Утопический социализм в России

2.3 Социалистическая утопия и революционно-демократическое движение

Когда русские социалисты-утописты стали революционными демократами и в чем именно выразился их переход на эту позицию? Когда и как возникло направление революционно-демократической мысли в России? Как же можно повлиять на развитие идей, на исход их борьбы? Каковы субъективные факторы и двигатели исторического прогресса?

На эти вопросы основоположники утопического социализма в России отвечали, в сущности, почти так же, как и народные вольнодумцы: государство и народ. «Кто-нибудь должен проснуться,- записывал Герцен в дневнике,- или правительство, или народ». Наиболее заметные взлеты в духовном развитии народа Герцен связывал с периодами революционных движений. Естественно, что именно во Франции, наиболее революционной стране того времени, он увидел трудовой люд, восхитивший его чувством человеческого достоинства, высокой нравственностью, политической сознательностью. Вера в способности трудящихся к духовному росту и убеждение в огромном его значении отличают Герцена и от великих классиков утопического социализма и от большинства западных социалистов 30-40-х годов XIX в. Он восхищался духовными достоинствами парижских рабочих как революционер. До Маркса и Энгельса еще никто так не писал о пролетариях. Острота социальных противоречий, которые Герцен увидел на Западе, помогли ему сделать шаг вперед в понимании классовой борьбы пролетариев и буржуазии как движущей силы современного общества.

Оживление крестьянского протеста во второй половине 40-х годов укрепляло надежды на народ основоположников революционно-демократической мысли. Даже самые пессимистические размышления о косности народных масс не изменяли демократической ориентации первых русских социалистов-утопистов.

Великие утописты Запада доказывали необходимость коренных преобразований капиталистического общества, но, даже признавая полезность революций в прошлом, они категорически отвергали насильственный способ борьбы за свои идеалы. Маркс и Энгельс научно доказывали необходимость и неизбежность пролетарской революции, но в отсталой России, не имевшей своего рабочего класса, именно эти мысли об особой исторической миссии пролетариата понять было трудно. Поэтому ориентация на народную революцию возникла в России не столько под влиянием современной утопической социалистической мысли Запада, сколько вопреки ей. Ориентация на народную революцию получает широкое научное обоснование в философии, социологии, политической и литературно-эстетической мысли. С начала 40-х годов революционно-демократическая мысль выступает именно как целостное направление.

Понимание революции как народного движения было важным достижением мысли первых социалистов. Они видели в революциях важные вехи истории человечества, события, в которых выражаются результаты общественного развития и заложен дальнейший прогресс. Герцен записал в дневнике: «начиная с Реформации, человечество развивается через ряд эмансипационных переворотов; английская революция заключила реформацию. Особенно велико значение Великой французской революции - ею завершалась подготовительная эра для перехода в новый мир». Первые русские социалисты-утописты целью революции считали сокрушение самодержавия и крепостничества в интересах создания в конечном итоге социалистической республики.

В 60-70-е годы XIX века внутри русского социализма и революционного движения возникли различные течения, вступающие подчас в непримиримые отношения друг с другом. Но господствующим направлением и освободительного движения, и социалистической мысли было «действенное народничество», социальной базой которого стало новое поколение разночинцев. «Действенное народничество» выступило как против пережитков крепостничества, царского самодержавия, так и против буржуазного пути развития России. Его главными идеологами были М.А.Бакунин, П.Л.Лавров, П.Н.Ткачев, В.В.Берви-Флеровский, К.М.Михайловский. Концепции Герцена и Чернышевского сменились теориями, в которых общетеоретические основы конкретизировались в программы социального действия, ориентирующие на массовый «выход в народ».

Для русских народников не было важнее и одновременно проблематичнее вопроса о путях обретения народом свободы и коренной перестройки старого мира от фундамента до возвышающихся над ним построек. Лозунг «В народ!» стал всеопределяющим. Зачем и для чего? Чтобы учить его, чтобы учиться у него, чтобы узнать на месте его нужды и потребности, чтобы на самом себе испытать его страдания, приобрести его доверие, чтобы «довести его до сознания лучшего, справедливейшего социального строя и необходимости бороться за этот строй», чтобы «разжечь существующие в нем революционные страсти и развить в нем его «социалистический инстинкт», тем самым возбудить его немедленно же ко всеобщему восстанию».

