Гиперактивный ребенок

Корр.: Что делать родителям, если у их ребенка выявилась гиперактивность? Начнем с младенчества…

Г.К.: Прежде всего обратиться к невропатологу, который поможет избавиться от последствий перинатальной патологии, пропишет успокоительные микстуры, массаж.

Корр.: А массаж не растормозит малыша?

Г.К.: Нет. Он, наоборот, ускорит развитие двигательного компонента, моторики.

Корр.: Но ведь такие дети сверхподвижные. Разве моторика у них не развита?

Г.К.: Увы. Этому синдрому присуща двойственность, амбивалентность: двигательная гиперактивность и одновременно плохая координация движений, недоразвитие мелкой моторики. Активность таких детей хаотическая, не целенаправленная. Став постарше, они плохо лепят, плохо рисуют, плохо играют на музыкальных инструментах, отличаются неуклюжестью, движения у них размашистые, неграциозные.

Корр.: А как обращаться с гиперактивным младенцем?

Г.К.: Не надо сдерживать его активность. Он стремится к общению – надо дать ему такую возможность.

Корр.: Почаще брать на руки?

Г.К.: Нет. Лучше создавать ему условия нестеснения: распеленать, дать возможность продемонстрировать комплекс оживления. Если он научился ползать, пусть ползает. Научился прыгать – пусть прыгает в прыгунках. Ребенок с гиперактивностью может часами прыгать в прыгунках и не раздражать мать. Она занимается своими делами, а он рядом прыгает. Устанет, заснет, а потом проснется - и опять прыгает. Короче говоря, двигательную активность малыша стеснять не следует, но нужно за ним постоянно приглядывать. Его нельзя оставлять одного, с ним нужно почаще общаться, пытаться играть на его уровне, привлекать, развивать его внимание, направлять на какую-то целесообразную деятельность.

Корр.: От младенчества перейдем к дошкольному периоду.

Г.К.: Поскольку проблема гиперактивности, в основном, касается мальчиков, то необходимо предоставить им возможность избывать свою энергию, рано приучать к каким-то осмысленным двигательным занятиям: плаванию, танцам, бегу, игре в мяч. И опять-таки желательно делать это совместно с родителями, помня о том, что гиперактивный ребенок повышенно нуждается в общении с близкими. Нужно давать ему возможность выплеснуть не только энергию, но и радость, которая у них есть в избытке и которой они могут заражать окружающих. Ведь ребятишки с гиперкинетическим синдромом такие забавные! Они прямо брызжут весельем. Главное с таким ребенком правильно обращаться. Он на ходу может слушать сказку, не надо его усаживать. Не нужно ставить в угол, для него это ужасное наказание. Физически тоже наказывать бесполезно. Ругань, крики, подзатыльники на детей с СДВГ не действуют. Они этого не запоминают и даже наоборот, будут вести себя еще хуже. Лучше чего-то лишить, четко обозначать границы дозволенного. Но, в основном, нужно учитывать, что такой ребенок не виноват в своей излишней подвижности и разрушающих действиях. С другой стороны, его все равно необходимо приучать к понятию «нельзя». Это нужно объяснять, причем кратко, стараясь удержать его внимание, и использовать какие-то простые поощрения. Скажем, он любит сладкое – используйте этот стимул. Не обязательно давать конфеты, можно изюм, кусочек печенья. Награда должна быть символической, но она совершенно необходима. Гиперактивный ребенок не умеет предвидеть последствия поступков. А тут, если его хорошие дела подкрепляются поощрениями, он на условно-рефлекторном уровне усваивает правильные модели поведения. Причем ребенок должен чувствовать, что взрослый как бы играет с ним в хорошее поведение, не заставляет его. Потому и награда маленькая, символическая. Она будет восприниматься ребенком как элемент игры, и ребенок будет благодарен взрослому за такое символическое поощрение. А подкупать его игрушками или давать за хорошее поведение деньги – не награда, а баловство. Это совершенно недопустимо. Постепенно, конечно, надо переходить от материальных поощрений к словесным, но не сразу, а по мере психологического взросления ребенка. Дети с СДВГ плохо управляемые, но эмоционально они не тупые, а очень даже чувствительные. Они способны понять, что обидели кого-то, раскаяться. Опираясь на эти свойства и апеллируя к их природной доброте, используя в качестве стимула ласку, нужно приучать их к поведению, принятому в обществе.

Корр.: Теперь затронем школьный возраст.

