Одни говорят, что смерть это исчезновение сознания, другие же утверждают, с такой же уверенностью, что смерть есть переход души или разума в другое измерение реальности.

Люди сами рационалистическим методами разрушают веру, убеждают себя в том, что смерть – самая, что ни на есть объективная реальность и за ней - полнейшее небытие, что бессмертия нет ни в какой форме, возводят это в основу новой веры, а потом пугают себя и окружающих тотальной смертью тела, души, духа и всего человеческого естества. Это вера не в Бога, а в страх. Вот все, чего добиваются люди, когда пытаются постигнуть смерть разумом и записать выводы на бумаге.

III. В поисках смысла

Ну вот мы и подошли к одному из фундаментальнейших вопро­сов философской антропологии — вопросу о смысле человеческо­го существования. Природно-биологическая организация человека обусловливает с неизбежнос­тью признания того очевидного факта, что он, как и все живое на Земле, смертен. Но смертен не человек как таковой, не челове­чество в целом. Вопрос о смертности человека как особого биологи­ческого вида может решаться только гипотетически, в контексте рассмотрения глобальных проблем современности. Бесспорным является факт смертности конкретного человека, человеческого индивида. Продолжительность жизни индивида в зависимости от разных условий его существования колеблется, но находится в среднем в рамках 70 - 80 лет.

Усилия ученых направлены на максимальное продолжение человеческой жизни на основе трансплантации, технологии биони­ки, генной инженерии и т. д. И все же наука не снима­ет вопроса о смертности человеческого бытия. Не может она доказать и его бессмертие.

Наиболее продолжи­тельным в вопросе толкования человека было влияние Ветхого завета. Античность и особенно христианство видели сущность человека в его разуме, или познаватель­ной способности, в его способности к об­разованию политической общности. Христианское средневековье видело в нем, с од­ной стороны, подобие Бога, а с другой - творение земных демонических сил. В XVIII в. в человеке различали чувственное явле­ние и «сверхчувственную» разумную сущ­ность. Последнее из названных понятий стало затем исходным пунктом для идеала Гуманизма, который учил, что все люди обладают идеальной физически-душевно-духовной способностью к совершенствова­нию.

Античное мышление было обращено к космосу и природе, к человеку же лишь постольку, поскольку он связан с ними. В период средневековья человек рассматривался как составная часть божественной упорядоченности в мире. В новое время человека затмил его собственный разум или даже абсолютный разум Вселенной, и человек стал познающим субъектом. Начиная с Шеллинга и Кьёркегора, совершается поворот европейского мышления в сторону индивидуальной и исторической конкретизации человеческого существования и понятия жизни. Через Ницше и Шелера развитие шло дальше к экзистенциализму, в котором философская антропология нашла свое временное завершение.

Человек — единственное существо, которое осознает свою смертность. И это осознание неизбежности смерти ставит перед каждым человеком ряд важных мировоззренческих вопросов. Пер­вый из них: может быть смерть не неизбежна? Может быть, сущест­вует иной пласт существования? Может быть, существует возмож­ность воскрешения из мертвых? Возможность перерождения в иные формы существования? и т. д. Религии мира дают положительный ответ на эти вопросы и в силу этого пользуются большой популярно­стью у людей.

Снятие временных рамок человеческого существования - одна из предпосылок вечности религии, которая всегда оставляет человеку некоторую надежду, разделяя смерть тела и души: тело, умерев, разрушается, а душа занимает подобающее ей место. Если она греховна, то живет, вечно мучаясь и страдая. Если она безгреховна и прощена, то продолжает жить высшей вечной жизнью. В то же время такая установка есть и принижение ценности бренной жизни.

Марксистская философия, последовательно проводя установ­ки философского материализма, отрицает какую бы то ни было воз­можность личного физического бессмертия, не оставляет ему на­дежды на "загробную жизнь".

Марксизм выводит смысл жизни из объективно существующих фактов как идеал, который постоянно практически осуществляется. Точнее говоря, смысл жизни становится идеалом, основанным на определенных отношениях человека с фактами существующей действительности. Смысл жизни нельзя представить и вне человеческих отношений. Смысл жизни личности не может быть изолирован от смысла жизни других личностей, потому что вне человеческих отношений он теряет всякое значение.

Отвергая религиозно-мистический смысл жизни человека, наличие потустороннего смысла в истории, марксистская философия выдвигает положение о сознательной деятельности человека во имя определенных целей.

