Мировая урбанизация на пороге XXI века

Произвольное, без учёта потенциала крупнейших центров, массовое по своим масштабам «десантирование» новых городов в огромные пространства России, стремление с их помощью осваивать всё новые ресурсы и территории создавали сложнейшие социальные, экономические, культурные проблемы, что тормозило развитие общества в самых различных сферах. Вот почему естественный для нормального хода урбанизации приоритет исторически сложившихся культурных центров – больших городов – был опрокинут. Их социально-культурный потенциал произвольно, без учёта длительности его воспроизводства и реализации на новом месте долгие годы неразумно перекачивался в районы нового освоения, в том числе и в новые города. При этом исчёрпывался не только социально-культурный потенциал крупнейших городов, но и разрушался сам генофонд горожан в очагах урбанизации, истончался их массовый средний слой.

Тем самым не решались кардинально проблемы развития ни крупнейших, ни новых, ни малых городов, с чем пришлось столкнуться сегодня. А вместе с тем ещё более обострилась проблема освоения восточных районов.

7. Урбанизация и освоение пространства: проблема Запад-Восток в современной трактовке.

Вековая задача освоения восточных и северных районов России сегодня получает новый поворот. Он связан с целым рядом обстоятельств, и прежде всего со снижением значимости военно-политических, военно-стратегических, ресурсных и некоторых других факторов и повышением урбанистических, социальных, культурных и в более широком плане цивилизационных основ регионального развития современной России. Этот поворот подготовлен предшествующим развитием и наметился ещё ранее; он был заметен особенно при изучении урбанистической ситуации в СССР – России в 50-80-х гг. с антропоцентрических позиций.

Движение производства и населения на восток в последние десятилетия было весьма впечатляющим по масштабам, если отвлечься от той цены, которую за это пришлось платить. И речь идёт не только и не столько о себестоимости сырья и товаров, которые там производятся, сколько о качестве жизни населения на огромных просторах азиатской России. Это особенно остро ощущается сегодня, когда прогресс мирового производства и цивилизации в целом связан в первую очередь с культурной оснащённостью общества, его социальными ресурсами, взаимодействием с мировым хозяйством, а не с однобоким освоением природных ресурсов, при всей их важности. Перед современной Россией возникает задача формирования непрерывных городских структур, которая отличает развитые страны Запада, охват всего освоенного пространства энерго- и коммуникационными системами, транспортом, связью, сферой услуг и т. д. Это заставляет по-новому взглянуть на традиционную проблему Запад – Восток в стране.

Среди факторов освоения пространства ныне всё большее значение приобретает и у нас городской, социально-культурный потенциал, возможность пользоваться в перспективе набором элементов современной цивилизации в пределах транспортной доступности для всего населения страны. Поэтому в стратегии городского и регионального развития важно определить реальное соотношение темпов динамики урбанизированных старопромышленных районов европейской России и азиатской части страны с её разреженной сетью городов и коммуникаций, суровыми социальными и природными условиями. Необходимо понимание того, что темпы и масштабы освоения восточных районов, формирования в них новых городов во многом определяют сложившиеся крупнейшие центры. В нашей истории этой истиной постоянно пренебрегали, и в итоге неразумно истощались урбанистические ресурсы запада страны, прежде всего Московского и Ленинградского регионов, не создавая при этом за их счёт полноценных городов на востоке. Тем самым мы растрачивали немногое, что накопили в ходе трудного развития городской культуры, теряли её воспроизводственные возможности. Это мешало использовать важнейшие преимущества урбанизации, нарушало её естественный ход.

Изучение урбанизации в СССР в 30-80-х гг. показало важность концентрации населения и производства в стране с огромной территорией как наиболее эффективный путь её освоения. Об этом свидетельствует и опыт других аналогичных по территориальным проблемам стран, таких как Канада или Австралия. И не случайно все эти годы в стране наблюдался процесс концентрации населения в основных узлах и ареалах преимущественного развития, во многом вопреки государственным доктринам ограничения роста больших городов и более равномерного расселения по территории СССР.