Г.К.: В нашей стране, к счастью, появилась перспектива коррекции СДВГ путем раздельного обучения мальчиков и девочек. В мальчуковых классах синдром гиперактивности быстро стушевывается. В этом году я как раз наблюдала такую группу школьников. Они перешли в мальчуковый класс. Их было девять человек из очень разной среды: из малоимущих семей, из многодетных, из «новых русских». Но наблюдалось и нечто их объединяющее: всем этим детям была присуща психическая депривация. Родители ими не занимались. В школу ребята пришли абсолютно неподготовленными, читать не умели, спокойно сидеть, терпеть, отвечать на вопросы не могли. Синдром СДВГ в той или иной степени выявлялся у всех. Эти девять малышей дезорганизовали буквально всю школу: носились во время уроков по коридорам, топали, кричали, были совершенно неуправляемыми. Учителя из этого класса сбегали один за другим. За непродолжительное время сменилось три педагога. Даже мужчина-физкультурник опустил руки, заявив, что подобных мальчишек он в жизни не видывал. Я лично присутствовала на уроке – это было нечто невообразимое. Разбрасывались наглядные пособия, дети залезали на шкаф, под стол, потом выскочили из класса, носились по лестницам. У них не было элементарных навыков самообслуживания, нормально раздеться или одеться – и то они не могли! И вот пришла учительница, молоденькая, без большого опыта работы с мальчиками, но зато с большой любовью к детям. Она как-то сразу полюбила этих ребят, почувствовала, что они обездоленные, несчастные, обделенные родительским вниманием. И за месяц-другой ситуация в классе изменилась кардинально. Сперва она хотела их подлечить, пригласила для этой цели меня, вызвала родителей. А потом оказалось, что все налаживается и без лечения. Достаточно ее ясных глаз, доброй души, внимания … Ребята прекратили кидаться ластиками, убегать с урока, развлекать самих себя. Между ними и учительницей возникло такое понимание, что гиперкинетический синдром куда-то убрался. Нет, они, конечно, не превратились в паинек. На уроке они могут встать, немного походить. Для них поставили конторки, постелили в задней части класса ковер, где они могут даже поскакать, поваляться, если им приспичит. Но теперь они в этом не очень-то и нуждаются, им стало интересно слушать учительницу.

Корр.: То есть, гиперактивность может порождаться не только двигательной депривацией, но и эмоциональной?

Г.К.: Конечно! Недостаток человеческого тепла, любви, нормального общения – важнейший фактор развития гиперактивности. Во многих семьях настоящего контакта с гиперактивными детьми нет. Как нет и четких, понятных ребенку требований. Родители его распускают и при этом стараются с ним поменьше общаться, не связываться, он их раздражает. Бегает там где-то – и ладно, лишь бы сам не покалечился и другим особо не мешал.

Корр.: Но, наверное, «терапии любовью» все-таки недостаточно? Вероятно, и лекарства не помешают? И какие-то специальные психолого-коррекционные меры?

Г.К.: Конечно, и в дошкольном, и в школьном возрасте детей с СДВГ надо подлечивать. А что касается психолого-коррекционных мер, то в школьном возрасте гиперактивным детям необходима дозированная спортивная нагрузка. Полезны занятия, помогающие тренировать волю: карате, ушу. Командные виды спорта типа футбола тоже хороши, но когда ребенок станет постарше. В младшем школьном возрасте гиперактивные дети плохо усваивают командные игры. Еще им очень подходят танцы, плавание, музыкальные занятия, хор. Если бы конный спорт сейчас не был таким дорогим удовольствием, то можно было бы порекомедовать занятия с лошадьми.

Корр.: Можно ли таких детей отдавать в кадетский корпус или они не выдержат нагрузки?

Г.К.: Я думаю, это неплохо, потому что в кадетских корпусах обычно мужской состав педагогов. Там таких детей знают и дают им серьезную физическую нагрузку. А приучение к дисциплине, развитие силы воли – все то, на что делается упор в военизированных учебных заведениях, - гиперактивным детям совершенно необходимо. Современная семья, особенно такая, в которой ребенка воспитывает одна мама, обеспечить это обычно не в состоянии. Вообще, таким ребятам позарез нужен мужской коллектив. В кадетском корпусе у них вырабатывается чувство иерархии, младшие привыкают слушаться старших. Для неуправляемого, непослушного ребенка с гиперкинетическим синдромом такой опыт бесценен. Важно только, чтобы не было дедовщины.

Корр.: Детям с СДВГ, наверное, лучше жить на природе? Они там чувствуют себя вольготней, чем в большом городе.

