МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО

ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Ульяновский Государственный Педагогический Университет имени И.Н.Ульянова

Кафедра философии

РЕФЕРАТ

Тема: “Философия Бердяева Н.А.

Социально-политический аспект”

Выполнила: Галимова Л.Н.

Проверил: Клаус В.А.

Ульяновск 2001 г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение................................................................................................ 3

1. Краткий биографический очерк................................................... 5

2. Проблема свободы в философии Н.А. Бердяева....................... 10

3. Демократия и социализм в творчестве Н.А. Бердяева............. 14

Заключение......................................................................................... 24

Список использованной литературы.............................................. 26

Введение

Когда в 1922 г. Николай Бердяев перед высылкой пошел проститься со своим духовным отцом, священником Алексеем Мечевым, то старец встал ему навстречу “весь в белом”, “как бы пронизанный лучами света” и, в ответ на его растерянность, сказал: “Вы должны ехать. Ваше слово должен услышать Запад”.

Пророческие слова великого прозорливца сбылись: голос Бердяева прозвучал не только на Западе, но и во всем мире. Бердяев переведен на двадцать языков, ему посвящены десятки, если не сотни работ и диссертаций, только во Франции вышло более двенадцати книг о его творчестве, О нем пишут католики, протестанты, агностики, через него узнают о православии, о русской мысли, более того, многие обязаны ему своим обращением ко Христу.

Бердяев принадлежит к “пророческому” типу философов. У него нет системы, его интуиции всегда парадоксальны, он их не доказывает, не пытается примирить, а в стремительном, иногда повторно-утомительном, афористическом потоке выпаливает на бумагу. Его решительное, безоговорочное неприятие всякой “объективации” как грозящей окаменением свободному духу (а дух и свобода для него равнозначны) определяет пафос всего его творчества. Реальность, какая бы она ни была, от самой высшей до самой обыденной, для него всегда в “динамике”, в “творческом акте”. Вера в Бога и в богочеловека Христа никогда у Бердяева не поколебалась, но отказ от затверделых форм ставил его иногда в противостояние с исторической Церковью. Он боялся, как бы институционный характер Церкви не был изменой Христову завету поклоняться Богу “духом и истиной”. Он видел, как трудно дается “церковникам” та свобода, к которой, по слову апостола Павла, мы призваны. А уж подходить к Бердяеву, как это делали и делают некоторые, с мерками “ортодоксии” просто нелепо: Бердяев всегда считал себя — и был — свободным христианским философом, а не богословом..

Многое соблазнительное в социально-политических и историософских воззрениях Бердяева, его то и дело вспыхивавшее “оправдание” советской реальности, из-за отталкивания от капитализма и буржуазности (при сохранившейся вере во всемирную роль России), теперь, после окончательного падения коммунизма, принадлежит уже истории. (Впрочем, его критика демократии, которая, если лишена духовных основ, превращается в плутократию, звучит вполне актуально). Но огненные слова Бердяева о свободе как основе мироздания, о творческом акте как об основном божественном призвании человека, его пламенная вера в Богочеловечество и в истинность Православия продолжают будить не только мысль, но и духовные силы. Отец Алексей Мечев считал, что голос Бердяева должен быть услышан Западом. Сегодня же, больше, чем когда-либо, он должен быть услышан и Россией, за 70 лет порабощения и застоя (статики!) отвыкшей от “таинства свободы”.

1. Краткий биографический очерк

Николай Александрович Бердяев родился в 1874 году в Киеве в семье кавалергардского офицера, рано вышедшего в отставку и поселившегося в своем имении Обухово на берегу Днепра. Все предки будущего философа были людьми военными - дед был атаманом Войска Донского, прадед был новороссийским генерал-губернатором. Матерью Бердяева была урожденная княжна Кудашева. Семейная традиция немало способствовала тому,что будущий философ поступил, когда пришло время, в Киевский кадетский корпус.

В детстве Бердяев много читал, особенно романов и драм. Это укрепляло в нем очень важное для всего будущего миросозерцания чувство духовной автономии, неукорененности в действительном бытии, которое оставалось где-то в дальней провинции его внутреннего мира.

Дар любомудрия он осознал в себе рано. И первую роль тут сыграл, конечно, Шопенгауэр. Юного Бердяева покорил этот немецкий философ с его тотальным приматом воли и эгоцентризмом, что позже обернулось у Бердяева разумным эгоизмом творчества. К эгоизму наслаждений он никогда не стремился и ловцом счастья не был.

