Философия Канта и Гегеля

Это формы, в которых мы воспринимаем дей­ствительность, и воспринимаем

эмпирически, опытным путем. Но опытным путем невозможно постичь сущность

вещей. Сущ­ность есть внутренняя основа бытия, а бытие — внешняя форма

сущности. Нет чистых сущностей, они выражаются, проявляются в формах бытия.

Сущность есть то же бытие, но на более вы­сокой ступени. Сущность, как

внутренняя причина бытия, не тождественна с последним, она отлична от него.

Иными словами, сущность познается из противоположности непосредственному

бытию. Значит, познание должно идти вглубь, вскрывать в яв­лениях их

сущность.

В чем же, по Гегелю, заключается эта потаенная сущность бытия? Кратко говоря, в

его внутренней противоречивости. Все существующее содержит в себе

противоречие, единство про­тивоположных моментов.

Тождество, единство противоположностей — ключевое понятие логики Гегеля.

Обыденное сознание испытывает страх перед противоречием, считая его чем-то

ненормальным. Да и формальная логика с ее законами (не противоречия,

исключенного третьего) запрещает логические противоречия. Гегель говорит много

нелюбезных слов в адрес этой логики. Но фактически он не против формальной

логики, а против ее абсолютизации. Такая логика не может претендовать на роль

всеобщей методологии в противовес диалектике. В этом случае формальная логика

пре­вращается в метафизику. Правильно истолкованная формальная логика запрещает

абсурдные противоречия, противоречия доктринальные, словесные, вносящие

путаницу в рассуждения. Эти требования выполняет и Гегель, иначе его бы просто

не поняли. Но кроме противоречий неправильного рассуждения, имеются

противоречия реальные, противоречия самой жизни. И от них избавиться не удается

никому. «Противоречие — вот что на самом деле движет миром, и смешно говорить,

что противоречие нельзя мыслить».- «Противоречие есть корень всякого движения и

жизненности, лишь, поскольку оно имеет в самом себе проти­воречие, он движется,

обладает импульсом и деятельностью».

Противоречие ведет вперед, оно является принципом всякого самодвижения. Даже

самый простой вид движения — перемеще­ние тела в пространстве — представляет

собой постоянно возни­кающее и тут же разрешающееся противоречие. Нечто

движется не только потому, что оно теперь здесь, а в другой момент там, но и

потому, что оно в один и тот же момент и здесь, и не здесь, т.е. и находится,

и не находится в данной точке траектории. Гегель предлагает «вместе с

древними мыслителями» признать противоречия, обнаруженные ими в движении. Но

отсюда не следует, что движения нет, а, напротив, следует, что движение есть

существующее противоречие.

«Древние диалектики», а это философы элейской школы и, прежде всего Зенон,

вскрыли в своих апориях объективные про­тиворечия, присущие движению,

пространству, времени. Но по­скольку любые противоречия считались

недопустимой анома­лией, ошибкой логического рассуждения, то вскрытые

противо­речия были объявлены видимостью, порождаемой несовершенством

чувственного познания. А по своей сути постигаемый разу­мом мир лишен и

движения, и многообразия.

Аналогичный ход рассуждения у Канта: попытка разума по­стичь вещи в себе

приводит к антиномиям, т.е. к неразрешимым логическим противоречиям. По Канту

следует признать бесси­лие разума и непознаваемость мира. Гегель же с этим не

согла­сен: вскрытые противоречия свидетельствуют не о бессилии ра­зума, а о

его мощи. Антиномии не тупик, а путь, ведущий к истине. «Так как каждая из

двух противоположных сторон со­держит в самой себе свою другую и ни одна из

них не может быть мыслима без другой, то из этого следует, что ни одно из

этих определений, взятое отдельно, не истинно, а истинно лишь их единство.

Это есть истинно диалектический способ рассмот­рения этих определений, равно

и истинный результат».

Нельзя метафизически отрывать конечное от бесконечного, прерывность от

непрерывности, свободу от необходимости и т.д. В этом суть диалектического

способа мышления.