Но, несмотря на противоположные исходные установки, рели­гиозное и материалистическое мировоззрение признает неизбеж­ность прекращения земной формы существования человека. Реаль­ная ограниченность человеческого существования во времени, осознание своей смертности способны претвориться в позицию ответ­ственности за свою жизнь, осмысленное отношение к своему времени, На этой основе формируется ценностная позиция человека. А это оз­начает, что из признания смертности человека органично вытекает проблема смысла и цели жизни. Если каждый индивид смертен, ради чего он живет? Ради чего вообще стоит жить? Есть ли какой-нибудь смысл человеческой жизни? Религиозный учения утверждают, что жизнь на Земле — очень важный этап бытия индивида. Она для ин­дивида имеет собственную жизнь, ценность и значение. Но главный смысл земного бытия индивида состоит в том, чтобы подготовить его к жизни вечной. Поэтому каждый человек должен прожить эту жизнь так, чтобы обеспечить себе достойное место в «иной жизни». В хрис­тианстве, например, земная жизнь истолковывается как время «спа­сения души», преодоление наследственного греха, способ соединения человека с Богом.

Атеистические концепции утверждают, что смысл человечес­кой жизни в самой жизни. Эпикурейцы, как отмечалось ранее, учи­ли: живи, то есть удовлетворяй свои потребности, обеспечивай био­логическое и духовное существование и радуйся. Перестанешь это делать, значит, тебя не будет, не будет никаких переживаний, никаких страстей. Будет — ничто или, иначе говоря, для тебя больше ничего не будет. Такая философская позиция имеет свои положитель­ные черты, ориентируя человека на самоценность его жизни. Но в ней очень слабо отражены содержательные ориентиры жизненной позиции, духовно-нравственные критерии человеческой жизни. Че­ловеку, как правило, мало просто жить. Ему хочется жить "для кого-то" и "во имя чего-то". Безрелигиозный выбор заставляет человека глубоко и серьезно задуматься о своем месте в мире, в обществе, сре­ди людей. Марксистский подход к человеческой жизни связан с при­знанием ее самоценности и самоцельности. Но в отличие от эпику­рейской концепции он утверждает общественную значимость чело­веческого бытия. Он подчеркивает тот факт, что человек живет в обществе, среди людей: окружающих, близких и далеких. И в свя­зи с этими людьми заключен его реальный шанс на бессмертие и сти­мул надежды. В их кругу индивиду дана возможность самоосуществиться, обрести признательность, благодарность, память о себе. Веч­но живут в нашей жизни великие ученые, композиторы, писатели, поэты, борцы за свободу и счастье человечества. Память о них вечна. Но память о себе оставляют не только великие люди. Все хорошее, доброе, нравственное, что создал человек, остается с ближними, не пропадает. Мы продолжаем жить в наших детях, внуках, более даль­них потомках. Человек как личность, реализуя в своих деяниях свой творческий потенциал, продолжает жизнь в жизни человечества.

Парадокс заключается в том, что биологическая сущность человека определяет его конечность, ставит объективные пределы его жизненным поискам, творчеству, потенциям, переживания и т.д. Человек ищет смысл жизни в условиях собственной смертности, особо остро ощущая трагизм своего бытия в пограничных ситуациях, награни между жизнью и смертью. Смерть это не просто прекращение существования жизнедеятельности организма, это нечто большее. Ведь умирает не только биологическое существо, но и личность, сознание. Смерть сопровождает жизнь, а ценность жизни осознается лишь на фоне смерти. Не было бы смерти, мы не могли бы говорить и о жизни, была бы просто постоянная смена событий.

Рассмотрим наиболее устойчивые формулировки (реализации) смысла жизни, которые возникали параллельно с развитием человека.

Вера – самый древний смысл жизни человека, самый живучий и действенный. По сей день люди в вере находят свое назначение, свои цели и гармонию. В разные исторические эпохи объект веры был разный. Одних богов сколько было. Даже специальные термины появились, такие как политеизм, монотеизм, деизм, теизм, пантеизм, панентеизм и т.п. Но бог – это частный объект веры. Верить можно во что угодно. Даже атеист верит , что Бога нет. Ведь доказать не может, а всего лишь верит.

