Содержание

Введение

1. История эмиграции из России

2. Социальное положение русских иммигрантов за рубежом

2.1 Методические проблемы анализа статистической информации

2.2 Социально-профессиональная мобильность русскоязычных иммигрантов

2.3 Социально-профессиональный статус и заработная плата

Заключение

Список литературы

Введение

В научной литературе, посвященной проблемам русскоязычных иммигрантов, приехавших в зарубежные страны с начала 1990-х годов, социально-экономический аспект занимает относительно скромное место.

Объяснение этому следует искать, прежде всего, в ограниченности официальной информации - статистических данных, публикуемых государственными ведомствами. Хотя в разные годы всё же были проведены 9 исследований интеграции отдельных групп русскоязычных иммигрантов, специалисты отмечают, что в них нет последовательности, а главное, отсутствует общая картина социально-экономического положения русскоязычной общины и анализ основных показателей ее интеграции[1] .

Попытки типологизировать миграционные процессы неоднократно предпринимали ученые различных наук.

В настоящее время при типологизации миграционных перемещений используются множественные основания, которые часто пересекаются. Используется исторический (например, постколониальное перемещение) и географический контекст, а также общепризнанные названия миграции, например перемещение беженцев, трудовая миграция. Такого рода типологии не в состоянии подняться выше описательного уровня и не имеют большой обобщающей ценности. По мнению специалистов, любая типологизация должна содержать определенные концептуальные и логические соотношения между субъектами миграционных процессов, что даст возможность, с одной стороны, анализировать фактический материал в терминах этой концептуальной структуры, а с другой стороны, обосновывать концептуальное видение типов миграции для возможного развития теории.

Субъектами международной миграции, согласно классификации ООН, являются студенты-иностранцы; иностранцы, приехавшие с целью профобучения; различные категории трудящихся-мигрантов; мигранты, прибывшие с целью воссоединения или создания семьи; иммигранты (или мигранты-поселенцы); беженцы; лица, ищущие убежища — лица, которым разрешено пребывание по гуманитарным соображениям.

Специалисты из ООН определяют иммигранта как человека, покинувшего страну своего последнего местожительства и прибывшего в другую страну на срок более чем один год.

Иммиграция играла важнейшую роль в заселении некоторых частей света и существенную, а иногда и решающую, в формировании новых государств (например, США, Австралии, Новой Зеландии, ЮАР, Израиля, Канады, Аргентины и др.) Кроме традиционных стран иммиграции, со второй половины XX в. ими стали практически все страны Западной и Северной Европы, а также большая часть стран Южной Европы. Основную часть иммигрантов принимают Германия, Франция, Великобритания, Израиль, а также Швейцария, Бельгия, Швеция, Нидерланды.

Система мер по регулированию иммиграционных потоков в большинстве стран включает в себя: законодательство о юридическом, политическом и профессиональном статусе иммигрантов; институционные службы по иммиграции; межгосударственные соглашения по иммиграции рабочей силы.

Регулирующие мероприятия стран иммиграции определяют количество иммигрантов, допускаемых в страну; устанавливают профессиональную, квалификационную, половозрастную структуру иммиграции и продолжительность пребывания в стране. Непосредственное осуществление иммиграционной политики возложено на специальные организации — национальные службы иммиграции, созданные при министерствах труда и внутренних дел, регулирующих социальное положение прибывших в страну.

1. История эмиграции из России

Первая волна эмиграции русских из России с ярко выраженной религиозной окраской приходится на конец XVII в. (1685 г.), когда старообрядцы, не принявшие церковную реформу, бежали из страны, спасаясь от преследований. Они переселялись в Австрию, Венгрию, Румынию и Восточную Пруссию, а также в мусульманскую Османскую империю.

Вторая волна переселений из России возникла в конце XIX в., но теперь мигранты направлялись в США, Канаду, Аргентину, Бразилию и другие страны Америки. Причины эмиграции были разные — как религиозные (выехало примерно 30 тыс. членов различных религиозных групп, преследуемых за вероисповедание: молокане, мормоны, менониты и т. д.), так и экономические. Среди выходцев из России преобладали поляки, евреи, украинцы, немцы, литовцы. Многие мигранты регистрировались как «русские», хотя реальная численность этнических русских была незначительна. По данным В. Кабузана, в конце XIX в. за рубежом проживало около 400 тыс. русских, из них около 300 тыс. в Царстве Польском, 20 тыс. — в Канаде, остальные в США, Австро-Венгрии и Румынии[2] .

Массовая эмиграция русских началась вместе с Первой мировой войной и продолжилась в годы революции и гражданской войны, захватив начальный период утверждения советской власти, когда причиной выезда было несогласие с новым политическим режимом.

