Нравственность в отличие от морали есть сфера трагических перипетий свободного и ответственного поступка, отнюдь не ориентированного на моральную ценность вне себя, вне данной личности, воплощенной в образе культуры. Живую жизнь нравственности дает совесть, напряженный внутренний диалог человека о своем бытии в отношении к другим людям, своих целях, ценностях и смысле. Нравственность осуществима только в единстве внешнего поступка и внутренней рефлексии, свободного выбора и решения, мучений совести. Это сфера внутренней свободы. В нравственности человек не может быть средством. Он всегда - цель (В.С. Библер).
Мораль и нравственность различаются и содержательно, и функционально. Если мораль - это относительно жесткая система норм поведения человека в обществе, то нравственность - система более широкая и гибкая, где выбор линии поведения и конкретного поступка - следствие собственной нравственной деятельности, индивидуального духовного поиска, в которых определяется способ максимальной актуализации подлинно человеческого потенциала с точки зрения субъекта нравственности в реальных жизненных условиях. У морали и нравственности, несмотря на их тесную взаимосвязь, принципиально иные механизмы регуляции человеческих мыслей и поступков: мораль функционирует в механизме общественного мнения, иных внешних факторов, в то время как нравственная позиция человека возникает также под влиянием общества, других внешних факторов, но через индивидуальный выбор целей и ценностей. Нравственность основана на механизме становления и развития общечеловеческого, гуманистического начала в человеке. Нравственность воплощается не в моральные нормы, а в безвыходные перипетии свободного личного поступка. Терминологически корректно поэтому говорить о моральных нормах и правилах, требованиях и предписаниях, с одной стороны, и нравственных принципах, ориентирах и перипетиях, с другой (неожиданных поворотах судьбы, "превращении действия в его противоположность" [Аристотель]).
Мораль несет в себе некоторое нравственное содержание: ее моральные нормы могут выражать содержание нравственных принципов, однако не безусловно, а в пределах, обусловленных "полезностью" для данного социума, его подразделений. Моральные нормы и предписания могут совпадать с нравственными принципами и ориентирами конкретной личности, если она по своей воле, по убеждению признает их соответствие и лично принимает их как личные нравственные ценности.
Различение морали и нравственности в их диалектической взаимосвязи и взаимодействии представляется весьма перспективным направлением поиска новых подходов в реализации гуманистической философии и парадигмы нравственного образования, развития и саморазвития человека на разных возрастных этапах жизнедеятельности: школьники, студенты, слушатели послевузовских образовательных учреждений. Целостное и гармоничное развитие личности достигается в сфере нравственной деятельности, в поступках, возможности проявления которых содержатся в любых формах жизнедеятельности человека; в рефлексии долга и совести, ценностном ориентировании, свободном целеполагании, личностной актуализации и мотивации, нравственных исканиях смысла, выборе и проектировании поступка, добродеянии, взаимопомощи, сотрудничестве, саморегуляции поведения, самоопределении и др. Это является целым комплексом взаимосвязанных специализированных общих и конкретных, духовных и предметно-практических форм нравственной деятельности, результаты которой воплощаются в их специфических продуктах, содействующих свободному проявлению и развитию гуманистического потенциала человеческой индивидуальности.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Заслугой М.М.Бахтина является создание философская концепции, так называемой "первой философии" в равной степени являющейся и философией культуры, и философией личности. М.М.Бахтину свойственна оценка мысли как индивидуального поступка учитывающего и включающего в себя момент значимости мысли-суждения, так и оценка значимости суждения — необходимый момент в составе поступка. Он развил совершенную теорию превращения суждения в ответственный поступок.
Однако надо, заметить тот главный факт, что при всем размахе, с каким оболочки бахтинских текстов пошли в расход и растворились в массовом потреблении, ядро его мысли остается неприступным и довольно таинственным. Его тексты можно читать, анализировать, но постигнуть глубину мысли удается не каждому читателю. Большое количество ученых-философов и литературоведов старалось толковать эти тексты, но результат один - столько людей столько мнений и суждений, хотя каждый из них выносил на суд читателей какое-нибудь рациональное зерно.
Интересен и язык Бахтина, как будто вслед за его признанием пошедший в употребление, нарасхват. Но тогда-то и обнаружилось, что термины Бахтина не работают (или плохо работают) за пределами его текстов и не годятся для общенаучного употребления. Этим он стал поперек семиотическому движению с его утопией охватить все гуманитарные сферы как "знаковые системы" единой терминологией. Язык Бахтина упорно сопротивлялся этой тенденции, он оказался неотчуждаем, как личность. Это принципиальный и в то же время личный язык, совсем не язык направления или школы.