Вера – это феномен, который идет от смысла, в какой-то мере это противоположность разуму. Но вера имеет большое положительное значение, и не одно. Очевидный житейский опыт подтверждает верность и благотворность ориентиров, предлагаемых великими мировыми религиями, в частности веры в загробное бытие души человеческой. Вне того, насколько оправдана с научных позиций эта вера, она, бесспорно, помогает достойнее жить и спокойнее умереть. А уж там будь что будет.

Вера наполняет жизнь смыслом. В вере есть свои приемы и пути, которые ведут к т.н. «божественному откровению», о котором говорили богословы. Просто человек «прозревает», ему действительно что-то открывается. Но есть и другие способы реализовать смысл. О них дальше, причем они не обязательно должны исключать веру.

Что касается Бога, то он есть, он тождественен самому смыслу, а следовательно, так же невыразим. Что не является Богом, хорошо описано у Фейербаха, который разгромил христианство. Богом не является все, что имеет бытовую человеческую атрибутику, как-то: сознание, эмоции, руки, ноги, добро-зло, мораль и т.п. Персонифицированный бог – это художественный прием, который могут воспринять верующие. Некоторые из них, например, индуисты, прекрасно понимают, что Бог – это метафора, за которой стоит нечто большее. Ведь надо как-то назвать ЭТО, охарактеризовать, сделать мыслимым… Фейербах заменил один путь на другой – веру на любовь. Большой разницы нет.

1. Многие понимают, что «храм божий внутри нас» и находят смысл жизни в познании себя . Дело в том, что человек – кусочек вселенской голограммы, «микрокосм», который содержит в себе всю Вселенную, все ее свойства. Часть содержит целое и наоборот. Не все это воспринимается и осознается, но можно предположить, что это так и есть.

Поэтому даосизм и подсказывает, что «не выглядывая из окна» можно постигнуть смысл, истину. Но познать самого себя сложно, особенно представителю «европейской цивилизации», которому нужно посадить дерево, построить дом, вырастить сына, получить высшее образование, найти на хорошую работу, социально саморазвернуться, и т.д. а там и смерть на горизонте, уже и познавать себя некогда. Христос говорил: «Бросьте всё и следуйте за мной», «Оставьте папу-маму, жену-мужа и следуйте за мной». Но на то он и был «сыном божьим», чтобы люди за ним пошли, а кто сам отважится на такие жертвы? Поэтому самопознание, как правило, происходит параллельно, как бы жизненным лейтмотивом, но почти никогда – главной темой.

2. Учение, накопление знаний как смысл жизни тоже имеют место. Именно поэтому существует наука. Множество людей посвящают себе ей, находят смысл своего существования в учености. Это определяет их работу, склад ума, цели, стремления.

Смысл жизни в знаниях как в конечном результате подразумевает, что знающий достигнет такого уровня знания когда он рационально (или интуитивно) сможет сделать какое-то открытие, которое на низком уровне образование невозможно постигнуть разумом.

Смысл в знаниях как в средстве хорошо выражается т.н. терапевтическим правилом времени информационного потопа:

«Ученье – свет» в конце туннеля. Если много учиться и любознательничать, то рано или поздно может произойти переход количества в качество: либо багаж знаний трансформируется в интуицию и правильное понимание вещей, либо человек поймет, что «наше незнание достигает всё более отдаленных миров», и изменит смысл своего существования. Но на каком-то этапе его жизни знания все-таки сыграли смыслообразующую функцию.

3. Творчество, самореализация будоражили многие умы. Перед лицом смерти, которая не покидает человека уже с самого рождения, люди видят смысл своей жизни в творческом бессмертии. Хочется создать такую ценность, которая останется потомкам и о творце будут помнить во веки веков. Он будет жить в своем «объективированном духе». На сходных позициях стоит слава, которая достигается различными способами. Все эти потуги ориентированны в бессмертие. Спроецировать себя в вечность – вот смысл жизни творцов.

На бытовом уровне каждый из нас по-своему творец. Проецировать можно себя, например, в детях. «Мы уйдем – они останутся». Смысл – максимально реализовать себя в детях, через воспитание, любовь, заботу.

В более абстрактных категориях смысл жизни человека, избравшего эту форму реализации, заключается в том, чтобы самостоятельно, усилием своей воли преодолевать или попытаться преодолеть все сопротивления и обстоятельства, реализуя свою жизненную программу. В этом случае человек становится действительно свободным, поскольку свободен властвовать над внешними обстоятельствами и условиями (как над своим биологическим, так и над своим социальным началом). И напротив, неспособность реализовать собственную жизненную программу - в силу внутренних свойств или слишком мощного давления обстоятельств - порождает в человеке состояние несвободы, зависимость от обстоятельств жизни, от других людей.