Учение о понятии — третья, завершающая часть логики Ге­геля. Здесь он

наиболее резко выражает точку зрения абсолют­ного идеализма. С этих позиций

философ критикует формаль­ную логику, которая видит в понятии «пустую и

абстрактную форму». «На самом деле все обстоит наоборот: понятие есть

начало всякой жизни, оно всецело конкретно. Это является вы­водом из всего

проделанного до сих пор логического движения и не требует поэтому здесь

доказательства» А почему, собст­венно, не требует? Формальная логика

формулирует закон до­статочного основания: всякая мысль должна быть доказана

либо опытными данными, фактами, либо при помощи научных и иных логических

выводов из уже доказанных положений. Следова­тельно, доказательство может быть

либо индуктивным, либо де­дуктивным. Но Гегелю ничего этого не требуется.

Понятие и другие логические формы не являются, как он считает, отраже­нием

вещей. Наоборот, вещи вторичны, они представляют собой отражения понятий,

должны им соответствовать. А понятия имеют божественное происхождение. Ведь

«Бог сотворил мир из ничего, или, иначе выражаясь, ...мир и конечные вещи

произошли из полноты божественной мысли и божественных предна­чертаний. Этим мы

признаем, что мысль, или, точнее говоря, понятие, есть та бесконечная форма,

или свободная творческая деятельность, которая для своей реализации не

нуждается в на­ходящемся вовне материале». Ни понятия, ни суждения, ни

умо­заключения не находятся только в нашей голове и не образуются лишь нами.

Понятие есть то, что живет в вещах, понять предмет означает, следовательно,

осознать его понятие.

Все это, конечно, есть абсолютный идеализм: реальные вещи в своей сути — это

понятия, суждения и умозаключения. Одна­ко и здесь есть рациональный момент:

логические формы — не субъективное творение человеческой головы (хотя, с

точки зре­ния материализма, вне этой головы они существовать не могут), а

отражение закономерностей объективного мира, обычных от­ношений вещей. Гегель

правильно подчеркивает, что понятия, суждения и умозаключения представляют

собой диалектическое единство таких категорий, как всеобщее, особенное и

единичное. Но это единство присуще реальным вещам, объективному миру, а затем

уже и в силу этого — логическим формам. Применив диалектический метод к

анализу логических понятий, суждений, умозаключений, Гегель, в отличие от

традиционной формальной логики, вскрыл диалектику этих форм. Маркс

справедливо счи­тал гегелевскую диалектику основной формой всякой

диалекти­ки, но лишь после того, как она будет очищена от своей мисти­ческой

формы.

Философия природы. Второй ступенью развития абсолют­ной идеи Гегель

считает природу. Природа есть порож­дение абсолютной идеи, ее инобытие.

Порожденная духом, природа не имеет независимого от него существования. Так

решается Гегелем основной вопрос философии, хотя само это выражение им не

употребляется. При этом Гегель пытается отмежеваться от традиционного

религиозного представления о сотворении мира. Абсолютная идея на ступени логики

существу­ет, по его словам, вне времени и пространства. Не случайно эти

категории отсутствуют в его логике. Как говорит Гегель, неверно рассуждать о

том, что было раньше, а что потом. Выражения «раньше» и «потом» не подходят для

данного случая. Они вы­ражают «чисто логическую» первичность и вторичность. И

хотя Бог у Гегеля не совсем традиционный, а абстрактная идея ми­рового разума,

он все же не отказывается от христианского дог­мата о сотворении мира.

Природа интересует Гегеля не сама по себе, а как необходи­мый этап развития

абсолютной идеи. Ее проявлениями в природе он считает механику, физику,

органику. Переход от неживой природы к живой завершает чисто природный

процесс. Дух вы­ходит из природы, прорывая внешнюю кору материальности как

чего-то низшего.

Предвзятая философская схема не позволила Гегелю понять как следует

диалектику природы. Как ни странно, великий диа­лектик не принял передовых

для его времени эволюционных идей в геологии, органической химии,

эмбриологии, физиологии растений и животных. Он называл бессодержательным

эволюци­онное учение о происхождении более развитых организмов из низших. По

его мнению, все многообразие изменений в природе укладывается в рамках

вечного круговорота. Поэтому «ничто не ново под луной», а многообразная игра

форм природы «вызы­вает скуку». Лишь в изменениях, которые происходят в

духов­ной сфере, проявляется новое.