Бахтин во многом себя от нас утаил — в особенности в позиции по "последним вопросам". В собственном комментарии к книге "К философии поступка " он типологизировал героев по этому именно признаку: тип живущих "последней ценностью" и "тип людей, строящих свою жизнь без всякого отношения к высшей ценности". Уже в двух своих ранних интимных трудах, написанных на сокровенном и чистом языке его философии и, по-видимому, свободных от цензурных приспособлений (они и ждали своего, увы, посмертного для автора часа в том самом саранском подвале, претерпев при этом утрату начал и концов и безнадежно стершихся частей текста), он свернул с магистрального пути русской религиозной философии, и вся оригинальность Бахтина-мыслителя с этим основным фактом связана, им обусловлена. Унаследовав ее проблематику, Бахтин сменил язык философствования, и это была большая смена. Он прошел школу самоограничения в последних вопросах и сделал своим философским жанром "феноменологическое описание" того, что он назвал со-бытием бытия.
Бахтин экзистенциален и прост , хотя сейчас надо уже его таким суметь рассмотреть сквозь туман современной "бахтинологии". И он же "темен", как Гераклит, и неуловим. Бахтин — проблема в том самом собственном его, бахтинском, смысле— он так себя поставил по отношению к нам — в большей степени, нежели нам оставил "концепцию". Он нас озадачил: Михаил Михайлович задал нам задачу и не дал алиби от нее уклониться; здесь самое время вспомнить еще одну из сильных его метафор, экзистенциальную тоже, завещанную им не только как философский тезис, но как заповедь: не-алиби в бытии.
СПИСОК СНОСОК
1"Бахтин под маской". Тетралогия. Серия Философия риторики и риторика философии. 1996. -1 кв. С.132.
2 Там же. С.134.
3Там же. С.132-135.
4Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 115.
5Кожинов В.В. "Судьба России: вчера, сегодня, завтра" М., С. 17.
6Бахтин М.М. Философия поступка // Философия и социология науки и техники. М.: Наука, 1986. С. 82.
7Там же. С.112.
8Бахтин М.М. "Автор и герой в эстетической деятельности" // Работы 20-ых годов. Киев 1994. С.41.
9Записки 1970-71 годов // Эстетика словесного творчества. М. 1986. С.149.
10Бахтин М.М. Философия поступка // Философия и социология науки и техники. М.: Наука, 1986. С. 265.
11"Проблемы творчества/поэтики Достоевского". Киев 1994. С.56.
12Там же. С. 74.
13Сахаров А.Д. Тревога и надежда. М., 1990. С. 71—72.
14"Литературная газета" от 15 ноября 1972 г.
15Кожинов В.В. "Судьба России: вчера, сегодня, завтра" М., С. 141.
16Бахтин М.М. "Автор и герой в эстетической деятельности" // Работы 20-ых годов. Киев 1994. С. 81.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
"Бахтин под маской". Тетралогия. Серия Философия риторики и риторика философии. 1996.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
Бахтин М.М. Философия поступка // Философия и социология науки и техники. М.: Наука, 1986.
Бахтин М.М. "Автор и герой в эстетической деятельности" // Работы 20-ых годов. Киев 1994.
Библер В. С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. М. 1991.
Гаспаров М. Л. М. М. Бахтин в русской культуре XX века. — В кн.: "Вторичные моделирующие системы". Тарту. 1979.
Гришина Д.М., Корнилов С.В. И.Кант - ученый, философ,гуманист.- Л., 1984.
Гумницкий Г.Н. Нравственный поступок и его оценка. М., 1978.
"Диалог. Карнавал. Хронотоп". Витебск. 1994, No 3.
Записки 1970-71 годов // Эстетика словесного творчества. М. 1986.
Ильенков Э.И. Философия и культура.- М., 1991.
Кожинов В.В. "Судьба России: вчера, сегодня, завтра" М.Наука, 1997.
Махлин В.Л. Михаил Бахтин: философия поступка. М.: Знание, 1990.
"Проблемы творчества/поэтики Достоевского". Киев 1994.
Сахаров А.Д. Тревога и надежда. М., 1990.
Тульчинский Г.Л. Разум, воля, успех: О философии поступка. Л., 1990.
Философско-психологические проблемы развития образования /Под ред. В.В. Давыдова. М., 1994.
Хайдеггер М. "Бытие и время". пер. В.В. Бибихина. М. 1997.10-09-2015, 23:57