Народовольцы указывали в программных документах, что только на социалистическом начале человечество может воплотить в своей жизни свободу, равенство, братство, обеспечить общее материальное благосостояние и полное всестороннее развитие личности, а стало быть, и прогресс. При всем очевидном смешении революционных лозунгов XVIII в. с идеями утопических социалистов послереволюционной поры в программах народовольцев сказывалось новое понимание социальных проблем (соединение крестьянского вопроса с рабочим вопросом), осознание ущербности предыдущих программ (бакунинского бунтарского анархизма, нечаевского казарменного деспотизма) и провозглашение задачи более тщательного обсуждения «будущей формы общественного строя».

По-новому стали пониматься и решаться проблемы конституционного устройства России в центре и на местах, а также вопросы борьбы за политическое и экономическое освобождение отдельных сословий и классов в их связи с народной свободой и социализмом как важнейшими целями социальной революции.

Продолжая традиции 40-60-х годов, народники заговорили о социализме другим языком, сумев внушить молодому поколению, что борьба за его осуществление есть «личная задача индивида», которую он должен осознать в качестве своего внутреннего долга. Новое поколение сумело сформулировать идею социализма как политический и нравственный принцип, как формулу непосредственного действования Отличие народников 70-х годов от их предшественников связано было не только и не столько с толкованием теоретических проблем, сколько с тем, что «крестьянский социализм» Чернышевского превращался в фактор революционной борьбы.

В это время в социалистическом движении все острее проявляются разногласия, которые возникают по вопросам тактики и форм революционной борьбы: чему отдать предпочтение - усилению пропаганды социалистических идей в народе, призывам к бунту против самодержавия, массовому террору в отношении представителей властных структур? Возникает такое явление как «нечаевщина», которая сфокусировала в себе все отрицательные черты леворадикального крыла.

В этих условиях широкое распространение получают идеи анархизма М.А. Бакунина (1814-1876) – «сойтись с народом и помчаться вместе, куда вынесет буря». Узловым пунктом ее является учение о государстве как общественном зле, которое может быть преодолено только полным его разрушением. Государство в бакунинских построениях - это лишь исторически временная форма организации общества, противоречащая человеку как существу от природы свободному. Поэтому основным элементом свободы является право человека на бунт против государства, исключающего самим фактом своего существования естественные стремления человека к самоуправлению своей жизнью. Но теория государства, как и анархизма в целом, была направлена не против всяких государственных форм, а лишь против государства как аппарата насилия и порабощения правящим меньшинством трудящегося большинства. Бакунин защищал формы общественной самоорганизации, покоящиеся на началах самоуправления, автономии и свободной федерации (индивидов, провинций, наций).

Именно такая форма государственной организации людей, основанная на их добровольном и свободном объединении «на воле», по мнению Бакунина, может гарантировать социальное равенство и справедливость. В противном случае равенство обернется рабством, а свобода - несправедливостью. Утопизм концепции обнаруживается не в данном постулате, а в предлагаемой программе борьбы за осуществление такого идеала: средством его осуществления провозглашалось пробуждение инстинктивных порывов масс к свободе, направленных на насильственное разрушение государственной машины.

В уповании на разрушительную силу массовых действий, в убеждении, что насилие может породить согласие и социальный мир, состоял утопизм бакунинской теории. Он сам, как и его последователи, не учитывал того факта, что усвоенные толпой идеи анархизма приобретают как бы другую жизнь, другое бытие - они становятся идеями-страстями неуправляемой толпы и приобретают сугубо разрушительный характер. Среди противников анархизма были Г.А.Лопатин, П.Л.Лавров, но главное - Герцен, который предупреждает об опасности анархизма, увлечение идеями которого таит угрозу потерять в борьбе за идеал сам идеал - он «увидел» что произойдет через несколько десятилетий. Он предостерегает также и от попыток строить новое общество посредством насилия. Новый порядок должен явиться не только «мечом рубящим», но и силой «хранительной». Нанося удар старому миру, он должен спасти все, что в нем достойно спасения. Ибо насилие по природе своей антигуманно, и в его стихии могут безвозвратно погибнуть достижения человеческой цивилизации, более того, - завоеванная свобода. Но главное, «подорванный порохом» старый порядок, когда уляжется дым, снова начнет воссоздавать какой-нибудь буржуазный мир, если старый порядок не изжит экономически.

Этот тезис историософских построений Герцена в его учении о социализме к концу жизни приобрел решающее значение для понимания взаимоотношения социалистического идеала с действительностью. Всякая попытка «перескочить - от нетерпенья» приведет к серьезным отклонениям от социализма и, что хуже - в конечном итоге к неминуемому поражению, уверен Герцен. Что же касается государства (главный вопрос полемики с анархистами), то и оно должно себя «изжить» само. Главным условием этого является внутреннее, духовное развитие его граждан, ибо «нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри.

