В России консервативный тип мышления наглядно выявляется в мировоззрении славянофилов. Консерватизм как тип мышления предполагает отказ от любых форм экстремизма. В этом смысле консервативная мысль противостоит и крайне правой, ультра реакционной идеологии и лево радикальной, которая в середине и конце XIX века обретает популярность в интеллектуальной среде (народники, эсеры, анархисты). Судьба консерватизма в России была трагической. Консервативный тип мышления в русской общественной мысли оказался зажатым между двумя формами экстремизма – левым и правым. Чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону, не останавливаясь посередине.
В современном консерватизме в мире обычно выделяют три течения: традиционалистское, либертаристское и неоконсервативное. Они тесно переплетаются, взаимодействуют между собой, сохраняя особенности эволюции, собственные истоки и создавая неоднородное, сложноструктурное целое, которое обозначают понятием «современный консерватизм».
Социализм
Социализм (от латинского “socialis” – общественный) как политическая идеология исторически связан с многовековыми чаяниями масс об обществе социальной справедливости, солидарности, социальной защиты личности. Следы подобных мечтаний встречаются уже на ранних ступенях классово организованного человеческого общества, играют заметную роль в средние века, в Новое время, бросают мощный вызов либерализму и консерватизму в последней трети XIX – первой половине XX века. От многочисленных социальных утопий и теорий прошлого социализм отличают акценты на связь социальных бедствий с отношениями собственности на средства производства, на необходимость соотнесения политических изменений с преобразованиями в социальной сфере.
Свою классическую форму социалистические идеи начали приобретать вместе с утверждением капитализма. Противоречия, свойственные незрелым ступеням нового общества, делали его объектом острой социальной критики.
Идеология не ограничивается концепциями, создаваемыми интеллектуалами, и охватывает различные сферы общественного и индивидуального сознания – “от научного знания до религии и повседневных представлений о надлежащем поведении вне зависимости от того, истинны эти представления или ложны”. В этом определении особое значение имеет то обстоятельство, что речь идет о надлежащем поведении, независимо от того, имеют ли идеологии повседневный характер, привнесены ли религией, либо являют собой трансформацию научных знаний в “программу поведения”. Следуя взглядам К. Манхейма, П. Бергер и Т. Лукман полагают, что влиянию идеологического контекста подвержено все человеческое мышление, за исключением математики и некоторых областей естествознания. Своеобразие и характер структуры сознания, ее зависимость от определенной “социальной сферы” характеризует, по мнению К. Манхейма, идеологичность человеческого мышления, которая не рассматривается как неправда, ложь и т. д. Идеологичность определена оценочно-ориентирующей функцией сознания, которая направлена либо на сохранение действительности (в терминологии Манхейма, собственно "идеология"), либо на ее изменение (утопия) [13].
Идеи становятся материальной силой, когда они овладевают массами. Обычно имеется в виду материальная сила теории. В то же время неправомерно постулировать “нетеоретичность” обыденного сознания и сводить его к общественной психологии. В современной социальной феноменологии показано, что регуляция поведения осуществляется с помощью “повседневных теорий”, концептуализирующих ценности и интересы. При этом усвоение теории в повседневной жизни “начинается уже в практике приспособления поведения к внешним требованиям культурной формы и носит характер постепенного разъяснения, понимания и уточнения смысла символических аспектов поведения”, – пишет Л.Г. Ионин.
Сходство “повседневной” идеологии и идеологии “специализированной” состоит в том, что и та, и другая используют механизмы легитимации. М. Вебер понимал легитимацию не только как “законность” власти, но и как веру в ее законность, обусловленную представлением о ее ценности. Под легитимацией понимается объяснение и оправдание институционального порядка, придание ему ценностно-нормативного характера. При этом легитимация связана не только с ценностями, но и “знанием”. Легитимация, осуществляемая повседневным сознанием, предполагает определенное теоретизирование, которое обращено к ценностным представлениям, а “знания”, используемые при легитимации, имеют мотивируюший характер. Легитимация как раз направлена на то, чтобы частный интерес выглядел как общий, в той или иной степени массовый. “Например, расовое мифотворчество американского Юга, – пишет П. Бергер, – служит легитимации социальной системы, в которую входят миллионы людей. Идеология “свободного предпринимательства“ способствует маскировке монопольно действующих крупных корпораций, у которых если и осталось что-то общее с предпринимателями старого образца, так это постоянная готовность надуть своих сограждан”. Легитимация массовым сознанием каких-либо институциональных порядков не сводится к простому повиновению. Легитимность порядка – это авторитетность, вера в его правомерность и справедливость, что, в свою очередь, предполагает абстрактные представления о правомерности и справедливости.
