Философия красоты

Купеческая красавица олицетворяет собой образ тучной, дородной, пышнотелой девушки.

Светская особа воплощает в себе миниатюрность, хрупкость, рафинированнось; она должна иметь бледное лицо, обладать выразительными томными глазами, проницательным, быстрым умом.

Углубляя общественную концепцию, Ю. Борев утверждал, что «прекрасное – «одухотворенность» предмета. Эта одухотворенность вызвана не абсолютной идеей, не личностью, а обществом его производственной деятельностью. Общественное производство превратило природу в «неорганическое тело человека» и наложило печать духовного облика современного человека на предметы внешнего мира».

Как заметил В. Соловьев, красота алмаза зависит и от игры световых лучей в его кристалле. Из этого следует, что свойство красоты принадлежит не самому алмазу, а преломленному в нем лучу света. Ибо тот же луч, отраженный другим предметом, никакого эстетического впечатления не производит. [4,55]

Следовательно, уровень развития практики «конструирует» красоту не сам по себе, а всегда опирается на объективные свойства предметов, позволяя глубже проникать в эстетическое разнообразие мира, выявляя в бесконечном потоке бытия те или иные качества.

Общественная интерпретация прекрасного, высветив целый ряд важных моментов в эволюции эстетического сознания, способна объяснить лишь незначительный круг как эстетико-теоретических, так и практических вопросов.

3.5 Эстетическая позиция формализма

Успешное развитие точных наук привело к тому, что в истории эстетического познания сформировалась устойчивая тенденция, связанная с верой в возможность «измерить», подвергнуть научному анализу параметры прекрасного, найти идеальную геометрическую основу, «первоэлемент» красоты, придав тем или иным признакам и соотношениям универсальное значение.

Одна из первых и наиболее плодотворных попыток математизации сущности эстетического мироотношения отразилась в понятии античной культуры «золотое сечение», которое включало в себя такое геометрическое соотношение пропорций, при котором целое так относится к своей большей части, как большая к меньшей. Ярким представителем такого подхода был ваятель Поликлет из Аргоса, живший в V в до н.э., написавший сочинение «Канон». Согласно убеждениям Поликлета, в идеальной пропорциональной системе (с помощью нее можно создать возвышенный, гармонический, художественный образ) человеческая голова должна составлять 1/7 всего роста, лицо и кисть руки 1/10, ступня 1/6/. Воплощением этого золотого правила стали статуи юноши копьеносца «Дорифор», «Диадумен», «Раненая амазонка».[4,63]

Особенно большой интерес к возможностям математического исчисления прекрасного, поиску идеальных пропорций проявляется в период подлинного расцвета научных знаний, начиная с эпохи Ренессанса. Так, например, геометризм в художественном творчестве становится более продуманным, научно взвешенным. Если в Античной культуре рост человека делился на семь частей, то Альберти в целях достижения предельной точности в изобразительном искусстве делит его на 600, а Дюрер на1800 частей. Не случайно само понятие «искусство» для Дюрера и многих его современников ассоциируется с научным знанием.

Если возникает необходимость представить себе силуэт красивого мужчины, то следует взять тысячу изображений мужчин, наложить их друг на друга. Наиболее затемненная часть и будет служить этим эталоном. Этот идеал красоты можно и просто вычислить, найдя средние показатели размеров тех или иных частей тела.

Немецкий философ Г.Т. Фехнер утверждал, что законы красоты должны быть подтверждены экспериментально, подвергнуты тщательной проверке точно так же, как законы, открытые физиками в области движения тел. Именно эксперимент был для него признаком объективности и научной точности в этике. Фехнер попытался даже вывести коэффициент красоты, проведя собственные опыты и стараясь понять, каким геометрическим фигурам тот или иной испытуемый отдает предпочтение.[4,66]

Формалистическую позицию в понимании прекрасного отстаивали Л. Уитмер, В. Вундт, О. Кюльпе и др.

Заслуги представителей этого направления заключались в том, что они сосредоточили внимание на объективных характеристиках эстетического объекта, которые доступны измерению, выявили определенные типы идеальных соотношений, пропорций, которые позволили перевоссоздать мир по законам красоты, «управлять» эстетическими формами.

Вместе с тем математическое мышление оказалось не в состоянии постигнуть сущность прекрасного, обосновать основные закономерности функционирования эстетического сознания. В рамках формалистического направления происходила абсолютизация роли количественных соотношений, внешних признаков, мира «чистых форм»; недооценивались содержательные аспекты, смысловая насыщенность, глубина, эмоциональность, что приводило к подмене всеобщих, универсальных закономерностей частными проявлениями мировой гармонии.[4,67]

Таким образом, исследование основных концепций красоты показывает, что эстетическое сознание как одно из самых сложных, интегративных духовных явлений невозможного вывести из одного источника. Феномен прекрасного – это проблема не только функционирования личностного сознания, но и особенностей строения космоса, конкретных природных объектов, законов общественного развития. В целом, несмотря на острую полемику, представителей различных подходов объединяло понимание прекрасного как меры, симметрии, пропорциональности, целесообразности, ритмичности, гармонии.