Отсутствие стратегии урбанизации, чёткого выделения основных ориентиров городского развития привело к негативным результатам. Стремление одновременно «развивать всё разом» – и большие, и малые, и средние города, и создавать сотни новых, иногда очень крупных городов на огромной, в значительной части слабоосвоенной территории – практически не позволило решить на современном уровне ни одну из этих задач. То же во многом относится и к региональному развитию. Поэтому так важны ныне выборочность и очерёдность в развитии городов, и регионов.

В условиях перехода к рыночной экономике с новыми «правилами игры» ещё более усиливаются тенденции к сжатию интенсивно используемого пространства: ведь рынок беспощадно «выбраковывает» не только нерентабельные предприятия и целые отрасли, но и соответственно определённые типы и группы городов и целые территории «второго эшелона» (Крайний Север, Северо-Восток, некоторые районы Сибири, Дальнего Востока и др.). Речь при этом не идёт о выделении каких-то «второстепенных» городов и районов. Просто стране сегодня в условиях кризиса непосильны крупные затраты по развитию всего и вся одновременно.

Таким образом, урбанизация как весьма показательный фактор регионального развития подтверждает целесообразность изменения его вектора в России с восточного на западный. Эта концепция предусматривает перелом тенденций прошлых десятилетий – от фронтального крупномасштабного движения на восток и север, не считаясь с огромными затратами, к выборочному, тщательно продуманному освоению сравнительно немногих районов восточнее Урала. Основное же внимание должно уделяться в ближайшие годы дальнейшему развитию урбанизированных старопромышленных районов европейской части России, потенциал которых ещё очень далёк от исчерпания.

Со сжатием интенсивно используемого пространства, видимо, ещё более возрастёт мозаичность, территориальная дробность, фрагментарность социально-экономического развития страны, что потребует детальных предварительных исследований, в первую очередь охватывающих урбанизированные структуры разного типа в России.

8. Основные районы и центры мировой урбанизации.

Пространственная дифференциация процесса урбанизации в современном мире очень велика и мозаична.

На карте мировой урбанизации резко выделяются три основных региона – США, Западная Европа, Япония; их дополняют довольно дисперсно распространённые по большинству районов крупнейшие центры, прежде всего с населением свыше 1 млн жителей (в мире их свыше 300). В последние два десятилетия эту картину несколько меняют быстрорастущие, достаточно мощные (хотя и менее включённые в мировые политические, экономические и культурные связи) городские агломерации в Восточной и Южной Азии, а также в странах Латинской Америки и меньше – Африки. Это связано с высокими темпами роста и концентрации в них городского населения, упоминавшимися выше.

Около половины горожан мира ныне сосредоточено в Азии (в 1950 г. – около 1/3), более 20% – в Европе.

На пороге XXI в. отчётливо обнаруживается усиление юго-восточно-азиатского вектора в мировой урбанизации. Это связано, помимо известного феномена послевоенной Японии, со значительным увеличением во второй половине ХХ в. городской массы Китая, Индии и ряда прилегающих к ним стран Восточной и Южной Азии.

Азиатский вектор в урбанизации мира находит отражение в быстром росте сверхкрупных городских агломераций с населением свыше 5 млн жителей в 1970-1990 гг. Особенно выразительно в этом отношении пополнение в списке агломераций с населением свыше 10 млн жителей по прогнозу на 2000 г. В него к концу нашего столетия должны войти Джакарта, Карачи, Дакка, Дели, Манила, Бангкок, Тяньцзинь и другие агломерации в Азии.

Демографы ООН выделяют города с населением 8 млн и более жителей как мегагорода (mega-cities). Эта группа сверхкрупных городских агломераций растёт за счёт развивающихся стран. В 1950 г. только Нью-Йорк и Лондон превышали указанную численность населения, в 1960 г. к ним присоединились Токио и Шанхай, а в 1970 г. количество мегагородов увеличилось до 11, в том числе 5 приходилось на развивающиеся страны (Пекин, Сан-Паулу, Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро). В середине 1994 г. на развивающиеся страны приходилось уже 16 из 22 мегагородов, а по прогнозам, в 2015 г. из 33 городов с населением 8 млн и более 27 (81,8%) будут находиться в развивающихся странах, при этом 21 – в Азии.

Рост числа мегагородов в 1970-2015 гг.

* Прогноз.

