресуппозициях // Новое в зарубежной лингвистике, вып.8. Лингвистика текста. М., 1978.
Клюев 1998: Клюев Е.В. Речевая коммуникация: Учебное пособие для ун-тов и вузов. М., 1998.
Колшанский 1980: Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980.
Концепция 2000: Концепция образовательной области "Филология" в 12-летней школе // Русский язык в школе, 2000, № 2.
Левин 1998: Левин Ю.И. О типологии непонимания текста // Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. - М.: "Языки русской культуры", 1998.
Лейдерман 1998: Лейдерман Н.Л. О единой системе литературного образования // Литература в школе, 1998, № 4.
Леонтьев 1968: Леонтьев А.А. Исследование поэтической речи // Теоретические проблемы советского языкознания. М., 1968.
Лингвистика 1995: Леонтьев А.А. Надгробное слово "чистой" лингвистике // Лингвистика на исходе ХХ века: итоги и перспективы. Тез. международн. конф. Т.II. М., 1995.
Лингвистические 2000: Лингвистические исследования в конце ХХ в.: Сб. обзоров / исслед. Отдел языкознания. Редколл.: Березин Ф.М., отв. ред. и др. М., 2000.
Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990, с. 390).
Лихачев 1985: Лихачев Д.С. Письма о добром и прекрасном. М., 1985.
Лихачев 1999: Лихачев Д.С. Письма о добром. СПб., 1999.
Лотман 1972: Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. - Л., 1972.
Львова 1997: Львова С.И. Осторожно: художественный текст! Анализ мини-фрагментов художественных текстов на уроках русского языка // Русская словесность, 1997, № 3.
Основы текстоведения 2000: Основы текстоведения в школе: Книга для учителя / Под ред. проф. Н.С. Болотновой. Томск, 2000.
Падучева 1981: Падучева Е.В. Презумпции и другие виды неэксплицитной информации в тексте // Научно-техническая информация. Сер. 2. 1981. № 11.
Падучева 1995: Падучева Е.В. В.В. Виноградов и наука о языке художественной прозы // Известия РАН. Серия литературы и языка. Т.49. 1995, № 3.
Проблемы 1982: Проблемы лингвистической поэтики: Сб. обзоров. М.: ИНИОН АН СССР, 1982.
Рубакин 1929: Рубакин Н.А. Психология читателя и книги: Краткое введение в библиологическую психологию. М.-Л.: Государственное издательство, 1929.
Светловская 1993: Светловская Н.Н. Основы науки о читателе: Теория формирования правильной читательской деятельности. М., 1993.
Смелкова 1998: Смелкова З.С. Литература как вид искусства. Книга для учителя и учащихся. 2-е изд. М.: Флинта, Наука, 1998.
Степанов 1982: Степанов Г.В. О границах лингвистического
10-09-2015, 02:19