Вот такая основа у самореализации как смысла жизни. Такие люди максимально раскрывают свои возможности, создают что-то новое, иногда полезное для других, иногда опасное, но для них смысл в постановке целей и непременном достижении их.

Истинное творчество на результат не направлено. Его смысл – сам процесс , результат же – удачный или нет – это побочный продукт.

Любая вещь, любой процесс – это тоже осколок вселенской голограммы. В том-то и особенность голограммы, что любая ее часть содержит то же изображение, что и целое. Распыляться в принципе не обязательно. Смысл сквозит во всем.

4. Отсутствие смысла – тоже смысл. Это такой способ сформулировать свое отношение к отсутствию у человека большинства общепринятых ценностей, целей. Человек просто существует, что-то поделывает, наблюдает за собой, другими. Он просто дрейфует по жизни, и в этом его смысл. Хорошо проявили себя в этом представители экзистинциализма. Для них смысл жизни в том, чтобы признать все самое страшное, что только может быть, напугать себя, задавить бытием, «закинуть» в мир, приготовиться к смерти, а потом потихоньку осознавать, что жизнь не такая уж плохая штука. Это равносильно тому, когда человек ходит в тесной обуви, а потом приходит домой, снимает ее и ликует - как мало ему надо для счастья. Точно так же и заслуга экзистенциалистов в том, что они могут придать смысл любой мелочи из бескрайнего человеческого существования, а в целом – абсурд.

5. Некоторые отсутствие смысла в жизни воспринимают неадекватно, вследствие чего приносят вред себе и обществу. Это и самоубийство, и неумеренный гедонизм, и злоупотребление алкоголем, психотропными веществами ради удовольствия. Да, таким образом можно вывести сознание на качественно новый уровень, а чаще всего просто «вырубить» его, а вместе с ним и себя как личность, свое «Я». Скажем так, это тоже форма реализации смысла, но это путь слабого человека. Смысл, если и открывается, то на такой короткий промежуток, с таким искажением и с такими последствиями, что игра не стоит свеч.

У современных гедонистов нет культуры придаваться удовольствиям, основное правило которой – умеренность, наслаждение малым. Это прекрасно знали и Аристипп, и Эпикур. У современных наркоманов нет культуры принимать психотропные вещества, они не умеют обратимо управлять сознанием.

Что касается умеренного гедонизма , сансары, принятие от жизни всего, что она дает, то в этом можно найти очень глубокий смысл. Существует даже установка, что «сансара – это та же нирвана», то есть, что смысл жизни в ней самой, во всей ее красоте и полноте, во всей ее уродливости и скудности, просто надо искать.

Главное – не остановиться на месте, не «подсесть на иглу» безвылазно. Нужно перевоплощаться, за одну отведенную жизнь прожить десять, попробовать себя в максимуме ролей, увеличить интенсивность «проживания», получать удовольствия из всего, «выцеживать» их из окружающего мира. Человеку свойственна привычка. Умеренность позволяет отодвинуть процесс привыкания и «надоедания». Поэтому удовольствия остаются таковыми, только если чередовать их, разбавляя чувством меры.

6. Служение идее, людям как смысл жизни имеет глубокую гуманистическую основу. Многие жили «общей идеей», видя в ней смысл. Гегель прекрасно все это изложил в своей "Феноменологии духа". Надо признать, правда, что не все идеи гуманистичны. Некоторые в процессе развития претерпевают изменения не в лучшую сторону, отрываются от гуманистической основы. Но сторонники такой идеи, находящие смысл своей жизни в служении, уже не замечают отклонения от первоначального курса, т.к. развиваются вместе с ней и косвенно задействованы. Так появляется фанатизм как реализация смысла жизни. Но вряд ли таким образом можно постигнуть сам смысл. Скорее всего, он ускользнет от человека в тот момент, когда идея начнет отклоняться от своей природы, объективироваться. Вера - это всегда гармония, а фанатизм – это нежелание прислушаться к реальности.

Можно сказать, что служение идее – это та же вера, но уже не связанная с религией, с богом, а имеющая отношение к людям, обществу, науке, творчеству, прогрессу и т.п.

7. Любовь, общение . В любви действительно кроется большая возможность реализовать смысл жизни человека. Это


10-09-2015, 21:39