Несмотря на значительное распространение концепции контрурбанизации известного американского географа-градоведа Б. Берри, получившей большой резонанс особенно как «лозунг» для нового направления региональных исследований, в целом в мире за счёт развивающихся стран в ХХ в. продолжается концентрация населения в сверхкрупных агломерациях свыше 1 и особенно свыше 10 млн жителей. Эта тенденция по прогнозам демографов ООН, сохранится и в начале XXI столетия.

В результате разрастания и постепенного слияния десятков соседних крупных городских агломераций вдоль транспортных магистралей во многих странах, прежде всего в упомянутых выше трёх регионах мирового масштаба, складываются обширные урбанизированные зоны полосовидной конфигурации. Наиболее известная из них впервые была выявлена и исследована Ж. Готманном в 50-х гг. в северной части Атлантического побережья США. Её протяжённость около 1000 км, ширина достигает местами 200 км; она состоит из переходящих друг в друга агломераций Бостона, Нью-Йорка, Филадельфии, Балтимора, Вашингтона – отсюда её название Босваш – и ряда других менее крупных (всего 40 агломераций) общей площадью 170 тыс. кв. км. Работавший многие годы в США известный французский географ Жан Готманн дал ей название Мегалополис, ставшее затем нарицательным. Мегалополис (Мегаполь) в Древней Греции – центр союза аркадских городов; он возник около 370 г. до н. э. в результате слияния более чем 35 поселений. Под таким же названием вышло его монографическое исследование в 1961 г. Население этой «главной улицы» Америки насчитывает около 50 млн человек (почти 20% всего населения), здесь производится примерно 1/4 промышленной продукции США. Другой мегалополис – Чипитс (Чикаго – Питтсбург) сформировался в США на южном побережье Великих Озёр путём слияния агломераций Чикаго, Детройта, Кливленда, Питтсбурга и других – всего их 35; его площадь – 160 тыс. кв. км, а население примерно 35 млн жителей (а вместе с тяготеющей к нему агломерацией Торонто в Канаде – 40 млн). Самый молодой мегалополис страны – Сансан находится в Калифорнии; он протянулся от Сан-Франциско через цепочку центров Большой Калифорнийской долины до Лос-Анджелеса и далее до Сан-Диего и насчитывает 20 млн человек. Всего в этих трёх мегалополисах концентрируется почти половина населения США.

В Канаде важнейшим звеном расселения является линейно вытянутая урбанизированная зона (ось) от Квебека до Виндзора протяжённостью около 1000 км (и шириной до 300 км); в её пределах сосредоточено 55% населения страны (13,2 млн человек в 1981 г.) и 73% всех занятых в обрабатывающей промышленности.

Самый большой в мире по численности населения мегалополис – Токайдо (около 70 млн человек) сложился на Тихоокеанском побережье Японии. Эта обширная урбанизированная зона протяжённостью в несколько сотен километров включает в себя крупнейшие агломерации страны – Токио, Иокогаму и Кавасаки, образующие вместе с прилегающими районами столичный метрополитенский ареал (Кейхин) с населением почти 30 млн человек, Нагою, Киото, Осаку, Кобе и другие (всего около 25). В мегалополисе Токайдо сосредоточено примерно 60% населения страны и около 2/3 её промышленного производства.

Мегалополисы формируются и в Западной Европе; там они, как правило меньше по масштабам концентрации населения, чем в США и Японии. Выделяются своими размерами Английский мегалополис (объединяет агломерации Лондона, Бирмингема, Манчестера, Ливерпуля, и др.) и Рейнский («кольцевая» агломерация Рандстад в Нидерландах, Рейн-Рур, Рейн-Майн в ФРГ и др.); каждый из них включает до 30 агломераций общей площадью по 50 тыс. кв. км и с населением по 30-35 млн человек. Развитие мегалополисов и здесь связано с быстрым расширением крупнейших агломераций. Так, население Лондонской агломерации (в границах метрополитенского района) составляет 12 млн человек, Парижской в рамках городского района) – 10 млн, агломерации Нижний Рейн-Рур – примерно 11 млн человек.