Массовые обследования показывают, что население поддерживает экономику свободного рынка лишь на уровне общих постулатов. Но прорыночная идеология еще не свидетельствует “о реальном усвоении населением рыночных принципов распределения. Это касается, прежде всего, изменения взглядов на причины бедности и богатства, возможности продвижения, роль государства в распределительных отношениях”.
Личные качества, которые способствуют приобретению богатства, в массовом сознании, как правило, связываются с качествами отрицательными: нечестностью, коррумпированностью и т.п. В проведенных нами опросах “успех в жизни” совершенно определенно сопряжен с такими качествами, как “нечестность” и “хитрость” [9].
Действительно, несоответствие абстрактных представлений и “практических суждений” фиксируется и в различных социально-политических и экономических условиях. Например, люди, называющие себя консерваторами, обнаруживают либеральные взгляды на решения конкретных проблем и, наоборот, назвавшиеся либералами демонстрируют консерватизм. Однако причины подобной раздвоенности массового сознания лежат в структуре повседневных идеологий. Речь идет о неоднозначном взаимодействии и различных типов верований. Абстрактные понятия “капитализм”, “социализм”, “частная собственность”, “либерализм”, “консерватизм”, “богатство”, “бедность”, “демократия” и т.п., а также производные верования, транслируемые “авторитетами”, наполняются иным смыслом при столкновении с “первичными” верованиями. Понятие “социализм”, как и понятие “демократия” функционировали в обыденном сознании как термины, имеющие разные, порой противоположные смыслы. Уже в первые годы перестройки эти понятия перестали играть формообразующую роль в системе повседневных представлений. Идея социализма постепенно вытеснялась идеей “рынка”.
Фиксируемая в опросах “недемократичность“ населения, стремление иметь сильного лидера объясняются также процессом ресоциализации в период радикальных трансформаций. Такие трансформации П. Бергер и Т. Лукман называют альтернациями. Они сопровождаются “ресоциализацией” особого типа и отличаются от обычной вторичной социализации тем, что последняя не предполагает интенсивной эмоциональной включенности, характерной для первичной социализации. При альтернации необходимо произвести демонтаж реальности, коренным образом изменить картину мира. Такая ресоциализация “неизбежно копирует детский опыт эмоциональной зависимости от значимых других.
Респонденты с высшим образованием, ниже других оценивающие настоящее, более оптимистично смотрят в будущее и проявляют более высокую терпимость. “Идеально-нормативное“ восприятие происходящего в большей степени характерно для молодых людей, чем для людей зрелого возраста. По нашим данным, восприятие рыночных реалий выпускниками школ существенно отличается не только от восприятия их населением в целом, но и от представлений молодых людей, которые уже начали самостоятельную жизнь.
Повседневное сознание “постсоветских” людей можно отнести к так называемому “вырожденному” случаю идеологии – оно не представляет собой сколько-нибудь целостного образования. Это, в частности, находит выражение в особенностях социальной идентификации: люди преимущественно идентифицируют себя с группами “повседневных практик” (прежде всего с семьей и “близкими”), а не с “конструируемыми общностями”. В идентификационной стратегии преобладает “приспособление к условиям жизни ради элементарного выживания”. Однако, “культурное оформление” техники выживания существенно отличается от его советского варианта: отсутствует значимая “одухотворяющая” идея, которая бы консолидировала общество и порождала надежду на лучшее будущее; нет “авторитета”, которому бы доверяли и на действия которого могли бы рассчитывать. Восприятие условий жизни ухудшается. Можно ставить под вопрос адекватность оценок, однако несомненно, что эти оценки – важная составляющая повседневной идеологии. Обыденные представления – нормальная, здоровая реакция на происходящее. Это не только реакция на порочную практику реформирования, но и отторжение той идеологии, которую пытаются навязать активные “носители” общественного строя, все чаще именуемого “олигархическим”. Рыночное хозяйство с многообразными видами трудовой деятельности, результаты которой востребованы обществом, вот то “поле”, на котором могут ужиться обыденное представление о ценности труда и заработанного благосостояния и идеология предпринимательства, основанного на частной собственности.