Порой в рассуждениях Гегеля по поводу природы отсутствует всякая логика, будь

то диалектическая или формальная. Энгельс справедливо называет бессмыслицей

заявление философа о том, будто природа развивается в пространстве, но не во

времени. Ведь именно время есть основное условие всякого развития.

Вопреки этому Гегель высказывает глубокие диалектические догадки, которые

нашли подтверждение в дальнейшем развитии естествознания. К ним, например,

относятся указания о превра­щении количественных изменений в качественные в

химических процессах, понимание электричества как особой формы движе­ния

материи. В целом же философ не смог преодолеть метафи­зического,

механистического понимания природы. Он остался на позициях старой

натурфилософии, суть которой состоит в том, что философ как представитель

«науки наук» и обладатель «аб­солютного знания» может не считаться с мнением

специалистов в конкретных областях естествознания. Этим, видимо, следует

объяснить выступления Гегеля против атомистики, непризнание им волновой и

корпускулярной теорий света, утверждение, будто кровяные шарики образуются

только при соприкосновении крови с воздухом. Отсюда и странные формулы: «свет

— самая про­стая мысль, существующая под формой природы», «звук — жа­лоба

идеального» и т.п.

Философия духа. Это третья ступень гегелевской системы, представляющая

собой синтез двух предыдущих. Здесь абсолютная идея как бы пробуждается,

освобож­дается от природных уз и находит свое выражение в абсолют­ном духе.

Человек — часть природы. Однако человеческий; дух — продукт не природы, а

абсолютного духа. Да и сама природа порождена духом. «Для нас дух

имеет своей предпо­сылкой природу, он является ее истиной, и

тем самым абсо­лютно первым в отношении ее. В этой истине природа

исчезла, и дух обнаружился в ней как идея, достигшая для-себя-бытия».

Саморазвитие духа идет по трем ступеням. Первая — «субъ­ективный дух» —

индивидуальное человеческое сознание, подразделяющееся на три вида:

антропологию, феноменологию и психологию. Вторая ступень «объективный дух»

— человеческое общество и три его главные формы: право, нравственность,

государство. Последняя ступень — «абсолютный дух» — включает искусство,

религию, философию.

Проблемы, поднятые Гегелем в «Философии духа», более по­дробно

рассматриваются им в цикле сочинений: «Феноменология духа», «Философия

истории», «Философия права», «Эстетика», «Философия религии», «Лекции по

истории философии».

«Философия духа» — труд, посвященный главным образом индивидуальному и

общественному сознанию, а также диалекти­ке исторического развития.

Дух есть нечто единое и целое, но находящееся в процессе развития, перехода

от низшего к высшему. Движущей силой раз­вития духа Гегель считает

диалектическое противоречие субъекта и объекта, мысли и предмета. Преодолевая

это противоречие, дух прогрессирует в сознании своей свободы. «Субстанция

духа есть свобода, т.е. независимость от другого, отношение к самому себе».

Действительная свобода, по Гегелю, состоит не в отрица­нии необходимости, а в

ее осознании, в раскрытии ее содержа­ния, которое имеет идеальный характер.

История человечества есть прогресс в сознании свободы, но опять-таки свободы

духа, мысли. Безусловно, понимание Гегелем свободы носило прогрес­сивный

характер, так как было направлено против феодальных пережитков.

Что же касается философии истории, то она у Гегеля носит телеологический

характер, т.е. развитие общества направлено к заранее установленной цели.

Мировую историю философ делит на три эпохи: восточную, античную и германскую.

Восточная эпоха полностью лишена сознания свободы, в античную эпоху сознания

свободы достигло избранное меньшинство, а что каса­ется германских народов, в

первую очередь немцев, то они уже достигли стадии свободы. Искусственный

характер и предвзя­тость такой схемы совершенно очевидны. Сословный строй,

мо­нархия (правда, конституционная) вполне вписываются, по Ге­гелю, в

категорию свободы. Государство он считал не только воплощением свободы, но и

шествием Бога по земле. Пределом развития человеческого общества и его

политических институтов выступает конституционная монархия, сохраняющая

сословные черты, но способствующая преобразованиям в буржуазно-либе­ральном

духе.

