Третий этап - этап новой интенсификации преподавания
Послерыбниковский период - это период подлинно научной методики. Докторские диссертации В. Голубкова, а затем и Н. Кудряшева и Я. Ротковича были первыми свидетельствами того, что методика литературы вступила в пору саморефлексии, стало быть, - зрелости.
Лодка теории, как мы видим в случае в Гершензоном, предлагавшим отказаться от уроков литературы вообще ради более эмоционального, "интуитивного" познания литературы, разбивалась о школьный быт, о реальность ежедневного кропотливого преподавания литературы. Напрашивается сравнение с шахматами, о которых спорят до сих пор: искусство это, наука или спорт. Так вот, методика первых двух этапов (дорыбниковского и рыбниковского) - методика наития, это были этапы безусловного превосходства личного фактора над "научной закономерностью". Наука вырастала "из личностей". Точнее, о науке можно было говорить лишь в будущем времени, она еще складывалась из творческих озарений замечательных педагогов и не обретала ни системности, ни иного важнейшего признака самостоятельной науки - саморазвития.
Только третий этап стал этапом научным, когда "личности" - ученые-методисты -стали продуктивно работать в расширяющемся с каждой крупной методической идеей научном поле. Универсальной научной основой современных методических работ и стало рыбниковское наследие. На этом этапе нормой становится эксперимент - пожалуй, универсальный научный ключ ко всему многообразию работ, как бы символизирующий беспрекословное подчинение методической теории учительской практике. Зависимость эта наглядно проявляется в прикладном характере методики литературы.
Междисциплинарный ее характер все более проявлялся в очевидной связи с дидактикой и с важными дидактическими работами И. Лернера и Н. Скаткина.
Рыбниковский этап, естественно, оказывает свое влияние и на третий период: несмотря на разгром формальной школы, идеи формалистов, трансформированные в творчестве Рыбниковой, составляют костяк современной методики. После книги , Г. Беленького "Теория литературы в школе" возврат к опоре на "воспитательные возможности литературы" представляется демагогическим уклонением от современных тенденций преподавания литературы. Конечно, требовательный взгляд из сегодняшнего дня обнаружит в этом труде уступки этикету той эпохи, но неизбежные реверансы перед "коммунистическим воспитанием" не могут заслонить главного - филологической основательности. Эта книга, а также совместная с М. Снежневскои "Теория литературы в средней школе" сегодня представляются следствием естественной интеграции наук, точнее, междисциплинарной природы методики литературы. Авторы впервые сделали попытку увязать обе стороны: преподавание литературы теперь стало крепко-накрепко связано с теорией литературы.
Влияние этих книг (я имею в виду "Теорию литературы в школе" и "Теорию литературы в средней школе") таково, что последний двухтомный учебник методики литературы под ред. В. Маранцмана и О. Богдановой в общем и целом - движение по проложенному ими пути.
И "проблемное обучение", разрабатывавшееся Маранцманом, и направленное изучение читательских особенностей школьников, проводившееся Н. Молдавской, едины в своей основе - в филологическом подходе к тексту. В этом же русле написана и книга М. Качурина "Самостоятельная книга учащихся на уроках литературы".
Крайний, порой доходящий до утрированного подход наблюдается в ряде работ петербургского методиста Г. Ионина, разрабатывающего проблему так называемого "школьного литературоведения". Разработка педагогике- и дидактико-ориентирован-ного литературоведения представляется весьма заманчивым делом даже на первый взгляд. Однако Ионин, идя, по-видимому, от формулы "от маленького писателя к большому читателю", решил сделать маленького читателя маленьким литературоведом.
Пожалуй, не для литературоведов пишутся книжки, так мы можем потерять непосредственность восприятия и предпочесть алгебру гармонии, безвозвратно утратив чувство последней.
К чему мы идем?
Многие частные методики переживают сегодня решительные перемены. Однако методики преподавания гуманитарных наук отличаются тем общественным резонансом, который вызывает каждое вводимое здесь новшество. Сейчас начинается следующий, четвертый этап, этап еще большей, максимальной самостоятельности ученика. Пока что он проявляется в неумелых текстах. Но они уйдут в анекдоты и байки, как только появятся филологически грамотные программисты (или квалифицированные методисты, реально представляющие себе характер постановочных литературных задач), способные воплотить это новое видение в.компьютерных программах и базах данных. При этом необходимо будет переосмыслить роль читателя. Его значение снизится, но прямой зависимости между снижением учительской роли и возрастающей ролью компьютера ожидать не следует.
Можно попытаться заглянуть немного в будущее. Прежде всего изменится учебник. Он будет представлять собой мультимедийное интерактивное пособие, с которым пользователь-ученик будет работать в диалоговом режиме. Это означает, что учебник на одном компакт-диске будет включать в себя информацию, по объему примерно равную 320 тыс. страниц! Здесь появятся разнообразные задания и тесты с разным уровнем сложности, работа с которыми и позволит ученику двигаться вперед. Отдельные фрагменты текста будут представлены во фрагментах видеозаписи, а монологи и сцены драматических произведений - в различных вариантах и исполнении. Мульти-медийность дает возможность использовать преимущества гипертекста перед линейным текстом. Главное - именно здесь кроется шанс примирить природосообразность с уже сложившейся традицией преподавания литературы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.Лансон Г. Метод литературы. М., 1898. С. 4.
2. Труды педагогического общества, состоящего при Императорском московском университете. 1900. Т. 1. С. 91-108.
3. Гершензон М.О. Статьи о Пушкине. М., 1926. С. 13.
4. Гершензон М. Видение поэта. М., 1919.
5. Айхенвальд Ю.И. Литература в школе // Ачхенналы) Ю.И. Похвала праздности. М., 1922. С. 108.
6. Айхенвальд Ю. Где начинается литература // Современная русская критика. 1918-1924. Л., 1925. С. 7.
7. Франк С. Рыцарь духа // Руль. 1928. 19 декабря. С. 2. '
8. Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей., М., 1994^ С. 279.
9. Архив М. Горького. Т. 10. Кн. I. С. 50.
10. Юрий Тынянов. Писатель и ученый. Воспоминания. Размышления. Встречи. М., 1966. С. 90.
11. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 272, 273.
12. Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. М„ 1929.
13. Из переписки Ю. Тынянова и Б. Эйхенбаума с В. Шкловским // Вопросы литературы. 1988. № 1.С. 185.
14. Шкловский В.Б. Тетива: О сходстве несходного. М„ 1970. С.232.
15. Шкловский В. Памятник научной ошибке //Литературная газета. 1930. 27 января.
16. Плотников И.П. Революционная литература. М., 1924. С. 35.
17. Андроников И. Избранные произведения. В 2 т. М., 1975. Т. 2. С. 335.
18. Эйхенбаум Б. Мой современник. М., 1929.
10-09-2015, 02:38