4. Роль личности в формировании эстетического мироотношения

В истории культуры восприятие красоты всегда вызывало противоречивые, нередко полярные суждения. Известно, что один и тот же человек в разные периоды своей жизни может иметь противоположные аксиологические приоритеты. Такая метаморфоза произошла с Л.Н. Толстым. «То, что прежде казалось мне хорошо, показалось дурно, и то, что прежде казалось дурно, показалось хорошо… Добро и злое переменилось местами».[4,83]

Более того, красотой не только восхищались, возлагая на нее надежды по спасению мира, но и подвергали осуждению, старались разоблачить. Серьезные обвинения в адрес прекрасного выдвигал Л.Н. Толстой. Он был убежден, что «понятие красота не только не совпадает с добром, но скорее противоположно ему, так как добро большей частью совпадает с победой над пристрастиями, красота же есть основание всех наших пристрастий. Чем больше мы отдаемся красоте, тем больше мы удаляемся от добра». Не случайно в одном из своих стихотворений Ш. Бодлер вопрощает:

Ты рождена от звезд или пришла из ада?

О красота, ответь: ты бес иль божество?

Ты к злу или добру влечешь…[4,83]

Что же срывается за этой двойственностью, противоречивостью в восприятии гармонии?

Известно, что гармония конкретного явления включает широкую гамму как внутренних, так и внешних особенностей, качеств, которые далеко не всегда совпадают. Поэтому способность к эстетическому восприятию означает оценку предмета в единстве формы и содержания, сущности и явления, особенного и всеобщего, частного и универсального. Так рождается поэтическое видение мира.

Вот почему процесс восприятия красоты предусматривает неразрывное единство чувственного и рационального, интуитивного и логического отражения действительности. Эти уровни постижения гармонии, грани эстетического восприятия взаимообусловлены, хотя и обладают относительной самостоятельностью. Если чувственному опыту отводится важное место в научном познании, то для эстетического восприятия значение принципа наглядности, непосредственно погружение в мир форм, цветовых гамм, звуков, открывающих неисчерпаемые оттенки внешнего бытия, несоизмеримо возрастает. Тем более, что о чувственном отражении все больше утверждается мнение как о сложном поисковом механизме, когда ощущения и восприятия являются необходимым фундаментом для развития эстетических представлений об окружающем мире. Как заметил американский философ Н. Гудмен, чистый факт и незаинтересованный глаз – просто мифы. Глаз отбирает, отталкивает, организует, ассоциирует, классифицирует, анализирует и конструирует. Он не столько отражает, сколько собирает и разрабатывает. Не случайно уже Леонардо да Винчи считал, что потерять глаза, значит «потерять красоту мира… Глаз, посредством которого красота Вселенной отражается созерцающими, настолько превосходен, что тот, кто допустит его потерю, лишит себя представления обо всех творениях природы… Кто потеряет глаза, тот оставит душу в мрачной тюрьме, где теряется всякая надежда снова увидеть солнце, свет всего мира». [4,85]

Особая роль чувственного аспекта в эстетическом восприятии в отличие от научного познания диктуется тем, что эстетический объект всегда интересен своими оттенками, многообразными проявлениями. И даже обладая развитыми формами познания, человек связан с внешним миром через ощущения, так как предметы и явления находятся в непрерывном процессе взаимодействия, возникновения, развития, исчезновения.

Например, один и тот же пейзаж никогда не бывает неизменным, застывшим. Его создают и беспрерывно меняют игра света, движение ветра, облаков, снега, дождя, птиц. «Если бы красота в действительности была неподвижна и неизменна, «бессмертна», как того требуют эстетики, она бы надоела, опротивела бы нам. Живой человек не любит неподвижного в жизни; потому никогда не наглядится он на живую красоту…». [4,86] Источником красоты мира является сама жизнь как вечное обновление, как река, в которую никому не дано войти дважды и которая в своем течении каждое мгновение всегда другая.