Бердяеву показался универсальным шопенгауэровский метод иррационального познания, где во всем верховенствует интуиция. "Всякая истина и всякая мудрость в конце концов лежит в интуиции" - эта мысль немецкого философа прямо вела к воротам экзистенциализма. Как известно -школа учит, а генеральное направление дают личности. Через Шопенгауэра и Канта, Достоевского и Толстого, через Ибсена и Ницше Бердяев пришел к марксизму. В ту пору он уже учился в университете - с карьерой военного было решительно покончено.

В 1901 году вышла первая книга Бердяева "Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К.Михайловском", где он попытался синтезировать марксизм с идеалистической философией Канта и Фихте. Марксизм породил в России немало течений, часто прямо ему противоположных по духу. Парадокс, но именно из его недр вышло и новое идеалистическое, а позже ставшее религиозным философское направление, к которому принадлежали Н.А.Бердяев и С.Н.Булгаков. Течение это оставалось камерным, как признался позже сам Бердяев, с широким революционным движением связано не было, а потому надежной опоры в жизни не имело...

Бердяев считал себя идеологическим оппонентом марксизма. Он не относился к нему, как к пособию по производству революций. Марксизм был для него оригинальным продуктом интеллекта, философской задачкой.Он видел в марксовой критике капитализма много верного. Но взятое в целом, учение Маркса представлялось Бердяеву недостаточно духовным, сужающим внутренние силы человека. "Психология есть слабая сторона марксизма"-записывает Бердяев в одной из своих работ. Естественным и неизбежным было движение его философской мысли от этического марксизма к идеализму, движение по тем временам характерное...

Осенью 1904 года Бердяев переезжает в Петербург. То был сложный и противоречивый период общественного кризиса, приближения революции. Но это была и благодатная эпоха пробуждения в России самостоятельной философской мысли, расцвета поэзии, обострения эстетической чувствительности, религиозного беспокойства. Появилось острое чувство гибели старой России. Отсюда - неодолимая потребность высказаться и быть услышанным.

В своих генеральных убеждениях Бердяев всегда оставался эволюционистом, вслед за Герценом склонным усматривать в революции лишь печально необходимую аномалию...

Малую революцию 1905 года Бердяев пережил мучительно. Он считал ее неизбежной и приветствовал ее начало, но характер, который она приняла, моральные последствия Бердяева оттолкнули, вызвали в нем духовную реакцию.

Бердяев воспринял Октябрьскую революцию как момент собственной судьбы, воспринял вполне мистически, как разрыв времени, как внутренний апокалипсис истории, как суд Смысла над бессмыслицей старого, над силами зла.

Но судящие, заключает философ, сами при этом сотворили неизбежное зло. "В коммунизме есть здоровое, верное и вполне согласное с христианством понимание жизни каждого человека, как служение сверхличной цели, как служение не себе, а великому целому. Но эта верная идея искажается отрицанием самостоятельной ценности и достоинства каждой человеческой личности, ее духовной свободы", - пишет Бердяев в своей работе "Истоки и смысл русского коммунизма".[1]

Бердяев трагически для себя осознал, что революция пошла за Чернышевским, а не за Соловьевым...

Как признавался Бердяев позже, годы, проведенные в советской России, дали ему чувство наибольшей остроты и напряженности жизни. Он не был подавлен. Наоборот - духовно активен. Его внутреняя мастерская не пустовала. В начале 1919-го Бердяева избирают профессором Московского университета, а осенью он становится основателем Вольной академии духовной культуры, которая просуществовала три года, читает лекции по философии, истории и ведет семинар, посвященный Ф.М.Достоевскому, встречается с рабочими и интеллигенцией.

Но так продолжалось недолго. В августе 1922 года без суда, административным решением ГПУ[2] из страны были высланы 160 человек -крупнейшие ученые России. Среди них и Н.А.Бердяев. В "Правде" в статье "Первое предостережение" высылаемые были названы "идеологическими врангелевцами и колчаковцами".

Бердяева отлучили от России насильно. Он не хотел эмиграции. "Я не могу поставить себя вне судьбы своего народа, оставаясь на высоте каких-нибудь отвлеченных либерально-демократических принципов"[3] - это было его неизменным убеждением.

Почти всю эмиграцию он провел во Франции. Это было время напряженного интеллектуального труда. Им были написаны наиболее значительные философские работы, к Бердяеву пришла мировая слава.