По данным Лиги наций, после революции Россию покинуло 1,6 млн. чел., около четверти из них воевали в рядах Белой армии. Процесс эмиграции из России продолжался вплоть до второй половины 20-х годов, когда численность русских за рубежом достигла 2,5 млн. чел. Основная масса политических эмигрантов осела в Польше и Чехии (около 1 млн. чел.), в США (около 732 тыс. чел.), Германии (около 560 тыс. чел.), Франции (около 175 тыс. чел.), Канаде (около 100 тыс. чел.). Часть обосновалась в Прибалтике и Бессарабии, то есть на территориях, исторически являвшихся частью Российской империи. Большая русская колония сформировалась в Маньчжурии, где еще до революции проживало до 200 тыс. русского населения, обслуживавшего строительство и эксплуатацию Китайско-Восточной железной дороги. Маленькое «русское государство» в Китае имело свои охранные войска, суд, учебные заведения, многочисленные средства массовой информации, церкви и четыре монастыря.

Следующая волна массовых перемещений русских была связана со Второй мировой войной и перекройкой политической карты мира. Русские белоэмигранты активно выезжали из стран, вошедших в состав СССР (республики Прибалтики и Западная Украина). Была ликвидирована колония русских на Дальнем Востоке. Советизация Восточной Европы и образование социалистического лагеря привели после войны к исчезновению очагов русской эмиграции в Берлине, Праге, Белграде, Варшаве.

Одновременно из числа русских, воевавших в армиях генералов Власова и Корнилова на стороне Германии, а также военнопленных и перемещенных лиц в СССР не вернулось около 130 тыс. русских, украинцев и белорусов.

Приводимая цифра не отражает в полной мере реальную ситуацию. Численность невозвращенцев могла бы быть значительно больше, если бы не строгое следование Запада союзному договору, предполагавшему выдачу пленных. Для многих людей, волей судьбы оказавшихся за рубежом и прекрасно представлявших, что их ждет на родине, репатриация была насильственной.

В книге М. Назарова «Миссия русской эмиграции» описан следующий случай. В Форт-Диксе (США), после «двух кровавых попыток погрузки на советский пароход весь лагерь сопротивлявшихся советских пленных напоили кофе с сильным снотворным и погрузили в бесчувственном состоянии». К 1947 г. практика принудительной высылки прекратилась, однако многие страны Запада, чтобы избежать осложнений с СССР, принимали русских на постоянное или временное место жительства лишь в исключительных случаях, при наличии родственников или поручителей. В результате многие русские предпочитали при регистрации менять национальность. Так, из 300 тыс. советских пленных и перемещенных лиц, желающих эмигрировать в Америку, после всех проверок и комиссий, русскими по документам оказались только 6 тысяч.

Эмиграция из России ( 1987—1998 гг.) [3]

Большинство русских устремилось в страны Нового Света, прежде всего в США, Канаду и Австралию. Это было вызвано резким расширением зоны советского влияния. Если до войны в Европе проживало более 80% русских эмигрантов, то после войны эта доля снизилась до 30%.

Следующий, принципиально иной этап эмиграции из России связан с развитием диссидентского движения в конце 60-х годов. В этот период возможность эмигрировать имели лица, несогласные с коммунистическим режимом и имевшие «историческую прародину»: евреи, немцы, армяне, греки, испанцы.

В 1970—1987 гг. из страны выехало 300 тыс. евреев, 56,5 тыс. армян, 122 тыс. немцев. В этот процесс оказалась вовлечена и некоторая часть русских, которые эмигрировали либо как члены семей, либо меняя национальность. Таким образом, основу эмиграционного потока из России составляли представители этнических меньшинств, которые в странах, куда они прибывали, воспринимались как русские.

В конце 80-х годов выезд из России (СССР) резко активизировался. Если в 1988 г. было подано только 33,7 тыс. заявлений на выезд, то в 1990 г. - 316,1тыс.

Рост эмиграционного потока дал основание для катастрофических прогнозов массовой эмиграции из России после вступления в силу 1 января 1993 г. Закона о свободном въезде и выезде из страны. Однако этого не произошло. Заявленная эмиграция на протяжении уже почти десяти лет держится примерно на одном уровне — около 100 тыс. чел. в год. Правда, следует оговориться — фактическая эмиграция из страны превышает зарегистрированную, так как не учтены лица, выехавшие из России на короткий срок с целью учебы или работы, но оставшиеся за рубежом.

Направления эмиграции из России достаточно стабильны: большая часть выезжает в Германию, Израиль и США. Так, в 1993 г. в эти страны выехало соответственно 61,7, 12,8 и 9,2 тыс. чел., в 1998 г. соотношение почти не изменилось — 48,4, 12,9 и 9,1 тыс. чел.