2. Функции идеологии
В отличие от науки, чьей задачей является поиск истины, функции идеологии прежде всего сводятся к овладению массовым политическим сознанием населения, к внедрению в него своих критериев оценки настоящего и будущего развития общества, определению целей и задач, по которым люди должны ориентироваться в политическом пространстве. Обладая ярко выраженным групповым характером, идеология должна создавать позитивный образ проводимой (или предлагаемой населению) политической линии, ее соответствия интересам того или иного класса, нации, государства. При этом идеология должна не столько заниматься пропагандированном, распространением тех или иных идеалов и ценностей сколько стимулировать целенаправленные действия и поступки граждан, партий и других политических ассоциаций.
Выполняя свои политические функции, идеология стремится сплотить, интегрировать общество либо на базе интересов какой-либо социальной или национальной группы (например, среднего класса, граждан коренной национальности и т.д.), либо на почве сознательно сформулированных цепей, не опирающихся на определенные социально-экономические страты или группы населения (например, идеология анархизма, фашизма и др). Способность реально интегрировать общество будет непосредственно зависеть от того, насколько идеи и положения идеологии соответствуют обыденным взглядам и представлениям населения о предпочтительном стиле жизни, а также и от того, найдет ли данная доктрина адекватные уровню общественного сознания формы интерпретации своих теоретических заключений.
Помимо рациональных, теоретически обоснованных положений любая идеология предполагает некий отлет от действительности, содержит те цели и идеалы, которые населению предлагается воспринимать на веру. В меньшей степени таким налетом коллективных верований обладают официальные идеологии, направляющие реальный курс государственной политики и потому в основном приукрашивающие действительность и инициирующие апологетические настроения. Большей же предрасположенностью к утопическим предположениям обладают идеологии оппозиционных сил, как правило, ожидающие от власти значительно больше, чем она может дать и стремящиеся с помощью красивого идеала привлечь к себе больше сторонников.
Рассматривая идеологию как форму мотивации политического поведения групповых субъектов, надо отметить, что в демократических системах она используется преимущественно лишь на этапах, связанных с концептуализацией групповых интересов и их введением в политическую жизнь. Стремление же абсолютизировать ее роль, т.е. подчинить ей нравственные, правовые, культурные и иные духовные регуляторы политических отношений на постоянной основе, по существу порождает т.н. «идеократическое» (тоталитарное) общество, пытающееся насильственно утвердить идеалы господствующей идеологии в сознании граждан и в практической жизни.
Идеология «транслируется», распространяется в обществе, «вносится» в сознание людей идеологическими аппаратами. Понятие «идеологические аппараты» охватывает всю совокупность средств и организаций, с помощью которых внедряются в головы людей взгляды, идеи и нормы, отражающие интересы определенных социальных групп или общностей, но которым придается всеобщий характер. В структуре идеологических аппаратов: семья, школа, церковь, политические партии, государственные институты, средства массовой информации. В отдельные эпохи идеологические аппараты приобретают роль гегемона в политической системе. Такую функцию, по А. Грамши, выполняла в средние века церковь. Господство догматизированной идеологии марксизма-ленинизма и аппаратов, транслировавших ее, присуще модели государственного социализма. В современную эпоху центральное место в системе идеологических аппаратов занимают средства массовой информации. На них возложено управление и манипулирование информацией.
Между идеологическими аппаратами и властью устанавливается прочная связь, основывающаяся на их взаимозависимости. Наличие такой взаимосвязи идеологии с политикой нельзя понимать в смысле полного тождества. Подобного тождества в нормальном, демократическом обществе не бывает, как не существует между ними и обособленности.
3. Влияние идеологии на общество
Посредством информационно-идеологических воздействий могут вестись необъявленные, часто невидимые миру войны. Это осознали еще в глубокой древности. В современных условиях наибольший опыт в их использовании накоплен США. Информационно-идеологические воздействия — компонент военного потенциала. Благодаря информационно-идеологическим воздействиям, становятся ненужными войны с применением оружия массового поражения.