Как всегда, он держался особняком, оставаясь "ничьим человеком", человеком своей идеи, своего призвания, своего искания истины. Он часто вспоминал знаменитую фразу доктора Штокмана из любимого им ибсеновского "Врага народа":[4]

"Самый могущественный человек тот, кто стоит на жизненном пути одиноко".

Но России он не забывал. Вторая мировая война, глубокое беспокойство за судьбу Родины лишь обострили его патриотизм - "я чувствую потребность защищать мою родину перед миром, враждебным ей... Я никогда не поклонялся силе, но силу, которая была проявлена Красной Армией в защите России, я считал провиденциальной. Я верил в великую миссию России..."[5]

Н.А.Бердяев был в эмиграции самым известным русским философом.

Многое из того, что знает западный мир о "загадочной русской душе", об онтологии России - он благодарно почерпнул из работ Бердяева. Даже несомненная популярность Достоевского во многом объяснима любовью к нему самого философа. Статьи и книги Бердяева - всего их около пятисот - переведены на двадцать языков, о нем написаны десятки исследований и диссертаций.

Свое земное странствие он закончил 24 марта 1948 года в Кламаре под Парижем.

2. Проблема свободы в философии Н.А. Бердяева

Бердяев является несомненно первым из русских мыслителей, умевших заставить себя слушать не только у себя на родине, но и в Европе. Его сочинения переведены на многие языки и везде встречали к себе самое сочувственное, даже восторженное отношение. Не будет преувеличением, если мы поставим его имя наряду с именами наиболее известных и значительных философов — таких, как Ясперс, Макс Шеллер, Николай Гартман, Гейдеггер. И Вл. Соловьев переведен на многие языки (по-немецки вышло даже полное собрание его сочинений), но его гораздо меньше знают, чем Н. Бердяева, и он никогда не привлекал к себе интересов философствующих кругов. Можно сказать, что в лице Н. Бердяева русская философская мысль впервые предстала пред судом Европы или, пожалуй, даже всего мира. Его книга “Философия свободного духа” удостоена премии Французской Академии.

За пятнадцать лет своего пребывания за границей он выпустил целый ряд крупных философских работ: “Философия свободного духа”, “О назначении человека”, “Я и мир объектов”, “Дух и реальность”, “Новое средневековье” и напечатал в журнале “Путь”, который он редактировал, много мелких и крупных статей по религиозным, философским и социальным вопросам, — но о нем в русских журналах и газетах почти никто никогда не писал. Почему? Трудно сказать, почему. И темы его и его подход к этим темам не могут не захватывать даже тех, кто стоит в стороне от философских и религиозных вопросов.

Последняя книга Н. Бердяева, “Дух и Реальность”, есть до известной степени комментарий и итог всего того, о чем он писал раньше.

Бердяев ведет свою философскую родословную от знаменитого немецкого мистика, Якова Бёме, и чрез Бёме от немецкого идеализма. В этом смысле последняя его книга еще более выразительна, чем прежние.

В своей последней книге Бердяев с еще большей настойчивостью, чем прежде, проводит дорогую ему идею богочеловечества, в которой он всегда видел наиболее полное выражение христианства.

Свобода — это тоже одна из основных идей Бердяева, которая во всех его произведениях развивается с огромной страстностью и с неподдельной искренностью. Являясь в этом горячим последователем Якова Бёме, он постоянно говорит о свободе, причем так же, как Яков Бёме и воспитавшиеся на Бёме творцы немецкой идеалистической философии, он считает свободу премирной, несотворенной. Основополагающая интуиция Бердяева это - интуиция свободы. Свобода была центральной проблемой философского творчества Бердяева,

Бердяев прославляет свободу, как высший дар — правда, не небес, свобода ведь не сотворена — но все же, как дар, и во всякого рода принуждении готов видеть и действительно видит посягательство на священные права человека.

Философия свободы у Бердяева содержит, на мой взгляд, некий мистический религиозный оттенок. Свобода в его понимании иррациональна. Вот пример его рассуждения: “Победа над темной свободой, — пишет Бердяев, — невозможна для Бога, ибо эта свобода не Богом создана и коренится в небытии”[6] . Почему, если Богу не дано преодолеть не им сотворенную свободу, то Богочеловеку (единосущному Богу) удастся преодолеть тоже не им сотворенную свободу? Тогда придется сказать о Христе то же, что Бердяев сказал о Боге: не Он сотворил свободу, не Ему ею владеть и править.