Основные направления миграции русских — Германия (47%), Израиль (22%), преимущественно в составе смешанных семей, США — 17%, Канада — 3,4% и Финляндия — 1,5%.

Среди выехавших из России в начале 90-х годов резко преобладали жители Москвы и Санкт-Петербурга, давшие около 40% эмигрантов. К 1998 г. их доля сократилась до 18%. Однако в потоке в США она осталась почти без изменений. Если в 1995 г. москвичи и петербуржцы составляли половину эмиграционного потока в США, то в 1997 г. — около 40%.

Современная эмиграция из России носит характер «утечки умов»: 20,6% эмигрантов имеют высшее образование, среди выбывших в Израиль их доля составляет 30%, а в США — 42%. Это при том, что доля лиц с высшим образованием в населении России составляет 13,3%. Особенно болезненной является проблема эмиграции наиболее перспективных молодых ученых — стабильно уезжают 10—15% выпускников аспирантуры.

В настоящее время с учетом ассимиляционных процессов численность русских в странах старого зарубежья составляет 1,3 млн. чел. Из них: в США — 1 млн., в Бразилии — 60 тыс., в Канаде и Аргентине — по 50 тыс., во Франции — 40 тыс., в Румынии — 35 тыс., в Австралии — 20 тыс. чел[4] .

2. Социальное положение русских иммигрантов за рубежом

2.1 Методические проблемы анализа статистической информации

Специфика официальной статистики порождает ряд методических проблем при анализе итогов интеграции иммигрантов, работавших до приезда в другую страну.

Первая проблема - несоответствие профессиональных классификаций, принятых в СССР/СНГ и в зарубежных странах. Советские граждане, заполняя анкеты, в графе "социальный статус" выбирали между тремя основными вариантами - рабочие, служащие и инженерно-технические работники. Классификация профессиональных групп в целом соответствует международной классификации. Все работающие распределены на восемь категорий. К первой относятся специалисты, имеющие академические степени.

В общем числе приехавших в 1990 - 2005 годах из СССР/СНГ представители этой профессиональной группы составляют 31%. В следующую категорию включены работники так называемых свободных профессий (журналисты, художники, дизайнеры, профессиональные спортсмены) и прочие специалисты, имеющие дипломы о специальном образовании - техники, программисты, медсестры, учителя начальных школ (29%). Третью профессиональную группу составляют менеджеры и администраторы.

Некоторые русскоязычные иммигранты, заполняя анкеты после приезда, предпочли назвать свою профессию по полученному диплому, а не по реальному должностному и профессиональному статусу перед отъездом, хотя многие из них занимали различные административные должности. Четвертую профессиональную группу составляют конторские служащие. В пятую включены работники торговли и сферы обслуживания, значительная часть которых относится к сфере физического или простого труда, в частности, уборщиков, санитаров, охранников и другие. Не все иммигранты, работавшие до приезда в другое государство в торговле, получили соответствующее профессиональное образование, поэтому многие предпочли назвать свою профессию в соответствии с имеющимся дипломом. На долю четвертой и пятой групп приходится 5% всех приехавших.

Что касается трех следующих профессиональных категорий - квалифицированных рабочих, занятых в сельском хозяйстве, работающих в остальных отраслях экономики и неквалифицированных рабочих, маловероятно, что иммигранты - бывшие рабочие ошибались, указывая свой прежний профессиональный статус. На долю этих профессиональных категорий приходится 20%, в том числе неквалифицированные рабочие составляют 6% от общей численности. Представляется заниженным удельный вес трех профессиональных групп, объединенных в общую группу менеджеров и конторских служащих, а также группы работников торговли и сферы обслуживания.

Но даже с учетом возможной корректировки данных, в результате которой несколько сократится доля специалистов и увеличится доля управленцев и торговых работников, это вряд ли существенно меняет общую картину, отражающую высокий уровень образования и профессиональной квалификации иммигрантов из СССР/СНГ; 60% из них составляли специалисты. В 1990 - 91 годах доля специалистов в общем числе русскоязычных, работавших до приезда в другую страну, составляла 71%. Затем она заметно снизилась в период 1992 - 95 годов до 60%, во второй половине 90-х годов еще на 2%. На долю всех остальных профессиональных групп приходилось всего 40% русскоязычных иммигрантов и лишь один из шестнадцати был занят на родине неквалифицированным физическим трудом.

Еще одна проблема, связанная с анализом статистики занятости иммигрантов, обусловлена тем, что в данные включены молодые люди, окончившие иностранные школы и отслужившие в армии, что существенно облегчило их интеграцию в новое общество.

