Традиционно принято считать, что все пороки происходят от праздности. Выражение «праздность — мать всех пороков» общеизвестно. Пороки, оскверняющие человека, можно победить не борьбой с самими пороками, но только тем, что человек будет иметь бóльшее, чем он сам, то есть станет подлинным человеком.
Борьба с пороками как таковыми — сама по себе бессмысленная борьба. Борьба с пороками — всегда борьба с внешним, так как порок всегда понимается, и понимается справедливо, как что-то отчужденное от человека. Принести результат в этой борьбе может только труд — понимаемый как реализация человеком себя в «своём», бóльшем, чем сам человек.
Таким образом, когда человек трудится — он пребывает во «внутреннем». Когда человек не трудится — он пребывает во «внешнем».
Нельзя забывать и о том, что человек создан по образу и подобию Божию. Пребывая в труде, то есть во «внутреннем», человек пребывает в Боге. Пребывая в Боге, человек не видит и не может знать и желать себе ничего другого. В частности, аскетика (отрешение от внешнего) не является результатом искусственного отрешения от внешнего, а естественным результатом внимания к внутреннему — искреннего увлечения своим трудом.
Существует множество аскетов — ученых, деятелей культуры и искусства, и ремесленников. Неслучайны слова одного видного московского лингвиста эпохи Сталина. На вопрос о том, как ему показались условия пребывания в трудовом лагеря на Колыме, он ответил: «Я не заметил, я писал грамматику хеттского языка».
Труд — самостоянье и свобода человека. Труд необходим и обязателен человеку постольку, поскольку человек хочет быть самим собой и самим по себе.
Вкратце подведем итог нашего рассуждения. Итак, труд существует как обязательное, неотменяемое свойство человеческой жизни. В Новое время, в связи с развитием прогрессистских идей, труд стал пониматься как конкретное (материальное) дело ради блага другого — страны, общества, мира.
Данное обстоятельство привело к обожествлению общественно-полезного труда. В ряде стран в двадцатом веке данное обожествление труда и трудящегося человека привело к драматическим последствиям. В частности, к установлению и реализации тоталитарных режимов.
После второй мировой войны связь труда с тоталитаризмом и антигуманностью в целом привело к тотальному отвержению ценности труда. Были отвергнуты также и сопутствующие труду ценности — ценность времени, ответственности, дисциплины. Наиболее адекватной реализацией стратегии неприятия труда стала психологизация человеческой жизни.
Полем реализации неприятия труда стала виртуальная реальность и взаимоотношения людей в виртуальной реальности. С логической точки зрения, произошедшее в середине — конце двадцатого века отвержение труда основывается на ошибке, смешивании объективного и субъективного при оценке явления труда.
Труд и по сей день понимается только как общественное дело человека, самому ему нужное постольку поскольку. При этом остается незамеченной личностная эвристика труда, наиболее последовательно и логично описанная Г.Ф. Гегелем.
Ценность труда для личности человека заключается в том, что труд позволяет человеку «входить» в реальность — осуществлять в ней самоопределение, определять границы собственной личности. Далее, труд позволяет человеку взглянуть на себя стороны, потому что только в труде человек может объективно представить некоторые свои стороны.
Кроме того, труд, предметы труда, составляют личную биографию человека — обращаясь к плодам своего труда, человек может посмотреть на динамику развития своей личности. С христианской точки зрения, труд является безусловной добродетелью и обязательной предпосылкой Спасения. Однако вышеописанное восприятие труда как объективного, не принадлежащего человеку, застит глаза и многим христианам, не желающим спасаться трудом.
А теперь скажем несколько слов о цели настоящей статьи. В последние несколько лет в Церкви появилось много модернистских, обновленческих тенденций. Общим в них является повышенное внимание к частному в человеке, психологизация духовной и церковной жизни.
Чтобы заметить подобное обновленчество — не надо ходить далеко за примерами. Примеры этого повсюду в Церковной жизни. Посвященные религиозным темам концерты самодеятельности духовных лиц, либо мирян. Попытки представить социальное служение Церкви единственно правильным и возможным для нее, так словно Церковь — не Церковь, а министерство социального попечения.
Можно упомянуть и обострившиеся в последние дни разговоры о необходимости перевода Богослужения на русский язык — для понятности. Да и вообще, сегодняшнее обновленчество заключается во всяческих потачках слабостям и «особостям». Гарри Потер — чтобы детям легче было понимать моральные нормы. Сайты православных знакомств — чтобы молодым было легче найти «вторую половинку», православные туристические походы — чтобы веселее было проводить время на природе, и пр. В основе всего этого лежит желание получать, не работая, ублажать собственные слабости и отличаться от других.
Подобные стремления и притязания с объективной точки зрения естественны и законны в свете произошедшего с отношением к труду в двадцатом веке. Неслучайно они распространяются повсеместно, среди всех национальностей и вероисповеданий, и редко встречают сопротивление. Подобные притязания — притязания «умных». «Умным» людям труд опротивел. «Умный» человек никогда больше не будет трудиться.
Как раньше все сферы жизни, в том числе и церковную, пропитывал труд, понимаемый чисто материально, так теперь всюду проникает снисхождение к нежеланию трудиться. И какими бы благими ни были отдельные пожелания, высказываемые в его рамках, какими бы своевременными и важными они ни казались своим сторонникам — они не принадлежат им лично, но они есть явление плоть от плоти, и кровь от крови своего, то есть нашего, времени.
При вечной и неотменяемой спасительности труда, он остается личным долгом и ответственностью каждого человека, и сегодня как прежде неотменяемо звучат и слова Иоанна Крестителя: «Вот уже и секира при корнех лежит, всякое древо, не приносящее плода бывает порубаемо и во огнь вметаемо».
10-09-2015, 04:27