В тоже время, сам Бердяев, несмотря на то, что он неустанно твердит о свободе и возмущается от всей души всякого рода “принуждениями”, не может как без воздуха жить без слова “ты должен”. Он говорит: “творческое напряжение есть нравственный императив и притом во всех сферах жизни”. Или еще: “человек всегда должен поступать индивидуально и индивидуально разрешать нравственную задачу”.[7] Получается, что у Бердяева истинная свобода гармонирует со святой необходимостью.

Расматривая свободу с социальной точки зрения, Бердяев не верил, что большевики сделают Россию свободной страной. Он писал: «Это и есть самая неосуществимая из утопий. В русской революции утопистами были кадеты, большевики же были реалистами. Не утопичны ли, не бессмысленны ли были мечты, что Россию вдруг можно превратить в правовое демократическое государство, что русский народ можно гуманными речами заставить признать права и свободы человека и гражданина, что можно либеральными мерами искоренить инстинкты насилия управителей и управляемых?»[8]

Происшедшей в России революции Бердяев противопоставил свою идейную контрреволюцию, которая, как он считал, должна быть направлена к созданию новой жизни, в которой прошлое и будущее соединяются в вечном, она была направлена и против всякой реакции. Он считал, что революция уничтожила в России всякую свободу, и потому контрреволюция в России должна быть освободительным процессом, должна дать свободу, свободу дышать, мыслить, двигаться, сидеть в своей комнате, жить духовной жизнью. Вот его парадокс, который нужно сознать до конца.

Но Бердяев понимал, что эта проблема не разрешима военной силой, это - прежде всего внутренне-духовная проблема. Он говорил, что «нельзя исключительно военным путем освободить Россию и русский народ от большевиков как шайки разбойников, которая держит его связанным. Это - внешнее и поверхностное восприятие. Русский народ в огромной массе своей терпеть не может большевиков».[9] Его слова потвердились, к сожалению, лишь через 70 лет.

3. Демократия и социализм в творчестве Н.А. Бердяева

Я обнаружила, что Бердяев, проповедуя философию свободы, не приемлет такие социально-общественные понятия как «демократия» и «социализм». Удивительно, но он реалистически и правдиво описал подавление свободы в политическом аспекте, причем многие его утверждения звучат современно.

Бердяев в основном рассматривает духовные первоосновы демократии и социализма, и предельные выражения их "идеи". «Демократия и социализм принципиально противоположны», - пишет он.[10]

Бердяев считает, что «демократия носит формальный характер, она сама не знает своего содержания и в пределах утверждаемого ею принципа не имеет никакого содержания… Демократия остается равнодушной к добру и злу. Она - терпима, потому что индифферентна, потому что потеряла веру в истину, бессильна избрать истину».[11]

Удивительно современно его высказывание, что демократия - скептична, она возникает в скептический век, век безверия, когда народы утеряли твердые критерии истины и бессильны исповедовать какую-либо абсолютную истину.

Практически им описывается сегодняшнее состояние нашего общества: «Демократия не знает истины, и потому она предоставляет раскрытие истины решению большинства голосов. Признание власти количества, поклонение всеобщему голосованию возможны лишь при неверии в истину и незнании истины».[12]

Бердяевская философия такова, что верующий в истину и знающий истину не отдает ее на растерзание количественного большинства. Он считает, что при демократии отрицаются духовные основы общества, лежащие глубже формального человеческого волеизъявления, и опрокидывается весь иерархический строй общества.

Бердяев утверждает, что демократия лжива и не приходит в отчаяние от утери Истины, что она верит, что изъявление воли большинства, механический подсчет голосов всегда должны вести к добрым результатам. Как это актуально, в свете многочисленных выборов за последние годы в России, когда избраные народом люди оказались не лучшими его представителями.

К демократии Бердяев подходит опять же с позиций своей «богочеловеческой» философии. «Демократия не хочет знать радикального зла человеческой природы,- пишет он - Она как будто бы не предусматривает того, что воля народа может направиться ко злу, что большинство может стоять за неправду и ложь, а истина и правда могут остаться достоянием небольшого меньшинства. В демократии нет никаких гарантий того, что воля народа будет направлена к добру, что воля народа пожелает свободы и не пожелает истребить всякую свободу без остатка».[13]

Действительно, если вспомнить французскую революцию, то революционная демократия, начавшая


10-09-2015, 22:35