Духовное завещание Герцена как бы закрывало последнюю страницу крестьянского социализма и ставило точку в эволюции русской утопической мысли. Но она не ушла в небытие, хотя у нее появился сильный и более жизнестойкий соперник в лице марксизма, его теории социализма, постепенно завоевывавший позиции в общественной мысли.

Ни одному представителю утопического социализма не удалось, однако, стать на материалистические позиции в понимании истории и открыть действительную силу социалистического преобразования общества. Только развитие производительных сил, делающее неизбежным переворот в способе производства, появление пролетариата, достаточно организованного ходом развития самого капиталистического общества, по словам Маркса, создает историческую возможность превращения социализма из утопии в науку.

Вместе с тем марксизм критически переработал и вобрал в себя все ценное в учениях утопического социализма.

После возникновения и победы научного коммунизма в мировом революционном движении утопический социализм не прекратил своего существования, ибо остались классы и социальные слои, среди которых он находит опору и поддержку. Однако современные теории утопического социализма не играют революционной роли, т.к. противостоят научному коммунизму, вносят ложные идеи в массовое революционное движение, направленное против всех форм эксплуатации.

Заключение

Таким образом, утопический социализм – это этап развития учения об обществе, основанном на общности имуществ, обязательном для всех труде и равном распределении благ. Социальная структура российского общества в основном была представлена крестьянством. Именно его интересы представляли видные представителями русского утопического социализма, в лице Герцена, Огарева, Белинского, Чернышевского.

Утопический социализм в России в целом нашел свое выражение в так называемом русском общинном социализме Герцена, в основе которого находилось идеалистическое положение о том, что крестьянская община с ее традиционными формами владения землей и самоуправления является носителем социалистических отношений в социально-экономической жизни России, при этом необходимым условием является уничтожение крепостнических отношений и самодержавия.

Таким образом, в творчестве Герцена четко прослеживаются две линии: разработка революционной теории и ее реализация в специфических условиях России. Особое место в истории утопического социализма занимает учение Чернышевского. В основе его взглядов также общинное землевладение. Исходя из этого, он считает, что специфические особенности России, (традиционная крестьянская община) уменьшают тиски частнособственнических отношений и облегчают переход к социализму.

Итак, идеалы социализма в деятельности русских социалистов-утопистов были неразрывно связаны с идеей крестьянской революции. То, что такая революция приведет к развитию буржуазных отношений, они не понимали, т.к. объективная обстановка того времени еще не позволяла им сделать подлинно научные выводы о возможностях победы социализма, путях, методах, формах его завоевания.

Оценивать утопии не следует с точки зрения правильности (или ложности) содержащихся в них идей. Их познавательная и историческая значимость в другом - они есть характеристика общественной мысли с точки зрения достигнутого ею уровня критического осознания существующего положения вещей и способности противопоставить ему социальный идеал, призванный «разбудить» массы, дать им «точку социальной опоры», которой они уже не находят в окружающей их реальности.

В целом, даже с учетом ошибочности многих выводов и неудач, социалисты-утописты сыграли выдающуюся роль в развитии общественной деятельности.

Список использованной литературы

1. Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика / М.А.Бакунин - М., 1989.

2. Герцен А.И. К Старому товарищу. Собр. соч. В 30 т./ А.И.Герцен - М., 1954-1956.

3. Мирошниченко П.Я. Возникновение утопического социализма в России / П.Я. Мирошниченко. – ДГУ: Издательское объединение «Вища школа», 1976.

4. Новикова Л.И. Русская философия истории: Курс лекций / Л.И.Новикова, И.Н. Сиземская. – М.: ИЧП «Издательство Магистр». – 1997.

5. Огарев Н.П. Русские вопросы. Крестьянская община. Избр. Социально полит. и филос. произв. в 2 т. / Н.П.Огарев. - М., 1952.

6. Утопический социализм. Хрестоматия Сост. А.И. Володин, Е.М. Черняк, С.Ф. Видов. - М.: Политиздат, 1985.

7. Чернышевский Н.Г. Критика философских предубеждений против общинного владения. Избр. филос. соч. / Н.Г.Чернышевский. - М., 1950.

[1] Экшут С.А. Раздробим монумент Аракчеева. Опыт контрфактического моделирования.//.Вопросы философии.-1996.- № 10.

[2] Сен-Симон А. Взгляд на собственность.//Избр. соч .Т. 1.- М.-Л., 1948. -С. 417.

[3] Герцен А.И. Порядок торжествует!//Собр. соч. в 30 т. Т. 13.-С.193.

[4] Чернышевский Н.Г. О поземельной собственности.//Полн.собр.соч. в 15 т. Т.4. - М., 1948-50. - С.434.