Поэтому, когда в науке абстрагируется общее, существенное, универсальное, полнота бытия исчезает, уникальное многообразие под воздействием унификации разрушается и эстетическое переживание угасает, лишаясь богатства конкретной почвы. И, значит, эстетические объекты обладают важнейшей особенностью, которая не фиксируется рациональным познанием – это их неисчерпаемая многоликость, порождающая эмоциональную насыщенность, что особенно ярко проявляется в художественном творчестве. Красота выражает соотношение всего многообразия сторон конкретного явления. Уже поэтому наука никогда не сможет вытеснить искусство, как предсказывал Гегель, ибо человек не согласится на угашение многообразной эмоциональной жизни, ограничение утонченных душевных переживаний, благодаря которым только и модно ощутить неисчерпаемую глубину и притягательную силу Мироздания.[2,64]

Следовательно, эстетическое восприятие – непосредственное, целостное, объединяющее чувственный и рациональный, интуитивный и логический моменты, постижения мира. В его структуру входят и синтез ощущений, и оценка действительности с точки зрения Вселенской гармонии. Не случайно в любом подлинном произведении искусства воплощается не зеркальное отражение действительности, но жизнь, осмысленная и прочувствованная с позиции глубины микрокосма. Взаимодействие содержательного и рационального, интуитивного и дискурсивного постижения мира позволяет охватить единство многообразного

Рождение красоты зависит от самого, казалось бы, незначительного изменения. В связи с этим можно вспомнить одну мысль живописца К. Брюллова об искусстве, которую очень ценил Л. Толстой, поправляя этюд ученика, Брюллов в нескольких местах чуть тронул его, и мертвый этюд ожил. Ученик, взглянув на изменившуюся работу, сказал: «Вот чуть-чуть тронули этюд и совсем стал другой». Брюллов ответил: «Искусство только там и начинается, где начинается чуть-чуть».[4,90] В этих словах выражена не только характерная черта художественного творчества, но и важнейшая особенность эстетического мировидения, обуславливающего необходимость как непосредственного созерцания, так и рационального обобщения. Именно такой синтез открывает для человека беспредельную глубину Мироздания, позволяет почувствовать очарование гармонии единичного, эстетическое притяжение Единого.

Развитая чувствительность, основанная на гармонии чувственного и рационального познания, позволяет наслаждаться неисчерпаемыми оттенками бытия, позволяет заметить тончайшие гаммы осенней листвы, нити паутинок в серебристой росе, витиеватые узоры черных ветвей на фоне голубого зимнего неба, свет человеческой души и многие другие проявления Вселенского совершенства.

Доминирование чувственного восприятия вводит человека в мир внешней красоты – мир текучий, зыбкий, хрупкий, сиюминутный. Преобладание рационального подхода, абстрагирование от зримой гармонии позволяет проникнуть за оболочку внешнего, открывает значимость закономерного, универсального, неизменного.

Таким образом, в чувственном и рациональном постижении прекрасного фиксируются два основных уровня эстетического восприятия. Если взять крайние точки этого диапазона, то на одном полюсе (чувственном) находятся простейшие эмоции цвета, формы, звукосочетаний. На другом (рациональном) – смысловая основа прекрасного, формирующая чувство мировой гармонии как показателя того, насколько далеко ушло человечество от животного царства, насколько далеко ушел в своем развитии каждый человек.[2,68]

5. Красота как устремленность к гармонии

Красота человеческой жизни занимает особенно много места в составе эстетических восприятий человека. Но необходимо понять, что поиск гармонии, основанный на недоверии к совершенству Целого, культе борьбы, научных знаний, технике, стремлении к тотальному равенству, нивелировке личности, жесткой регламентации всех сторон социального бытия, линейном мышлении, забвении глубины микрокосма – неизбежно превращается в трагедию или фарс.

Таким образом, исследование основных сфер духовной деятельности (мифологии, религии, искусства, философии и т.д.) и различных подходов, связанных с воплощением идеала, показывает, что все они возникли как реакция на устремленность социума к более прочным, незыблемым гармоническим структурам. И в этом смысле потребность в красоте не просто временная сиюминутная прихоть человеческой фантазии, но глобальный, жизненно важный ориентир. «Следует упомянуть о том интересном факте, - отмечал З. Фрейд, - что жизненное счастье ищется преимущественно в наслаждении прекрасным, где бы оно не предстало перед нашим чувственным или рассудочным взором – в области ли человеческих форм и жестов, в области ли творений природы или даже научного творчества»[4,28]

Ф.М. Достоевский в одной из статей об искусстве высказал идею о том, что потребность в красоте и творчестве, воплощающем ее, есть такая же потребность, как есть и пить, и без нее человек не захотел бы жить на свете. Это означает, что для человека важна не столько жизнь сама по себе сколько ее качественное содержание, эстетическая наполненность, гармоническое притяжение. Ведь время существования личности измеряется не количеством прожитых лет, но внутренней событийностью, интенсивностью, яркостью, глубиной переживаний, их смысловой направленностью, порождающих творческое отношение к бытию. Н.А. Бердяев в работе «Экзистенциальная диалектика Божественного и человеческого» сформулировал главный принцип индивидуального и Вселенского существования: «Красота есть конечная цель мировой человеческой жизни».[4,30] Изучение общественных систем прошлого и настоящего подтверждает, что в центре внимания любой подлинной культуры всегда стояли задачи:

1. гармоничного обустройства социальной жизни;

2. поддержание гармонии между обществом и природой;

3. совершенствования самого человека.