Всё отчётливее намечается формирование межгосударственных мегалополисов. В качестве примера укажем на мегалополис в Северо-Западной Европе; он охватывает сопредельные урбанизированные районы 5 стран общей площадью 230 тыс. кв. км с населением 85 млн человек при средней плотности населения 350 человек на 1 кв. км: Юго-Восточную Англию, Рандстад, Рейн-Рур, бельгийско-французский район (Антверпен – Брюссель – Лилль) и Парижский район.

Своеобразная урбанизированная зона мегалополисного типа в 80-90-х гг. нашего столетия складывается на юге Китая. Её основу составляют свободные экономические зоны Шэньчжэнь с населением 3,3 млн человек в 1995 г. (рядом с Гонконгом – 5,6 млн, который 1 июля 1997 г. Великобритания, согласно договору, возвратит Китаю) и Чжухай – 1 млн человек (недалеко от Макао, который Португалия в конце 1999 г. вернёт Китаю) и крупнейшая агломерация Южного Китая Гуаньчжоу с населением свыше 4 млн человек. В начале XXI в. здесь, видимо, сформируется мощный мегалополис с населением по рядка 30 млн жителей.

Быстрорастущие агломерации становятся ядрами складывающихся мегалополисов и в других развивающихся странах: Сан-Паулу – Рио-де-Жанейро – Белу-Оризонте в Бразилии, Каир – Александрия в Египте, Калькутта – Асансол – долина р. Дамодар в Индии и т. д.

Несмотря на всё более чёткое оформление в ряде стран мегалополисов в виде обширных высокоурбанизированных зон полосовидной конфигурации, образующихся в результате срастания соседних агломераций, представления о самой сущности мегалополиса, его качественной новизне по сравнению с городской агломерацией, возможностях и перспективах развития остаются всё ещё не до конца ясными. С этим связаны и весьма значительные расхождения во взглядах между разными авторами в нашей стране и за рубежом при оценке перспективности мегалополисов как наиболее обширной пространственной структуры расселения. Так, один из основоположников научной концепции мегалополиса, Ж. Готманн, считает, что мегалополис знаменует собой не только этап в организации территории и городской жизни, но и «возвещает новую эру в размещении населения и хозяйственной деятельности человека». Перспективность этой структуры расселения подтверждают также многолетние исследования прогнозов расселения в глобальном масштабе, осуществлённые Международным центром экистики в Афинах в рамках программы «Город будущего» под руководством известного греческого архитектора К. Доксиадиса в 70-80-х гг.

Под влиянием западных работ понятие «мегалополис» всё более широко стало использоваться в советской литературе 80-х гг. для обозначения обширных территорий, охваченных процессами урбанизации, новых урбанистических структур. Первоначально преобладали гораздо более сдержанные оценки роли и перспектив развития мегалополисов. Но со временем осознаётся важность и принимаются попытки серьёзного изучения факторов и условий развития мегалополисов в разных странах, СССР, России, их структуры, функций, перспектив. Это способствует лучшему пониманию будущей урбанизации и в новой России.

9. Перспективы урбанизации.

Существуют два отличных вида на перспективы урбанизации как глобального процесса:

* процесс урбанизации близок к закату, наступает период деконцентрации, а с ним и «дезурбанизации»;

* урбанизация будет развиваться и впредь, но её содержание, формы и пространственные структуры заметно меняются по мере эволюции самого процесса в странах разного типа.

На мой взгляд, урбанизация имеет большие временные перспективы. С позиций антропокультурного подхода к урбанизации как феномену культуры и цивилизации её исторические рамки значительно расширяются и в ретроспективе, и в перспективе. Урбанизации не может быть «слишком много», как нельзя этого сказать о культуре или прогрессе. Но пределы концентрации населения, конечно, существуют, и речь, следовательно, надо вести о его разумной пространственной организации на различных этапах урбанизации в той или иной стране.

Снижение концентрации населения в городских агломерациях развитых стран – закономерное явление. Ведь кривая концентрации не может подниматься беспредельно. Это отнюдь не означает упадка крупных городских агломераций. Напротив, число их возрастает, ибо увеличивается количество населённых пунктов, привлекающих население. Таким образом, городские агломерации остаются основной формой пространственной организации расселения, своего рода опорным каркасом территории развитых стран.

Новый этап урбанизации дал основание некоторым учёным на Западе, в том числе и таким авторитетным, как американский географ-градовед


10-09-2015, 15:42