Наконец, возникает вопрос о правомерности использования данных о занятости всех вселившихся или их части - иммигрантов из стран Европы и Америки для характеристики занятости выходцев из СССР/СНГ. Для ответа на этот вопрос специалисты рассмотривают в самом общем виде данные 2005 г. о распределении приехавших в начале 1990-х годов, в зависимости от страны исхода. Так, например, из 465 тыс. иммигрантов, работавших в 2005 г. в Израиле, 31 тыс. составляли евреи, репатриировавшиеся из стран Азии и Африки (в основном, из Эфиопии), 365 тыс., приехавшие из стран Европы и Америки и 68 тыс. - так называемые "другие", иммигранты с неуказанной религиозной принадлежностью. Преобладающая часть этой группы - члены смешанных семей, дети и внуки евреев, приехавшие из СССР/СНГ в составе "большой алии" (волны иммиграции) 1990-х годов. Примерно 20 - 25 тыс. человек из стран Европы, Америки и Океании - репатрианты из развитых стран Запада. Эта группа отличается более высоким социально-профессиональным уровнем по сравнению с русскоязычными потому, что их профессиональная подготовка в большей мере соответствует требованиям зарубежного рынка труда, а также благодаря лучшему знанию английского языка. По этой причине общие показатели социально-профессиональной структуры иммигрантов из стран Европы, Америки и Океании превосходят аналогичные показатели трудового потенциала "русских"[5] .

С другой стороны, самый низкий социально-профессиональный уровень в группе "других" (иммигранты-неевреи) и среди представителей из стран Азии и Африки. Поэтому структура занятости, в которой представлен относительно более высокий социально-профессиональный уровень "западных" и относительно более низкий - уровень иммигрантов - неевреев из СССР/СНГ и репатриантов из стран Азии и Африки - с достаточной степенью достоверности отражает реальные показатели интеграции в Израиль русскоязычных, приехавших в 1990 - 2004 годах.

2.2 Социально-профессиональная мобильность русскоязычных иммигрантов

По мнению многих специалистов, изучающих проблемы иммиграции, траектория социально-профессиональной мобильности иммигрантов, работающих в разных странах представляется в виде U-образной кривой. В первые годы им приходится чаще всего соглашаться на любую работу. По мере интеграции в общество, включая освоение языка, накопление профессионального и социального опыта, переквалификацию и т.д., значительная часть иммигрантов восстанавливает свой прежний или близкий к нему профессиональный статус. Возвращение к прежнему профессиональному статусу предполагает также уровень оплаты труда, сопоставимый с заработком уроженца страны. Обоснованность данной модели подтверждается исследованиями динамики профессионального статуса иммигрантов в США и других развитых странах[6] .

Однако в условиях интеграции русскоязычных иммигрантов эта модель не действует. Даже a priori, имея представление об огромной численности и высоком социально-профессиональном уровне русскоязычной общины, можно с уверенностью предположить, что большинству из них не удастся вернуться к своему прежнему социальному и профессиональному статусу. Тем не менее, остается открытым вопрос о том, какая часть русскоязычной общины продвигается в соответствии с U-образной кривой и какова динамика социально-профессиональной мобильности менее успешной части общины. Частичный ответ на этот вопрос дает анализ показателей социально-профессиональной мобильности наиболее крупной и самой успешной группы иммигрантов из стран Европы и Америки, среди которых более 90% - русскоязычные представители, в сравнении с еврейским населением Израиля.

Доля трех социально-профессиональных групп в составе занятого еврейского населения - специалистов с высшим образованием, прочих специалистов и менеджеров, занимающих высшие ступени социальной пирамиды по престижности профессий, сложности и уровню оплаты труда, увеличилась в 1989 - 2005 годах с 32% до 38%.

Сравнение структур занятости иммигрантов - до приезда в другую страну и в настоящее время - свидетельствует о том, что социально-профессиональная структура русскоязычной общины, представлявшая собой до приезда "перевернутую пирамиду", в течение 15 лет приобрела стандартный вид социально-профессионального распределения в современном индустриальном обществе. Если до приезда в другую страну специалистами и управляющими были 60% русскоязычных, то в 2005 г. - только 28%. Удельный вес рабочих в общей численности занятых составлял до приезда 20%, ныне -38%. Уровень образования иммигрантов-рабочих (включая выходцев из стран Азии и Африки) заслуживает внимания книги рекордов Гиннеса: в 2005 г. общая продолжительность образования 14% квалифицированных и 13% неквалифицированных рабочих-иммигрантов составляла 16 лет и больше, продолжительность образования 37% квалифицированных и 30% неквалифицированных рабочих составляет от 13 до 15 лет. В сфере физического труда иммигранты представлены не только рабочими: среди 79 тыс. в профессиональной группе работников торговли и сферы обслуживания преобладают работники физического труда. Наиболее типичными стали профессии охранников, уборщиков, продавцов и работников, занятых


10-09-2015, 15:14