Известно, что «ни одна деятельность не начинается с «пустого места», так сказать без программы, как конституирующего момента деятельности». В качестве своеобразной предваряющей программы и самых элементарных действий, и самых сложных актов, связанных с возможностью выбора вариантов деятельности и поведения, выступает установка. Свое влияние на поведение и деятельность установка проявляет через ряд функций, совокупно выступающих как «практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку». Термин «установка» имеет свой специфический смысл в общей психологии, поэтому мы будем говорить о социальной установке. Социальная установка — это выражение ценностной ориентации в форме социально детерминированной предрасположенности личности (группы) к заранее определенному отношению-позиции к данной вещи (человеку, явлению, событию). Социальная установка имеет широкий спектр различных вариантов не только по предмету, но и по своим социально-психологическим особенностям. Основной путь формирования социальной установки — путь непосредственного участия личности в практической жизни, ее собственный опыт. При этом установка может реализоваться как настроение, как определенный эмоциональный или эмоционально-рассудочный настрой в отношении данного объекта — оптимистический или пессимистический, романтический или скептический. Аналогичными причинами вызывается и такой вариант установки, как ожидание (надежды) определенных социальных действий, результатов, сообщений от социальных институтов, процессов и людей. Социальные установки могут формироваться другим путем — путем превращения ценностного представления в установку. Это происходит тогда, когда ценностное представление об одном предмете переносится по аналогии на все более или менее подобные предметы, в результате чего и образуется определенная установка на эти предметы. Социальные установки могут формироваться и в процессе коммуникации. В ходе воспитания, обучения, идеологического воздействия образуются определенные социальные установки, необходимые обществу, классу, воспитателю. Эти установки могут иметь как бессознательный, так и осознанный характер, т. е. рассудочно осознаваться как определенное отношение. Важнейшей характеристикой социальной установки является ее классовый характер (речь, конечно, идет об объектах, представляющих интерес для какого-либо класса). Классовый характер социальных установок состоит, по существу, в том, что они ориентируют личность на такое отношение к событиям и явлениям, которое выгодно какому-то классу. При анализе социальных установок следует различать причины их образования, о которых говорилось выше, от мотивации, т. е. от того, как личность объясняет свои установки по отношению к объекту. Очевидно, что мотивация представляет собою ту или иную степень осознания личностью социальных установок. Анализ мотивов социальных установок имеет большое значение для практики идеологической работы, ибо позволяет выбрать более точную аргументацию для закрепления или изменения установок личности. Социальная установка — это одна из форм осознания потребностей и социальной ориентации, второй формой является социальная оценка. Оценка представляет собой выражение одного из видов отношения субъекта к объекту, отношения, которое заключается в том, что субъект определяет соответствие объекта или его отдельных сторон и свойств критериям, им выдвигаемым. В связи с этим в структуре логики оценок имеются четыре «компонента»: субъект, объект, основание и характер, где субъектом является тот, кто высказывает и производит оценку, объектом — вещь или ее свойство, которое оценивается, основанием — критерии, с позиций которых производится оценка («Это плохо, потому что вредно для здоровья» — «вредно» есть основание), и характер оценки (плохо, хорошо), который может быть и сравнительным («Это лучше, чем то»). Оценка подразделяется на три степени: положительная, нейтральная, отрицательная. Поскольку всякая оценка основана на определенных принципах, это допускает чрезвычайно большое разнообразие оценок не только по различию субъектов и объектов, но и по различию оснований. Одним из таких видов оценок является ценностное отношение, когда основанием оценки являются уже сложившееся у личности представление о ценности, ценность-идеал, или же реальный предмет, рассматриваемый как ценность,— референтная ценность. Так возникает ценностное суждение как вид оценочного суждения, где социально-ценностная оценка имеет осознанный характер. Давая ту или иную оценку, субъект всегда осознает свое отношение к объекту. Одной из форм выражения социальной оценки является общественное мнение, т. е. мнение какой-то группы людей об общественных явлениях. Итак, на базе потребностей (их осознания) и знаний о мире возникает социально-ценностная ориентация в форме социальных установок и оценок, которые могут быть названы первичными аналитическими формами социально-психологического процесса. Аналитическими мы их называем потому, что они являются результатом определенного анализа действительности со стороны личности. Целостное единство первичных аналитических форм создает вторичную аналитическую форму, производную от первичных форм и потому более сложную, которая называется интересом. Интерес — осознанная направленность личности или группы на какую-либо вещь как на ценность-объект освоения. Интерес характеризуется определенной осознанностью субъектом данного психологического состояния в отношении какой-либо вещи. Эта осознанность состоит в том, как субъект понимает ценность вещи для себя. Когда же речь идет о том, чтобы осознать свой интерес, имеется в виду необходимость найти такие ценности, которые действительно отражают потребности личности, группы, класса, общества. Интерес оформляется в двух психологических состояниях: внимание и стремление. Внимание —
10-09-2015, 15:59