Вот почему без преувеличения можно сказать, что устремленность к Красоте есть универсальная потребность, пронизывающая все грани человеческой жизни. Для мифологии красота есть ограниченное Безграничное; для религии – невыразимое, Абсолютное; для искусства – неотразимое явленное, трепетное, глубина сиюминутного; для философии – постигнутое интеллектуально развертывание Беспредельного; для науки – реализованное на основе овладения силами природы; для морали – должное; для политики – актуализированная свобода. Именно в процессе поиска устойчивой гармонии сформировались все явления культуры, хотя время от времени происходили различные модификации в рамках тех или иных форм общественного сознания по отношению к Красоте.[5,112]

Эта фундаментальная потребность могла осознаваться, а могла проявляться спонтанно, бессознательно; могла реализовываться успешно, достаточно полно, а могла воплощаться трагично. Но глубинный позыв к поиску абсолютной гармонии неизменно заявлял о себе в любой культуре и являлся главным движущим стимулом человеческого поведения.

Заключение

Любуясь красотой жизни и приобщаясь через искусство к ее вечным ценностям, мы приближаемся к гармонии; через развитие эмоций, духа и интеллекта мы вступаем в мир высших достижений мировой культуры.

Прекрасное не следует рассматривать как феномен, который изначально открыт индивидуальному сознанию, прозрачен, представлен в актуализированном, неизменном виде, вне эстетической практики.

Красота имеет субъективно-объективную природу, чтобы постичь ее необходимы различные проявления духовности человека: развитие художественного творчества во всех областях искусства, вдохновение, ведущее к открытию научной или философской истины, процессы плодотворного воздействия на социальную жизнь, так как только человек с развитым менталитетом, широким кругозором, определенным духовным опытом способен к постижению истиной красоты каждой частички мира.

Красота – это «надстроенная ценность»: всякое добро во всех его видах, если оно чувственно воплощено, имеет сверх своей добротности еще и ценность красоты. Из всех ценностей красота наиболее привлекательна. Любовь к тому, что красиво, свободно рождается в душе человека, а вместе с тем возникает любовь и к тем ценностям, воплощение которых создало красоту. Так без всякого насилия над волею человека под влиянием красоты может совершаться постепенное освобождение его от тех или иных других эгоистических недостатков: красота героизма, красота самоотверженной любви, красота мудрости и т.п. увлекает человека и воспитывает в нем самом эти высокие черты характера.

Углубление внутреннего мира личности, совершенствование духовного мировосприятия на основе Красоты заключает неисчерпаемый потенциал в развитии человеческого рода, каждого индивида.

Глубокое проникновение в невидимое, ощущение вкуса абсолютной, неуничтожимой гармонии, переживание сакрального уровня своего пребывания во Вселенной является основным средством преодоления страха перед смертью, неиссякаемым источником для творческого преумножения Красоты, вдохновенного отношения к жизни. Сама культура возникает и может успешно развиваться только как факт прозрения человеком на основе рождения и использования гармонического начала в собственной душе. Благодаря своей внутренней расщепленности, многомерности, человек открывает мир многоликих проявлений красоты, интегрируя разнообразные способности. Если бы люди были лишены возможности рассмотрения различных сторон действительности, то они не смогли бы утвердиться в эстетическом измерении мира, соответственно широта человеческих горизонтов не трансформировалась бы в культуру. А ведь именно культура призвана подтягивать человека до уровня универсальной личности, обладающей широким диапазоном эстетического мировидение, вбирающей в себя безграничные горизонты красоты.

Развивая чувство красоты в реальной жизни, человек пытается преодолевать сопротивление сил природы, «рассогласовывание» собственного существования, открыть внутреннее содержание жизни. Люди уже не просто существуют, они научаются «праздновать» бытие, парить над неумолимой необходимостью.

Необходимо помнить, что красота – путеводная звезда любого общества, его главный жизненный ориентир, основное средство развития душевных сил, ментальных способностей. Красота спасет мир, если человечество не разорвет тонкие нити духовности, соединяющие его с гармоническим строем Вселенной, беспредельностью культурного космоса. От глубокого понимания этой истины зависит общечеловеческая судьба.

Список литературы

1. Вахренева П.Е. Философия красоты К.Леоньтева. // Социально-гумманитарные знания// 2005. №5, С.258-269

2. Григорьева Т.П. Философия красоты. //Вопросы философии// 2007. №1, С.61-74

3. Лосский Н.О. Мир как осуществление красоты. Основы эстетики. М.: Прогресс – Традиция, 1998. – 416с.

4. Мартынов В.Ф. Философия красоты. Мн.: ТетраСистемс 1999. 336с.

5. Розин В., Шапинская Р. Природа любви. Москва 1993.