События всемирной истории являют собой диалектику отдель­ных «народных

духов». Каждый народ с присущим ему «духом» представляет собой одну из

ступеней, или моментов всемирной истории. А всемирная история осуществляет

«абсолютную цель мира». Однако подавляющее число народов остаются за

преде­лами прогресса, объявляются неисторическими. Они не смогли выразить

какие-то моменты абсолютного духа. Особенно не по­везло в этом смысле народам

Востока, славянам. Они не имеют будущего и навсегда застыли в своем развитии.

Если всемирная история берет начало на Востоке, то финиш ее на Западе. Здесь

осуществляется «абсолютная цель мира». Развитие человеческого общества, по

Гегелю, должно остановиться перед Бранденбургскими воротами в Берлине. Здесь

и вершина и конец всемирной истории. Здесь она «прекращает течение свое».

Еще выше государства стоят в системе Гегеля искусство, ре­лигия и философия.

И не какая-нибудь, а философия самого Гегеля. Именно в ней нашла свое полное

воплощение абсолютная идея. Гегель полагал, что сущность мира такова, как она

изо­бражена в его философии, особенно в «Логике». Его филосо­фия —

«единственная», «абсолютная», «философия вообще».

Иронизируя по поводу подобных притязаний, Л. Фейербах за­мечал: «Но как бы

остроумен ни был этот автор, он все же с места в карьер действует некритически,

не ставя себе вопроса: возможно ли вообще, чтобы род абсолютного

осуществился в одном художнике, а философия в одном философе».

Диалектический метод

Как уже говорилось, в философии Гегеля необходимо различать метод

исследования и систему, в соответствии с, которой не только излагается,

но и структурируется материал. Метод, по словам Гегеля, «есть движение самой

сути дела», сознание «внутреннего самодвижения содержания» Он у Гегеля носит

диалектический характер, являясь наиболее общим выражением противоречивого

развития мира. Диалекти­ческий метод, его принципы и категории разработаны

главным образом в первой части его системы. Система — это избранный философом

порядок изложения материала, связь логических категорий, общее построение всего

философского здания. В отли­чие от метода, который определяется главным образом

объективным содержанием мира, система во многом несет черты авторского

произвола. Главным принципом структурного построения выступает триада, в чем мы

могли убедиться. В ней есть раци­ональный смысл (выражение диалектического

закона отрицания отрицания). Однако Гегель формализует этот принцип и нередко

использует как шаблон, которому вынужден подчиняться конкретный материал.

Поэтому многие переходы категорий носят произвольный, искусственный характер.

Например, последняя триада в системе: искусство — религия — философия.

Обосно­вать логическую связь между ними, показать, что философия есть синтез,

единство искусства и религии — эта задача осталась неразрешенной. Гегель просто

декларирует, но не обосновывает эту конструкцию.

Фейербах, Герцен, Энгельс и другие мыслители обратили внимание на

противоречие между методом и системой в фи­лософии Гегеля. Сам дух

диалектического метода противоре­чит формализованной консервативной системе.

Это противоре­чие нельзя отнести к числу диалектических, это противоречие

доктрины, которое запрещается как формальной, так и диа­лектической логикой. У

Гегеля получается парадоксальная картина: диалектика с ее борьбой

противоположностей, духов­ный и исторический прогресс фактически обращены в

про­шлое. Им нет места ни в настоящем, ни в будущем: ведь «аб­солютная цель»

прогресса достигнута. Диалектический метод не может для Гегеля служить орудием

критического осмысле­ния и преобразования действительности. Чтобы он стал

тако­вым, надо отбросить консервативную систему гегелевской фи­лософии. И это

было сделано К. Марксом и Ф. Энгельсом. Идеалистическая диалектика была

заменена диалектикой мате­риалистической.