Г.К.: Да, но только если ребенок не будет там в изоляции, без сверстников. А если он сможет, живя в деревне или на даче, ходить в школу, бегать с ребятами по улице, играть – это прекрасно. Для таких детей игры типа «казаков-разбойников» очень психотерапевтичны.

Корр.: А что происходит с гиперактивными ребятами в подростковом возрасте?

Г.К.: Как правило, годам к 12-13 синдром СДВГ даже без лечения уходит, однако проявляется другая патология. Гиперактивный ребенок уже научился обращаться с обществом так же, как общество обращалось с ним, то есть, отвергать его. Поведение его становится асоциальным: проявляется склонность к деструкции, лжи, воровству, поджогам, побегам из дому. Воля не сформирована, поэтому подросток легко попадает под влияние более сильных и волевых парней. А поскольку он доверчив, простодушен, внушаем, не умеет отделить главное от второстепенного, то авторитет, под влияние которого он попал, часто бывает асоциального характера. Такие подростки – легкая добыча для криминальных структур. Очень многие из них становятся наркоманами, алкоголизируются.

Корр.: Значит, главное – следить за тем, чтобы сын не попал в дурную компанию?

Г.К.: Да. Еще одна особенность таких подростков состоит в том, что они жаждут удовольствий. Всем нам присущ гедонизм, но мы, в силу своей зрелости, умеем его сдерживать. А они не умеют, поскольку в них много детского, инфантильного. Они сами радостные и хотят хорошего отношения к себе. И в дурную компанию они легко попадают потому, что там их начинают хвалить, поощрять, благодарить. В том числе и наркотиками. Поэтому в подростковом возрасте ребятам, страдавшим в детстве СДВГ, необходим больший родительский контроль, чем здоровым сверстникам. А с другой стороны, ребенок должен чувствовать себя в семье любимым. Нельзя, чтобы в общении с ним преобладал негатив. Кроме того, крайне важно подыскать ему какую-то интересную деятельность. Чаще всего это бывают спортивные занятия, математика, театральное искусство. Поскольку такие люди жаждут признания, то на сцене они себя чувствуют прекрасно. У них и внимание откуда-то появляется, и двигательная активность уменьшается. Они любят петь. Получая моральное вознаграждение от общества за какие-то свои хорошие поступки, гиперактивные ребята воздают сторицей. И если они растут и развиваются в культурной среде, у них постепенно вырабатывается иммунитет к криминальному воздействию.

Корр.: Им, наверное, особенно вредно слушать рок-музыку?

Г.К.: Рок-музыка никому не полезна. Низкочастотные ритмические удары отрицательно действуют на мозг. Но для гиперактивных ребят рок-музыка просто убийственна, ведь она возбуждает, способствует двигательной активности. А они и без того сверхвозбудимы, расторможены.

Корр.: Давайте теперь себе представим, кто может вырасти из гиперактивного ребенка. Отрицательный вариант уже ясен. А вот если его вовремя скорректировать?

Г.К.: Такие люди бывают очень трудолюбивы, неутомимы, активны, целеустремлены. Повышенная двигательная активность исчезает, сменяясь очень большой целенаправленностью. Они уживчивы, коммуникабельны. Однако какие-то признаки, по которым можно догадаться об их скомпенсированном синдроме, все равно сохраняются. Скажем, толпа ждет на остановке автобуса. Большинство стоит спокойно, а наш герой спокойно ждать не может. Он бегает взад и вперед, то и дело выглядывает на проезжую часть. Стоять в очереди для него тоже невыносимо. Он ее займет и куда-нибудь убежит. Сидя, он с трудом держит позу, наклоняется, вертится, ногами стучит, пальцами барабанит.

Корр.: А какие профессии больше подходит для таких людей? На что их нацеливать родителям?

Г.К.: Интеллект у них обычно хороший. Они могут быть учеными, математиками, бухгалтерами.

Корр.: Но ведь работа бухгалтера требует большой сосредоточенности, усидчивости!

Г.К.: Если им интересно, они могут сосредоточиться. Тут у них появляются и упорство, и педантичность, необходимые для бухгалтерской деятельности… Кроме того, человек, страдавший в детстве гиперактивностью, может быть актером, режиссером, барабанщиком. Еще им подходит работа, связанная с беготней: курьер, коммивояжер, рекламный или страховой агент, контролер. При выборе специальности нужно учитывать, что мышление у них конкретное. Скомпенсированные гиперактивные ребята, прошедшие соответствующую подготовку, могут стать хорошими организаторами, ведь они добродушные, веселые, бессеребренники, хорошо ладят с окружающими. В общем-то, это приятные люди. Если только не дать им пойти по кривой дорожке…